Как четверо федеральных юристов проторили дорогу к убийству Усамы бен Ладена

За несколько недель до того, как президент Обама отдал приказ об операции по уничтожению укрытия Усамы бен Ладена в мае 2011 года, четверо юристов, работавших в президентской администрации, разработали тактику преодоления законодательных преград и сделали неотвратимым убийство «морскими котиками» беглого лидера «Аль-Каиды» без попытки взятия его в плен.

Опираясь на самые разнообразные прецеденты, они работали в строжайшей тайне. Опасаясь утечек, Белый дом запрещал им консультироваться с помощниками и даже с главным юристом администрации, генеральным прокурором Эриком Холдером-младшим. Они проводили собственное исследование, оставляя записи в надежно защищенных ноутбуках и передавая записки из рук в руки с помощью доверенных посыльных.

За несколько дней до операции юристы оставили пять секретных записей, чтобы в случае последующего прессинга иметь возможность доказать, что они не придумали основания для одобрения операции постфактум. «Мы должны задокументировать наши мотивы, поскольку в случае если операция завершится неудачей, у нас могут спросить, почему, опираясь на основы права, мы сделали именно такие выводы», — заявил коллегам Стивен Престон, генеральный юрисконсульт ЦРУ, по свидетельству официальных лиц, знакомых с темами закрытых обсуждений.

Если сама операция по ликвидации бен Ладена изучена в деталях, то история о том, как маленькая группа правительственных юристов помогла придать операции правовые формы и оправдать рискованное предприятие Обамы, практически неизвестна. Группа работала параллельно с военными и разведчиками, изучавшими возможности проведения акции и готовившими «морских котиков» — членов «Команды VI» к готовящейся миссии.

Аналитики-правоведы предложили администрации широкий набор законных обоснований, позволяющих направить в Пакистан наземные войска без согласия самого Пакистана, открыто санкционировать смертоносную миссию, информировать Конгресс о произведенной операции лишь постфактум и захоронить поверженного противника в море. В финале истории, по свидетельству официального лица, юристы заключили, что существует «ясное и исчерпывающее обоснование применения смертоносной силы, соответствующее американским законам и международному праву».

Некоторые специалисты-правоведы позже высказывали претензии, но их критику заглушило успешное завершение операции. При этом изначально юристы администрации, конечно же, не могли знать, какой оборот примут события, и они столкнулись с «незавидной задачей» «решения целого ряда деликатных правовых вопросов без каких-либо консультаций с коллегами», как говорит Роберт М. Чесни, профессор права Техасского университета в Остине, разрабатывавший в 2009 году правовые документы для Департамента юстиции.

«Операция требовала ответов на многие непростые вопросы правового характера, некоторые из них были принципиально новыми, несмотря на почти десятилетнюю войну с “Аль-Каидой”», — говорит Чесни.

Этот рассказ о роли четырех юристов — Престона; советника по правовым вопросам Совета национальной безопасности Мэри Б. ДеРоса; генерального юрисконсульта Пентагона Джея Ч. Джонсона; и на тот момент контр-адмирала Джеймса Кроуфорда III, советника по правовым вопросам, — основан на интервью нескольких нынешних и бывших деятелей администрации, располагавших непосредственной информацией о планировании операции. В то время как об общем алгоритме действий правительства упоминалось ранее, эти официальные лица раскрывают новую инсайдерскую информацию и детали процесса изучения ситуации и принятия решений.

Их рассказы основаны на записках, сделанных для будущей книги о правовых аспектах политики национальной безопасности, проводимой Обамой. Большинство рассказчиков делятся своей информацией на условиях анонимности, поскольку беседы носили конфиденциальный характер.

«Самый большой секрет»

«Я собираюсь посвятить вас в самый главный секрет Вашингтона», — заявил заместитель министра обороны по вопросам разведки Майкл Дж. Виккерс Джею Джонсону.

Их разговор происходил 24 марта 2011 года, приблизительно за пять недель до операции. Незадолго до этого, по словам другого официального лица, Престон и ДеРоса посетили Пентагон, где встретились с Джонсоном и адмиралом Кроуфордом — двумя самыми высокопоставленными военными юристами. Гостям Белого дома был задан вопрос гипотетического характера: «Допустим, мы обнаружили очень ценную мишень. Какие это может вызвать вопросы?»

Одним из таких вопросов был вопрос о том, куда «особо ценную мишень» девать в случае ее захвата. Джонсон рекомендовал бы тюрьму Гуантанамо — в порядке исключения, ведь политика Обамы сводилась к тому, чтобы не отправлять туда новых задержанных.

Но разговор был в силу необходимости туманным. Юристам Пентагона необходимо было знать секрет, чтобы помочь, как позже скажет Престон в разговоре с ДеРоса.

К тому времени они оба уже шесть месяцев были в курсе: ЦРУ укреплялось в уверенности, что ему удалось обнаружить укрытие Усамы бен Ладена в Абботтабаде — военном городке на северо-востоке Пакистана. Изначально специалисты из разведки старались добыть как можно больше данных о том, кто именно скрывается в этом месте. К весне 2011 года ЦРУ приступило к рассмотрению возможных вариантов проведения акции, что вызывало вопросы правового толка, — тогда Томас Донилон, советник по национальной безопасности президента Обамы, разрешил посвятить в тему двух вышеупомянутых юристов.

Одна из инициатив, рассматривавшихся Обамой, заключалась в том, чтобы уничтожить укрытие с помощью бомбардировки, которая к тому же заблокирует все подземные ходы. Такая бомбардировка привела бы к смерти десятков мирных жителей. По свидетельствам официальных лиц, юристы готовились к тому, чтобы с учетом обстоятельств обосновать и этот «побочный ущерб» как законный. Однако, по словам Донилона, при разработке этой ситуации команда Обамы учитывала не только факторы законности, но и политические моменты, касающиеся разумности такого подхода.

«Таким образом, погибли бы не только находящиеся на территории укрытия гражданские лица, но и совершенно невинные люди. Это послужило ключевым фактором в принятии решения» не проводить бомбардировку, заявил он, добавив, что потенциальная невозможность достоверно убедиться, что бен Ладен точно убит, усилила бы споры о случайных жертвах.

12 апреля Престон провел брифинг на правительственном уровне. Изложенная на нем информация обсуждалась Советом по национальной безопасности, рассматривавшим два других возможных варианта — прицельную, «хирургически точную» атаку дрона или наземную операцию. Дрон мог промазать, наземная операция также была рискованной. В секретные дискуссии были посвящены еще несколько правоведов, однако старших юристов Госдепа и Департамента юстиции Белый дом по-прежнему держал в неведении.

28 апреля 2011 года, за неделю до операции, директор Национального антитеррористического центра Майкл Лейтер предложил по крайней мере ввести в курс дела Холдера. «Я полагаю, генеральному прокурору следует быть здесь. Просто на всякий случай», — сказал Лейтер ДеРоса.

Но Донилон решил, что генеральному прокурору не следует об этом знать. Холдера проинформируют об операции только за день до нее, уже после того, как проблемы правового характера будут решены.

Работая над своим обоснованием, четверо юристов совещались в секретных конференц-залах и останавливались в офисе ДеРоса после не связанных с проблемой встреч. Затем, по мере приближения операции, Престон почувствовал возрастающее напряжение и предложил коллегам написать записки.

Джонсон посвятил свою записку теме нарушения суверенитета Пакистана. Когда между двумя странами не ведется война, международное право запрещает использовать силу на территории другого государства без специального соглашения. Из этого, по всей видимости, следовало, что Соединенные Штаты должны были обратиться к правительству Пакистана с требованием арестовать бен Ладена или санкционировать соответствующую американскую операцию. Однако администрация опасалась, что секретные службы Пакистана, возможно, дали добро на присутствие бен Ладена на территории страны; а раз так, то обращение за помощью к Пакистану могло обернуться побегом террориста.

Юристы пришли к выводу, что одностороннее военное вторжение будет обосновано с правовой точки зрения, поскольку существует исключение, гласящее: в ситуациях, когда правительство страны «не желает или не может» побороть угрозу для безопасности других стран, исходящую с ее территории, суверенитет страны может быть нарушен.

Взятие на вооружение этого исключения было бы спорным по двум причинам. Первая: многие страны не признают его законным. Вторая: до сих пор в подобных случаях Соединенные Штаты всегда обращались к Пакистану, который оказывал помощь или выражал согласие на проведение антитеррористических операций. Однако, опасаясь «подставы» со стороны пакистанцев, правоведы дали отмашку активизировать это исключение.

Оставалась еще одна козырная карта: юристы были уверены, что Обама не нарушит законы Америки. Однако, по словам официальных лиц, правоведы считали, что он вполне может нарушить международное право, дав добро на проведение операции «Укрытие».

Если «морские котики» уничтожат бен Ладена, то администрация Обамы раскроет секрет, протрубив о победе. Если же выйдет так, что основателя «Аль-Каиды» не окажется на месте, то «морские котики» смогут незаметно скрыться, позволив Соединенным Штатам делать вид, что никакой операции не предпринималось.

Престон в своих заметках рассматривал ситуации, когда администрация президента была вынуждена предупреждать лидеров Конгресса о готовящихся секретных акциях. С учетом обстоятельств правоведы посчитали, что администрация поступит юридически правильно, отложив предупреждение Конгресса об акции по уничтожению бен Ладена до ее завершения. Впоследствии стало известно, что директор ЦРУ Леон Панетта тем не менее оповестил нескольких законодателей об операции в городе Абботтабад без санкции Белого дома.

Юристы также спорили по поводу того, является ли вообще законной вылазка «морских котиков», цель которой — убить бен Ладена. Является, заключили они; об этом говорится в записке ДеРоса, и Обама, по словам официальных лиц, позже открыто санкционировал смертоносную миссию. Команда «морских котиков» ожидала столкнуться с сопротивлением и получила право открывать огонь на основе разрешения Конгресса применять военную силу в отношении организаторов террористических атак 11 сентября.

Законы ведения войны требуют принятия любого предложения о сдаче в плен, которое физически возможно принять, предостерегали юристы. Но они также знали, что военные правила поведения в такой ситуации строго определяют, какие факторы в данном случае будут иметь значение. Они обсуждали возможные ситуации, как застрелить бен Ладена на законных основаниях, если выяснится, что он готов сдаться, — например, если боевики рядом с ним открывают огонь или если он пытается привести в действие пояс смертника, спрятанный под одеждой.

Мэтт Биссоннетт, один из «морских котиков», участвовавших в операции, в мемуарах 2012 года «Непростой день» вспоминает, как во время подготовки к миссии его инструктировал один вашингтонский юрист: «Если он голый и поднимает руки вверх, вы в него не целитесь». Биссоннетт и другой участник операции, Роберт О’Нил, до сих пор спорят о том, кто же произвел фатальный выстрел в бен Ладена. Но они едины в главном: в последние моменты жизни бен Ладен не сопротивлялся, но и не сдавался.

ДеРоса в своей записке писала о планах на тот случай, если бен Ладена захватят живым. Но о том, сколь невелики были шансы такого развития событий, может свидетельствовать отсутствие четких решений администрации по этому поводу. План предусматривал транспортировку бен Ладена в шлюпку военного корабля для допроса, после чего участники операции должны были сами принять решение о том, что с ним делать. Правоведы также рассматривали, стоит ли им составлять записку на тему, что делать в том случае, если «морские котики» вместе с бен Ладеном захватят и других пленных, но так и не написали ее, поскольку финальный план не предусматривал, что «котики» захватят в плен кого-то еще.

Никаких мавзолеев

Последним вопросом правового характера был вопрос о том, могут ли Соединенные Штаты утопить бен Ладена в море, чтобы предотвратить попытки строительства исламистами его гробницы.

Женевская конвенция гласит: павшие в бою враги должны быть, «если возможно», похоронены в соответствии с их религией, что в случае с исламом означает в земле, с головой, обращенной в сторону Мекки, в могилах, обозначенных традиционным образом. Однако некоторые исламские тексты разрешают хоронить покойных в море в тех случаях, когда смерть наступила во время путешествия. Записка адмирала Кроуфорда обращает внимание на это исключение: в ней подчеркивается, что захоронение в море религиозно приемлемо и не является осквернением.

Правоведы также посчитали разумным обратиться к правительству Саудовской Аравии, родины бен Ладена, с вопросом, претендует ли она на его останки. Если нет, то похороны состоятся в море. Как и ожидалось, саудиты ответили отрицательно.

В воскресенье, 1 мая, в день операции, Джонсон проснулся рано, посадил бальзамины у себя в саду, надел спортивную куртку и сказал жене, что ему нужно сходить в офис. Первым делом он причастился в епископальной церкви, которую посещал. Адмирал Кроуфорд отстоял мессу в своем католическом храме. Он и Джонсон встретились в оперативном центре Пентагона.

Престон захватил с собой зубную щетку и смену одежды на тот случай, если операция пойдет неудачно и ему придется ночевать в штаб-квартире ЦРУ. Он встретил Панетту в директорской переговорной, в тот период выполнявшей функции командного центра. ДеРоса приехала в Белый дом.

Когда «морские котики» высадились в пакистанском укрытии бен Ладена, президент Обама вошел в маленькую приемную Зала оперативных совещаний, чтобы посмотреть видеотрансляцию в прямом эфире. Его сопровождали большинство высокопоставленных сотрудников администрации — все они запечатлены на известной фотографии. Четверо юристов, помогавших проложить путь операции по ликвидации главаря террористов, в кадр не попали.

Источник: The New York Times