Михаил Немцев радикализует вопрос о советской философии как о дискурсивном феномене: она стремилась произвести некоторый порядок речи, который решает вопросы социального самоопределения и тем самым облегчает понимание более сложных «мировоззренческих» вопросов.

Мы представляем устные выступления на Форуме Пилорама редакции интернет-журнала ГЕФТЕР (Круглый стол «Михаил Гефтер и кодекс гражданского сопротивления» состоялся 29 июля 2012 г.)

Во все эпохи историография подвергается соблазну «художественности» в широком смысле. Есть ли в этом «здравый смысл»? Мы начинаем дискуссию об отечественной историографии с постановки вопроса о стратегиях постсоветской адаптации к падению престижа профессии.

Какова роль историка в отстаивании факта как самодовлеющей реальности? Факт – принадлежность истории, и одной констатации этого не вполне достаточно; исторические факты принято защищать. Об этом – небольшая заметка классика современной гуманитарной мысли Цветана Тодорова.

Валентин Гефтер рассказывает о создании «Кодекса гражданского Сопротивления»: «Думаю, что об этом тексте нужно говорить как о довольно четко и просто выраженной нравственной гражданской позиции. В каком-то смысле это завещание, но завещание не ученого-историка, а гражданина».

Человек, не до конца верный себе, человек, периодически уклоняющийся от решений — советский ли он вполне, личность ли он? Западные ученые того же времени ставили вопрос иначе.

Инициативы отдельного русского профессора, не будучи поданы как инициативы корпорации, встречались в штыки как корпорацией, так и всеми внешними наблюдателями с их совещательным голосом — не сходная ли ситуация наблюдалась на наших глазах как кризис неолиберального государства?

Спектр размышлений лауреата Нобелевской премии Генри Киссинджера всегда широк. Но сегодня его критика американского универсализма превращается в критику современной цивилизации.

Чего ждать от кризисов капитализма? Есть ли у капитализма несменяемое ядро, на которое должен обратить внимание политик и историк? Уильям Сьюэлл даст нам подсказки марксистско-шумпетерианского исторического подхода.

Создавать скрытую концепцию истории, когда она всей трагической тяжестью обступила со всех сторон – судьба Михаила Лифшица. Андрей Тесля связывает бум изданий Лифшица в наши дни с внутренне противоречивой попыткой найти недвусмысленную форму для политического высказывания.

Александр Марков, отталкиваясь от темы лекций Юлии Кристевой об Арендт, утверждает: там, где есть политика и шоу, нет ни солипсизма, ни релятивности, поскольку в их центре изначально стоит коммуникация героя.

Из современной культуры уходит феномен слушания. Живой рассказ становится архаикой прошлых лет. Интервью профессора Владимира Кантора — часть нашей редакционной политики, направленной на восстановление истории голосами ее очевидцев.

Влад Кравцов, научный сотрудник Университета Брауна (США), ставит важный вопрос: как функционирует биовласть, если ее осуществляет не только формализованный аппарат государства, но и корпорации.

Казус Pussy Riot вскрывает обвал риторических конструкций и необходимость поиска новых моральных оснований политики. Что думают об этом молодые социологи, выступающие на наших страницах?

Согласится ли наш читатель с историком Натальей Потаповой (Европейский университет в Санкт-Петербурге): динамика развития современных журналов — это динамика развития производительных сил, искусство редактора неотделимо от искусства менеджера? Каково статус-кво?

Мы публикуем отрывок из сборника под редакцией Адама Яворски и Криспина Тарлоу «Семиотические пейзажи: Язык, Образ, Пространство», вышедшего в Лондоне в 2010 году и не переводившегося на русский язык.

Диалог для М.Я. Гефтера ― не любопытство к собеседнику и проблеме, а возможность реализации общечеловеческой миссии мыслить, не меньше, ― и мыслить исторически. Предлагаем вашему вниманию интервью В.Л. Шейниса.

Мы заканчиваем публикацию отрывков из книги Тимоти Снайдера «Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным». Сегодня вниманию читателя предлагается первая глава книги «Голод в Советском Союзе».