Завтра уже наступило
1 468 
Завтра уже наступило. Так говорит Уильям Гибсон, писатель, создающий книги в стиле киберпанк, один из известнейших провозвестников цифровой действительности. В 1984 году он издал книгу «Нейромант», рассказывающую о высокотехнологичном антиутопическом мире. Так он распространил понятие киберпространства и популяризировал дилеммы, с которыми мы позже сталкивались в том же фильме «Матрица». Свои романы он печатал на такой же пишущей машинке, как Хемингуэй, в то время когда Интернет все еще был только экспериментальной сетью связи между университетами. Несмотря на это, он создал язык для описания противоречивых явлений, которые тогда еще не существовали. Это и есть инновация. Плод свободного, ничем не сдерживаемого воображения.
Когда на других континентах создавались бестселлеры, которые определили будущее мира, полное надежды и новых возможностей, писатели Центральной Европы сражались с цензурой и историческими обстоятельствами. Даже описывая будущее, они вынуждены были противостоять прошлому. Пока американцы наслаждались плодами прогресса, здесь в памяти было живо время, когда прогресс оправдывал совершение преступлений. Кровавая и несправедливая история этой части мира в течение веков требовала от жителей борьбы за свободу, и им нужны были интеллектуалы, которые бы писали нравственные трактаты. Они вдохновляли читателей на изменение мира и самих себя к лучшему. На то, чтобы почувствовать себя свободным. Мы прислушались к зову времени, но не все вместе. Лучше всего это удалось людям образованным, открытым миру и готовым на риск. Словом, среднему классу.
Уильям Гибсон в данный момент постоянно комментирует технологические тренды и перемены, которые те вызывают во всем мире. Он предвидел последствия распространения Интернета: постиндустриальное общество, упадок национальных государств и ничем не ограниченную слежку. Недавно Гибсон поставил перед нами удивительно знакомую дилемму. Он утверждает, что завтра уже наступило, но для всех в разной степени. Как это изменить?
Завтрашний день — это, несомненно, новые технологии, изменения в структурах производства, рост значения городов, сокращение бумажной бюрократии, рост новых, еще не описанных сил. Развитие, прогресс, скорость, а вместе с ними — новые вызовы. Центральная Европа наконец догоняет остальной мир, а теперь может и обогнать. В течение первых десяти лет свободы она усилила свои геополитические позиции. Следующие десять лет она посвятила производственной гонке и тому, чтобы уравнять стартовые возможности регионов. Финал этой гонки еще далек, но на горизонте появилась совершенно новая возможность преодолеть дистанцию. Благодаря интернет-экономике Центральная Европа может возглавить колонну. В этих гонках на старте всем соревнующимся были даны совершенно равные возможности.
Технический прогресс изменил мир до неузнаваемости. Вместе с ним изменились и пути модернизации. Прогресс происходит спонтанно и приносит пользу всем. За примерами далеко ходить не надо: мы все знаем, как ездят польские водители. Приложение для смартфонов — Яносик — это огромное облако данных, которое предостерегает водителей от фоторадаров и полицейских патрулей на дорогах. Является ли это нарушением закона? Напротив. Полиция рекомендует пользоваться приложением, потому что благодаря нему ситуация на дорогах стала менее опасной. Никто — ни создатели этого приложения, ни полиция — не ожидал такого эффекта.
Новая модернизация — это изменения, которые происходят независимо от воли политиков. Мир будущего доступен уже сегодня. Модернизация — это ускорение и перемены. Упадок старых монополий и возникновение новых. Прежде всего, это цивилизационное изменение, которое дает всем одинаковые стартовые возможности. Ведь Интернет не терпит асимметрии в отношениях, как, впрочем, стагнации и цензуры.
Что сделать, чтобы это «завтра» действительно касалось всех? Чтобы оно было доступно каждому? Чудесным образом — здесь и сейчас? Европейцам в той же степени, что и американцам? Жителям деревень по такой же цене и такого же качества, что горожанам? Так, чтобы каждый из нас действительно имел свободный и равный доступ к достижениям завтрашнего дня? Можно ли быть поистине свободным, отказываясь от участия в прогрессе, который совершается на наших глазах? В конце концов, кто на этом выигрывает, кто уже сегодня делает деньги на том, что будет завтра?
Интернет как любое проявления модернизации имеет огромный потенциал. Он способствует прогрессу, будучи доступным всем. Период независимости научил нас тому, что без инструментов, без сильных институтов, гарантирующих свободу, единожды признанная свобода не будет настоящей. Без них мир превращается в джунгли, где выживает сильнейший. С прогрессом и Интернетом все обстоит примерно так же. Без гарантии доступа к свободе, которую дает Сеть, сильные подомнут под себя более слабых. Технически продвинутые будут диктовать условия консерваторам. Так может появиться новое неравенство, новые слои общества и классы. От того, сможем ли мы включить в этот процесс всех, зависит, в сущности, будущее нашей демократии. Рассмотрим два примера.
Железные дороги недавно ввели возможность покупать билеты через Интернет. Жителям городов, где Интернет доступен повсеместно, это позволило экономить время, а, следовательно, также и деньги. Кроме городов, в которых Интернет не так доступен, такие возможности приносят еще больше пользы, но не все могут им воспользоваться. Пожилые или небогатые люди, не имеющие возможности пользоваться Интернетом, в том числе и интернет-платежами, вынуждены тратить значительно больше времени, чтобы организовать путешествие. В результате они оказываются за барьером. Среди нас находятся люди, отключенные от цифрового мира, и их немало. Задержка цифрового развития не только не приводит к его росту, но в современном мире влечет за собой неприятные последствия. На нас лежит ответственность за то, чтобы это изменить.
Второй пример: каким образом новейшие технологии дают Центральной Европе равные возможности с остальным миром? Все мы знаем, с каким энтузиазмом города Центральной Европы взялись за возрождение исторических памятников, улиц и зданий. Никто в мире не занимается реконструкцией материального наследия прошлого так ревностно, как мы. Только вот на волне этого энтузиазма мы воссоздаем не только искусство, но и исторические барьеры. Ступени и тротуары — массивные, высокие — создают лабиринт, недоступный для тех из нас, кто имеет проблемы с передвижением. Как новые технологии это меняют? Общество людей с ограниченными возможностями в Будапеште учит своих членов пользоваться Street View. Эта функция помогает им заранее спланировать свою дорогу и избежать препятствий. Интернет помогает им включаться в реальность и формирует равные возможности.
Этот процесс касается как отдельных личностей, так и целых групп, народов и регионов. Без доступа к приспособлениям, гарантирующим свободу, мы не сможем творить и распространять наше творчество в той мере, что остальные, имеющие доступ к Интернету. Мы тоже отрезаны от того, чем пользуется мир. Желаем мы того или нет, Интернет уже сейчас влияет на экономическое развитие и будет влиять на него все сильнее. Более того, он помогает демократизации, исключительно будучи доступен повсеместно.
Стивен Д. Левит и Стивен Дж. Дабнер в своей книге «Фрикономика» объяснили на примере радио и Интернета, каким образом прогресс в развитии коммуникаций может нивелировать социальную асимметрию и преодолеть отношение доминирования — позорное наследие прошлого. Авторы достаточно смело сравнили истории недавнего радикального падения цен страхования жизни с историей упадка Ку-клукс-клана. Оба эти события объединяются тем фактом, что благодаря распространившейся информации — во втором случае по радио, в первом — через Интернет — улучшилось качество жизни.
В сороковых годах ХХ века Стетсон Кеннеди распространил собираемые в течение многих лет сведения о становящемся все более опасным и радикальным расистском движении, которое черпало силы, среди прочего, в методах конспирации: тайных паролях, секретных встречах и анонимности участников. Все знали, что Ку-клукс-клан существует и не только преследует людей, но также дает своим членам возможность неплохо заработать благодаря секретным связям и неофициальным договорам. Загадочный ореол и тайна, окружавшие это движение, делали его в глазах преследуемых еще сильнее. Незнакомые с фактами американцы могли ручаться, что шпионы Ку-клукс-клана проникают повсюду, а пересечение расовых границ будет караться линчеванием, как в XIX веке. Чтобы победить этот предрассудок, Кеннеди решил распространить собранную информацию о Ку-клукс-клане. Он совершил это новаторским для того времени способом — с помощью радио. Он передавал свои рапорты в редакцию программ «Вашингтонская карусель» для взрослых и «Приключения Супермена» для детей. Вышедшая в массы информация о нелепых кодах, претенциозной номенклатуре и курьезных обычаях Ку-клукс-клана просто-напросто выставила организацию на посмешище, и по мере роста популярности радиопрограммы ряды Ку-клукс-клана начали редеть. Эта история — наглядный пример того, что если информация распространяется свободно и повсеместно, когда нет ограничений в СМИ, то общественное мнение ведет себя разумно и демонстрирует способность делать правильный выбор в сторону демократии.
Следующий, более близкий нам пример значительно проще. В девяностых годах ХХ века резко упали цены страхования жизни. Они основывались на внесении определенной квоты, которая страховала близких на случай смерти застрахованного. Страховки различались только размером вложения, который мгновенно упал, когда в Интернете появились первые сервисы для сравнения цен. Как показала статистика, в результате распространения информации потребители в течение года сэкономили миллиард долларов в совокупности.
Две эти истории неожиданным образом связаны с Центральной Европой. Опыт нарушения табу, разоблачения тайных организаций, раскрытия правды, в конце концов, использование свободных средств массовой информации были в этом регионе связаны с историей освобождения от советского давления и самоцензуры. Не надо было ждать пятьдесят лет, как в США, чтобы Интернет принес следующую демократическую революцию, похожую на то, что описали Левитт и Дабнер. Монополии вынуждены считаться с конкуренцией, вызванной всеобщим доступом к информации, а коррупция теряет свой смысл. Примером могут служить недавно открытые данные об аукционах конфиската.
Секретом Полишинеля было то, что ранее в результате закрытых аукционов выигрывали в основном друзья и родные конфискаторов, которые продавали им экспроприированное имущество за бесценок. Закон об обязательном размещении данных об аукционах в Интернете усложняет конфискаторам проведение этой процедуры. В результате успешное предоставление информации способствует росту доверия к общественным институтам. А доверие — уже давно товар дефицитный, но при этом являющийся важнейшей составляющей общества и двигателем его развития. Как замечают психологи, занимающиеся креативностью, для инноваций основным сдерживающим фактором является неуверенность в себе.
Такая низкая самооценка имеет свои корни в Центральной Европе. Она выросла из постоянно подхлестываемого ощущения ущербности и отгороженности от окружающего мира. Ее вызвал к жизни Милан Кундера своей статьей, написанной в 1983 году, то есть совсем недавно, меньше чем за 10 лет до образования Вышеградской группы. Писатель утверждал, что у нас все устроено якобы так же, как на Западе, но несколько по-другому, поскольку мы были отрезаны от процессов мировой культуры и не имели к ней полноправного доступа.
По прошествии едва ли двадцати пяти лет Центральная Европа преодолела барьеры, о которых писал Кундера. Мы обрели свободу и на равных правах соединились с Европой. Но мир не ждал. Он двигался вперед. Сегодня уже не только писатели и художники принимают участие в мировом обмене идеями и плодами культуры. Мы все хотим равного права на участие в глобальном творчестве, потому что каждый понимает, что это и есть настоящая возможность развития. Это мечта каждого студента, библиофила, каждого киномана и меломана. Ничего удивительного, что также и каждого предпринимателя — ремесленника — творца. Каждого, у кого есть новые идеи и хватает энергии, чтобы воплощать их в жизнь.
Тем временем Рафал Брошка, создатель одного из интереснейших польских стартапов, фирмы InPost (которая соперничает с «Амазоном» за участие в английском рынке поставок), откровенно говорит об инновационном климате в регионе:
«Так себе. Хотя у нас есть достаточно инноваций, лишь немногие из них воплощаются в жизнь. Не знаю, в чем проблема: в недостатке капитала, амбиций предпринимателей или малом опыте в бизнесе. Это вполне может быть связано и со всеми этими факторами сразу. Единственное, что я могу сказать наверняка: поляки разрабатывают все больше инновационных интересных продуктов, которые могут иметь успех на международной арене. К сожалению, правительства, независимо от политических пристрастий, диктуют нам глупые консервативные правила, которые сдерживают естественное стремление к инновациям и достижению успеха. Мы действуем в крайне неблагоприятном климате. Если кому-то удается преуспеть, то, по моему мнению, это заслуживает в четыре раза больше уважения, чем успех немецкой фирмы, которая функционирует в прекрасном инвестиционном и экспортном климате» [1].
Его слова подтверждаются статистикой, которая четко указывает на то, что пока что инновации не являются сильной стороной нашего региона. Польша в отчете ЕС Industrial Innovation. Innovation Union Scoreboard 2013 находится в группе государств, в наименьшей степени развивающих инновации. Словакия, Венгрия и Чехия оказались в группе «умеренно инновационных», за авангардом, состоящим из средне-инновационных стран и стран-лидеров. Единственные города, которые выбились в первую сотню Innovation Cities Global Index — рейтинга городов, инновационных с точки зрения экономики и общественной политики, — это Прага (пятьдесят пятое место) и Будапешт (пятьдесят восьмое). Братислава, Брно, Гданьск и Варшава занимают неопределенные места где-то в середине списка, насчитывающего 445 городов.
Подобное положение вещей может быстро измениться. Развитие в Интернете происходит самостоятельно и так быстро, что мы и не заметим, как переменится мир вокруг нас. В сущности, как показывает пример InPost, он уже изменился: мы уже не скованы исторической парадигмой освобождения от чужого давления. Мы не хотим догонять развивающийся мир, потому что мы уже в нем — и уже у нас возникают и развиваются инновации глобальных масштабов. Именно в Центральной Европе банк, существующий лишь в Интернете, впервые в мире добился успеха. Следует сказать, что в девяностых годах такие банки создавались и в Великобритании, но быстро потерпели крах. Именно центральноевропейский регион является одним из основных поставщиков компьютерных игр. Именно в этой части мира может возникнуть новая Силиконовая долина, построенная вокруг патента на графен, стоящего уже миллиарды долларов, — будущего компьютерных запчастей.
Так же дело обстоит и в сфере медиа. Глава Piano Media, словацкой компании, предоставляющей пользователям удобные механизмы для платной подписки на газеты в Интернете, Томаш Белла так говорил в Лондоне в прошлом году: «Через несколько лет люди оценят наш век как время, в которое происходило невероятно много всего и когда один редактор, программист или издатель мог самостоятельно изменить ход истории медиа» [2]. В данный момент экономика стран Вышеградской группы еще не относится к инновационной, но усиление инновационности является для них единственной дорогой к экономическому росту в будущем. Дорогу эту прокладывают чехи, которые, согласно Global IT Report 2013 постоянно продвигаются вверх в рейтингах распространенности использования интернет-технологий. Мы уже видим первые знаки перемен: в Вышеградской группе появляются такие инновационные предприятия, как польская Ivona или Audioteka.pl, венгерский Prezi.com, чешский SocialBakers или то же словацкое Piano Media. Государство не должно активно поддерживать эти начинания — достаточно того, чтобы оно уничтожило преграды, стоящие на дороге у развития предпринимательства, чтобы могли возникать и развиваться новые экономические предприятия.
Проблемы, стоящие перед государством в этом регионе, ничем не отличаются от тех, с которыми имеют дело остальные страны — от Индийского океана до Атлантического. Доля новых технологий и средств коммуникации в формировании национального капитала растет, а главенствуют в этом страны с наиболее развитой экономикой. Их экономика развивается на волне модернизации. Совершенно новой, не требующей строительства огромных фабрик и дорог, а основывающейся на креативности и индивидуальном предпринимательстве. Целью при этом является не только богатство, измеряемое ВВП, но и просто уменьшение количества случаев выпадения из социума или крайнего уровня бедности. Давайте подумаем, как выглядел бы мир без вездесущих интернет-аукционов и доступных всем знаний, источником которых является Интернет? География — неумолимая вещь. Те, кто живет дальше от центра, всегда оказываются в невыгодном положении. А теперь? Те, кто раньше был выключен из жизни, теперь гораздо легче могут в нее включиться. Для них, как и для национальной экономики, главным шансом является возможность выхода на широкий рынок. Чтобы дать им эту возможность, достаточно ликвидировать барьеры.
Люди жаждут иметь лучшее из возможного, и они все реже готовы спокойно принимать существующие границы. Они хотят неограниченного доступа к культуре, знаниям и путешествиям, как и возможности совершать безопасные дешевые покупки в Интернете, вне зависимости от местоположения магазина. Именно уничтожение границ и гарантия равных возможностей для участия в интернет-революции является новой задачей для демократических правительств.
ХХ век принес с собой триумф модернизации. Современность дала нам радиоприемник, телевизор, радикальную эмансипацию, самолеты и медицинские достижения. Изменилась технология, а вместе с ней и общество. Модернизация, конечно, имела разные лица. Кто-то подчеркивает ее демократическую силу. Философы показывали на ее жертв — маргиналов, на технократизацию властей, упадок гражданской активности, а прежде всего — на трагедию, бывшую плодом симбиоза технологии с идеологиями нацизма и коммунизма.
Последняя революция в Центральной Европе была призвана в первую очередь догнать Запад, но, возможно, еще важнее была попытка убежать от памяти об идеологии и олигархизации. Может, проблема кроется именно в отношении к понятию модернизации и инновации? Там, где одни видят надежду, мы видим угрозу. Мы победили технологию несвободы, но ее естественной жертвой стали идеи модернизации и демократический прогресс. Сейчас недостаточно уничтожить цензуру и снять ограничения с книгопечатания. Необходимо радикально изменить конкурентность вышеградских экономических систем, продвигать интернет-технологии и распространять демократические достижения человеческого творчества. Это поможет нам проложить дорогу к свободе. Свобода придет тогда, когда достижения, доступные немногим, станут всеобщими.
Примечания
Комментарии