Наука и гражданин

Есть темы, про которые надо писать, коли ты гражданин, а не овощ, но по отношению к которым довольно трудно определиться с позицией. Ибо на самом деле обсуждается не задачка с прогнозируемым ответом в конце учебника, а «черный ящик», и что в нем в действительности хорошего и плохого — неизвестно.

В очень большой степени это касается и предстоящей реформы РАН, которая до сегодняшнего момента не стремилась к публичности своей хозяйственной кухни и прозрачности выстраивания собственной иерархии, но про которую гражданин думал с неизменным уважением. Все ж Большая наука! Все ж там академики заседают!

В то же само время не мог не видеть гражданин и того, что академиков у нас становится все больше, а науки, тем не менее, все меньше, и диссертации продаются. И если раньше «мы были первыми в космосе» и, по крайней мере, старались полностью обеспечить страну продуктами отечественного ниипрома, то теперь ракеты чаще всего падают прямо при запуске, а производство — китайское, и это никого не волнует. На что в голову гражданину приходит единственно возможный ответ: надо, видимо, тут что-то срочно реформировать! И в этом смысле, то, что правительство засучив рукава хватается то за одно, то за другое и везде радикально старается все поменять, — в образовании, в академии, в университетах, — очевидно, мотивировано реальным состоянием соответствующих сред.

Однако ученых этот процесс постоянного реформирования рабочего места почему-то не очень устраивает, и их тоже можно понять. Ученые — люди консервативные, а научное творчество — процесс долгий, требующий тишины и определенного комфорта. Это даже Берия понимал, изготавливая атомную бомбу. Однако, как только правительство взялось творить перемены, изготовление научных идей вообще прекратилось вместо того, чтобы быть этими переменами инициализированным!

Ученые стали выходить на митинги, которых не видела академия последние сто лет. То там, то здесь раздаются призывы «К оружию, граждане!» — то ли в шутку, то ли всерьез, но и с несомненно мрачным и явно нешуточным оттенком. Во всяком случае, сегодня ученые дежурят у Думы. Еще не так, как белоленточники или геи, но близко к тому.

Причем стороннему гражданину-наблюдателю не очень понятно: а чем недовольны рядовые научники? Академические верхи-то понятно: из-под них реформа вышибает управление бывшей совдеповской собственностью. Типа в рай только нищий может попасть через игольное ушко, такова библейская заповедь от федеральных реформаторов, отнюдь не нищих. Но если высшие иерархи академии по меркантильным причинам не разделяют федеральную демагогию, то что до академической собственности рядовым менеэсам?

А оказывается, тоже есть дело. По касательной. Ведь повсеместное разграничение трудмасс на манагеров и исполнителей, которое идет вместе с реформой, в виде нашлепок управляющих агентств, полностью их лишает каких-либо, пусть и призрачных, перспектив карьерного роста собственно в науке.

Раньше молодой ученый знал: если он будет работать, работать, то высидит себе диссертацию. Потом завлаба, потом замдиретора, а потом — чем черт не шутит! — и станет и.о. директора (директором не станет, его приведут иерархи). А то подастся на каких-то ролях в Президиум академии. И все это сопровождается, конечно, ростом зарплаты и, что важнее (sic!), ростом самоуважения.

Реформаторы ему говорят: «Это все пустое. Твое дело — смотреть в микроскоп, микроскоп мы тебе дадим. А управлять арендой мы будем уж как-нибудь сами, без тебя с помощью наших эффективных манагеров. Заключать договора, определять, что перспективно, а что не особенно». Если честно, то вновь получилась сталинская шарашка. Но без грядущих сталинских успехов. Потому что гражданин, которого обстоятельства делают арбитром в этом споре ученого и бюрократа, вправе тоже спросить: «А на Марс-то мы в результате чего полетим?»

И оказывается, что мало того что ученый теперь живет под страхом признания собственной неэффективности, установленной комиссарами от «эффективных манагеров» (а на дворе, чай, давно не СССР — выйдешь за дверь с биркой «неэффективный» и больше никуда не придешь), но на Марс мы, очевидно, не полетим ни при каком раскладе. О метафорическом Марсе — новой дешевой энергии и суперпланшетнике — не думают ни эффективные манагеры, ни ученые, которые теперь, в основном, дежурят у Думы и ходят с плакатами. По той простой причине, что для всего вышеперечисленного, очевидно, нужны огромные государственные инвестиции, а реформа идет… ради экономии… Двоих увольняют, одному в полтора раза поднимают зарплату. Или продают здание и на вырученное некоторое время живут. Что не скрывает и новый президент академии — академик Фортов.

«Я могу сказать, — сообщил он газете “Коммерсантъ”, — что как раз лет пять назад, перед запуском пилотного проекта по увеличению зарплаты, академия сократила на 20% количество сотрудников и позакрывала большое количество институтов. Представляете, что будет, если вы каждые пять лет будете закрывать институты?»

Гражданин представляет. Да ничего не будет! Как ничего прорывного не получилось в Сколково, ничего принципиально нового не возникнет из перетряски университетов. Вообще, это странно: федералы стремятся всем заправлять, но даже по собственным счетам (выставленным к тому же самим себе) за коммуналку они платят не в полном размере, предлагая ученым брать деньги из неопределенных, постоянно прокуратурой проверяемых источников. С этим хотя бы разобраться — гласно и честно!

Реформа нужна, — думает гражданин, глядя на эту катавасию, — но для начала, пока все окончательно не рухнуло, ее надо полностью остановить.