Зарисовки

Зимнее венецианское утро. Старшая выводит на прогулку заспанного пса. Младшая бежит в школу и привычно присылает мне ежедневную фотографию-смс с моста Академия. Доброе утро — мама, город, страна, мир…

Ночью не спалось. Вышла в сад, дул ветер, летели листья, темными парусами качались простыни, молчали дома, а между ними высоко проглядывало ночное зимнее небо в россыпи звезд. Вспомнила спор с другом, возникший накануне. «Не судите, да не судимы, — заклинает меня вранье», — писал Галич, пройдя, конечно, по лезвию. Страна утраченной эмпатии. Отойди, отодвинься, отгородись, да что мы в этом понимаем. Многие, даже сочувствующие кому-то или чему-то, молчат из страха не животного, а из социального: панически боятся оказаться или показаться простачками. Национальная, увы, черта — бояться принять что-то за чистую монету. Остаться в дурачках — хуже, чем оказаться в палачах. Вот и пробуют на зуб, примериваются, только бы случайно не оказаться слишком доверчивыми или сентиментальными.

«Не судите, да не…» — наверное, любимая отечественная евангельская цитата. Оторванная от контекста, она так удобно описывает любой компромисс со злом на любом от него расстоянии. Можно долго спекулировать на том, как хорошо она ложится в национальный характер, где пассивно-охранительная боязнь за драгоценное состояние собственной души, а не мира, приводит к тому, к чему приводит. Не побудительное личное (лицом к лицу) «если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего», а ленивое «не судите, да не судимы». «Как доброта имеет тенденцию распространяться, так же терпимость ко злу, коим является несправедливость, имеет тенденцию расширять свое губительное влияние и втайне подрывать любую политическую и социальную систему, независимо от того, насколько прочной она представляется. Если у каждого действия есть свои последствия, то у зла, встроенного в структуры общества, есть постоянный потенциал распада и смерти. Это зло кристаллизовано в несправедливых социальных структурах, которые не могут служить основой для надежды на лучшее будущее. Мы далеки от так называемого “конца истории”, поскольку условия для жизнеспособного и мирного развития еще не были адекватно сформулированы и поняты» — апостольское послание Папы Франциска словно вторит вчерашним воспоминаниям о Горбаневской и размышлениям о сегодняшнем дне. И вправду далеки. И в ожидании, когда Милость и Истина сретостеся, а Правда и Мир облобызастося, пора все-таки вставать и что-то делать. Снимать с веревки белье за окном, которое так трудно сохнет венецианской сырой зимой. Кормить кота. Платить, как декабрьский снег, свалившиеся на голову налоги. Купить молоко. Закончить отложенную со вчера работу. Какое солнце за окном. Какой колокольный звон. Сестры — тяжесть и нежность — одинаковы ваши приметы. Verità e amore. Просто сестры, бегущие по залитому солнцем мосту.