И снова о Бодене

О сочинении Жана Бодена «Шесть книг о Республике», действительно, написано либо слишком много (на Западе), либо слишком мало (в России). А. Марей совершенно прав, говоря об отсутствии критического комментированного перевода главного политического трактата французского философа на русский язык [1]. Поэтому разночтения во фрагментарном переводе неизбежны и грозят вылиться в вольную трактовку идей Бодена в российском политологическом и философском дискурсах.

Хотелось бы отметить несколько моментов, которые связаны с переводом французских текстов Бодена. «Французских» в данном случае — это ключевое слово, поскольку, как известно, великий француз предпочитал писать на языке ученых — латыни. Большая часть его трактатов: «Метод легкого познания истории», «Театр природы», «Семичастный разговор» и несколько небольших сочинений — написаны именно на ней. На французском из крупных сочинений всего два: «Шесть книг о Республике» и «Демономания колдунов». И тот и другой имеют практическое значение. В «Республике» Боден пишет о том, почему он решился использовать в своем сочинении «народный» язык: «…поскольку источники латинского языка почти иссякли либо иссякнут полностью из-за варварства, вызванного непрекращающимися гражданскими войнами, и чтобы быть услышанным настоящими природными французами» [1; 10]. «Демономания», в свою очередь, имела прикладное назначение и должна была быть доступна не только судьям, имевшим образование, но, главным образом, следователям, которые непосредственно вели дознание.

Проблема в том, что французский язык «Шести книг о Республике» невероятно неповоротлив. Он изобилует латинизмами, древними формами различных частей речи. Это не только затрудняет беглое прочтение, в отличие, скажем, от сочинений другого известного юриста Франсуа Отмана или даже Теодора Беза, но и препятствует пониманию смысла боденовских фраз. Сравнение французского и латинского вариантов текста Бодена и определенная разница смыслов, о которых упомянул А. Марей, наводит на мысль, что французский язык был «тяжел» для привыкшего писать на латыни Бодена. Возможно, он не позволял ему до конца выразить свою мысль, чем и объясняется, по сути, уточнение французского латинским текстом (латинский вариант вышел на десять лет позже первого издания на французском языке — 1576 и 1586 годы соответственно).

Другой момент связан с проблемой термина la République. На мой взгляд, все же Республика выступает здесь намного более адекватным термином, нежели «государство», которое во французском трактате Бодена фигурирует как l’Éstat. Тем более что Боден различает эти два понятия, используя второй термин для обозначения конкретных исторических примеров политических объединений. Кроме этого, он также использует термин la Royaume («Королевство»). Боден, безусловно, трактует la République в цицероновском смысле, прежде всего как «общее благо». И, мне кажется, нет ничего неудобного в том, что «Республика» Бодена не соответствует сущности современного политического режима. Это две принципиально разные вещи. Например, в историческом дискурсе политическо-философской науки давно уже перестали называть «полис» городом-государством. А римскую Res publica также невозможно обозначить лишь как политический режим.

Что касается la mesnage, то это опять же только «домохозяйство», поскольку к понятию la famille («семья») он обращается непосредственно, когда говорит о прообразе la République, и явно их различает: «Домохозяйство (Mesnage) есть правильное правление главой семьи многими повинующимися ему подданными и принадлежащим ему имуществом» [2; 39].

На мой взгляд, несколько модернизированно выглядит тезис об отсутствии субъектности власти в «Шести книгах о Республике». Боден, кажется, так до конца и не определился с принадлежностью/непринадлежностью суверенной власти, поскольку обладателями ее могут быть как один человек, так несколько или даже множество. Боден и остался непопулярным писателем для XVII–XVIII веков, поскольку так и не смог окончательно сделать различие частным и публичным в своей République.

Особое место при переводе «Шести книг о Республике» занимают так называемые глоссы на полях — огромный библиографический аппарат, которым автор снабжает свой труд. Большинство источников, на которые опирается Боден, известны и даже отчасти существуют в русском переводе. Не так хорошо дела обстоят с законами, которые Боден приводит в сокращенном виде, что составляет безусловную трудность при их идентификации. За всю историю изучения трудов Бодена лишь Ральф Гизи в 1973 году предпринял попытку расшифровать эти комментарии в своей статье, посвященной средневековой юриспруденции [3]. Примечательно, что в новейших переложениях Бодена на современный французский язык (например, выполненное Жераром Мэре в 1993 году в Квебеке) эти комментарии совсем опускаются. Что, конечно, снижает качество издания.

Артикуляция таких моментов мне кажется важной и принципиальной перед тем, как приступить к работе над источником.

Литература

1. Марей А. О Жане Бодене замолвите слово // Интернет-журнал «Гефтер», 28.11.2016. URL: http://gefter.ru/archive/20194

2. Bodin J. Les six livres de la République. P.: Fayard, 1986. L. I.

3. Giesey R.E. Medieval Jurisprudence in Bodin’s Concept of Sovereignty // Jean Bodin. Verhandlungen der internationalen Bodin Tagung in München. München, Beck: Verlag C.N. Beck München, 1973. P. 313–326.