«Воздействие пропаганды, хорошей или плохой, колоссально возросло»: из частной переписки 1933 года

В годы Первой мировой войны Соединенные Штаты Америки как крупнейшая нейтральная страна стали ареной ожесточенных пропагандистских сражений. «Великая война отличалась от предыдущих конфликтов прежде всего признанием силы общественного мнения. Это была борьба за сознание людей», — утверждал Джордж Крил, главный пиарщик администрации Вудро Вильсона [1]. «Не было более благодатного поля для пропаганды, чем Соединенные Штаты в первые годы войны», — добавил через десять лет после ее окончания британский политик Артур Понсонби [2].

Центральные державы и противостоявшие им страны Антанты старались привлечь симпатии американцев на свою сторону, но их стратегические цели были разными. Возможность вступления США в войну на стороне Центральных держав исключалась, поэтому их пропаганда стремилась «укреплять силы Германии, ослаблять ее противников, удерживать Америку вне войны» [3]. Антанта добивалась активного участия «великой заокеанской демократии» в борьбе против «деспотического кайзеризма».

Как известно, победили «союзники»: сначала на пропагандистском фронте и лишь затем на том, где льется кровь. Воздействие антигерманской пропаганды оказалось настолько сильным, что американцев она «не отпускала» еще лет десять после окончания войны. Когда летом 1929 года в популярном журнале Saturday Evening Post появилась серия статей на эту тему, она была подписана «Один из пропагандистов». Большинство посчитало, что это Крил, оказавшийся не у дел. И никто не заподозрил авторство Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962), главного прогерманского пропагандиста, о котором в тексте говорилось в третьем лице.

«Я думал, что вы — последний человек в мире, способный так беспристрастно описать события, в которых сами играли деятельную роль», — признался полковник Эдвард Хауз, бывший «дуумвир» президента Вильсона [4]. «Вы представили обе стороны с редкой справедливостью», — писал он автору и посоветовал превратить «блестящие, информативные и ценные» статьи в книгу, к которой написал предисловие [5]. Она вышла в июне 1930 года под названием «Сеющий семена ненависти». «Моим намерением было не вести войну заново, но связно изложить историю попыток повлиять на общественное мнение, — пояснил Вирек. — Я хотел написать беспристрастную хронику, а не инвективу, открыть читателю глаза, а не выносить обвинение» [6]. Рецензент New York Times назвал ее «лучшей историей американской фазы военной пропаганды» и отметил умение автора «спокойно и объективно говорить о малоприятных вещах» [7]. Тема потеряла остроту — как вскоре выяснится, лишь на время.

Эту историю я рассказал в книге «Джордж Сильвестр Вирек: больше чем одна жизнь» (М., 2015). Теперь в моем собрании появились неопубликованные документы, позволяющие дополнить изложенные в ней сюжеты.

В начале апреля 1933 года Вирек получил письмо от журналиста Марка Салливена (1874–1952), широко известного благодаря многотомнику «Наше время. Соединенные Штаты, 1900–1925». Первый том появился в 1926 году; в описываемое время автор работал над пятым. Салливен пытался создать обобщающую картину жизни Америки — политической, экономической, культурной, социальной, бытовой: выделил важнейшие события и наиболее показательные моменты, рассчитывая на быстрое узнавание, но расцветив нарратив свидетельствами «от первого лица» и яркими подробностями. Пожалуй, можно сравнить «Наше время» с проектом Леонида Парфенова «Намедни». Все тома были богато и разнообразно иллюстрированы, в чем сейчас состоит их главная ценность; однотомное издание без картинок (есть и такое) куда менее интересно и привлекательно.

Многие герои повествования были живы, поэтому Салливен обращался к ним за подробностями и уточнениями, а заодно чтобы обезопасить себя от возможной критики и нареканий. Одним из них стал Вирек.

(1)

«Дорогой г-н Вирик <так!>!

Сейчас я пишу том о войне для своей истории и как раз дошел до того места, где собираюсь рассказать о соперничестве пропаганды европейских стран за влияние на Америку — New York Times в 1914 году назвала это “войной пресс-агентов”.

Я вспомнил о Вашем большом вкладе в нее в качестве и атакующего, и атакуемого; хочу знать, не написали ли Вы об этом книгу или журнальные статьи, которые могли бы мне пригодиться. Если да и если Вы сообщите название книги или названия журналов с примерными датами, я постараюсь взять их в библиотеке и воспользоваться ими.

Искренне Ваш Марк Салливен».

В самом факте письма ничего удивительного нет. Удивительнее то, что автор не знает о недавней книге адресата на тему, с которой имеет дело, и вдобавок неправильно пишет его фамилию (Vierick вместо Viereck). Необидчивый Вирек ответил 5 апреля, то есть сразу же, судя по динамике дальнейшей переписки.

(2)

«Дорогой г-н Салливен!

Спасибо за сердечное письмо. Я написал серию статей о пропаганде для Saturday Evening Post. С большими дополнениями они были изданы Ливрайтом книгой под заглавием “Сеющий семена ненависти”. Полковник Хауз остался настолько доволен беспристрастным тоном моего рассказа, что согласился написать предисловие. Это подвигло меня написать другую книгу “Самая странная дружба в истории”, о проблеме Вильсона и Хауза. В этой книге много говорится о пропаганде. Она тоже выпущена Ливрайтом (в 1932 году. — В.М.).

Наконец, я опубликовал небольшую книгу о Теодоре Рузвельте, которую назвал “Исследование амбивалентности”. По обычным каналам ее не найти, и я буду рад послать Вам экземпляр в подарок.

Если у Вас возникнут еще вопросы, я к Вашим услугам.

Искренне Ваш Дж.С. Вирек

Ливрайт пришлет Вам и другие книги — если они Вам нужны».

«Сеющий семена ненависти» и «Самая странная дружба в истории» были выпущены известной фирмой Хораса Ливрайта, считавшегося самым передовым американским издателем 1920-х годов, однако в описываемое время он почти не занимался делами издательства, активно (но безуспешно) пробуя силы в киноиндустрии и все больше предаваясь страсти к крепким напиткам. Книгу «Рузвельт. Исследование амбивалентности» Вирек в 1919 году, когда кампания против него как «кайзеровского пропагандиста» находилась в апогее, выпустил за свой счет под маркой Jackson Press (другие издания под ней неизвестны). Магазины отказывались брать книгу на реализацию, и автор распространял ее сам, но какой-то запас экземпляров оставался у него и почти через пятнадцать лет.

Письмо Джорджа Вирека Марку Салливену от 5 апреля 1933 года.
Из собрания Василия Молодякова

Салливен то ли вел необъятную корреспонденцию, то ли просто берег бумагу, но копии ответов для своего архива он (или его секретарь) печатал на обороте тех писем, на которые отвечал. Так вместе с оригиналами двух писем Вирека у меня оказались ответы Салливена, напечатанные под копирку. 8 апреля он писал — видимо, уточнив «спеллинг» фамилии адресата:

(3)

«Дорогой г-н Вирек!

Большое спасибо за письмо. Две главные книги “Сеющий семена ненависти” и “Самая странная дружба в истории” я могу взять в библиотеке. Что до “Исследования амбивалентности”, благодарю Вас за совет и буду рад получить ее.

Не сомневаюсь, что время от времени буду запрашивать у Вас и другие сведения, а позднее попрошу Вас прочитать гранки.

Искренне Ваш Марк Салливен».

Неизбалованный положительными упоминаниями о себе, особенно в связи с деятельностью в годы войны, Вирек проявил максимум предупредительности и через два дня ответил:

(4)

«Дорогой г-н Салливен!

Отдельным пакетом я отправляю Вам книгу о Рузвельте и уже попросил издателей послать Вам две другие. Буду очень рад помочь Вам, чем только смогу.

Во время судебного процесса мэра Томпсона против Chicago Tribune на меня ссылались как на “эксперта по пропаганде”. В ходе свидетельских показаний я много о чем рассказал и представил кое-какие интересные документы. Стенограмму показаний можно достать.

Искренне Ваш Джордж Сильвестр Вирек».

Речь идет о процессе, который проходил в январе-феврале 1922 года по иску мэра Чикаго Уильяма Томпсона против главной газеты города Chicago Tribune. Поводом стали «дела давно минувших дней»: в сентябре 1917 года газета обрушилась на мэра, разрешившего пацифистскому «Народному комитету за демократию и условия мира» провести в Чикаго мероприятия вопреки указанию губернатора штата об их запрете, и обвинила его в «прогерманских» настроениях. Процесс закончился ничем, т.к. присяжные не смогли вынести единогласное решение. Показания Вирека касались исключительно событий прошлого, но он не упустил случая оправдать свои действия в годы войны и не пожалел резких слов в адрес Вудро Вильсона. Салливен заинтересовался и 12 апреля написал:

(5)

«Дорогой г-н Вирек!

Где я могу найти стенограмму Ваших показаний на процессе Chicago Tribune? Хочу это сделать не только для конкретного сюжета в военном томе моей истории, но вообще для лучшего понимания пропаганды в целом.

Думаю, одна из перемен, происшедших в нашем мире за последнее время, — это то, что механические средства, включая распространение печати и радио, зажали его в кольцо, сбили в тесное стадо; воздействие пропаганды, хорошей или плохой, стимулирующей внутренние и международные процессы, колоссально возросло.

Искренне Ваш Марк Салливен».

Ответ Вирека на это письмо нам неизвестен, хотя он имел обыкновение откликаться на любое обращение. 14 апреля Салливен написал, опять почему-то исказив фамилию адресата:

(6)

«Дорогой г-н Вирик <так!>!

Я уже просмотрел книгу о Рузвельте и выписал оттуда единственное, что мне было нужно, а именно несколько строк из стихотворения об Армагеддоне. Книгу о “дружбе” прочитаю на днях.

Что до стенограммы, подождем, пока я не закончу “Дружбу”, а может, она и не понадобится. Во всяком случае в ближайшее время она мне не нужна.

Искренне Ваш Марк Салливен».

Из книги о Рузвельте Салливен мог почерпнуть много полезного и кроме известного стихотворения «Гимн Армагеддона», написанного Виреком в 1912 году для президентской кампании «Тедди» (сюжет был подробно освещен в предыдущем томе «Нашего времени»). Может, его оттолкнул полемический тон сочинения, написанного по горячим следам событий? И почему он не заинтересовался стенограммой процесса Томпсона против Chicago Tribune? Этого мы не узнаем, пока не найдутся другие письма, поскольку известная нам переписка Салливена и Вирека здесь обрывается.

В пятом томе «Нашего времени», увидевшем свет в том же году (значит, Салливен быстро писал, а издательство быстро печатало), Вирек, согласно именному указателю, упомянут десять раз — исключительно в связи с темой пропаганды и с определением «ведущий германский пропагандист в Америке». Автор цитировал книгу «Сеющий семена ненависти» и стихотворение «Вильгельм II, Князь Мира» (не «Гимн Армагеддона»!), но не книгу о Рузвельте и Хаузе, и не скрывал своей проантантовской ориентации, хотя в то время о минувшей войне в США писали уже куда спокойнее и объективнее.

Главный сюжет в книге, связанный с Виреком, — похищение 24 июля 1915 года агентами американской спецслужбы (в нарушение американских законов!) портфеля с документами у советника германского посольства Генриха Альберта и их последующая публикация, использованная для борьбы против «германской пропаганды». Пиаровский эффект этой истории, подробно рассказанной в биографии Вирека, был велик. Напомню лишь одно: бумаги отдали газетчикам лишь потому, что в них не было основания для преследования кого-либо по закону.

Видимо, Вирек прочитал гранки и санкционировал написанное. Думаю, он получил от автора и изданную книгу. Вот бы найти этот экземпляр!

Письма 2–5 находятся в собрании автора статьи, письма 1 и 6 в частном собрании (копии в собрании автора статьи).

Примечания

↑1. Creel G. How We Advertised America. N.Y.; L., 1920. P. 3.

↑2. Ponsonby A. Falsehood in Wartime. Costa Mesa, 1991 (1928). Р. 180.

↑3. Viereck G.S. Spreading Germs of Hate. N.Y., 1930. P. 55.

↑4. Цит. по: Там же. P. xii.

↑5. Цит. по: Gertz E. The Odyssey of a Barbarian: The Biography of George Sylvester Viereck. Amherst, 1978. P. 199.

↑6. Viereck G.S. Spreading Germs of Hate. Р. 5.

↑7. New York Times. 1930. July 13.