Россия 1917–2016 годов: проектирование вместо учреждения?

Начиная с революции 1917 года Россия вступила в полосу нескончаемого проектирования государственностей. Что бесполезно рассматривать с чисто негативной точки зрения, и не только потому, что все в истории имеет некое человеческое основание. Практически империя, имевшая все шансы распасться еще 100 лет назад, этим странным путем — цепочкой незаконченных переучреждений — сохранила существование, а значит, и какую-то связанную с ним эволюционирующую программу.

Задача состоит в том, чтобы опознать координаты процесса, внутри которого мы находимся, отчасти по собственной воле. Это тема русской истории, и она же — тема рефлексий Михаила Гефтера последних лет его жизни.

Одна из главных тем научной, политической и личной повестки уходящего Гефтера — тема России как «страны стран»: и утопия, и ряд политических проектов, не доведенных до государственного результата (от «Союза Республик Европы и Азии» Ленина до проекта Конституции уходящего Сахарова и полузабытого Федеративного договора).

Гефтер считал, что Россия, идеологии построения которой после Петра и Чаадаева были жестко ориентированы на сравнимость с Западом, нуждается в выходе из этого мнимо-самоочевидного «догоняющего» мифа. Но выйдет из этого она Россией разных земель и разных скоростей, страной, которая государственно признает и поощряет свое собственное разнообразие. Повышает уровень этого разнообразия до соответствия новому разнообразно-тесному миру глобализации.

Проблемы, которые здесь возникают, носят исторический, государственный и политический характер.

История учредительных попыток нового государства в России от Учредительного собрания до XXI века. Почему советские и российские конституции никогда не становятся реальными основными законами?

Русская гамма — разнообразная и разнородная страна в тисках унитарного мифа. Каковы истоки сложившегося мифа унитарности: архаически-русские («монархизм» и т.п.) или глобально-ситуативные — генерируемые попытками отнестись к миру как к «единому», отстроив от этой условной точки «единую Россию»?

Природа русских экстремальных и экстраординарных ситуаций, их дальнейших эскалаций. Попытки экспорта напряженности вовне страны.

Неудачные поиски расширения русской идентичности за национальные рамки: мировая революция, коммунизм, евразийство, русский мир.

Государство — друг и защитник угнетенных, отсталых стран (третьего мира). Государство-поводырь пробуждающегося Востока и Юга.

Империя аффирмативного действия. Аффирмативная внешняя политика, возможная и как Realpolitic, и как идеалистическая конструкция «братства народов».

Парадокс РФ: разнородное государство, ссылающееся на историю чужих государств как собственную, отвергая их ценности, цели и моральную аутентичность: что наследуется, и наследуется ли что-либо?