Центральная Европа в Европейском союзе: история лицемерия

Ведущие политические фигуры Центральной Европы не смогли усвоить основополагающие принципы европейской интеграции

В последнее время стало правилом такое наблюдение: если некая центральноевропейская страна попадает на первые полосы мировой прессы, то это отнюдь не повод для праздника.

К неудовольствию граждан многих стран Центральной Европы, осень 2015 года в очередной раз подтвердила это наблюдение. Правительства этих стран, а конкретно — тех, которые активно противились введению Европейским союзом квот для частичного решения проблемы иммигрантов, оказались в центре очень жаркого и эмоционального спора. Мир все еще приходил в себя от сюрпризов, которые преподнесли Чешская Республика, Венгрия, Словакия и другие страны, оспаривавшие необходимость введения санкций против путинской России, как появился новый повод говорить о недостатке солидарности и понимания со стороны этих «новых членов» ЕС.

Откровенно оборонительная и «эгоцентричная» позиция центрально- и восточноевропейцев вначале вызвала шок, а потом заставила многих задуматься над тем, что же в реальности связывает эти регионы с Европой и в частности с Европейским союзом. Этот шок сам по себе способен вызвать удивление в контексте политических процессов, развернувшихся в этих странах после их вступления в ЕС. Любой наблюдатель, знакомый с этими процессами, располагает всеми необходимыми свидетельствами проблем, в течение некоторого времени назревающих в Центральной Европе. Однако, как я постараюсь далее объяснить, для Запада было удобнее оставлять эти свидетельства без внимания, а для правительств государств Центральной Европы — черпать выгоду от подобного, вполне честного, пренебрежения происходящим в их странах.

С другой стороны, если происходящее в Центральной Европе стало для остальных тревожным сигналом, то все, что мы можем сказать: лучше поздно, чем никогда. При этом, критически пересматривая свое отношение к Центральной Европе, Запад не должен «стыдить» ее. Как нельзя и однозначно отрицать обоснованность упреков, раздающихся со стороны Центральной и Восточной Европы.

Если мы продолжим диалог в подобном тоне, то рискуем потерять единственное и самое существенное в течение столетий завоевание Центральной Европы — мирный, неантагонистический и даже основанный на сотрудничестве способ жить вместе и внутри более крупной структуры без принуждения как изнутри этой структуры, так и со стороны.

Перед Европой сегодня в действительности выросла угроза того, что ее центральная часть вновь станет группой государств, раздираемых серьезными антагонизмами — внутригосударственными, по отношению друг к другу или по отношению к тем, кого эти государства произвольно изберут в качестве «другого». Это станет эпилогом мечты о Европе, единой и свободной. Фактически «разделительные» настроения в этом регионе уже ощущаются. Мы склонны забывать, чем была разделенная Европа до 1989 года, поскольку такое трудно представить сегодня; однако если подобные настроения возобладают, плата за их воплощение в реальность коснется всех мыслимых сфер: социальной, культурной, политической, безопасности и окружающей среды.

Как мы умудрились подойти к этой критической черте? Обычно это объясняют тем, что граждане центральноевропейских стран оказались неспособны мыслить категориями будущего Европы в целом, сосредоточившись на сиюминутных выгодах от членства в ЕС. В разгар революций 1989 года небольшая группа активистов, философов, мыслителей и диссидентов государств Центральной Европы (таких как Вацлав Гавел и Лех Валенса) завоевали власть в своих странах и стали воплощать мечту о прекращении политической, культурной, экономической и социальной разобщенности Европы.

Членство в Совете Европы / Европейском союзе стало шагом на этом пути, но едва ли конечной целью. Идея членства новых стран в ЕС получила широкую (но, видимо, поверхностную) поддержку граждан, однако дальнейшее развитие предполагало нелегкий процесс администрирования этого членства. Видимо, оказалось проще принять условия, предложенные извне, нежели включиться в процесс осмысления будущего Европы. Во всяком случае, становится все более очевидным тот факт, что ведущие политические фигуры Центральной Европы не смогли усвоить основополагающие принципы европейской интеграции.

В сознании большинства центральноевропейских политиков ЕС остается внешней структурой, послушно служащей источником денег и площадкой для коллективных фото. Если я и преувеличиваю, то лишь до некоторой степени. Да, у жителей центральноевропейских стран отыщется немало исторических причин оставаться «взаперти», т.е. внутри узких рамок, — будь то семья, община, социальная группа или нация. Слишком много раз в продолжение их болезненной истории «зло» приходило из-за пределов Центральной Европы. Однако гражданам центральноевропейских государств не следует закрывать глаза и на собственные пороки.

В сообществах и политике Центральной Европы можно обнаружить те же структурные слабости, что и в других странах ЕС, — популизм, ксенофобию, недоверие к политическим партиям и парламентской политике, неверие в возможности ЕС и т.д. Во всей Европе находятся известные политические фигуры, которые сеют среди народов тревогу и раздражение. Однако Центральной Европе — в отличие от стран с более долгими демократическими традициями — не хватает сильных политических лидеров, способных создать альтернативу популизму и «бегству» за спину Брюсселя.

В отношениях так называемых старых и новых членов евро-атлантического сообщества существует немало лицемерия. Более десятилетия Центральная Европа вела пресыщенную жизнь, теша себя комфортными иллюзиями о том, что она успешно преодолела сложный период трансформации и стала абсолютно европейским демократическим регионом мира с безупречно работающими рыночными экономиками и ответственными сообществами. Была надежда, что эти сообщества в конце концов облагородят все еще мрачноватую реальность ежедневной политики.

Эти иллюзии усиливали Европейский союз и Соединенные Штаты, которым — совершенно законно — требовались иллюстрации удачного перехода к демократии. Кроме того, разве мировая политика не ставит более злободневные задачи, чем наблюдение за некогда неблагополучным регионом Европы? Одним словом, проще было записать Центральную Европу в регионы, благополучие в которых теперь уже воцарилось навсегда, нежели озадачиваться какими-то неприятными вопросами.

В результате после расширения ЕС центральноевропейские страны из «учеников» Европейского союза и демократии были очень быстро переведены в ранг «учителей». Государства Центральной Европы с оптимизмом приняли роль помощников в осуществлении трансформации стран, расположенных восточнее и южнее их. Таким образом правительства стран Центральной Европы получили возможность сосредоточить основное внимание на недостатках других государств, с радостью играя роль хозяев, которые уже привели в порядок собственные дома и готовы давать ценные советы соседям.

Умножающиеся проблемы, порожденные демократическими переменами и переменами в экономике, заталкивали под ковер. Между тем проблемы эти велики — масштабная коррупция, разочарование общества, ослабевающее чувство ответственности, и это далеко не все.

Конечно, сложившийся характер взаимоотношений отвечал интересам основных игроков: правительства Центральной Европы могли сдерживать любопытство других по поводу происходящего в их странах, а ЕС и Соединенные Штаты могли выставить Центральную Европу на витрину как образец успешных демократических преобразований. Неприятные вопросы легко обходились.

Однако сегодня все мы дорого платим за эту самоуспокоенность. Западная Европа вынуждена жестко выражать свое недовольство Центральной Европой. Суровости тона можно было бы избежать, проявляй Запад в последнее десятилетие больше внимания политическим, социальным и экономическим процессам на Востоке. Однако некоторые западноевропейцы сегодня вообще склоняются к тому, чтобы свести к минимуму деятельность своих стран в других частях Европы и сосредоточиться на своих внутренних злободневных политических задачах.

Однако как неправильно было считать, что процесс трансформации Центральной Европы благополучно завершился, так сегодня неверно считать все надежды на это утраченными. Как уже говорилось выше, вызовы, брошенные в наши дни европейским сообществам, по сути своей схожи. В Центральной Европе широкие сегменты общества считают, что выбрали неправильный путь экономической трансформации. В других частях Европы широкие слои населения подсчитывают убытки, понесенные в результате глобализации и европейской интеграции.

По всей Европе находятся личности и политические движения, готовые использовать недовольство в своих целях, повышать его градус и трансформировать в свою политическую власть. Власть, которая не решит проблемы, но будет и дальше их использовать для того, чтобы оставаться властью. Но если в Центральной Европе и ощущается недостаток политической воли, ответственности, эффективного противостояния популистским трендам, то лишь из-за отсутствия в сообществах граждан этих государств демократического опыта, а не какой-то присущей им особой «порочности».

Для решения нынешних политических задач не существует магической формулы. Прямые призывы проявлять больше политической ответственности, больше лидерства, укреплять единство граждан и роль общества в политике не принесут плодов. Однако можно надеяться, что нынешний кризис вызовет к жизни те позитивные элементы, которые помогали восстанавливать Европу после Второй мировой войны и выстраивать ее после 1989 года. Мы можем взирать с оптимизмом на сложившиеся обстоятельства, поскольку они создают предпосылки для ретроспективного анализа ошибок, допущенных в процессе трансформации сообществ Центральной Европы.

В 1970–80-х годах горстка центральноевропейских диссидентов оказалась в состоянии «кусать» не только коммунистические режимы, но и — по-видимому, это еще важнее — «потребительское счастье» западного общества, отводящего глаза от того, что происходило в государствах Центральной Европы.

Будущее Центральной Европы — без всяких сомнений европейское. Проблема в том, что дорога в будущее оказалась узкой, подъемы крутыми, кроме того, не оказалось достаточного количества людей, готовых к роли провожатых. Более честная оценка истории двух последних десятилетий стран Центральной Европы способна заложить хороший старт.

Источник: Visegrad Insight