Слаб ли российский Левиафан?

Один из моих читателей Олег Заславский попросил меня высказаться по поводу интервью Михаила Ямпольского «Левиафан и подворотня», которое он на днях дал интернет-журналу «Гефтер». Интервью весьма обширное, но суть его сводится к нескольким ключевым положениям.

— Большинство российского населения (пресловутые 86%) «совершенно не поддерживают политику, которую проводит Путин».

— Об идеологии — «там идеологии нет вообще никакой».

— «В России просто произошел развал и распад всех институций. Россия — это страна, где больше нет институций. Рынок не может функционировать, например, если нет институционных правил, если нет законов, защиты прав собственности и так далее. Рынок в России — это насмешка над рынком, он перестал быть институцией».

— «Государства в принципе в России больше не существует».

— «Власти… не могут осуществить вообще ничего. Ничего!»

— «Путин абсолютно импотент, который ничего не может».

— Мы «имеем дело не с нарастанием сопротивления, а с деградацией гражданского общества».

Профессор Нью-Йоркского университета по отделениям сравнительного литературоведения и русских и славянских исследований Михаил Ямпольский представил в этом интервью типичный взгляд интеллектуала, который смотрит на российскую действительность через призму понятий западной культуры и западной политологии. Я неоднократно писала на эту тему, в том числе и предметно на примере рассмотрения сталинской действительности современными западными историками. Получив в начале 1990-х доступ к архивным документам 1930-х годов, они были поражены открывшимися им масштабами беспорядка, преступности и массового воровства в Советском Союзе. Исходя из своих западных представлений о том, как в подобных условиях должно действовать государство, они тоже истолковали эти факты как свидетельство неэффективности и слабости сталинской власти, ее неспособности навести порядок в стране. (См. подробнее статью 2009 года «Разница потенциалов». Для особо интересующихся — см. статью «Современные западные историки о сталинской России 30-х годов. (Критика “ревизионистского” подхода)» // Отечественная история. 1998. № 5. С. 107–121.)

Неверен исходный посыл Ямпольского. Он оперирует понятиями «государство», «институции», «институционные правила», «защита прав собственности». Все эти понятия — из арсенала западной цивилизации. Это на Западе исторически сложилось государство, которому общество делегирует свои полномочия и которое в результате вынуждено нести перед ним ответственность. В России же государства не «в принципе больше не существует», а его здесь никогда и не было. Государства в западном смысле как результата соглашения различных социальных слоев и групп, государства как civil service: оно только начинало складываться на рубеже XIX–XX веков. Но всем известно, чем это закончилось в 1917 году. В России исторически возникло не государство — state, а власть — power, власть как демиург, которая не ответственна перед народом, населяющим страну, а если и делает что-то для него, то только исходя из собственных прагматических соображений. Более того, власть сама же и создает общественное пространство, которым потом манипулирует в своих целях, как делает это сегодня, нагнетая приводящее в изумление г-на Ямпольского дисперсное насилие в стране. (См. об этом мою статью «Хаотическое насилие. Или упорядоченное государственное?».) И органы насилия в России не только консолидированы, но и экипированы на самом высоком современном уровне, правда, действуют не по тем правилам, которые представляет себе г-н Ямпольский.

О каком «развале и распаде всех институций» можно говорить, если здесь их никогда не было? О каких институционных правилах? О какой защите прав собственности? О каком рынке, который «перестал быть институцией»? А когда он здесь был «институцией»?

Абсолютно неадекватен вывод Ямпольского о том, что «власти… не могут осуществить вообще ничего. Ничего! Путин абсолютно импотент, который ничего не может». Это то же самое, что западные историки писали о Сталине. Но можно ли считать слабой сталинскую власть, сдвинувшую с места десятки миллионов людей и заставившую их изменить традиционный образ существования; власть, которая задавала не только стиль, но и смысл жизни?!

Любой разумный человек и сегодня не будет отрицать, что при Путине за годы его правления в стране произошли огромные изменения. Не просто изменения, а модернизация (да-да, именно модернизация!), только в том направлении, которое необходимо действующему режиму, чтобы обезопасить себя от любой угрозы как внутри страны, так и извне.

Проблема в том, что у этой власти другие приоритеты, а не те, которые, по Ямпольскому, должны быть у нормального государства. Во-первых, приоритетом для нее (точно так же, как и для сталинской) является закрепощение народа и тем самым собственное укрепление. Как и Сталину, Путину это удалось вполне. Более того, он в этом смысле превзошел Сталина, ибо ему удалось без массовых репрессий консолидировать народ вокруг ценностей великодержавия и русского фундаментализма. Последний, по сути, стал идеологией путинского режима, что упорно отказывается признавать прогрессивная общественность, до сих пор надеясь на массовый протестный потенциал. (Подробнее см. мои статьи по тегу «русский фундаментализм».) Во-вторых, приоритет режима этого типа — создание военной промышленности, которая давала и дает ему возможность для осуществления замыслов по распространению своего влияния и утверждения своего статуса уже в мировом масштабе. Что же касается жизни миллионов людей, то здесь путинская власть, как и сталинская, передала бразды правления местному начальству, которое, как и тогда, состоит из назначенцев разного уровня. Требуя от них исполнения своих указов/директив, центральная власть дает им взамен право на произвол. (Отсюда произвол казанских милиционеров, столь поразивший г-на Ямпольского.) Произвол местных властей ввел в заблуждение и западных историков, сделавших на основе его многочисленных фактов вывод о том, что местное руководство при Сталине не слушало и не выполняло распоряжений вышестоящей власти или даже противостояло ей.

С чем можно согласиться у Ямпольского, так это с тем, что мы «имеем дело не с нарастанием сопротивления, а с деградацией гражданского общества». Хотя и здесь требуется поправка: настоящего гражданского общества в России никогда не было. Российский народ был и остается государственным народом, полностью зависимым от власти. Однако сегодня в России, как и во времена Сталина, это не просто зависимость. Это рабское, верноподданническое отношение к власти как результат практически завершившейся ресталинизации. Никогда в истории послесталинской России в Кремле не было правителя, который не только откровенно восхищается Сталиным, но и держит в своем кабинете книги сталинского апологета Николая Старикова. Никогда не было такой элиты, которая в качестве идеала государственного и общественного устройства в XXI веке рассматривает модернизированный сталинизм и именно в нем видит альтернативу разложившемуся Западу. И, наконец, никогда такой большой процент российского населения не проявлял столь положительного отношения к Сталину.

В итоге можно солидаризироваться с интервьюерами г-на Ямпольского в том, что картина получается настолько серьезная, что «остается только промолчать». Позиция более достойная, чем писать очередные благоглупости о «гнилом» режиме, которому вот-вот наступит конец.

Источник: Персональный блог Ирины Павловой