Национальная идентичность vs космополитическая идентичность

Космополитизм включает в себя набор ценностей и принципов, основывающихся на предпосылке, что все люди как представители человечества в фундаментальном смысле равны и свободны и заслуживают равного политического отношения вне зависимости от своего происхождения.

В моем понимании современные представления о космополитизме тесно связаны с образом мира как единого внутренне взаимосвязанного пространства, где благодаря беспрецедентному уровню визуальной доступности, который принесли с собой технологические революции конца XX века, появилась уникальная возможность получить представление о политической, культурной, религиозной, экономической и иных формах «различия». Возросшее мировое взаимодействие — экономическое, политическое, культурное и социальное — только подкрепляет аргумент в пользу космополитизма как этики глобальной эпохи.

Ценности космополитизма уже получили признание и вошли в некоторые конституции и международные соглашения. Однако существует большой разрыв между декларацией верности принципам космополитизма и применением их на практике. В настоящий момент не существует ни одной организации, которую все без исключения могли бы признать способной обеспечить соблюдение космополитических принципов и которая обладала бы достаточной властью, легитимностью и возможностями для наказания тех, кто эти принципы нарушает.

От нашего внимания не должно ускользнуть, что теории космополитизма возникли на Западе и именно на Западе они находят большинство своих сторонников. Мы должны отдавать себе отчет в том, что в развивающихся странах многие рассматривают космополитизм как новую стратегию Запада в его долгосрочном поиске путей господства над остальным миром. Но подозрительное отношение к космополитизму не ограничивается только лишь развивающимся миром. Напротив, многие представители рабочего класса и низших слоев среднего класса на Западе считают космополитизм роскошью для элиты, которая может себе позволить защищать его и наслаждаться его преимуществами, тогда как подавляющее большинство людей продолжают оставаться равнодушными либо вообще понятия не имеют о том, что это такое.

В этом очерке рассматривается культурное измерение космополитизма. В ходе рассмотрения будет проведено четкое различие между глобальной и космополитической культурой. Принципиальным для всего очерка моментом является то, что космополитическая культура не предполагает безоговорочного восхваления «гибридности» и «различия». В противовес этому предполагается, что каждая из культур, входящих в космополитическую культуру, должна уважать космополитические ценности.

В очерке проводится точка зрения, что грядущее появление космополитической идентичности не сможет заменить собой испытанную временем способность национальной идентичности создавать узы солидарности — чувство принадлежности к сообществу среди соотечественников. Подобным же образом мобилизующая сила национальной идентичности, включающая любовь к нации и верность ей, вряд ли сможет сравняться с коллективным чувством принадлежности к человечеству. В заключительной части очерка отстаивается та точка зрения, что поиски космополитической идентичности, бывшие до сих пор привилегией элиты, лучше всего понимать как позицию, защищающую свободу и равенство людей, которая в свою очередь должна придать национальной идентичности новое моральное измерение.

Космополитизм: многоуровневая теория

Космополитизм функционирует на разных уровнях и приобретает разный смысл в зависимости от того, идет ли речь о вопросах права, политики, экономики или культуры.

Правовой космополитизм главным образом касается справедливости в мировом масштабе и соблюдения прав человека. Он бросает вызов практически исключительной способности нации-государства действовать как верховный арбитр в вопросах о том, что следует или не следует считать нарушением прав человека на своей территории.

Политический космополитизм. Глобализация способствовала созданию не существовавших раньше политических пространств, в которых осуществляется взаимодействие национальных, интернациональных, транснациональных и наднациональных акторов, а также организаций и институций. На мой взгляд, возникновение этих новых «глобальных политических пространств» может либо содействовать распространению космополитических принципов, либо, напротив, на волне своего беспрецедентного влияния вознести авторитарные и неофашистские доктрины, равно как и новые виды фундаментализма, враждебно настроенные по отношению к глобальной справедливости и защите прав человека. Совершенно неясно, движемся ли мы к миру, где больше свободы и равенства, или же, наоборот, нам предстоит столкнуться с новыми формами тирании.

Например, восприятие терроризма как непреходящей угрозы — реальной, возможной или воображаемой — может быть использовано для урезания гражданских свобод, распространения механизмов наблюдения и слежки за гражданами и ограничения их свободы передвижения. Авторитарные популистские партии, наживающие свой политический капитал на антииммигрантских настроениях, охвативших западный мир, могут занять новые глобальные политические пространства.

Экономический космополитизм заключается в применении космополитических принципов к торговым и трудовым отношениям во всех частях мира. Действие в соответствии с принципами космополитизма автоматически повлечет за собой конец политических и экономических доктрин, основывающихся на эксплуатации «других», как бы эти другие ни определялись. Следует ожидать, что абсолютная приверженность космополитизму будет означать конец доктрин, в основании которых лежит идея о получении прибыли за счет использования других людей в собственных интересах. Вообще говоря, я предвижу мощное сопротивление введению этого принципа.

Культурный космополитизм. Я утверждаю, что следует провести четкое различие между тремя основными понятиями: глобальной культурой, космополитической культурой и культурным космополитизмом. Говоря о «глобальной культуре», я имею в виду мировую культуру, которая представляет собой смешение элементов, возникших в широком разнообразии традиций. В настоящее время не существует единой глобальной культуры, несмотря на то что некоторое ограниченное число культурных элементов приобрело глобальный масштаб. Сейчас мир представляет собой богатое разнообразие культур, большинство из которых было создано конкретными нациями и ассоциируется именно с ними. До сих пор национальное государство было самым эффективным творцом и распространителем гомогенизирующей культуры и языка среди разнородного населения, собираемого на одной территории.

Под «космополитической культурой» я имею в виду культуру, которая, будучи глобальной по масштабу, должна к тому же быть приверженной идее фундаментального равенства и свободы людей. Именно по этому согласию с космополитическими ценностями следует в конечном счете определять, можно ли считать конкретный элемент некоторой культуры компонентом культуры космополитической.

Космополитическую культуру можно определить как гибридную культуру, призванную преодолеть этноцентризм и готовую подчеркнуть те культурные черты, которые способны объединить людей, а не разделять их. Такая культура способна быть текучей, динамичной и открытой изменениям. Она добавила бы тонкий слой идентичности с сильной моральной перспективой к национальным и локальным идентичностям граждан. Без сомнения, неизбежное возникновение космополитической культуры ставит серьезные вопросы о том, кто должен действовать в качестве ее создателя, кто должен финансировать ее распространение и определять ее содержание.

Я определяю «культурный космополитизм» как усилие по созданию мировой культуры, основывающейся на идеях равенства и свободы. Это новый тип культуры, глобальной по масштабу и выходящей за пределы традиционных функций нации, а также и за границы возникающих наднациональных культур, таких как зарождающаяся культура Европы, которую продвигает ЕС.

На мой взгляд, построение космополитической культуры — чрезвычайно сложная моральная задача, решение которой должно базироваться на следующих принципах.

1. Принцип эгалитарного индивидуализма подразумевает, что все люди суть свободные и равные создания; но применительно к культуре я не интерпретирую этот принцип как принцип равенства всех культур — по крайней мере, если принять космополитическую перспективу, согласно которой следует проводить различие между принципами, согласующимися с космополитическими ценностями, и теми, что им противоречат.

Космополитическая культура должна исключать присутствующие в некоторых национальных и других типах культур ценности, принципы и социальные практики, отрицающие равное достоинство всех человеческих существ. Она должна отвергать все аспекты конкретных культур, терпимо настроенные, защищающие и продвигающие дискриминацию и неравенство по признаку пола, возраста, здоровья, расы, религиозной веры, социального статуса, равно как и другие механизмы, используемые для исключения людей или ограничения их свободы.

2. Принцип взаимного признания подразумевает, что индивиды могут быть свободными и равными только в том случае, если они признают друг друга в качестве таковых. И космополитизм не должен навязываться каким-то внешним Левиафаном, конституцией или законом, потому что для существования ему необходимо активное участие всех индивидов без исключения.

Тем не менее, мы можем прибегать к согласию, коллективному принятию решений и свободе действия как принципам, требующим свободы и равенства всех людей. Диалогическая демократия должна действовать как механизм, посредством которого могут быть достигнуты соглашения и приниматься решения.

3. Принцип беспристрастного морального суждения подразумевает, что все люди должны быть способны выйти за пределы своих национальных и локальных культур для того, чтобы создать прозрачное пространство [дискурса], свободное от предрассудков и стереотипов, в рамках которого они могли бы свободно и неограниченно рассуждать. Неверно заявлять без соответствующих оговорок, что космополитическая культура воспевает различие, разнообразие и гибридность. На мой взгляд, разнообразие, различие и гибридность можно считать компонентами грядущей космополитической культуры, только и если только они уважают космополитические ценности. Существуют многочисленные примеры широкого разнообразия культурных элементов, вносящих вклад в безоговорочное воспевание разнообразия и гибридности внутри уже зарождающейся глобальной культуры; однако многие из них никогда не превратятся в подлинно космополитическую культуру, если только ей вообще суждено возникнуть и соответствовать этому имени.

О космополитической идентичности

Существует по крайней мере два основных толкования космополитической идентичности. Во-первых, это выражение обычно употребляют в отношении человека «с изысканным вкусом или рафинированными манерами», который «имеет опыт путешествий и жизни в разных странах и, что особенно важно, свободен от национальных предрассудков». Во-вторых, в идеологическом ракурсе я определяю космополитическую идентичность как коллективное чувство принадлежности к человечеству и как приверженность идее, что все личности свободы и равны. Космополитическая идентичность существовала в разных формах с давних времен, но была прерогативой элиты. В своей современной форме она неразрывно связана с расширением и интенсификацией глобализационных процессов, позволяющих нам впервые в истории получать достаточно точное представление о составе, численности и чертах человечества. Предыдущие образы мира основывались на ограниченных представлениях о других культурах и цивилизациях, что порождало предвзятые объяснения человеческого многообразия, полностью опосредованные ограниченным знанием людей, стремившихся описать мир в соответствии с их собственными культурными стандартами.

По определению, космополитическая идентичность текуча, динамична и является прерогативой избранной элиты. Сегодняшние космополиты принадлежат к среднему и высшему классам, как правило, говорят на английском как на родном или как на lingua franca, располагают достаточными ресурсами, чтобы пользоваться преимуществами товаров и стиля жизни, ассоциирующихся с постиндустриальным обществом, и не испытывают затруднений в использовании непрерывно поступающих на рынок новых, все более изощренных продуктов информационных и коммуникационных технологий. Космополиты пересекают границы национальных и локальных сообществ и путешествуют по миру, который стал для них подлинно единым пространством.

Но на мой взгляд, вслед за усвоением критического и конструктивного отношения к существующим национальным культурам — как к своей собственной, так и к другим — подлинно космополитическая идентичность должна вступить в активную борьбу с теми идеологиями, системами ценностей и социальными практиками, которые препятствуют реализации свободы и равенства людей. Желание преодолеть этноцентризм в процессе радикальной трансформации социального никогда не материализуется, если космополитическую идентичность будут встраивать в перспективу единой культуры.

Космополитическая идентичность должна возникнуть из диалога, обмена, понимания и взаимного уважения каждой культурной практики с одновременным учетом особой темпоральной и географической среды, в которой эти практики были сконструированы.

Ниже я сравниваю национальную и космополитическую идентичность, сосредоточиваясь на пяти измерениях: психологическом, культурном, историческом, территориальном и политическом.

Психологическое измерение

Национальная идентичность культивирует в соотечественниках близость, эмпатию и солидарность. Подчеркивая уникальные черты конкретной нации, она выделяет эту нацию из круга остальных и вызывает сентиментальную к ней привязанность. А вот культивирует ли в людях чувство солидарности и близости осознание ими своей принадлежности к человечеству? Я утверждаю, что да — до определенного момента и, как правило, в теории; однако на практике невероятно сложно сохранять эмоциональную привязанность к такому огромному числу людей.

Для того чтобы идентифицироваться с кем-то, нам нужно говорить с ними на одном языке, понимать их культуру и, прежде всего, нам необходимо прочувствовать, каково это — оказаться на их месте. Нам также необходима способность страдать и радоваться вместе с другими. Я утверждаю, что большинство людей не склонны идентифицироваться с теми, кого они считают слишком отличающимися от них самих, слишком далекими или чужими, и тем не менее, это совершенно другой вопрос, должны ли люди вопреки всем различиям быть способными принять позицию признания и культивировать уважение, достоинство, равенство и свободу для всех.

Отношения между людьми, особенно между незнакомцами, как правило, не основываются на космополитических принципах. Похоже, нормой является как раз обратное. В качестве иллюстрации возьмем невероятный уровень насилия в человеческих отношениях — личных и коллективных, — которого, как можно предположить, не было бы, если бы мы действительно могли бы идентифицироваться с другим.

Простая проверка степени взаимной идентификации между людьми могла бы состоять в анализе того, способны ли люди причинить боль и применять насилие против тех, с кем они идентифицируются. Я полагаю, что люди способны причинять боль и страдания другим человеческим существам только в том случае, если они уверены в их чужеродности.

Существуют многочисленные примеры — войны, конфликты, преступления, репрессии, пытки, — когда индивиды, преследуя свои частные интересы или просто имея их в виду, игнорируют человечность других, принижая их или превращая их в чужаков.

Люди способны сочувствовать или поверхностным образом идентифицироваться с чужаками всякий раз, когда на первый план выносится их человечность — ограниченная теми чертами, с которыми люди могут соотнести себя. Например, мы можем до определенной степени посочувствовать — то есть идентифицироваться некоторым неспецифическим образом — голоду, страданиям, болезням и лишениям, испытываемым другими, когда нам их представляют и мы можем их разглядеть, но огромное количество страданий, которые можно было бы избежать и которые продолжают существовать не только где-то далеко, но и в наших собственных обществах, показывает, что идентификация с чужаками поверхностна и часто связана с представлением, что люди должны отвечать за свою собственную жизнь и что невозможно стремиться к разрешению всех проблем человечества просто потому, что эти проблемы огромны и неизбывны.

Требует ли космополитическая идентичность ослабления или даже отказа от национальной идентичности? На мой взгляд, космополитическая идентичность настоятельно требует критического отношения к некосмополитическим принципам, присутствующим в национальных культурах, а также решимости их изменять. Однако это не подразумевает отказа от национальной идентичности, не означает и прямого осуждения конкретной культуры — скорее, готовность изменить эту культуру изнутри.

Культурное измерение

Реализация космополитической идентичности будет осуществляться поверх национальной и других форм идентичности. В этом отношении ее лучше всего описать как подход, способствующий космополитизации национальной и этической культур.

Чувство общей национальной принадлежности находится в динамичной связке с глубокими социетальными разрывами, препятствующими тому, чтобы соотечественники идентифицировали друг друга как членов одной и той же нации. Национальное единство может быть достигнуто только в том случае, если различия между гражданами будут удерживаться в определенных пределах, и мне кажется, что то же самое касается всего человечества и его отношения к космополитической культуре и идентичности. Я утверждаю, что до тех пор, пока человечество остается расколотым глубокими социальными, политическими и экономическими разрывами, имеющими место в настоящее время, невозможно представить подъем космополитической культуры, не говоря уже об общей космополитической идентичности, выходящей за пределы сферы деятельности привилегированной элиты.

Историческое измерение

Античность действует как источник легитимности для национальных культур, желающих напомнить своим членам, что нация существовала задолго до их появления на свет и продолжит свое существование за пределами их жизненного срока. Коллективная память, разделяемая национальным сообществом, подчеркивает континуальность нации во времени и усиливает ее единство. Избирательное использование истории — включая радостные, равно как и болезненные события — конституирует фон, на котором интеллектуалы создают общую для всех историю, базирующуюся на мифе об общем происхождении и миссии, включающей проект общего будущего.

Напротив, коллективная история человечества основана на древнем разделении входящих в него народов. До настоящего времени завоевания, войны и конфликты разделяли людей и способствовали возникновению отдельных национальных идентичностей. Противостояние другому оказалось ключевым для культивирования конкретных идентичностей — индивидуальных, равно как и коллективных.

Конструирование космополитической идентичности потребует акцентирования тех атрибутов, которые объединяют человечество, и отведения на второй план тех, которые его разделяют. Для возникновения космополитической идентичности абсолютно необходимым является распространение некоторых общих прав во всем мире, а также всеобщий доступ к объему ресурсов, необходимому для достойной жизни.

Территориальное измерение

В рамках космополитической культуры сентиментальная привязанность к территории нации должна быть дополнена привязанностью ко всей планете. Возможно, принцип космополитизма приобрел в последние годы особую значимость в мире благодаря обеспокоенности людей сохранением окружающей среды. Причины, по которым это произошло, только отчасти имеют альтруистические основания, так как для большинства народов и их правительств сохранение окружающей среды стало приоритетом, поскольку ее разрушение представляет прямую угрозу для них самих и их потомков.

Космополитическая идентичность установит радикально иное отношение к территории, несходное с тем отношением, которое практикует национальная идентичность. Такое отношение будет основано на «извлечении» культурного опыта из той традиции, в которой этот опыт укоренен. Представляется, что космополитическая культура отделит некоторые культурные практики от территорий — пространств, — внутри которых они возникли, и представит их как общие для всех.

Политическое измерение

Нация есть политическое сообщество, желающее самостоятельно принимать решения о своем будущем, будь то независимая нация-государство, автономное образование, член федерации, провинция или регион. Терминология имеет свои нюансы в каждом конкретном случае. Люди одной национальной идентичности рассматривают себя как демос, обладающий способностью формировать общую волю, выражать ее и приводить в исполнение. Как уже указывалось выше, нации могут иметь собственное государство или не иметь его.

В отличие от этого, человеческое сообщество никогда не рассматривало себя как единый демос и не действовало соответствующим образом. Грядущее возникновение космополитической идентичности изменило бы это положение дел. Человечество как целое могло бы выразить себя как единый демос, подчеркивая, что все мы люди и разделяем общий человеческий удел.

Космополитическая идентичность потребовала бы общего языка для дальнейшей коммуникации и понимания между гражданами мира. И хотя на английском сейчас говорит значительная часть населения мира, он все еще далек от того, чтобы быть lingua franca на глобальном уровне. На мой взгляд, невозможно создать общее чувство идентичности среди людей, которые не понимают друг друга.

Предполагается, что со временем космополитическая идентичность поспособствует построению космополитических институций с законодательными, исполнительными и судебными полномочиями; этот процесс будут отягощать вопросы о том, как приспособить ценностные системы конкретных национальных культур к требованиям космополитических принципов.

Общая национальная идентичность облегчает взаимопонимание, доверие и солидарность между соотечественниками и тем самым способствует развертыванию и консолидации демократической гражданственности. Трудно представить, как эта функция будет осуществляться на космополитическом уровне. Кроме того, мы не должны забывать, что демократия развивается в рамках обществ, обладающих собственной особой культурой и системой ценностей.

На мой взгляд, космополитизм и поиски космополитической идентичности лучше всего понимать как позицию, отстаивающую равенство, уважение и свободу людей, — позицию, которая должна постепенно проникнуть в наши национальные культуры за счет преодоления этноцентризма и расширения нашего культурного горизонта. Быть космополитом означает критически отнестись к тем элементам конкретных культур — национальных и иных, — которые не уважают космополитические принципы, а также иметь решимость эти элементы преобразовать.

Литература

1. Held D. Law of States, Law of Peoples // Legal Theory. 2002. Vol. 8. No. 1. P. 1–44.

2. Более подробное рассмотрение дискуссии о противопоставлении национальной и космополитической идентичностей, включая детальный анализ взаимоотношения национализма и космополитизма см.: Guibernau M. The Identity of Nations. Cambridge: Polity Press, 1999. Chapter 7.

3. Collins Concise English Dictionary, 3rd edn (1993). P. 297.

4. Norris P. Global governance and cosmopolitan citizens // Held D. and McGrew A. The Global Transformations Reader. P. 287–97, здесь p. 294.

5. Tomlinson J. Globalisation and Culture. Cambridge: Polity Press, 1999.

Источник: Guibernau M. National Identity Versus Cosmopolitan Identity // D. Held, H.L. Moore and K. Young (eds.). Cultural Politics in a Global Age. Oxford, 2007. P. 148–156.