Эдвард Саид. Отточия

Большое биографическое интервью Эдварда Саида

Эдвард Саид рассказывает о себе с детства до последних дней. Рожденный под британским мандатом, выросший среди английских детей, он в какой-то момент понимает, что «дом» может быть везде, где только есть культура и доверие. Англия и Палестина равно были домом, хотя в Англии он тогда не бывал. Этот невидимый дом и научил слушать музыку, различать не только музыкальные стили, но и музыкальные задачи. Европейская музыка впечатляла пророческим духом: голос библейских пророков раздавался в порывах гармоний. Америка же оказалась страной, в которой нужно непрерывно подтверждать свой статус — нужно учиться быть носителем Просвещения, романтизма и современного прогресса одновременно, не утрачивая своего лица. Не потерять его помогала арабская традиция, в которой автобиография — не история деяний и достижений, но история личного призвания. Романы научили не тому, как устроено общество, а тому, что общество может вставать к тебе близко.

Мысль об ориентализме приходит Саиду на ум тогда, когда оказалось, что история колониализма не в силах обосновать антиколониальные движения. Нужно научиться видеть в них не только сопротивление колониализму как давящей силе, но и программу, способную объединить движения разных континентов. Антиколониальное нужно понимать как умение противопоставлять колониальной версии культуры свою версию цивилизации, в которой культура свободы — еще и культура будущего развития. Развитие — это всегда интервенция, вмешательство в привычный ход дел и в общезначимые идеологии; и Ближний Восток сможет развиваться, если осуществит такую интеллектуальную интервенцию в готовые схемы.

Представлять интересы палестинцев Саиду удается, поскольку страх перед нападениями отступил, но идеализм оказался прагматичнее, чем ожидалось. Оказалось, что решение конфликтов требует целостного схватывания ситуации: чем больше ты вовлечен в ситуацию, тем рациональнее становятся твои не только заранее запланированные, но и неспланированные решения. Решительность и решения обычно противопоставляют — но здесь действовать решительно и означало испытывать собственные решения на прочность. Нужно было обосновать борьбу против угнетения не как подрыв существующего права, но как вызов обезличиванию — безответственному распоряжению своей и чужой собственностью. В этой борьбе, пока жизнь еще не кончена, служит язык. Не только спора — признания.

Джудит Батлер и Корнел Уэст. Памяти Саида

«Палестина и публичный интеллектуал: в честь Эдварда Саида» — заседание в Колумбийском университете Нью-Йорка. Саид умел быть убедительным и в блеске точных фраз, и в определенности своих суждений. «Публичный интеллектуал», «секулярный гуманист», «брат Эдвард» — это все об одном человеке, для которого техники речи и доверие были неотделимы и который до последнего дня жизни давал лекции, проводил консультации. Эдвард Саид возрождал дух Просвещения, когда общаться с публикой — это преподносить ей без утайки и факты, и их истолкования.

Джудит Батлер замечает, что «секулярность» для Саида — способ расширить аудиторию, включив в нее не только политические и религиозные группы, но и неопределившихся, запутавшихся в современной политике. «Другой» Саида — это любой растерянный, потерявшийся, ищущий выхода после опыта катастроф.

Корнел Уэст делает упор на понимании Саидом катастроф. Саид встал на сторону угнетаемых именно потому, что угнетение — не выход из катастрофы. Оно продлевает катастрофу и разорение. Историческое действие возможно там, где оккупация — в прошлом, где земля начинает «течь молоком и медом», в ответ на свободу освобожденного народа. Если бы палестинцы захватили весь Израиль, Саид первый, по мнению Уэста, стал бы защищать израильтян.

Вопросы докладчикам поступали через Твиттер и Фейсбук. Джудит Батлер, отвечая на вопрос о том, как политики могут руководствоваться идеями Саида, ответила, что дело интеллектуала — поддерживать диалог, даже если этот диалог неприятен всем сторонам, тогда как политик хочет понравиться своим избирателям. Но без этого неприятного диалога совершенно невозможно создание новых политических форм. Корнел Уэст, отвечая на вопрос о том, можно ли считать, что Саид — критик западных, вестернизирующих клише о мире, заметил, что для Саида важно было не критиковать клише, а позволить состояться неуслышанным голосам. Так он стал другом для тех, кто может обрести свой голос, который, несомненно, будет услышан всей нашей цивилизацией.

Фото на обложке: Sipa Press/Rex Features, via The Guardian