Следует ли запретить экстремистские партии?

Жесткие меры греческого правительства против ультраправой партии «Золотая заря» вновь вернули актуальность сложного вопроса, который, казалось, исчез после окончания Холодной войны. Есть ли место для явно антидемократических партий в либеральных демократиях?

Безусловно, даже после падения коммунизма в 1989 году либеральные демократии продолжали чувствовать угрозу, но опасность в основном исходила от иностранных террористов, которые не образовывали политические партии и не заседали в парламентах. Поэтому следует ли запретить экстремистские партии, которые стремятся конкурировать по демократическим правилам, или такое ограничение свободы слова и объединений будет само по себе являться нарушением демократических норм?

Прежде всего, очень важно, чтобы такие решения принимались внепартийными учреждениями, такими как конституционные суды, а не другими политическими партиями, лидеры которых всегда будут бороться с искушением наложить запрет на деятельность своих конкурентов. К сожалению, меры, предпринимаемые против «Золотой зари», чаще всего связывают с правительственными интересами и не воспринимают как результат тщательного и независимого суждения.

С первого взгляда, демократическая самооборона кажется оправданной целью. Как выразился судья Верховного суда США Роберт Джексон (который также был главным прокурором США в Нюрнберге), «Конституция — это не договор о самоубийстве»; эти же настроения эхом повторил израильский юрист Аарон Барак, который подчеркнул, что «гражданские права — это не алтарь для уничтожения нации».

Но чрезмерная демократическая самооборона может в конечном итоге привести к тому, что не останется никакой демократии и защищать будет нечего. Если люди действительно захотят покончить с демократией, то кто их остановит? Как сказал еще один судья Верховного суда США Оливер Венделл Холмс, «если мои сограждане захотят отправиться в ад, я помогу им в этом. Это моя работа».

Похоже, демократию осуждают, если она запрещает, и осуждают, если она этого не делает. Или, говоря более возвышенным языком самого влиятельного либерального философа XX века Джона Ролза, это выглядит как «практическая дилемма, которую философия не сможет решить в одиночку».

История не дает ясных уроков, хотя многим людям нравится думать по-другому. При взгляде в прошлое кажется очевидным, что Веймарскую республику можно было спасти, будь нацистская партия вовремя запрещена. Известно, что Йозеф Геббельс, министр пропаганды при Гитлере, злорадствовал после законного захвата власти нацистами: «Это навсегда останется одной из лучших шуток демократии — она дала в руки своих смертельных врагов инструмент, с помощью которого и была уничтожена».

Но запрет мог бы и не помешать общему разочарованию немецкого народа в либеральной демократии, и поэтому авторитарный режим все-таки был бы установлен. Действительно, хотя Западная Германия запретила неонацистскую и коммунистическую партии в 1950-х, некоторые страны — в частности, в Южной и Восточной Европе, где диктатуру начали связывать с подавлением плюрализма, — сделали прямо противоположные выводы о предотвращении авторитаризма. Это одна из причин, почему в Греции, в частности, нет юридических оснований для запрета партий.

Тот факт, что Греция, тем не менее, эффективно пытается уничтожить «Золотую зарю» — парламент только что проголосовал за прекращение государственного финансирования партии — говорит о том, что в конечном итоге большинство демократий захочет где-то провести черту. Но где именно ее нужно провести?

Для начала важно признать, что черта должна быть четко видна еще до того, как экстремистские партии даже появятся. Если власть закона будет соблюдаться, демократическая самооборона не должна проявляться ситуативно или произвольно. Поэтому критерии запрета должны быть ясно регламентированы заранее.

Один из критериев, который, кажется, признается всеми — это использование, поощрение или, как минимум, допущение партией насилия — что, как мы видим, было в случае с ролью «Золотой зари» в нападениях на иммигрантов в Афинах. Больше споров возникает по поводу партий, которые разжигают ненависть и намереваются уничтожить основные демократические принципы, — в особенности потому, что многие экстремистские партии в Европе всячески стараются подчеркнуть, что они не против демократии, а, наоборот, сражаются «за людей».

Но партии, которые стараются исключить или подчинить себе часть «народа», например легальных иммигрантов и их потомков, нарушают основополагающие демократические принципы. Даже если бы «Золотая заря» — неонацистская партия по внешнему виду и содержанию — не участвовала в насилии, ее экстремистская антииммигрантская позиция и разжигание ненависти в период больших социальных и экономических волнений все равно сделали бы ее оправданным кандидатом на запрет.

Критики предостерегают, что это скользкий путь. Любое несогласие с иммиграционной политикой правительства, например, может впоследствии быть расценено как «расизм», и в результате может пострадать свобода слова. Поэтому крайне необходимо что-то вроде классического американского стандарта: речь должна нести в себе «явную и непосредственную опасность» насилия. Периферийные партии, которые не связаны с политическим насилием и не разжигают ненависть, вероятно, следует оставить в покое — как бы тошнотворна ни была их риторика.

Но партии, которые находятся ближе к присвоению власти, — это совершенно другое дело, даже если их запрет может автоматически показаться недемократическим (в конце концов, у них уже будет возможность дебатировать в парламенте). В одном известном случае Европейский суд по правам человека согласился с запретом турецкой Партии благосостояния, несмотря на то что это была самая большая партия в правящей коалиции.

Это миф, что запреты делают из лидеров экстремистских партий мучеников. Очень мало людей вспомнят предводителей послевоенных неонацистов и коммунистов Германии. Не всегда верно и то, что правящая партия может обрубить поддержку экстремистов, если будет избирательно принимать их жалобы и требования. Иногда этот подход работает, иногда нет; но это всегда равносильно игре с огнем.

Запрет партий необязательно означает нарушение прав граждан, которые хотели бы проголосовать за экстремистов. Их доводы и опасения должны быть услышаны и обсуждены. Иногда запрет лучше всего объединить с возобновлением усилий в области просвещения граждан, подчеркивая, например, что иммигранты не виноваты в бедах Греции. Конечно, такие меры могут быть восприняты как снисхождение, но подобные формы вовлечения общественности — это единственный способ избежать того, чтобы антиэкстремизм сам выглядел подобно экстремизму.

Источник: Mueller J.-W. Should Extremist Parties Be Banned? // IWM Post. No. 112. Winter 2013/14. P. 5.