Слабость фашизма и сила гуманизма. Опыт итогового анализа

Презентация в Совете Фонда Карнеги по этике в международных отношениях (Carnegie Council for Ethics in International Affairs) 1 февраля 2018 года.

Роб Римен — нидерландский публичный философ, теолог, создатель института «Нексус» как платформы диалогов и дебатов, считает себя современным продолжателем гуманизма Томаса Манна. На русском языке доступна его первая книга «Благородство духа» (2008, рус. пер. 2013).

Подъем ультраправых в Европе еще в нулевые годы, как и неоконсерватизм в США, — не просто проявление популизма. Любая новая ультраправая волна — настоящий фашизм, как массовая политика, основанная на массовых предубеждениях. Гуманизм ставит под вопрос предубеждения: ведь знакомства с литературными сюжетами, богословскими вопросами или судьбами художников показывают, сколь неверно о чем бы то ни было судить по первому впечатлению.

Миру нужна новая «критика впечатлений» — критика, основанная на проверяемом знании. Знании, требующем надежды — не столько убеждений. Гуманизм учит не бояться не в том смысле, что настраивает на смелость, но в том, что показывает источник страхов в невежестве. При этом, в отличие от Просвещения, гуманизм не обличает невежество за его непрактичность, а показывает, что оно загоняет человека в плен постоянно воспроизводящихся предрассудков, человек сам боится себя и очаровывается вождем, в котором видит идеализированного себя. Необходим новый христианский гуманизм, освобождающий человека от «нигилизма и китча», от блуждания по кругу, презирающего знания. Истоки фашизма — не столько даже в ксенофобии, сколько в карикатурном, пренебрежительном видении мира.

Напрасно думают, что Трампа или европейских популистов поддерживают зрелые люди, противящиеся переменам: их поддерживает и молодежь, и люди в возрасте, парадоксально не дотягивающие до переживания истинной зрелости. Это люди, равнодушные к политике как ответственному выбору, но зато любящие коллективное действие. Не зная настоящей силы гуманизма, они верят в фальшь-силу коллектива, считая, что коллектив, общность интересов, общность эмоций — эквивалент правоты. Но тем большей катастрофой для них будет ситуация, когда эмоции и надежды их не оправдаются, а популисты ввергнут общества в долговременный кризис. Оттого-то гуманизм и должен возродиться не столько как вера в человеческое достоинство, сколько как разумная надежда, противостоящая неразумной иллюзии. Такой должна быть надежда на разумные политические институты, за каждым из которых встанет опыт индивидов, а никак не коллектива «для всех».