«Лондонский зов» Питера Акройда

Писатели сочиняют, потому что у них нет иного выбора. Многим знакомо это расхожее выражение, но если вы проведете вычисления, то станет понятно, что у некоторых писателей возможность выбора еще меньше, чем у остальных. Питер Акройд, 63-летний английский романист, биограф, историк и автор более 50 книг — один из тех, для кого писательство в какой-то момент из призвания превратилось в принуждение, обернувшись затем нескончаемым олимпийским подвигом.

Акройд пишет почти целый день, почти каждый день. Каждое утро он едет на такси из своего дома в фешенебельном районе Лондона в Найтсбридже в офис в Блумсбери, где он обычно распределяет рабочий день между тремя книгами. Он начинает с исследований и написания книг по истории, ближе к полудню обращается к биографиям и заканчивает день полулежа на кровати в смежной с кабинетом комнате написанием романа от руки.

«Просто я так работаю», — говорит Акройд. Это была суббота в начале лета, он сидел в своем кабинете — изящной комнате, полной солнечного света, с большими окнами, выходящими на красивую площадь. Вдоль стен расположены полки, уставленные книгами по истории, научными монографиями («Устройство политической системы времен восшествия на престол Георга III», «Секс до секса: исследование полового акта в Англии эпохи раннего модерна») и переплеты копий статей из академических журналов. На полке над большим столом другая кипа: стопка DVD для одного из текущих проектов Акройда — биографии Альфреда Хичкока.

«Думаю, существует определенное неприятие идеи, что можно быть одновременно хорошим биографом, хорошим историком и хорошим романистом, — говорит Акройд. — Тебя обвиняют либо в дилетантизме, либо в перепроизводстве. Но я проработал так всю свою жизнь. Полагаю, изначально подобный режим был задуман, чтобы подавлять скуку и помочь заработать на жизнь. Но теперь это стало моей второй натурой».

Такой стиль работы помог Акройду стать литературной звездой в Великобритании, многие его книги являются бестселлерами. Его портфолио полно восторженных отзывов и престижных наград. Отличительные черты его произведений хорошо известны: плавная проза, полная поэзии, широчайшая эрудиция, чутье на необычные исторические взаимосвязи, неизменный интерес к Англии и всему английскому с особым вниманием к литературе, истории и мифологии Лондона.

Все же главная отличительная черта писательского ремесла Акройда — исключительное количество его работ. Только за последнее десятилетие он опубликовал более двух десятков книг. Среди них четыре романа, прозаический пересказ «Кентерберийских рассказов», авторитетная «биография» Темзы, «Подземный Лондон» о мире под лондонскими улицами, «Призраки Англии» о национальной одержимости привидениями и духами, культурная история Венеции; прекрасно написанная серия детских книг по истории, биографии Чосера, Шекспира, Ньютона, Уильяма Тернера, Эдгара Аллана По и самого оригинального писателя викторианской эпохи Уилки Коллинза. Если суммировать все его произведения, то получится 6492 страницы, плюс-минус несколько сотен. (Для сравнения, современное издание Полного собрания сочинений Шекспира насчитывает 2560 страниц). Такого уровня производительность обычно ассоциируется с авторами любовных романов, но не с прославленным литератором. По степени графомании Акройда можно сравнить с Диккенсом, с которым у него есть некоторые сходства. 1195-страничная биография Диккенса была опубликована в 1990 году. Почитателям таланта Акройда грозит провисание книжных полок.

Сейчас Акройд занят самым грандиозным проектом, который должен стать вершиной его писательской карьеры. Он работает над третьим и четвертым томами шеститомной «Истории Англии», охватывающей всю историю острова под британской короной с доисторического периода до наших дней. (Первый том «История Англии c древнейших времен до Тюдоров» был опубликован в США в 2012 году, второй — «Тюдоры: история Англии от Генриха VIII до Елизаветы I» — опубликован 8 октября этого года издательством St. Martin’s Press). В британской прессе серия «История Англии» была расценена как «монументальный», «самый крупный публицистический проект нашего времени», сравнимый с литературно-историческими шедеврами Эдварда Гиббона и Томаса Бабингтона Маколея. Сам автор дает «Истории Англии» более скромную оценку: «Думаю, этот проект имеет определенный смысл, если брать во внимание мой давний интерес к английской истории», — говорит Акройд.

Акройд вырос в муниципальном квартале Восточного Актона, рабочего района Западного Лондона. Он был воспитан в строгой католической семье своей матерью, сотрудницей отдела кадров в инженерной фирме, и бабушкой. Своего отца он никогда не видел. Он был подающим надежды, начитанным мальчиком, интересовался историей и классической литературой, получал прекрасные оценки, заслужив в конечном счете место в Клэр-колледже в Кембридже. Свою дипломную работу он написал на стипендию Йельского университета и в возрасте 23 лет стал литературным редактором в почтенном консервативном журнале The Spectator. Свою первую работу он получил благодаря высочайшей работоспособности: в качестве пробного задания ему дали две книги для рецензирования. Прочтя обе за день, за ночь он написал рецензии. «Они поняли, что я быстро работаю», — отмечает Акйрод.

После публикации двух сборников поэзии в 1976 году вышло первое прозаическое произведение Акройда «Заметки о новой культуре: эссе о модернизме». Его дебютный роман «Великий лондонский пожар» вышел несколько лет спустя, после чего он стал писать с поразительной скоростью. Успех пришел в середине 1980-х после публикации биографии Т.С. Элиота и романа «Хоксмур» — мрачной детективной истории о серии убийств в лондонских церквях, события в которой разворачиваются одновременно в наши дни и в XVIII веке. Книга об Элиоте была удостоена Уитбредской премии по биографической литературе, «Хоксмур» выиграл эту же премию как лучший роман и премию «Гардиан» по художественной литературе. В этих работах были обозначены основные темы, которые станут доминирующими в произведениях Акройда: страстное увлечение лондонской культурой и городскими пейзажами, мистическое видение истории как великого «ужастика», в котором настоящее неразрывно связано с далеким прошлым и одновременно им преследуемо. Это формирует особого рода напряжение, присутствующее в его романах и в еще большей степени в его публицистике, в которой сочетание удивительных исследований Акройда, монотонного ритма его прозы и страсти к мистике может производить ошеломляющий эффект. Первая глава 848-страничного блокбастера «Лондон. Биография», вероятно, лучшей книги Акройда, начинается так:

«Если вы дотронетесь до постамента конной статуи короля Карла I на Чаринг-кросс, ваши пальцы могут наткнуться на окаменелые останки морских лилий, морских звезд или морских ежей. Существует фотография этой статуи, сделанная в 1839 году; даже от попавших в кадр наемных экипажей и мальчишек в цилиндрах веет далеким прошлым, но как же невообразимо давно жили эти маленькие морские создания! В начале было море. Одна из популярных некогда песен называлась “Почему в Лондоне нет моря?”, но этот вопрос неуместен: ведь пятьдесят миллионов лет назад территория, где сейчас находится наша столица, действительно была покрыта водой».

Как человек Акройд может показаться памятником самому себе. Во время интервью он сидит, едва шевелясь, отвечая на вопросы с невозмутимым видом, за двойным подбородком и хмурыми бровями скрывая внезапные вспышки юмора. Это большой круглый мужчина, чем-то напоминающий моржа. У него больная нога, поэтому он неловко двигается и издает тяжелые стоны, поднимаясь со стула. «Я всегда много пил, но моя печень сказала мне нет», — говорит Акройд. Теперь он пьет только вино, но в больших количествах: бутылку вина за обедом (он никогда не обедает дома) и еще бутылку — когда вечером возвращается домой.

Другими словами, он пьяница и эксцентрик — классический старомодный английский типаж. Он определенно стоит особняком от своих современников. Акройд принадлежит к славному поколению британских писателей, куда входят Салман Рушди, Юэн МакЭван и Джулиан Барнс; он родился в октябре 1949 года — на шесть месяцев позже Кристофера Хитченса и на шесть недель позже Мартина Амиса. Но в отличие от этих прославленных граждан мира Акройд провинциален и гордится этим. Он ведет замкнутый образ жизни, позволяющий ему поддерживать режим занятия писательством. Он ненавидит уезжать из Лондона, исповедует сильную неприязнь к сельской местности («там слишком шумно, слишком опасно, я не доверяю их еде») и не интересуется путешествиями в другие города и страны («я не понимаю их историю»). Он пренебрегает практически всеми ритуалами жизни литературной знаменитости, ограничивая свои попытки рекламы случайными интервью и появлением на литературном фестивале один раз в году. Он живет один, два воскресенья в месяц он оставляет свободными для общения и совершает вместе с другом поездки в исторические места Англии. Акройд — гомосексуалист, но одинок уже почти двадцать лет (его многолетний партнер Брайан Кун умер в 1994 году). Он холост на протяжении долгих лет и считает, что его асексуальная одинокая жизнь — это «огромное облегчение»: «Я счастлив, что больше не имею с этим дела. Это только мешает работе». Недавно Акройд написал либретто для оперы, в основе которой — гравюры Уильяма Хогарта, но он никогда не ходит в оперу, на концерты или в театр. В течение нескольких лет в середине 80-х он работал кинокритиком в The Spectator, но после ухода с этой должности он был в кино лишь раз. «Не хочу ходить в кино. Ничто не может доставить мне меньше удовольствия», — говорит он.

Стремление Акройда оградить себя от внешнего мира стало объектом критики. Когда репортер попросил его прокомментировать беспорядки в августе 2011 года, вспыхнувшие после расстрела чернокожего молодого человека в Тоттенхеме на севере Лондона, Акройд ответил, что беспорядки для Лондона не новость, все останется неизменно. Возможно, исторически это довольно точная оценка, но она дала повод для обвинений Акройда в аполитичности и равнодушии. Хитченс в рецензии на книгу Акройда «Альбион: истоки английского воображения» пишет об авторском «таланте к героическим обобщениям» (весьма двусмысленное замечание) и считает неприемлемым стремление Акройда сосредотачиваться на «пышных зрелищах, упуская из виду трагическое» в английской истории. Некоторые рецензенты шеститомной «Истории Англии» Акройда нападают на него за легкомысленное обращение с фактами, например за то, что он называет «английскими» различные народности, населявшие территорию современной Англии, конструируя историю в обратном порядке с целью создания ложной хроники преемственности.

Со своей стороны, Акройд признает, что его мало интересует политика и что его отличающиеся широтой взгляды часто не соответствуют истинам академической истории. В «Истории Англии с древнейших времен» он пишет, что его цель — «восстановить поэзию истории», возродить связь истории с литературой в традициях Гиббона и Маколея. Он также допускает, что его чувство исторической преемственности — почти мистическое, своего рода символ веры. Он ясно формулирует свою позицию в «Истории Англии с древнейших времен»: «С самого начала мы находим свидетельства глубокой преемственности, являющейся наследием невообразимо далекого прошлого… Нация сама по себе представляет собой соединение обычаев, меняющихся структур ежедневной деятельности. Возможно, это не слишком увлекательная философия истории, но важно избегать мифа о неизменном и предопределенном прогрессе и движении вперед. Под поверхностью событийной истории лежит глубокое и почти геологическое спокойствие… Мы все живем глубоко в прошлом».

Читая эти слова, невольно задаешься вопросом: это Англия живет глубоко в прошлом? Или же только Акройд? Сам он говорит, что, гуляя по лондонским улицам, отправляется в мечтах в путешествие во времени, представляя с кристальной ясностью, как улица или перекресток выглядели два, три столетия назад. Возможно, «почти геологическое спокойствие» существует не под поверхностью английской истории, но в выдающемся эзотерическом сознании одного англичанина. Конечно, существуют более проницательные и точные истории, чем истории Акройда, но весьма сомнительно, что есть более выразительные и захватывающие.

И это еще не все. В своем офисе в Блумсбери в эту солнечную субботу Акройд улаживал утренние дела: вносил правку в третий том «Истории Англии» и писал об истории добычи угля и производства стали для четвертого тома, посвященного промышленной революции. Эти книги будут опубликованы в ближайшие годы, но есть и еще несколько на подходе, включая роман «Три брата» о Лондоне 1960-х и небольшую биографию Чарли Чаплина, которому Акройд отдал место в пантеоне «мечтательных кокни» наряду с Диккенсом, Блейком и Тернером.

«Я часто думал, что все мои произведения в действительности составляют одно большое, — говорит Акройд. — Это просто отдельные главы длинной книги, которая будет закончена вместе с моей смертью».

Источник: tmagazine.blogs.nytimes.com