Казус жирафа Мариуса

Происшедшее в датском зоопарке взорвало медиа и в каком-то смысле потеснило даже Олимпиаду. Трагедия жирафа Мариуса, умертвленного работниками зоопарка, не только взволновала общественность, но и поставила ряд этических вопросов. Отчего мы, видимо, должны быть благодарны мертвому жирафу, отчего лично я не исключаю такой вариант, что когда-нибудь ему поставят памятник. Но прежде чем его поставят, появятся майки с изображением очеловеченной морды жирафа и подписью «Не забудем, не простим».

Первое сообщение о Мариусе ужасало и походило на коммунистическую пародию о загнивающем Западе. Всемирно известный зоопарк казнил большого теплого и дружелюбного жирафа. «Вкусная» деталь: пневматическим молотком, которым заколачивают гвозди. Еще более «вкусная» деталь: на глазах у публики, детей. С предварительным анонсом, чтобы можно было посмотреть, поучиться анатомии. Затем расчленил его тело (опять же на глазах у публики, детей) и скормил львам.

Таким образом «друга» съели. Публика разошлась. И первая мысль: что-то в этой информации не так, поскольку так не бывает, ибо абсурдно. И действительно, защитники Европы отреагировали аналогично. Первые твиты: «Да нет, господа, чего-то вы тут недопоняли. Наверное, были причины. Наверняка, он был больной жирафьей чумой. Наверняка, не молотком. Наверняка, не при детях. Да кто вам это сказал? Да где вы видели такую фотографию? Да это фотошоп».

Но нет — вот фотография перед глазами. Никакой фальсификации. Вот мертвый жираф. Вот кровь и дети — невозможно разглядеть выражения лиц, — и суетящийся работник со специальным «мясницким» молотком. Люди с тесаками в сапогах и плащах, чтобы не забрызгаться…

Ситуация настолько накалилась, что пришлось выступить научному директору зоопарка Бенгту Хольсту.

Его письмо появилось вместе с аватаром улыбающегося и самодовольного образованного мужчины. Но, честно говоря, ничего не разъяснило. Жирафа мы убили, — сказал он, — потому что у нас не было для него места. А если бы даже и было, то он не мог быть оставлен в живых, так как появился от пары жирафов — близких родственников, а европейская программа разведения жирафов не допускает возможности существования генетически дефективного потомства. Если мы не забили жирафа Мариуса в более юном возрасте, так только потому, что такое могло негативно повлиять на его мать-жирафиху.

Хочется спросить: «А что еще не допускает европейская программа? Колитесь уж сразу!» Жирафиха бы расстроилась, но мы ведь тоже расстроились. Мариуса забили, потому что он не мог выжить, или он не мог выжить, потому что его забили? И что бы ни ответил нам улыбающийся Бенгт Хольст, похоже второе. Сам же г-н директор зоопарка был удивлен и искренне обижен, что неизвестные предложили его самого забить мясницким молотком, расчленить и скормить львам. Причем столь же гуманно, то есть в зрелом возрасте, чтобы не травмировать его престарелую мать.

На самом деле, не надо воспринимать эту статью как очередную спекуляцию на тему «друзей человека». Но, наверное, есть вещи, которые не нужно объяснять: их делать нельзя — ни к чему, и все, потому что есть ощущение, что их делать нельзя. И это, вообще-то, тот самый случай с жирафом Мариусом.

На днях я попал на ужин с представителями ЕС и для поддержания разговора спросил: «А что вы думаете по поводу жирафа Мариуса?» В ответ улыбки: какого жирафа? Они что-то слышали краем уха, но затрудняются сказать, что. Я объяснил. И объяснил, что у нас целую неделю эта новость не сходит с полос. Улыбки погасли. У вас об этом говорят? — удивленно переспросили меня. Но тогда этот случай имеет политические последствия. Тогда это очень серьезно.

Именно. Случай получил большие политические последствия. Хотя бы потому, что выявил и столкнул социальные группы разных взглядов и идеологий. «За жирафа» солидарно выступили патриоты и противники Евросоюза, Запада, сближения с Европой. «Против жирафа», в смысле оправдывающие датский зоопарк, — либералы, рационалисты, мальтузианцы (даже если они не знают, что они мальтузинцы) и циники. «За» — женщины, дети и всяческий наивняк, вроде меня, читавшего в детстве Антуана де Сент-Экзюпери. Против — мужчины-мачо, охотники, сухари-ученые. И даже либеральный публицист Кирилл Рогов, видимо, считающий, что жираф отвлекает нас от насущной повестки дня.

Тем временем, «Известия» еще больше заострили вопрос: а будет ли мальчик, который видел расчленение жирафа добрыми датскими докторами-айболитами, потом сожалеть, что пытали и казнили без суда какого-нибудь там отвратительного Каддафи? «Да и вообще, будет ли такой человек протестовать по нравственным причинам против войны или любой бессмысленной бойни чужих и чуждых ему людей — от Египта и Сирии до Ирака и Афганистана? Или же ему просто интересно будет понаблюдать за процессом, чтобы узнать из любопытства, чем все это кончится?»

Наоборот, либеральные рационалисты решили окунуть нас по уши в свою прагматику. А мясо вы едите? А котлеты растут на деревьях? А почему бы вам не пожалеть застрелившегося отечественного адмирала, которому не досталось обезболивающего, вместо того чтобы жалеть сытого датского жирафа?

Некий молодой человек из поколения рынка пошел еще дальше и вышел на кредо постсоветского человека.

Человек, по его мнению, и есть хищник, гнусное существо — Alien из фильма Ридли Скотта, полудинозавр-полунасекомое, которое преследует по сути только одну цель в жизни — больше сожрать. «Так вышло, что человек — злой и жестокий по своей природе. Не надо строить иллюзий. Ради собственного комфорта человек готов на все, не только жирафа убить, но и брата своего. Большинство войн по сути развязываются ради личного комфорта одних людей. Кому-то ресурсов мало, кому-то земли, кому-то денег».

Напротив, за жирафа проголосовал диктатор Кадыров, объявивший, что он готов взять всех дефектных датских жирафов к себе в Чечню на пожизненное содержание. А там, оказывается, точно такая же проблема со вторым жирафом и тоже носящим несчастливое имя Мариус. Так дело пойдет, от оголтелых европейцев жирафов начнут защищать все имеющиеся под рукой диктаторы — от Северной Кореи до Сирии, если та отвлечется от своей гражданской войны и убийств «человеков».

Это самое неприятное во всей данной истории — потеря нравственных маяков капитанами нравственности и перехват идеала пиратами. Ведь послевоенная Европа всегда нас призывала к гуманизму, который мы сами — сами! — понимали как уважение к чувствам людей, не желающих даже метафорического повторения Освенцима — отбраковки какого-либо живого существа по сомнительным принципам «генетической неполноценности». И вот тебе раз — Юрьев день!

Жирафа нельзя было убивать, потому что любой из его собратьев — символ, а он тем более. Потому что он — метафора, стал метафорой. Любой отбракованный Мариус — изысканный, как напомнил нам писатель Шаргунов, отослав к стихотворению расстрелянного, то есть отбракованного большевиками поэта Гумилева. Его взяли, чтобы он жил с людьми и в каком-то смысле по их правилам. А люди так и поступают, да?

P.S. ИТАР-ТАСС. Слухи в Дании о намерении усыпить семилетнего жирафа по кличке Мариус оказались сильно преувеличены. Администрация зоопарка «Юлландс-парк» в городе Видебеке, где содержится животное, сообщила 14 февраля в своем микроблоге соцсети Facebook, что «планов переместить или подвергнуть эвтаназии одного из наших жирафов нет и не было». «Появившиеся в прессе сообщения основывались на обсуждавшейся гипотетической ситуации, — отмечается в сообщении. — Эта ситуация теперь, похоже, урегулирована».