Луи Маршан: другая жизнь педагога-новатора

В истории французской педагогики ХХ века Луи Маршан (1875–1948) занимает скромное, но неоспоримое место как автор оригинальной методики преподавания языков с помощью прослушивания звукозаписей и запоминания произношения. Разработанная во второй половине 1900-х годов для немецкого и французского языков «методика Маршана» и написанные на ее основе учебники получили признание во Франции и за границей, особенно в Японии, где автор работал в 1923–1925 и в 1932–1939 годы. Его учебники, претендовавшие быть первой «научной» методикой преподавания иностранных языков, переиздавались до начала 1980-х годов. Несмотря на профессиональные споры относительно методов, Маршана помнят как пионера использования аудио-визуальных средств в педагогике [1]. И совершенно забыта его другая жизнь — куда более интересная.

С 1896 года Маршан преподавал немецкий язык и ежегодно ездил в Германию: совершенствовал знания, изучал педагогические методы, поддерживал контакты с коллегами. Объявление войны 1 августа 1914 года застало его в Меце. Задержанный, он добился от местных властей свободы не только для себя, но и еще для шестидесяти застрявших в городе французов. По возвращении домой Маршан в звании лейтенанта был мобилизован во второе бюро (контрразведка) штаба военного губернатора Парижа, где занимался переводом и интерпретацией «трофейных» документов. После ликвидации в сентябре 1915 года второго бюро по настоянию министра внутренних дел Жана-Луи Мальви, стремившегося полностью подчинить себе контрразведку, Маршана перевели в немецкую секцию Бюро изучения иностранной прессы. Просматривая от тридцати до пятидесяти изданий, он анализировал содержание всего, что относилось к Франции и к войне.

По службе Маршан имел дело с газетами на немецком языке и не сразу обратил внимание на франкоязычную Gazette des Ardennes, которую с 1 ноября 1914 года выпускали в Шарлевилле германские военные власти для распространения на оккупированной территории и среди военнопленных, для заброски на передовые позиции, а если получится, то и дальше. «Это оружие для подрыва нашего морального духа, — писал Морис Баррес. — С точки зрения немцев это идеальная газета для нас. Она должна была уничтожить веру во Францию и в победу» [2].

Если роль пропаганды уже была осознана, то ее изучение еще не началось. Считалось, что достаточно запретить доступ вражеской прессы на свою территорию (за исключением специально обученных лиц, призванных извлекать из нее военную и политическую информацию) да опровергать ее сообщения. Единицы интересовались тем, что писал противник, и никто не задумывался, почему он писал именно это.

По своей инициативе Маршан изучал содержание Gazette des Ardennes (сейчас это называют «контент-анализ»). Аналитический склад ума навел его на мысль, что газета не просто публикует материалы, направленные против правительства, армии и военных усилий Франции, но делает это в рамках целенаправленных кампаний, мотивированных конкретными обстоятельствами. Следом он сделал шокирующее открытие: по тому же сценарию работает как минимум одно популярное парижское издание — ежедневная сатирическая газета Bonnet rouge, «Красный колпак», точнее «Фригийский колпак» — символ революции, республики и свободы. Ее редактировал анархист и антимилитарист Эжен Виго, он же Мигель Альмерейда [3], чей звучащий на испанский манер псевдоним Almereyda был ничем иным как анаграммой la merde y a, то есть «вот дерьмо». На страницах монархического органа Action française ее называли не иначе как «Тряпка» (Le Torchon), подразумевая «Грязная тряпка» (есть вариант более удачный, но менее приличный).

С началом войны Альмерейда, ранее неоднократно попадавший под арест за участие в демонстрациях против властей, объявил о поддержке правительства и предоставил себя (велика персона!) в его распоряжение. «За невозможностью встретиться с премьер-министром я сказал министру внутренних дел Мальви (у которого нашлось время для встречи — В.М.): “Куда я должен явиться для мобилизации?”. Мальви ответил: “Сейчас такие люди, как вы, нужнее в Париже, чем на границе. Прошу вас остаться”» (ОМА, 292). Трудно вообразить более беззастенчивую рекламу.

Вскоре к «антибошистским» филиппикам, заклинаниям о защите республики и вере в победу французского оружия прибавились антикатолические выпады и утверждения, что немецкий народ настроен против кайзера и войны. По любому поводу газета ополчалась на «реакционеров» и националистов. На ее страницах замелькали имена левых «нотаблей», вроде внука Маркса Жана Лонге, будущего лидера коммунистов Марселя Кашена и будущего премьера Эдуара Эррио. Плативший хорошие гонорары редактор стал своим человеком в Палате депутатов и в министерствах. Наличие влиятельных покровителей сделало его смелым и даже дерзким: газету трепала цензура, но она не раз печатала официально запрещенные материалы.

С 6 июня 1915 года Bonnet rouge почти каждый день публиковала написанные в оскорбительном тоне статьи под общим заглавием «Прислужники заграницы». Они прямо обвиняли — правда, не утруждаясь доказательствами — вождей Action française в том, что те продались немцам в надежде на восстановление монархии в результате поражения Франции. «Доде и Моррас делают ставку на врага, — говорилось в номере от 16 июня. — Они связаны с Германией. Их интересы совпадают с интересами кайзера. Чего хочет кайзер? Войны, которая сокрушит Францию. Чего хотят наши проходимцы? Войны — потому что лишь война — они это не отрицают — сделает возможной смену режима» (ОМА, 313-314).

Леон Доде ответил статьей «Виго-предатель», но полемизировать с автором было все равно что играть в шахматы с голубем. Когда Action française подала иск за клевету, Альмерейду защищал известный адвокат и левый политик Анатоль де Монзи. Вердикт оказался в пользу Доде, однако кассационный суд в марте 1916 года не только снял с Виго почти все обвинения, но и признал статьи Action française о его криминальном прошлом «провокацией». «Всем известно, что Леон Доде страдает от навязчивой идеи, чтобы не сказать мании — повсюду видит шпионов», — писала 30 апреля 1916 года Gazette des Ardennes (ОМА, 90).

Маршан не указал, когда именно сделал открытие, что Bonnet rouge ведет те же пропагандистские кампании, что и Gazette des Ardennes, но в августе 1917 года сообщил об этом властям. Результаты изысканий он обобщил в ряде записок, затем в обстоятельной книге «Моральное наступление немцев на Францию в годы войны», выпущенной в 1920 году с предисловием Барреса. Анализируя газету Альмерейды, он выделил 15 тем, по которым она высказывалась в унисон с немцами. Главным аргументом стали напечатанные параллельно в два столбца цитаты из обоих изданий.

1. Против ненависти к противнику: это противоречит «рыцарскому духу» французского солдата.

2. Подрыв морального духа армии: акцентирование внимания на страхе; напоминания о ждущей дома семье и о радостях жизни, утверждения о близости мира; одновременно подчеркивалось, что Германия непобедима.

3. Против французских патриотов: персонально против Барреса и Action française.

4. Против французской прессы: сочувственное цитирование пацифистских, социалистических, антиклерикальных изданий; акцентирование внимания на помещении ошибочной и недостоверной информации; перепечатка критики в адрес правительства, командования, церкви и патриотов.

5. Против французской цензуры: «а власти скрывают».

6. Против блокады Германии во время войны и экономических санкций против нее после войны: первая негуманна и неэффективна; вторые нанесут ущерб торговле Франции.

7. Против Англии и России: англичане преследуют корыстные цели, ведут войну ради своих экономических выгод, используя французских солдат, угнетают ирландцев под разговоры о борьбе за свободу; в России господствует тирания хуже «кайзеризма».

8. Против профранцузских изданий за рубежом.

9. Защита моральных интересов Германии: против «недостойных нападок» на Рихарда Вагнера, кайзера Вильгельма и его семью (в парижском варианте — призывы «культурно» и «достойно» относиться к противнику).

10. Защита материальных интересов Германии: против блокады, конфискации германской собственности, за соблюдение международного права даже в ущерб национальным интересам.

11. За немедленный мир: продолжение военных действий более опасно для Франции; успехи Германии приведут к миру на ее условиях, а ответственность за это ляжет на французское правительство; германский народ не хочет войны.

12. Против участия США в войне: оно не состоится (до вступления в войну); оно не окажет влияния на ход событий (после вступления).

13. Ответственность за начало войны: лежит на правительстве Франции.

14. Проблема военнопленных: французские пленные в Германии хорошо содержатся и довольны жизнью; немецкие пленные во Франции ведут себя благородно в любых условиях.

15. Против беженцев с занятой немцами территории: им ничего не угрожало; они преувеличивают случившееся и лгут об обращении с ними.

Bonnet rouge не цитировала Gazette des Ardennes. Gazette des Ardennes цитировала Bonnet rouge редко, но сочувственно — дескать, даже влиятельная парижская газета… (смотри п. 4) — или без указания на источник. Иногда они цитировали одни и те же материалы других изданий, вплоть до текстуальных совпадений. Убедительно доказать прямую связь двух газет и подчиненность «Тряпки» немецким указаниям Маршан не смог, хотя собранный и обобщенный им материал подводит к такому выводу, вплоть до совпадения стиля и словаря — такой анализ был абсолютной новинкой. Не менее важно и то, что почти все кампании начинались в Шарлевилле, а в Париже их подхватывали.

Разбор кампаний автор дополнил перечнем общих аргументов двух изданий, среди которых отметим следующие: вопреки обещаниям Антанта не защищает интересы «малых наций»; не следует жертвовать всем ради войны; условия войны оправдывают многие действия врага; война приведет Францию к диктатуре; немцы во время войны пользуются большей свободой, чем французы.

Отведя главное место Bonnet rouge, Маршан обратил внимание на ее «сателлитов» — информационное агентство Primo, газету Tranchée réepublicaine и журнал Nations, в которых сотрудничали те же авторы и проводились те же идеи. По его утверждению, у них были те же спонсоры.

От нехватки денег французские «левые», даже радикальные, не страдали. Когда «революционер» Альмерейда начал жить с показной роскошью, легко было заподозрить щедрую руку состоятельного вождя радикал-социалистов Жозефа Кайо, на которого газета работала еще перед войной. Бывший премьер и министр финансов Кайо в годы войны не входил в правительство, но был членом Палаты депутатов — противники называли его лидером прогерманской партии. Самым неожиданным спонсором Bonnet rouge оказался министр внутренних дел Мальви, считавшийся «подручным» Кайо. Правда, он платил не из собственного кармана, а из секретных фондов МВД — с целью приручить леворадикальных активистов и контролировать их, как потом утверждал.

Кайо и Мальви были главными мишенями националистов. «При виде республиканских министров, воспитанных на бессмертных принципах [17]89-года, которые запуганно трепещут перед позорными нападками Action française и подчиняются приказам Леона Доде, — писала 23 апреля 1916 году Bonnet rouge, — краска стыда заливает лица многих французов» (ОМА, 153). Когда премьер Аристид Бриан распорядился прекратить субсидию скандальному изданию, «Тряпка» начала поносить правительство и искать новых спонсоров.

Подобно большинству французских «левых», перед войной Bonnet rouge выступала за примирение и сотрудничество с Германией, однако немецкие деньги потекли в газету лишь с мая 1916 года. Каналом финансирования стала Швейцария — «убежище всех подозрительных лиц из стран Антанты и неприступная крепость немецких агентов», как без экивоков выразился Доде [4]. Процессом управлял коммерческий директор Жозеф-Эмиль Дюваль. 14 мая 1917 года на швейцарской границе у него был конфискован чек на 150 тысяч франков от немецкого банкира, однако сам Дюваль беспрепятственно проследовал в Париж и попытался получить чек обратно с помощью своих покровителей. Его арестовали только 3 июня. Мальви скрыл эти факты, но ненадолго. Выступая 7 июля с оправданиями в Палате депутатов, он риторически вопросил: «Что думает об этом глава Лиги патриотов?». Баррес, которому были адресованы эти слова, крикнул на весь зал: «Когда вы арестуете негодяев из Bonnet rouge?» [5].

Глава МВД срочно ушел в отпуск. Министр юстиции Рене Вивиани, возглавлявший правительство летом 1914 года, объявил о начале следствия. 6 августа Альмерейда был арестован, а утром 14 августа обнаружен в камере повесившимся… на шнурках от ботинок. Официальной версии о самоубийстве мало кто верил: мертвым он для многих был безопаснее живого. 31 августа Мальви подал в отставку. Дальнейшее заслуживает отдельного рассказа, а мы вернемся к Маршану, расследование которого было востребовано властями.

Маршан предпринял его по собственной инициативе, без указаний и ведома начальства. Арест Дюваля побудил его сообщить следственным органам результаты работы, но на суде он выступал как свидетель, а не эксперт, хотя таковым его называли адвокаты и… Gazette des Ardennes. Дюваль был приговорен к смерти, но многие остались недовольны процессом, потому что на скамью подсудимых не попали сотрудники Bonnet rouge.

Деятельность Маршана высоко оценили на страницах Action française. Указав на выпады Gazette des Ardennes и Bonnet rouge против трибуна монархистов, он счел нужным пояснить: «Мы говорим о Леоне Доде без предвзятости и предубеждения. Мы не знакомы с ним. Мы не разделяем его политических убеждений, будучи республиканцами. Мы считаем абсурдным и опасным доверять судьбу страны человеку исключительно по той причине, что он — сын своего отца» (ОМА, 285). Гораздо ближе ему оказался Баррес, боровшийся с Альмерейдой, Кайо и Мальви. Он написал предисловие к книге Маршана, на обложке которой изображен фригийский колпак, надетый на немецкую каску: острый конец предательски выглядывает наружу.

«В нынешней тотальной войне, — писал Маршан, — наш внутренний фронт оказался незащищенным. Нужно моральное сопротивление, которое убережет общественное мнение от антинациональных кампаний. Наряду с контрразведкой надо создать бюро журналистской контрпропаганды для наблюдения, огласки и пресечения немецких попыток проникнуть в прессу и посеять рознь внутри страны» (ОМА, 333).

Книга прошла почти незамеченной, и ее автор вернулся к основной работе. В немногочисленных статьях о нем ни слова о ней, а редкие ссылки затерялись в подстрочных примечаниях к ученым трудам. Не принимая ничью сторону, пора исправить несправедливость.

Примечания

↑1. Besse H. La “méthode Marchand” ou le parcours professionnel d’un chargé de cours à l’EPPFE durant l’entre-dex-guerres // Documents pour l’histoire du français langue étrangère ou seconde. Vol. 44 (2010). P. 55–78. http://dhfles.revues.org/2745

↑2. Предисловие к книге: Marchand L. L’offensive morale des Allemands en France pendant la guerre. Paris, 1920. Р. vi. Далее в тексте: ОМА — с указанием страницы.

↑3. Подробнее: Salles Gomes P.E. Jean Vigo. Berkeley & Los Angeles, 1971. Ch. 1. Книга посвящена его сыну — кинорежиссеру Жану Виго.

↑4. Daudet L. L’hécatombe. Récits et souvenirs politiques, 1914–1918. Paris, 1923. Р. 148.

↑5. Barrès M. En regardant au fond des crevasses. Paris, 1917. Р. 3.