За кулисами халифата: иностранные боевики и опасность «возвращенцев»

Доклад центра исследований международной безопасности “Soufan” [1] совместно с международным экспертным сообществом The Global Strategy Network.

Ричард Баррет, Стефани Фоггет, Мелисса Салык-Вирк и др., октябрь 2017.

Введение

Данные центра социологических исследований Pew на 1 августа 2017 года показывают, что ИГ [террористическая организация, запрещенная на территории РФ] рассматривается как главная мировая проблема, опережая в списке даже глобальное потепление. Само то, что достаточно маргинальная и немногочисленная организация, уже теряющая власть, воспринимается в таком ключе, показательно. И хотя реальная угроза терроризма преувеличена, вне сомнений, он еще долго останется глобальной проблемой. Даже утратив свои территории, ИГ может продолжать существовать еще достаточно долго — не в последнюю очередь благодаря своему успеху в вербовке иностранцев. Не только в Ирак и Сирию, но и в страны, где у ИГ нет территориальных владений, стекаются люди, которые находят ИГ по той или иной причине привлекательным.

ИГ — не единственная террористическая экстремистская группировка, предлагающая неприемлемые способы решения проблемы идентичности в глобальном мире. Но, предлагая умело поданную альтернативу национализму и возможность индивидуальной самореализации, она попадает в нерв современного разочарования традиционной политикой и недоверия к государственным институтам. Это позволило ей приобрести популярность по всему миру, от Синая до Юго-Восточной Азии. Но до какой степени привержены ей участники войн в Сирии и Ираке и что они будут делать в мирных условиях, еще предстоит выяснить.

Всего к ИГ присоединилось более 40 000 человек из 110 стран мира. Оценки, насколько они опасны, расходятся, но часть из них несомненно сохранит приверженность идеологии джихада. В случае гибели так называемого халифа, Абу Бакра аль Багдади, они могут присоединиться к какому-нибудь из лидеров «Аль-Каиды», найти себе нового лидера (что менее вероятно) или действовать самостоятельно.

Этот доклад является продолжением двух предыдущих докладов центра Soufan: «Иностранные боевики в Сирии» (июнь 2014) и «Иностранные боевики: Новые оценки притока иностранного контингента в Сирию и Ирак» (декабрь 2015). Он призван проиллюстрировать необходимость дальнейших исследований феномена иностранного контингента и разработки адекватной политики с целью решения проблемы «возвращенцев».

 

Численность

В настоящее время данные о гражданах и резидентах других стран, присоединившихся к экстремистским группировкам в Сирии и Ираке, уточнились, однако вместе с тем их все более неохотно обнародуют. Настоящий доклад представляет собой попытку дать сводный обзор; неточности неизбежны. Все данные взяты из открытых авторитетных источников. По сравнению с 2015 годом цифры в целом возросли, несмотря на то что на данный момент доступны данные только по 48 странам из 86, фигурировавших в предыдущем докладе.

Несмотря на успехи в войне против ИГ и его территориальные потери, которые временно приостановили приток неофитов, ключевые факторы его привлекательности для иностранцев сохраняются. Кроме того, несмотря на сдачу своей административной столицы Ракки в октябре 2017 года, халифат официально не капитулировал и продолжает вести свою пропаганду.

Многие иностранцы возвращаются. В июле 2017 года аналитики Radicalization Awareness Network (RAN) подсчитали, что 30% из примерно 5000 жителей Евросоюза, отправившихся в Сирию и Ирак, вернулись домой (в Данию, Швецию и Великобританию — до 50%). В феврале того же года Владимир Путин заявил, что 10% из 9000 боевиков, прибывших в Сирию из стран бывшего СССР, вернулись. В ряде стран, например Юго-Восточной Азии, оказались не только вернувшиеся собственные граждане, но и игиловцы из других стран, которые предпочли бежать туда.

Данный доклад сосредоточен на иностранцах, завербованных на сторону ИГ в Сирию и Ирак, однако следует упомянуть, что халифат создал разветвленную сеть организаций в других странах. Отделение ИГ в Ливии, несмотря на потерю территориальных владений, продолжает привлекать жителей соседних стран. Сомалийская группировка исламистов «Аль-Шабааб», глава которой имеет гражданство Великобритании, заключила союз с ИГ в октябре 2015 года, и это не единственные союзники халифата в Африке. В январе 2015 года появилось отделение ИГ в Афганистане, которое успешно сопротивляется правительственным войскам и конкурентам в лице Талибана. Исламистское движение Узбекистана в 2014 году объявило о симпатиях к ИГ, а в 2015 году вступило с ним в официальный альянс. Без сомнения, эти страны представляют для потенциальных боевиков из Средней Азии и Западного Китая привлекательную альтернативу Сирии и Ираку. Следует обратить внимание и на экспансию ИГ в Юго-Восточную Азию.

 

География происхождения

Таблица «Иностранные боевики, которые (а) уехали в Сирию или Ирак; (б) перехвачены в Турции; (в) воюют; (г) вернулись»

Страна/регион	Уехало	Выслано из / перехвачено в Турции	Воюют	Вернулись	На момент
Австралия	>165		~100	>40	05/2017
Австрия	296	31/153 + 51	~150	90	12/2016
Азербайджан	>900	252/1677			03/2017
Албания	~90				05/2017
Алжир	170			87	01/2016
Афганистан				120	03/2017
Западные Балканы	~900			250	08/2017
Бельгия	~478	31/1519	~250	>102	08/2017
Болгария	<10	21/77			09/2015
Босния	248		~115	46	12/2016
Великобритания	~850	106/1172	~400	~425	02/2017
Германия	>915	133/657	~450	~300	03/2017
Грузия	>200		>50	<50	04/2017
Дания	>145	23/196	~35	67	02/2017
Евросоюз	~5000		~2200	~1200	04/2016
Египет	~600	150/-			01/2017
Израиль	60			<10	08/2017
Индия	75	37 перехвачено			03/2017
Индонезия	~600	435/-52	384	<50	03/2017
Иордания	~3000		~900	>250	05/2017
Испания	204	21/325	129	30	07/2017
Италия	110		57	13	10/2017
Канада	~180		~90	~60	01/2017
Казахстан	>500	-/1914	120		04/2017
Косово	317		138	117	04/2017
Кувейт	150				08/2016
Кыргызстан	>500			>44	06/2016
Ливия	~600				02/2017
Македония	~140				03/2016
Малайзия	91		56	8	12/2016
Марокко	1623	183/2831	500	198	04/2017
Нидерланды	280	22/520	<190	50	02/2017
Норвегия	90		40	30	09/2016
Пакистан	>650				01/2016
Россия	3417	804/4128		400	03/2016
Саудовская Аравия	3244	141/7523		760	11/2016
Сербия	50				01/2017
Средняя Азия	>5000			~500	02/2017
Судан	~150		~70	>2	08/2017
США	<129			7	09/2017
Таджикистан	1300	308/2651	>700	147	07/2016
Тринидад	>130				02/2017
Тунис	2926	-/4605		>800	12/2016
Туркменистан	>400				01/2015
Турция	~1500	<7240		~900	06/2016
Уйгуры	~1200				04/2017
Узбекистан	>1500				05/2016
Финляндия	>80		~43	~43	02/2017
Франция	1910	254/2622	~700	271	08/2017
Швейцария	~70			14	02/2017
Швеция	~300	55/300	112	106	09/2016
Шри-Ланка	32				11/2016
Юго-Восточная Азия	>1000				10/2016

 

Угроза

Изначально те, кто отправился в Сирию, меньше склонны к терроризму у себя на родине, чем симпатизанты ИГ, оставшиеся дома. Кроме того, «возвращенцев» меньше, чем ожидалось. Однако сторонники ИГ, не уезжавшие туда, будут еще долго представлять реальную опасность. В сентябре 2014 года представитель ИГ Абу-Мухаммад аль-Аднани призвал всех сторонников, не имеющих возможность приехать в халифат, воевать самостоятельно любыми средствами. С июня 2014-го по февраль 2017 года в 29 странах произошло 143 теракта, связанных с ИГ, в которых погибли более 2 тыс. человек. Пока роль «возвращенцев» в них сравнительно невелика: по оценкам норвежского аналитика Томаса Хеггхаммера, в первый год существования халифата лишь треть терактов была связана с боевиками, вернувшимися из Сирии. Однако ИГ руководит терроризмом удаленно, посылая инструкции и материалы для взрывных устройств даже в Австралию (где в июле 2017 года была задержана террористическая группировка).

Высока вероятность, что с разгромом халифата и его уходом в подполье его лидеры будут усиленно искать поддержки за рубежом и в том числе среди «возвращенцев», значительная часть которых не сможет вписаться в мирную жизнь и станет легкой добычей для пропаганды. Их роль в терроризме может возрасти.

Отдельную группу составляют лица, которые технически не относятся к «возвращенцам», — те, кого перехватили на пути в Сирию и Ирак. Они представляют собой особую проблему ввиду озлобленности из-за сорванных планов. Так, Мохаммед Эмвази (более известный как палач Джихадист Джон) перед тем, как ему удалось выехать в Сирию, был депортирован из Танзании по подозрению в намерении примкнуть к экстремистам Сомали. Одному из участников нападения на редакцию «Шарли Эбдо» в Париже в январе 2015 года также ранее помешали отъехать в Сирию.

На июнь 2017 года турецкие власти, добившись помощи других государств в отслеживании потока желающих попасть в Сирию и Ирак через Турцию, занесли в базу данных 53 781 человека (из 146 стран), подозреваемого в намерении участвовать в боевых действиях. Даже если подозрения не всегда обоснованны, это дает представления о масштабе обеспокоенности на международном уровне.

Еще одну группу составляют те, кто планировал присоединиться к ИГ, но так и не выехал из своей страны. Представителями этой группы совершен ряд терактов, например убийство священника на мессе в Нормандии (июль 2016).

В отличие от «Аль-Каиды», ИГ ставит своей целью не столько устрашение «далеких врагов», сколько построение и расширение халифата. Но понимание «расширения» в последнее время изменилось: расширение территории сменилось расширением театра действий, деятельность ИГ все заметнее в Европе и США. В других странах угроза терроризма, связанного с ИГ, также сохраняет актуальность. Больше всего от терактов страдает Турция. Теракты ИГ в 2016–2017 годах имели место в Австралии, Малайзии, Афганистане, Египте и ряде других стран. В некоторых были замешаны «возвращенцы» из Сирии и Ирака.

 

«Возвращенцы»

Наиболее трудная задача — установить личности бывших боевиков, чтобы оценить степень их опасности для общества. Однако архивы административных центров ИГ, захваченных в 2017 году, в значительной мере помогают этому. Благодаря скрупулезному делопроизводству халифата, к сентябрю 2017 года Интерпол собрал досье на 19 тысяч человек.

Выделяются пять категорий «возвращенцев».

1. Пробывшие в ИГ недолго.

Те, кто покинул ИГ до того, как халифат стал ослабевать, поскольку перестали ему симпатизировать. Они необязательно собирались становиться террористами. Но ностальгия может толкнуть некоторых из них на продолжение джихада на свой страх и риск. Может сыграть свою роль и синдром эмоционального выгорания. Поведение представителей этой группы может быть непредсказуемо.

2. Пробывшие дольше, но разочарованные.

Рост внутренних разногласий в слабеющем халифате естественным образом приводит к сомнениям среди рядовых членов организации. Но сомнения по поводу лидеров, тактики или стратегии необязательно ведут к сомнениям в целях и средствах. За присоединением иностранцев к ИГ так или иначе стоят симпатии к идее халифата и недовольство страной и обществом, которые они покидали. Даже наиболее разочарованные в ИГ могут при этом сохранять увлечение радикальным исламизмом и одобрение насилия, к которому они уже привыкли. Так как для большинства из них военный опыт был новым, деформация психики ведет к опасной непредсказуемости их поведения.

3. Навоевавшиеся [2].

Те, кого привлекли в ИГ авантюризм и желание погеройствовать, в особенности оставшиеся там после 2015 года (к этому времени насилие стало основной опорой халифата). Если жажда приключений довела их до ИГ, они с большой долей вероятности могут заняться поисками экстрима по возвращении.

Кроме того, они могут отправиться в другие места, например на Филиппины и в Афганистан, где ИГ создает ячейки. Появление иностранных боевиков уже отмечено там с 2017 года.

4. Изгнанные и высланные.

Иностранные боевики, бежавшие с отвоеванных у ИГ территорий или взятые в плен и депортированные. Могут продолжать экстремистскую деятельность в других странах.

Боевики ИГ, по-видимому, получают инструкции от эмиров, что говорить о своем гражданстве и деятельности, чтобы избежать депортации в страну, где они могут быть арестованы. Это означает продолжение джихада в подполье. Последние исследования показывают, что промежуток между увлечением индивида радикальным исламизмом и реальным совершением теракта становится все короче, и «возвращенцы» могут этому способствовать, убеждая тех, кто сам не рискнул бы пойти на такой шаг.

5. Отправленные домой или за границу самим ИГ.

С самого начала своего существования ИГ держит ячейку иностранных боевиков для организации террористических актов за границей. Ее первоначальной основой были франкофоны из Бельгии и Франции, ответственные за теракты в Париже (ноябрь 2015) и Брюсселе (март 2016). Есть все основания полагать, что вербовка ИГ граждан Европы продолжается и в настоящее время.

Технически эта категория боевиков не относится к «возвращенцам». Однако они передвигаются теми же маршрутами и могут контактировать с «возвращенцами». И они составляют наиболее озлобленную и решительную часть боевиков. Найденные в Ираке досье говорят о том, что на 2017 год по меньшей мере 173 члена ИГ готовились стать террористами-смертниками, из них шесть с европейским гражданством. Их судьба и местонахождение неизвестно.

 

Женщины и дети

Еще более трудноотслеживаемой категорией являются женщины и дети. Их степень вовлеченности в активные действия на стороне ИГ непросто оценить без дополнительного исследования.

Основная роль женщины в ИГ — воспитание детей и обслуживание мужчин. Однако террористки-смертницы существовали у них с самого начала, а в последнее время, возможно, взгляды на роль женщин в джихаде пересматриваются. В июле 2017 года появилась видеозапись с осады Мосула, на которой беженка с ребенком на руках вроде бы подрывает себя, оказавшись вблизи иракских солдат. Есть также данные о женщинах-снайперах.

Некоторые эксперты скептически относятся к этим данным и полагают, что ИГ слишком консервативно в отношении гендерных ролей. Несмотря на манифест «Аль Хансаа», женской организации ИГ, декларирующий, что при определенных обстоятельствах женщина может вести джихад, маловероятно, что патриархальные установки халифата, на которых строится его идеология, претерпели существенные изменения. Тем не менее, следует полагать, что женщины, присоединившиеся к ИГ, сделали осознанный выбор. Некоторые из более чем 600 участниц ячейки «Аль Хансаа» в Ракке утверждают, что пытали людей и получали от этого удовольствие.

Хотя некоторых из женщин в Сирию заманили мужья, большинство отправляются туда по своей воле, по-видимому, привлеченные возможностью сменить образ жизни на более активный. В Индонезии отмечен рост численности женщин — сторонниц ИГ, среди которых уже появились террористки. Более 100 жительниц Индонезии уехали в Сирию, не считая тех, кому это не удалось. Очевидно, «возвращенки» могут представлять террористическую угрозу.

Женщины выступают и в роли вербовщиц. В сентябре 2016 года во Франции за попытку теракта у собора Парижской Богоматери были арестованы три женщины, одна из которых оказалась вербовщицей ИГ; их действиями руководили из Сирии. В октябре 2016 года аналогичный случай произошел в Марокко. Отмечается рост участия женщин в терроризме: в 2016–2017 годах до четверти всех терактов в Европе было совершено при их участии.

В насилие также вовлечены дети. По законам халифата, совершеннолетие отсчитывается с 15 лет, однако воевать учат детей 12 и даже 9 лет, а на видео, распространяемых ИГ, малыши дошкольного возраста расстреливают пленных. Согласно сведениям Совета ООН по правам человека, на начало 2016 года только под Мосулом ИГ похитило 800–900 детей: тех, кто был старше десяти лет, обучали на боевиков, малышей отдавали на религиозное воспитание. ИГ также вербует детей и подростков в качестве террористов-смертников. В африканской организации «Боко Харам», примкнувшей к ИГ в 2015 году, почти каждый пятый террорист-смертник — несовершеннолетний.

Таблица «Иностранные женщины и дети в ИГ»

Страна/регион	Всего	Женщин	Детей
Австралия	165	~25	70
Австрия	<300	17	40
Бельгия	~478	~85	~118
Босния	148	60	81
Великобритания	~850	>100	50
Германия	~900	~190	56
Евросоюз	~4000	~680
Индонезия	~600	113
Испания	204	21
Италия	110	6
Канада	~160	~35
Казахстан	~500	>200 женщин и детей
Косово	~300	44	27
Кыргызстан	~500		>130
Малайзия	91	12	17
Марокко	1623	~275
Нидерланды	280	>90	>90
Россия	3417		>350
Тунис	~3000	~100
Франция	1910	~320	460
Швейцария	~70	7
Швеция	267	~70	45

 

Что делать

Общественность возмущается «бездействием» властей, когда теракт совершает лицо, чья связь с радикальным исламизмом известна: почему террористу позволяли «гулять на свободе»? Это иллюстрирует главную проблему современного терроризма и одновременно причину его успеха: власти стоят перед дилеммой, нужно ли ограничивать права и свободы превентивно, а не по факту доказанного преступления. Если на это все же пойти, это также может вызвать напряженность в обществе.

Учитывая количество потенциальных террористов, проблема для властей состоит в приоритетах — за кем следить в первую очередь и какой подход применять. Увеличение расходов на безопасность не всегда помогает; следует думать о том, как понизить уровень угрозы до приемлемого, а не увеличить степень контроля государства над гражданами: политика усиления надзора с большей вероятностью поспособствует росту уровня терроризма, а не снижению.

Политика государств в отношении «возвращенцев» делится на два варианта. Первый — тюремное заключение. Многие государства ввели уголовное наказание за отъезд из страны с целью примкнуть к экстремистской организации. Но доказать такое намерение трудно, а тюремное заключение только откладывает проблему, создавая риск дальнейшей радикализации или вербовки сокамерников. Нет согласия по вопросу, следует ли держать экстремистов отдельно от других заключенных: находясь вместе с обычными преступниками, они могут продолжать вербовку сторонников, а в компании друг друга могут сплотиться на почве убеждений.

Второй подход — реабилитация и реинтеграция. Однако большинство попыток реинтеграции «возвращенцев» на данный момент потерпело неудачу. Реабилитационные программы сложны в планировании и в исполнении, к тому же весьма затратны, что также вызывает критику общественности: почему о террористах заботятся больше, чем об обычных, не столь опасных преступниках?

Существует безусловное сходство между мотивами, по которым люди примыкают к экстремистским группировкам, и мотивами, которые приводят их в обычные разбойные банды.

Еще большую трудность представляют малолетние «возвращенцы». Однако уже появились полезные исследования относительно как взрослых, так и детей, что может существенно облегчить работу по снижению уровня угрозы. Государству нужны взаимодействие институтов, культура обмена информацией, эффективные системы мониторинга и оценки. Кроме того, необходимо привлекать к этой работе общественность, хотя бы и по инициативе государства.

Комплекс реакций общественности отражает комплекс общественных проблем, которые создал терроризм ИГ. Он сумел пошатнуть представления о нерушимых границах и государственном суверенитете, на которых основывается мировой порядок, причем гораздо основательнее и успешнее, чем любая из повстанческих и сепаратистских группировок прошлых эпох. Вопросы идентичности и повсеместное недоверие к государственным институтам и государственной политике, на которых играет ИГ, не исчезнут сами по себе, как и социальный феномен иностранных боевиков (пойдут ли они в ИГ или в другие группировки, возникшие на его месте).

 

Примечания

1. The Soufan Center, или TSC, — независимая некоммерческая организация, занимающаяся вопросами международной безопасности. Названа в честь основателя и руководителя Али Суфана, бывшего сотрудника ФБР.

2. Так в оригинале, хотя по смыслу следует читать «ненавоевавшиеся». — Прим. пер.

Сокращенный перевод подготовила Инна Латунская

Источник: The Soufan Center