-
Дарья Дроздова
Интеллектуальная биография — жанр взыскательной критики. Сегодня она коснется французского философа, историка науки и философии Александра Койре.
-
Александр Филиппов
Политическая ангажированность — недозревший плод дипломатии, а историографическая ангажированность — плод политики или ее завязь? Историк Александр Филиппов известен в научной среде однозначностью политических позиций, но не поколеблены ли они развитием событий последнего времени? Судить читателю, не нам.
-
Михаил Гефтер
Видеозапись, сделанная режиссером и переводчицей Элен Шатлен и документалистом Иосифом Пастернаком 6 июля 1993 года.
-
М.Я. Гефтер рассказывает о своем глубоко личном отношении к В.И. Ленину как к человеку.
-
24 октября в Институте российской истории РАН будут проведены очные «круглые столы» по тематике секций и подведены итоги конференции.
-
Мы продолжаем в последние недели тему Польши и ее политического пути. Но, говоря об Адаме Михнике, обычно трудно сказать «продолжаем». Где он, там всегда «начало». Особый путь.
-
Мы продолжаем активно заполнять графы нашей «историографической анкеты» с помощью отечественных историков-профессионалов. Сегодняшние ответы принадлежат нашему давнему партнеру — новосибирскому историку Наталье Палишевой и московской исследовательнице, просившей у нас сохранения ее анонимности.
-
Пауль Кэймин
Профессор Питтсбургского университета Пауль Кэймин досконально исследует важные вехи влияния риторики на концептуализацию исторического времени. Как слово членит непрерывный поток времени?
-
The Republican Tradition: From the Hanseatic League to the Era of Enlightenment, December 7-9, 2012, St. Petersburg.
-
Аксель Хоннет
Институционализация «интеллектуальных» сторон политики приводит к внутренней эмиграции интеллектуалов, стремящихся сохранить независимость. Аксель Хоннет исследует риторические рычаги влияния, сохранившиеся у современного интеллектуального класса.
-
Франсуа Федье
Самый известный из французских учеников Хайдеггера заново определяет социальную функцию письма с помощью поэтических метафор. Коллективная память оказывается частью памятующего слова
-
Михаил Гефтер
Интервью с М.Я. Гефтером, посвященное политическим преобразованиям в России и Польше.
-
Михаил Гефтер
Беседа с М.Я. Гефтером, посвященная политическим преобразованиям в России и Польше.
-
Михаил Гефтер
Равенство в свободе — получается? А самоценной свободе не в равенстве ли наречено встретить самого опасного противника? Взамен же того и другого — что? И даже не взамен, а СВЕРХ? Продуктивное и справедливое неравенство. Человеческое разнообразие в этих подвижных границах. Их — неравенства и разнообразия — взаимная дополняемость. Свобода, что выше «осознанной» (про копирку) необходимости.
-
Михаил Гефтер
Вопрос о том, действительно ли насилие всемогуще, и человека — скажем, современного человека — можно принудить к чему угодно пыткой, страхом, надеждой — этот вопрос бесконечно важнее того, удалось ли Сталину раздавить еще одного врага.
-
Михаил Гефтер
А между тем, чем был бы Мир, минуя слабость? И удержался бы МИРОМ, ежели бы не Человек Слабый, и та кровность его людям (всем!), которая не то, чтобы выделяет его первенством в совестливости, во взаимной человеческой выручке; если и есть это, то все-таки производным. Первично же — Слово, сделавшее возможными собственно человеческую РАЗНОСТЬ и только человеческое ПОНИМАНИЕ.
-
Михаил Гефтер
…Дети страха, одолевающие страх и воссоздающие его, — суть люди. Множество, какое держится тем, что каждый в отдельности бессилен и одновременно таит в себе большее, чем все. Не в эмбрионе ведь (как ни властна наследственность), а в самопретворении — ЛИЧНОСТЬ. Хрупкая, неистребимая, чья жизнь — миг, который «вечность».
-
Михаил Гефтер
Разве столетие наше не изобилует небезвинными жертвами и «злодеями развития»? Разве не исполнено оно страшной нарочитостью благих намерений — в одной упряжке с параличом воли перед лицом их непредсказуемых следствий? Взлетами поспешествующее движению вниз. За счет ума, гигантски раздвинувшего свои пределы, утрачивая мудрость.
-
Михаил Гефтер
Прошлое питает и мрачные прогнозы, и оптимистический активизм, но также нечто третье, в котором горечь и надежда соседствуют в споре, домогаясь равного голоса, — и не в этом ли искомом равенстве (где еще?) коренится смысл современности, столь очевидный и столь неподатливый?