Дева и монстр

От редакции: Из архивных материалов автора. Зиновий Зиник — в ознаменование начала совместного проекта с Gefter.ru. Новая книга Зиновия Зиника «Ящик оргона» выходит в издательстве «Кабинетный ученый» в 2017 году.

Жил-был на свете монстр, настоящее Чудовище без всяких экивоков, которого Бог регулярно посылал в столицу мира — в наказание за развратное поведение тамошних жителей. Раз в сто лет Чудовище появлялось в городе, чтобы проглотить самую прекрасную девицу эпохи. Девицу, которую старейшины выбрали в качестве жертвы нашего века, звали Девой, поскольку она была единственной девственницей среди совершеннолетнего населения развратников. Согласно неписанному закону, Чудовище должно было проглотить Деву на седьмой день после своего появления — не раньше и не позже. Дева, естественно, рыдала не переставая, проклиная свой век, местное население и его старейшин. Старейший из старейших пытался утешить Деву и направить ее на путь истинный. «Подумай сама, — говорил он, — по закону Чудовищу запрещено касаться тебя целых семь дней. За семь дней можно свершить много чего полезного. Бог создал целую Вселенную всего за шесть дней!» Но Дева была неутешна: «Интересно, — спросила она провокационно, — а что Бог делал на седьмой день?» И старейшему из старейшин пришлось признаться: «На седьмой день Бог сокрушался и плакал при виде творения рук своих. Поэтому Он и наслал на нас это Чудовище». Дева задумалась. Собравшись с мыслями, она отправилась к пещере на краю города, в которой временно, облизываясь в ожидании седьмого дня, проживало Чудовище. Войдя в пещеру, Дева, ни слова не говоря, надела на шею Чудовища тяжелую цепь, взяла в руки хлыст и погнала его по улицам столицы. Она хлестала его кнутом, плевалась в него, обзывала его нехорошими словами и вообще всячески измывалась над ним на глазах у всех местных жителей. И Чудовище должно было все это сносить, поскольку по закону оно не имело права касаться Девы до исхода седьмого дня. И так продолжалось шесть дней.

При виде этой ничем не оправданной жестокости местные жители день ото дня все больше и больше проникались сочувствием к Чудовищу и все меньше и меньше жалели Деву, превращавшуюся у них на глазах в настоящего монстра. На второй день все они забыли о том, что на исходе седьмого дня Чудовище собирается проглотить Деву; они обсуждали лишь моральную деградацию и уродство, полное забвение патриотического долга и духа жертвенности среди молодого поколения. Каждый вечер они толпой тянулись к пещере Чудовища, пытаясь продемонстрировать ему, что не все на свете такие монстры, как Дева; они стали регулярно снабжать его различными медикаментами для более эффективного зализывания ран и рубцов на его шкуре от хлыста Девы.

На закате седьмого дня, когда Дева возвратилась с Чудовищем на цепи в пещеру, она обнаружила у входа всех жителей города, молящихся и прославляющих Чудовище; в их глазах Чудовище стало первым за столетие мучеником, благодаря которому они встали на путь раскаяния. Увидев тысячи прославляющих его в молитве людей, Чудовище растрогалось настолько, что встало на колени и попросило Деву, чтобы та разрубила его на куски, и тогда Чудовище вечно будет жить в сердцах людей. Но Деву, ставшую свидетельницей такого религиозного обожания и культа личности, охватило такое страшное чувство зависти, что она отказалась убить Чудовище. «Это незаконно, — возмущалась она. — Согласно закону, ты должен проглотить меня живьем. И тогда я стану мученицей и вечно буду жить в сердцах людей». Чудовище было возмущено до глубины души: «Но это несправедливо! Ты не заслуживаешь роли мученицы: я страдал целых семь дней, а ты не страдала вовсе». Так они проругались всю ночь. Когда же взошла заря, Чудовищу ничего не оставалось, как снять с себя цепь, дать Деве пощечину и удалиться восвояси, чтобы больше никогда не появляться в столице.

А Дева и ее соотечественники долго оплакивали собственную недальновидность и тот факт, что остались без мученика по крайней мере на ближайшее столетие.

* * *

В то время как жители столицы постепенно утопили свое чувство вины в вине и разврате, Дева оставалась безутешной. Из прекрасной Девы она постепенно превращалась в старую деву. В дневные часы ее преследовала тень оскорбленного в лучших чувствах Чудовища, а идея жертвенности не давала ей спать по ночам. Дева сохла на глазах, и старейший из старейшин решил неотложным образом навести справки о местонахождении Чудовища. По слухам, Бог, разгневанный тем, что Чудовище нарушило закон и не проглотило Деву на исходе седьмого дня, отправило Чудовище в бессрочную ссылку за тридевять земель, где жители отличались чудовищной благопристойностью поведения и безукоризненным внешним видом. Чудовище выглядело среди них настолько дико, что опасалось выходить за ворота своего политического убежища и проводило дни в одиночестве среди аленьких цветочков, красных шапочек и серых волков. Те немногие, кому удавалось подглядеть, что происходит за высокой стеной через замочную скважину в железных воротах, утверждали, что Чудовище невообразимо чудовищно. Окрестные жители, склонные верить чудовищным слухам, забрасывали Чудовище через стену камнями и ходили вокруг стены с транспарантами, оскорбляющими его чудовищное достоинство. Все эти сведения возмущали до глубины души нашу Деву. Она верила, что добро и красота заложены в каждом из нас, и считала окрестных жителей чудовищными расистами. Она пришла к выводу, что Чудовище — жертва чудовищных предрассудков, с которыми надо бороться личным примером.

Она отправилась за тридевять земель и постучалась в железные ворота. Но Чудовище, наученное чудовищным опытом, игнорировало посланницу доброй воли, и Дева просидела у стены тридцать девять дней и ночей. На сороковую ночь Чудовище прониклось доверием и отворило железные ворота. Когда Дева столкнулась лицом к лицу с Чудовищем, она чуть не упала в обморок: не столько от чудовищного облика Чудовища, сколько от чудовищного запаха, который исходил от его тела, покрытого космами и давно немытого. Поэтому вначале ей пришлось держаться на расстоянии от Чудовища, что, впрочем, помогло преодолеть его чудовищную подозрительность. Постепенно Чудовище привыкло к услугам Девы, которая пела ему колыбельные песни, заодно вычесывая из его шерсти вшей, из-за которых его совесть была расчесана до крови, и, тем самым, вылечила его от чудовищной бессонницы. В один прекрасный день Чудовище даже согласилось принять ванну, и именно там Дева обнаружила, что Чудовище плачет. Возможно, что это были лишь капли пара, скопившиеся на загривке у Чудовища, где у него находился третий глаз. Но Дева была уверена, что это слезы. «Отчего ты плачешь?» — спросила она. «О, — сказало Чудовище, — как я страдаю!» Сердце Девы дрогнуло. «Мы рождены страдать, — сказала она Чудовищу. — Через страдание мы приближаемся к истине». Чудовище глянуло на Деву третьим глазом и сказало: «Но истина не дается без любви к ближнему. А меня никто не любит». И Чудовище раскрыло ей чудовищный секрет: когда-то в своей предыдущей инкарнации Чудовище было прекрасным Принцем, но злая колдунья, настроенная антимонархически, произвела в нем чудовищную революцию, обратив его в монстра. И Чудовище будет оставаться чудовищем до тех пор, пока его не полюбит прекрасная девица и не освободит его от злых чар своим прекрасным поцелуем. Сердце Девы еще сильнее дрогнуло, потому что подтвердилась ее вера в то, что добро и красота заложены в каждом из нас. Отбросив ложную скромность, Дева раскрыла свои объятия, набралась гражданской смелости и крепко поцеловала Чудовище.

Когда Дева снова открыла глаза, она увидела все то же Чудовище, которое, не изменив своей чудовищной внешности, вылезло из ванной, взяло с полки туалетное зеркало и поднесло это зеркало к глазам Девы. И когда Дева глянула в зеркало, она увидела в нем — лягушку!

Вскоре Дева-лягушка научилась членораздельно квакать, а Чудовище снова заросло вшами. Они жили счастливо и умерли в один день.

1984

Опубликовано: Syntaxis. P., 1985. No. 13. P. 96–99.