12 тезисов о «сталинизме»

1. Термин «сталинизм» в научной литературе неупотребим.

Этот термин не имеет одного общепринятого смысла, но вызывает ложные ассоциации с понятиями, обозначающими более или менее конкретные политические движения, — «коммунизмом», «марксизмом», «ленинизмом» и т.д.

Сталинский режим в реальности был деидеологизированной диктатурой, использующей в качестве маскировки абсурдную имитацию большевистской идеологии. «Сталинизма» как связного идеологического целого никогда не существовало. Существовал выстроенный Сталиным более чем своеобразный государственный режим.

2. Сталин не руководствовался никакими идеологическими соображениями, управляя созданным им режимом.

Сталин был настолько ловким мошенником-мистификатором, что сумел на много десятилетий вперед заморочить голову всем желающим разобраться в его реальных целях, планах и способах их реализации. Созданная им для населения идеологическая система не имела ничего общего (кроме лексики) ни с большевистской идеологией времен захвата власти, ни с ее более поздней вариацией времени НЭП.

Сталинская «идеология» представляла собой набор все время менявшихся клише, предназначенных для заучивания, но не рассчитанных на обсуждения даже внутри партии. Идеологической добродетелью при Сталине было механическое послушание и отказ от личных попыток обсуждать партийные установки. Такая постановка вопроса изначально исключала верность какой-либо конкретной и логически формулируемой идеологии.

3. Сталинская коллективизация сельского хозяйства не ставила своей целью рост производительности крестьянского труда.

Немногочисленные колхозы и совхозы 20-х годов (менее 1% сельского населения к 1928 году) в экономическом отношении себя полностью дискредитировали уже к началу 20-х годов. У советских плановых органов и партийной верхушки не было в 1929 году ни малейших иллюзий относительно экономических преимуществ колхозов перед единоличными хозяйствами.

Целью принудительной коллективизации была экспроприация всей собственности сельского населения в пользу Политбюро и создание максимального простого способа изъятия продуктов крестьянского труда государством.

Частное крестьянское хозяйство было гораздо более производительным, чем колхозное, но продукты его труда принадлежали крестьянам.

До коллективизации государство было вынуждено довольствоваться лишь налогами, пусть и тяжелыми, но недостаточными для реализации планов правительства.

4. Сталинская индустриализация не ставила своей целью подъем советской экономики.

Наоборот, планирование индустриализации исходило из уничтожения гражданской экономики, мелкой промышленности (снабжавшей население всеми необходимыми для жизни товарами — едой, одеждой, обувью, предметами обихода), торговли, частной инфраструктуры обслуживания и развлечений.

Единственной целью сталинской индустриализации было строительство военной и тяжелой промышленности за счет концентрации для этого всех трудовых и материальных ресурсов страны. И, как следствие, снижения жизненного уровня населения до возможного минимума (и ниже).

Построенная в течение первых двух пятилеток промышленность в принципе не была рассчитана на удовлетворение нужд населения. Она была ориентирована исключительно на военные цели.

5. В сталинском государстве проблема нехватки рабсилы решалась превращением всего труда в стране в принудительный.

Основным источником принудительного труда в СССР после 1929 года стало коллективизированное крестьянство. Во-первых, колхозы позволяли самым простым способом экспроприировать сельхозпродукцию. Во-вторых, — изымать для нужд промышленного строительства и прочих государственных надобностей произвольное количество рабочих рук. Это делалось в виде трудовых мобилизаций, принудительных вербовок, депортаций, «раскулачивания» и массовых арестов.

Ликвидация НЭП с последующим «обобществлением» городской экономики означала уничтожение частной мелкой промышленности, ремесел, торговли и высвобождение миллионов рабочих рук. Оставшиеся без средств к существованию люди были вынуждены наниматься на государственные предприятия. При этом возможности выбора мест и условий работы были сведены к минимуму.

Стремительно разраставшийся после 1929 года ГУЛАГ представлял собой нечто вроде «мобильных трудовых армий», использовавшихся там, где даже в создавшихся условиях невозможно было найти нужное количество рабочих рук.

Термин «социализм» (что бы под ним ни понимать) к такой системе общественных отношений не применим ни под каким видом.

6. Социальная структура сталинского государства характерна жестким кастовым расслоением.

Общество было поделено на иерархические социальные слои с автономными системами обслуживания и обеспечения бытовыми благами. Такие системы функционировали втайне от нижележащих социальных слоев.

Структура советско-партийных привилегий существовала и в досталинскую эпоху, но тогда она размывалась относительной свободой частного предпринимательства и торговли. После ликвидации НЭП обязанность обеспечивать население всем необходимым полностью взяло на себя государство, и система иерархического распределения благ стала герметичной. В таком, примерно, виде она просуществовала до конца СССР.

7. Сталинская экономика была мобилизационной.

Это значит, что в мирное время промышленность нацеливалась на производство максимально возможного количества вооружений и оснащения максимально большой армии. На эту цель работали все отрасли экономики страны.

Тотальная нехватка всего, что требуется людям для комфортной жизни, — еды, одежды, жилищ, медобслуживания — была плановой. Все ресурсы страны — материальные и трудовые — использовались для повышения боеготовности страны. Оборона таких усилий не требовала. Вплоть до заключения пакта с Германией и развязывания с его помощью мировой войны в 1939 году у СССР не было внешних врагов, способных на агрессию против него. Сталинское военное планирование того времени рассматривало в качестве «вероятных противников» потенциальные жертвы советской агрессии.

8. Сталинская внешняя и внутренняя политика были подчинены целям внешней экспансии.

Первые варианты планов первой пятилетки 1926–27 годов исходили из продолжения НЭП и сбалансированного, взаимоувязанного роста сельского хозяйства и промышленности.

Переделка этих планов в 1927–29 годах ставила целью ускоренное строительство тяжелой (военной) промышленности за счет деградации остальных секторов экономики и падения уровня жизни населения.

В начале 30-х годов «вероятными противниками», то есть первыми объектами советской агрессии, числились все западные соседи СССР (и поддерживавшие их Англия и Франция).

С 1935 года Сталин начал делать авансы Гитлеру, которые закончились пактом 1939 года, разделом Европы между Сталиным и Гитлером и развязыванием мировой войны.

С этого момента целью военного планирования СССР была подготовка нападения на Германию, разгром которой открывал Сталину путь в Западную Европу.

В 1945 году внешнеполитические цели Сталина не изменились. После окончания Второй мировой войны в СССР началась лихорадочная подготовка к новой мировой войне, уже атомной. Формально она продолжалась до развала СССР в 1989 году.

9. Сталинское государство было неправовым.

В сталинском СССР отсутствовало понятие «правосудия», независимого от правительственных интересов. Законы обслуживали планы партии и видоизменялись по мере изменения этих планов. Следствие не ставило своей целью выяснение виновности человека. Судебные решения выносились в интересах и по указаниям партийного руководства, вне зависимости от законодательства. Принятие новых репрессивных законов ставилось в зависимость от потребности лагерей в притоке новых рабочих рук.

Для сравнения, нацистская Германия была в гораздо большей степени правовым государством, чем СССР. В Германии были приняты антидемократические законы, но они работали. Вина человека, заподозренного в антиправительственной деятельности, проверялась. Если подозрения не подтверждались, человека освобождали. Судебные органы и полиция сохраняли определенную автономию от партийных органов, что в СССР было невозможно.

10. Массовые репрессии сталинского времени нет оснований в целом считать «политическими»…

…если под таковыми понимать расправу с политическими противниками.

Политические противники советской власти и внутрипартийные оппозиционеры составляли очень малую долю жертв репрессий сталинского времени. В целом политическими можно считать репрессии 20-х годов (эпохи Ленина и коллективного правления его наследников) вплоть до 1928 года. Так же, как и репрессии послесталинской эпохи.

Взрывной рост числа репрессированных разными способами людей (осужденных, ссыльных, спецпоселенцев, трудмобилизованных, депортированных и раскулаченных крестьян, выселяемых из крупных городов «лишенцев» и т.д.) начинается в 1929 году. Он объясняется резким ростом плановой потребности рабсилы на строительстве объектов первой пятилетки. Большинство из них закладывалось в относительно безлюдных местах вблизи источников сырья и энергии. Рабсилу планировалось доставляться туда в нужных количествах принудительно.

С помощью этнических депортаций Сталин также решал свои «геополитические проблемы», в частности очищал границы со странами — «вероятными противниками» от культурно близкого «противнику» населения.

«Большой террор» 1937–38 годов представлял собой своеобразную ротацию управленческих кадров на сталинский лад и «чистку» социальной структуры общества перед запланированной на ближайшее время мировой войной. С террором против политических противников он имел мало общего.

11. Официальная художественная культура сталинской эпохи была патологическим явлением.

Свобода творчества есть обязательное условие полноценности художественной и культурной жизни общества. Общая культурная деградация отчетливо ощущалась в СССР и в 20-е годы (эпоху т.н. «авангарда»). Причиной этого были идеологическая цензура, политические репрессии и противоестественный характер общественных отношений.

С введением в 1932 году тотальной предварительной художественной цензуры естественная художественная эволюция в СССР остановилась. С этого момента опубликованные произведения искусства выражали взгляды и вкусы не их формальных авторов, а цензурных ведомств. Степени свободы индивидуального творчества были сведены к абсолютному минимуму (хотя в разных искусствах этот минимум был различным).

Технические умения, наложенные на казенные сюжеты, приемы и образы, мало что могли изменить в положении вещей.

«Социалистический реализм», объявленный общим творческим методом советских деятелей искусства, был понятием, лишенным содержания. Следование ему означало всего лишь соответствие результата творческих усилий сиюминутным и постоянно изменяющимся цензурным установкам.

12. В сталинском государстве порядочный человек мог выжить на свободе, только притворяясь непорядочным.

Это выражалось в обязательной демонстрации лояльности режиму со всеми вытекающими из этого последствиями. Такие обстоятельства делали разницу между порядочностью и непорядочностью практически неразличимой со стороны. В постсталинское время ситуация в этом смысле не изменилась.