Ответ на статью Максима Кантора «Возрождение против авангарда»

Текст Максима Кантора «Возрождение против авангарда» опубликован на форуме сайта peremeny.ru.

Уважаемый Максим Кантор!

Вы говорите о христианской культуре, противопоставляя ее Реформации, которая была ортодоксальным проявлением христианства и вылилась в процесс над ведьмами в Салеме в 1692 году, а инквизиция и индульгенции, против чего восстал Лютер, — не христианская культура? Такими ли уж верующими были Леонардо, Фичино? Именно католики впоследствии разогнали академию неоплатоников, как они раньше нападали на Фридриха (Федериго) II, императора Священной Римской империи, внука Барбароссы, который в основанном им университете разрешил преподавать арабам и иудеям, открыл анатомический театр и многое другое позволил (хотели отлучить от церкви).

Какая может быть идеология в искусстве, будь то христианская или другая? Разве Джордано Бруно не был христианином? Был ли Джованни Боккаччо образцом христианской культуры? Рембрандт, между прочим, был протестантом, что ближе к Реформации. Вы не любите супрематизм, конструктивизм, «Черный квадрат», Джексона Поллока, но при этом любите Пазолини, Джакометти — то есть авангардистов надо противопоставлять авангардистам не на основе идеологии, христианской культуры (друг Данте замечательный поэт Гвидо Кавальканти был скорее всего агностиком и язычником по сути, а гениального поэта, которого Данте назвал «мастером выше, чем я», Арнаута Даниэля он отправил тем не менее в Чистилище. Нет, рассыпается идея хорошей христианской культуры и плохого протестантизма или язычества.

Такими ли верующими были авангардист Брехт, экзистенциалист Сартр, модернисты и авангардисты Хемингуэй и Пикассо? К авангардному и модернистскому возрождению можно отнести и Паунда (язычника и антисемита), и Гертруду Стайн (еврейку, да еще и лесбиянку), Элиота, председателя англиканской общины в конце жизни. Ставить знак равенства между моралью, этикой и искусством, с одной стороны, а с другой — между моралью и верой было бы по меньшей мере неосмотрительно. С русским авангардом в литературе тоже не все ясно: преследуемые обериуты — это что, не авангард, а христианская культура? Бабель был большевиком и чекистом, при чем тут Мандельштам, которого вы почему-то записали в реалисты? Хотя Вы явно передергиваете факты, я отвечал не на это, а на соблазнительный тезис о расцвете христианской культуры в противовес антикультуре эпохи Реформации (при этом «хороший» Рембрандт, конечно же, к ней не относится, так же как «хорошие» Пикассо, Шагал и Сутин не относятся к авангарду) и на опять-таки соблазнительный тезис о том, что истинное искусство этично.

При этом, прошу заметить, Элиот, начавший как авангардист и модернист (очевидно, для Вас бранные слова — или только супрематист Малевич вызывает такую реакцию?), пришел к истинной вере и стал христианским поэтом и консерватором в литературе, а его старший товарищ Паунд, антисемит, осужденный за сотрудничество с фашистами, нераскаянный и нераскаявшийся, поддержавший и впервые опубликовавший Элиота, Джойса, Фроста, Хильду Дулитл (ХД), наставлявший Хемингуэя и многих других, оказал гораздо большее влияние на англоязычную поэзию, чем Элиот. И продолжает оказывать. Не странно ли это? Искусство живет там, где есть артистизм, иные боги, иные чертоги. Почему мы должны принимать иерархию Данте вместе с его гениальной поэмой? Почему мы должны всерьез обсуждать, за что он карает Арнаута Даниэля, Сорделло и Гвидо Кавальканти? (Кстати, куда бы он направил Пушкина, живи он в XIX веке? Неужели Вы станете утверждать, что Пушкин был образцом нравственности и за это его затравила великосветская чернь?) Надеюсь, Вы знаете, что у Данте были семья и дети, о которых он нигде не упоминает, не говоря уж о «Божественной комедии»? Беатриче — идеал, символ христианской культуры, рая? Может быть, но Вы ведь что-то хотели сказать и о морали? Так вот, выдающийся философ, архиепископ Николай Кузанский был яростным гонителем инакомыслящих, еретиков и стремился быть «святее Папы Римского». Двойная жизнь — двойные стандарты. Был ли Джордано Бруно менее крупным мыслителем, чем Кузанский? Рембрандт, которого Вы называете образцом, был представителем Реформации, протестантизма (нелюбимого Вами). Вы по какой-то причине не обращаетесь к музыке. А между тем гениальный авангардист своего времени принц Джезуальдо да Веноза, убивший из ревности свою жену и ее любовника (было за что, но это полбеды — убивший и своего собственного сына, заподозрив, что отец не он, а потом уморивший себя в стремлении очиститься), был ли он образцом морали?) А ведь он опередил развитие музыки на четыре века и был вполне оценен только в XX веке. Мне довелось близко знать немало выдающихся людей: Аркадия Акимовича Штейнберга, выдающегося поэта, переводчика «Потерянного рая» Джона Мильтона (кстати, протестант, поддержавший Кромвеля, назидателен — вычеркнем?), и Вильгельма Вениаминовича Левика, не менее выдающегося переводчика, но посредственного художника, хотя члена Союза художников и всяких там советов, комиссий и никакого поэта, хотя изредка писавшего стихи на случай и эпиграммы. Я знал и о том, как О.Э. Мандельштам, писавший замечательные рецензии на Санникова и многих других, о которых мы с трудом вспоминаем сегодня, спустил с лестницы Липкина, Штейнберга и Тарковского, — словом, искусство живет, где хочет, и называть христианским художником Ван Гога (у которого было биполярное нарушение) или даже Поля Клоделя, христианского поэта, который упек в психушку собственную сестру, гениального скульптора, опять-таки неосмотрительно. К сожалению, ни вера, ни мораль не являются критерием искусства. Теперь отдельно о Вас, Вашей эссеистике, прозе, живописи. Вы талантливый художник и занимаетесь своим делом, несмотря ни на что. Проза Вам не удается по той простой причине, что Вы хотите свести с кем-то счеты: искусство противится этому. Ваш отец был выдающимся философом, но это не значит, что и Вы философ: в Ваших эссе при всей Вашей эрудированности — полный сумбур и те же страсти, что в прозе: то ли против либералов, то ли против галерейщиков, то ли против авангардистов — словом, отойдите от идеологии и займитесь искусством. Да, к сожалению, гений и злодейство — две вполне совместимые в искусстве вещи.