«Эксплуатация» Э.П. Томпсона: Критический анализ

Обычно Э.П. Томпсона представляют образцовым британским историком-марксистом, так как в его работах отрицается экономический детерминизм и телеологическая модель базиса-надстройки ортодоксального марксизма, в соответствии с которой классовый опыт, культура и политика определяются исключительно силами производства. В противовес детерминизму британские марксисты, как правило, подчеркивают историческую роль человеческой деятельности (agency), находящей выражение в классовой борьбе. Эти идеи, пусть и отмеченные некоторыми явными противоречиями и влиянием других подходов, таких как «история снизу» (history from below), отчетливо звучат в «Эксплуатации». Впрочем, «история снизу» во многих отношениях комплементарна с теорией британского марксизма.

Центральным моментом в концепции Томпсона является ключевая роль человеческой деятельности в формировании английского рабочего класса. Именно человеческая деятельность превращает классовую борьбу, направленную на реализацию интересов рабочего класса, в двигатель исторического изменения. Томпсон доказывает, что «социальная энергия масс» (social energies) произвела фабрику, а не наоборот (с. 44). И хотя Томпсон не говорит об этом напрямую, он очевидным образом отвергает модель базиса-надстройки, которой так благоволят ортодоксальные марксисты, к примеру, Эрик Хобсбаум, и отказывается принять уравнение «энергия пара + текстильная фабрика = новый рабочий класс» (с. 45–46) [1]. Более того, Томпсон стремится подчеркнуть, что почва, на которой утверждался капитализм, была не «целиной, а [сознанием] свободно рожденного англичанина», чьи политические идеалы, сформировавшиеся к тому моменту и включавшие среди прочего введенное Томасом Пейном понятие прав и возникшую еще раньше идею равенства, продолжали существовать на протяжении всего периода господства новых способов производства и вопреки им (с. 49). Присутствие у Томпсона грамшианской идеи межклассовой культуры, просматривающейся в сочувствии аристократа радикальному видению Телуоллом каждой «мануфактуры» как потенциального центра политического восстания, указывает на то, что, когда речь идет о классовом сознании, для Томпсона человеческая деятельность важнее экономических вопросов (с. 44).

Соответственно, Томпсона окрестили «культурным марксистом» и обвинили в том, что он представляет экономику чрезмерно объективной [2]. Но такое истолкование теоретического подхода Томпсона неверно, так как историк не отказывает экономическим структурам во влиянии на ход истории. Для Томпсона предшествующие идеологические традиции определяли лишь то, как реагирует на экономическую эксплуатацию (и политическое подавление) капитализма «свободно рожденный англичанин», а классовый опыт виделся ему посредником между производственными отношениями и классовым сознанием. Поэтому, хотя экономические факторы не играют здесь такой существенной роли, как в работах ортодоксальных марксистских историков, будет неверным утверждать, что Томпсон полностью отвергает экономические структуры и связанное с ними представление о целенаправленности исторического прогресса, ведь его утверждение, что становление рабочего класса завершилось к 1830 году, по своей сути телеологично (с. 49, 51–53) [3].

Ключ к объяснению этих дивергентных моделей можно найти в методологии, задействованной в «Эксплуатации». Акцент на социальных и политических непрерывностях в Англии задает класс как историческую по своей сути категорию, исследования которой фокусируются на изменяющихся отношениях как результате сознательной деятельности людей, а не как упрощенную аналитическую категорию, опирающуюся на экономические структуры, каким класс виделся ортодоксальным марксистам, историкам экономики и социологам. Это методологическое различие приобретает еще большую отчетливость, когда Томпсон сетует на происходящий в наше время в исследованиях индустриальной революции сдвиг от социальной истории к экономической. Томпсон утверждает, что многие из этих историков-эмпириков испытывают чувство «морального удовлетворения», так как их узкая специализация и зримое отсутствие представления о жизни рабочего класса влечет за собой утрату чувства политического и социального контекста, а следовательно, и исторического контекста в целом, и история оказывается сведенной к простому обобщению (с. 50). Кроме того, Томпсон заранее отвергает любое будущее обвинение со стороны постструктуралистов в «анахронистическом» (марксистском) навязывании источнику понятия класса там, где он отмечает сходную с Марксовой, но применявшуюся до Маркса в отношении ткачей концепцию «двух разных классов людей» (с. 53) [4]. Томпсон занят другим. Он работает главным образом с качественными данными, выстраивающимися на основе мнений рабочего класса по социальным вопросам, таким как «справедливость» и традиционные обычаи, нежели по «прямым вопросам о хлебе насущном» (с. 57). Таким образом, человеческая деятельность сохраняет для Томпсона свое ключевое значение, а марксизм он понимает как всего лишь теорию истории, а не как непреклонный телеологический закон, господствующий над людьми, которые просто проживают исторические изменения, предопределенные действиями экономических сил [5].

Соответственно, Томпсон признает важность изучения жизни рабочего класса и классовых конфликтов самих по себе, нежели исключительно из-за того, что рабочие представляются действующими силами революции (revolutionary agents) или ради простой статистики, как это предполагается в классическом марксизме и экономической/социальной истории соответственно [6]. Это позволяет нам выявить в работе Томпсона влияние другого значимого подхода — «истории снизу». И это вовсе не удивительно, ведь «история снизу» есть продукт современной популярности марксизма и экспансии университетов и политизирована по самой своей сути [7]. Возможно, самый очевидный пример обращения Томпсона к истории снизу — приводимая им пространная цитата из «Ткача-подмастерья» (A Journeyman Cotton Spinner), которая нужна Томпсону для того, чтобы создать масштабную картину представлений (attitudes) рабочего класса, не прибегая к структуралистскому подходу с его дихотомией «верха-низа» (с. 53–57). Присутствие истории снизу в «Эксплуатации» прослеживается и в том, что Томпсон вместо телеологии ортодоксального марксизма неявным образом апеллирует к представлению об утраченном «золотом веке», предшествовавшем индустриальной революции (с. 53) [8]. Следует отметить, что подобный анализ, ассоциирующийся у нас с историей снизу и представляющий собой «чтение против шерсти» (‘reading against the grain’) сохранившихся в памяти свидетельств — деревенских прав и ремесленных традиций, антропологичен по своей природе, а значит, находится в противоречии с яростной критикой социальных наук (с. 49). Однако, так как критика Томпсона нацелена на стремление социальных наук формулировать общие законы, вместо того чтобы находить новые свидетельства, указанное противоречие носит второстепенный характер [9].

Более серьезный недостаток работы — игнорирование истории женщин, стоящее за поиском «обычного рабочего» (working man), что многие феминистские историки расценивают как предательство истории снизу (с. 47) [10]. Кроме того, может показаться преувеличенной та настойчивость, с которой Томпсон выдвигает на первый план политическую роль «свободно рожденного англичанина». В этом явно прослеживается телеологический квазивиговский мотив, что заставило Андерсона применить к работе Томпсона выражение «мессианский национализм» [11]. Однако следует рассматривать работу Томпсона исходя из того исторического контекста, в котором она создавалась. Это было время после советского подавления венгерского восстания, и акцент Томпсона на понятии «свободно рожденного англичанина» позволял дистанцировать британский марксизм от советского марксизма-ленинизма той эпохи. Кроме того, учитывая неприязнь Томпсона к генерализациям и моделям, можно сказать, что, вводя это понятие, историк стремился подчеркнуть уникальность деятельности и опыта английского рабочего, отодвигая на второй план модель «базис-надстройка», и это дает нам типичный пример того, как работает британская марксистская история.

Современным историкам может показаться самоочевидной центральная роль человеческой деятельности в формировании рабочего класса в Англии. Однако в 1960-е годы работа Томпсона произвела парадигмальный поворот в исторической науке, где доминировал структуралистский анализ. Поэтому неудивительно, что открытой мишенью критики Томпсона становятся экономические и социальные историки, а скрытой мишенью — и ортодоксальные марксисты, такие как Хобсбаум, чья идея о том, что рабочая аристократия возникает как раннее следствие утверждения капитализма, поддерживает модель «базиса-надстройки» [12]. Однако возникает вопрос, насколько можно назвать «марксистской» британскую марксистскую историю или ортодоксальную марксистскую историю, ведь работы самого Маркса были полны противоречий и все последующие попытки подстроиться под его неясную систему идей приводили лишь к путанице. Скорее, стоит рассматривать статичный экономический детерминизм ортодоксального марксизма как вариант структурализма, тогда как британский марксизм, выдвигающий на первый план человеческую деятельность, тесно связан с левым направлением в истории снизу [13].

 

Литература

Green A. & Troup K. Marxist Historians // A. Green and K. Troup (eds.). The Houses of History: A Critical Reader in Twentieth-Century History and Theory. Manchester: Manchester University Press, 1999. P. 33–43.

Hobsbawm E. Labouring Men. L.: Weidenfeld & Nicholson, 1963.

Kaye H.J. The British Marxist Historians. Basingstoke: Macmillan, 1995.

Palmer B.D. E.P. Thompson: Objections and Oppositions. L.: Verso, 1994.

Rigby S.H. Marxist Historiography // M. Bentley (ed.). Companion to Historiography. L.: Taylor & Francis, 1997. P. 889–928.

Rosaldo R. Celebrating Thompson’s Heroes: Social Analysis in History and Anthropology // H.J. Kaye and K. McClelland (eds.). E.P. Thompson: Critical Perspectives. Cambridge: Polity Press, 1990. P. 103–124.

Samuel R. People’s History // J. Tosh (ed.). Historians on History. Harlow: Pearson Education, 2000. P. 110–118.

Scott J.W. Gender and the Politics of History. N.Y.: Columbia University Press, 1988.

Sewell Jr. W.H. How Classes Are Made: Critical Reflections on E.P. Thompson’s Theory of Working-class Formation // H.J. Kaye and K. McClelland (eds.). E.P. Thompson: Critical Perspectives. Cambridge: Polity Press, 1990. P. 50–77.

Taylor M. The Beginnings of Modern British Social History // History Workshop Journal. 1997. No. 43. P. 155–176.

Thompson E.P. Exploitation // A. Green & K. Troup (eds.). The Houses of History: A Critical Reader in Twentieth-Century History and Theory. Manchester: Manchester University Press, 1999. P. 44–58.

 

Примечания

1. Hobsbawm E. Labouring Men. L.: Weidenfeld & Nicholson, 1963.

2. Green A. & Troup K. Marxist Historians // A. Green and K. Troup (eds.). The Houses of History: A Critical Reader in Twentieth-Century History and Theory. Manchester: Manchester University Press, 1999. P. 39; Kaye H.J. The British Marxist Historians. Basingstoke: Macmillan, 1995. P. 188.

3. Sewell Jr. W.H. How Classes Are Made: Critical Reflections on E.P. Thompson’s Theory of Working-class Formation // H.J. Kaye and K. McClelland (eds.). E.P. Thompson: Critical Perspectives. Cambridge: Polity Press, 1990. P. 55–56.

4. Green & Troup. Marxist Historians. P. 40.

5. Kaye. British Marxist Historians. P. 172.

6. Ibid. P. 174–175; Green & Troup. Marxist Historians. P. 33.

7. Samuel R. People’s History // J. Tosh (ed.). Historians on History. Harlow: Pearson Education, 2000. P. 111–113; Taylor M. The Beginnings of Modern British Social History // History Workshop Journal. 1997. No. 43. P. 155.

8. Samuel. People’s History. P. 111–113.

9. Rosaldo R. Celebrating Thompson’s Heroes: Social Analysis in History and Anthropology // H.J. Kaye and K. McClelland (eds.). E.P. Thompson: Critical Perspectives. Cambridge: Polity Press, 1990. P. 104–106.

10. Scott J.W. Gender and the Politics of History. N.Y.: Columbia University Press, 1988. P. 68–91.

11. Palmer B.D. E.P. Thompson: Objections and Oppositions. L.: Verso, 1994. P. 11.

12. Hobsbawm. Labouring Men; Green & Troup. Marxist Historians. P. 38.

13. Rigby S.H. Marxist Historiography // M. Bentley (ed.). Companion to Historiography. L.: Taylor & Francis, 1997. P. 889–894.

Источник: Academia.edu