Моя Америка — это Фостер-Сити. Социологическая пересборка путешествий

От редакции: Продолжение личного проекта Бориса Докторова «Пульс памяти» на Gefter.ru.

Фостер-Сити: Wikipedia и мои наблюдения

Я приехал в Америку в конце апреля 1994 года и через пару дней впервые оказался в Фостер-Сити. До его центра было 20 минут хода из небольшого города San-Mateo, в котором началась моя американская жизнь. Через несколько лет мы стали жить в Фостер-Сити.

Фостер-Сити — совсем небольшой калифорнийский городок, расположенный в 40 минутах езды на машине на юг от Сан-Франциско. Он является северной оконечностью Силиконовой долины — одного из флагманов всей системы американской модернизации.

Город возник на освоенных болотистых местах залива Сан-Франциско в 1960-х годах благодаря дальновидности инженера и владельца недвижимостью Т. Джека Фостера, небольшой памятник которому воздвигнут у здания городской администрации. В 2009 году журнал Forbes поместил Фостер-Сити под № 10 в списке лучших для жизни 25 небольших городов Америки. Несколько раз одним из лучших в стране для проживания признавал его и журнал Money. Фостер-Сити — одно из самых безопасных мест в стране, в среднем — одно убийство за десятилетие.

Конечно, в городе со столь короткой историей нет архитектурных достопримечательностей, лучшее, что в нем есть, — это ровная погода, средиземноморский климат. Теплое сухое лето со средней температурой + 31 градус и нехолодная зима, средняя дневная температура — + 14 градусов. Я живу здесь без малого четверть века, но не помню снега. Близость Тихого океана особенно сказывается несколько раз в году, к штормам надо специально готовиться. И лучше если заранее.

Согласно общенациональной переписи населения, в 2010 году в городе насчитывалось 30 567 человек. Около 42% белых, 45% выходцев из Китая, Индии и других азиатских стран, менее 2% афроамериканцев. В последние годы благодаря бурному развитию IT-индустрии население города выросло и, на мой взгляд, изменился его демографический состав. По оценкам специалистов, к 2016 году численность населения достигала 34 тысяч человек, и, по моим наблюдения, доля белого населения уменьшилась за счет увеличения численности молодых китайских и индийских компьютерщиков и их семей.

В городе есть несколько начальных школ, две или три средних, но еще нет школы для учеников 9–12 классов. Есть библиотека, расположенная в новом здании, в ней масса компьютеров, множество газет и журналов. Есть несколько рядов стеллажей с литературой на испанском, китайском и русском языках. Всегда находятся библиофилы, которые добровольно помогают комплектовать коллекции книг на иностранных языках. Наша библиотека — элемент огромной библиотечной сети, и в любой из библиотек этой сети можно через компьютер или по телефону заказывать книги. Их обычно привозят через день-два.

Что осложняет жизнь определенной части населения, так это практически полное отсутствие общественного транспорта. В дневное время лишь несколько автобусов проходят по городу и довозят пассажиров до электрички и до шоссе, по которому на автобусе можно доехать до Сан-Франциско и международного аэропорта.

В Фостер-Сити расположено несколько компьютерных и высокотехнологических фирм всемирной известности. Так, здесь находится штаб-квартира известной во всем мире фирмы Visa International. В конце 1990-х Фостер-Сити начала осваивать фирма Gilead Sciences — один из самых известных разработчиков и исследователей лекарственных препаратов. Основная специализация компании — инновационные лекарственные препараты для борьбы с трудноизлечимыми болезнями: ВИЧ, гепатит В и С, а также для лечения рака, сердечно-сосудистой системы и прочих болезней.

Заметки о Фостер-Сити в основном писались несколько лет назад в ответ на просьбы друзей рассказать о месте, где я живу. Лишь последний небольшой текст возник совсем недавно.

 

Запахи утра

Встаю я рано и в половине восьмого утра, после часа-полутора работы, стараюсь ненадолго выйти на улицу. Иногда быстро пройтись, иногда немного пробежать. Не каждый день, но четыре-пять раз в неделю все же удается. Утром природа заряжает человека энергией, и жаль пропустить это чудесное время.

Утро — это особая свежесть и, если есть ветер, а он почти всегда есть, легкий запах океана. Мне он напоминает чем-то запах Финского залива. Весной-летом к нему добавляются запахи цветов, цветущих деревьев. Но бывают совсем безветренные дни, и тогда ничего этого нет.

Сегодня я вышел из дома и сразу повернул направо. Если бы я повернул налево, прошел бы тот же путь, но, скорее всего, этих записок не писал бы. Обогнув наш дом, я сразу оказался в плотном облаке ванильного запаха. Так пахнут булочки, пончики, сладкие пироги. Я проходил мимо небольшого кафе — оно было еще закрыто, но рядом на столике стояли два-три ящика свежей выпечки, укутанной в бумагу. Чуть позже придет владелец кафе и заберет их.

Через три минуты, миновав центральный офис всемирно известной компании Visa International, той самой, что выпускает банковские карточки, я оказался на моей любимой площади, где расположены три кафе. Одно из них входит в известную и в России сеть «Старбакс Корпорейшн» (Starbucks Corporation) — лишь в США таких кафе свыше 11 тысяч. Еще храня в себе запах свежих ванильных булочек, трудно не обратить внимание на густой запах свежего горячего кофе. Запах идет из постоянно открывающихся дверей, от столиков на улице, за которыми сидят первые посетители.

Напротив «Старбакса» расположен магазин «Ош» (Orchard Supply Hardware) — товары для дома. Там все: инструменты, электротовары, стройматериалы, есть оранжерея, где можно купить цветы в горшках, рассаду, удобрения, двухметровые пальмы, перед Рождеством — елки. Около этого магазина я часто вижу невысокую молодую блондинку с распущенными волосами, как Колдунья в исполнении Марины Влади. У нас принято здороваться, проходя мимо человека, особенно утром, когда людей на улицах совсем мало. Я говорю: “Morning”, она отвечает: “How are you” — вот и весь разговор. Сегодня она колдовала над тремя стеллажами рассады, закатывала в магазин ящики на поддонах с колесиками. Никакого ярко выраженного запаха рассада не имела, но какая-то особая свежесть чувствовалась, когда я проходил рядом.

Через три-четыре минуты я пересек главную улицу нашего города и оказался у невысокого нового здания городской администрации. Перед ним — большая клумба и памятник основателю города Джеку Фостеру. Сразу за этим зданием простирается огромное поле, со временем там будет парк. Сейчас это почти дикая земля. По краям поля растет что-то типа полыни и аптечной ромашки. Очень приятный запах, горьковато-сладкий. Весной я там часто вижу каких-то странных зайцев на очень длинных ногах.

Обогнув поле, я оказался в географическом и рекреационном центре города — это очень большое озеро. По берегу утром, днем и вечером гуляют люди. Запах воды сам по себе сильный и свежий. Сегодня приводили в порядок газоны, расположенные недалеко от воды, так что чувствовался терпкий запах свежесрезанной травы.

По дороге я нагнал женщину, с которой мы одновременно подошли к светофору. Она была в элегантном черном деловом костюме и легко надушена какими-то современными духами. Во мне они не вызвали никаких ассоциаций, но запах был приятным.

Уже подходя к дому, я почувствовал нечто вроде запаха хлорки: это только что закончили мыть тротуар около магазинов, он был еще мокрым. В том месте, где я проходил, все было чисто, но чуть подальше молодые мексиканцы терли щетками тротуар и смывали мыльную пену из шланга.

Масса утренних запахов и впечатлений… Сейчас я подумал: а можно было бы написать про утренние звуки. Трудно. Слишком тихо.

 

День независимости

Сегодня 4 июля, День независимости, сейчас 21:34:05 западного времени. За окнами — салют.

День независимости — главный американский праздник. Здесь ясно, почему независимости, от кого независимости и так далее. В стране существует масса семейных праздников, локальных, региональных, этнических, конфессиональных. Есть общенациональные, типа Дня благодарения и Дня памяти Мартина Лютера Кинга, но они не отмечаются всеми. А День независимости — действительно всеобщий.

Утром во время моей регулярной прогулки — у меня нет постоянного маршрута, многое зависит от погоды, времени, которое у меня есть, желания, настроя — я пошел на лагуну. Это центр моего городка, большое озеро. Салют запускают над ним, скорее всего, пожарные. Еще не было 8 утра, но народ уже занимал места. Ставили палатки, выставляли барбекюшницы, выгружали из машин наполненные льдом ящики с водой, пивом, коробки с едой. Готовились к работе продавцы еды и питья. Это обычное американское угощение — гамбургеры с индейкой, рис, всякие дрессинги, красное и белое вино, сода, орешки, сласти для детей. Все было тихо, спокойно, размеренно.

Днем, несмотря на всякие дела, я все же собрался и отвез жену и тещу в кофейню. Таких много. Всюду одинаково чисто, тихо, уютно, спокойно и дружелюбно. Но вообще-то надо знать такие «заведения» и уметь ходить в них, иначе многое в их посещении теряется. Одно дело, если ты забежал на секунду, схватил стакан кофе, взял «соломинку» и понесся к своей машине; чаще всего так и бывает. Другое дело, если ты хочешь спокойно посидеть, поговорить.

Вечером же — около 8 — я специально отправился снова на лагуну, набраться энергетики от массы людей. В обычные дни этого нет, на улицах пусто, в хорошую погоду по лагуне прогуливаются лишь пожилые русские, китайцы и индусы. Американцев я практически не вижу, у них это не принято.

Но сегодня просто какое-то чудо. Народу огромное количество, транспорт не ходит, поэтому люди сидят на траве и на асфальте (на проезжей части дороги), на всех газонах. Многие со своими раскладными стульями, спальниками, одеялами. Все возрасты: от совсем младенцев (американки и мексиканки носят крошечных детей в специальных люльках) до глубоких стариков, видать, еще участников Войны за независимость. Расовый, этнический состав населения в нашем городке и в соседних весьма неоднороден. И потому здесь все цвета кожи: от иссиня-черного до белейшего, все переливы. Все нации: тоненькие, почти прозрачные вьетнамки и японки, непривычные для нас китайские девушки — в Калифорнии они и ростом повыше, и комплекцией покрепче, афроамериканки — яркие, спортивные, раскованные; черные ребята стригутся под Обаму, и, наверное, есть такие, кто думает о президентстве или иной громкой политической карьере. Девушки и женщины с Гавайских остров — это надо привыкнуть. Они все не ниже 170 см, бедрастые, животастые, грудастые, с полными руками и плоскими лицами, с широкими носами и невысокими лбами, но с какими-то необычными глазами, сверкающими и манящими. Индианки в сари, мусульманки в хиджабах, кто-то в теплых куртках, кто-то в майках, кто-то босиком.

На лагуне есть сцена и «зрительный зал» амфитеатром. Играло трое парней в ковбойских шляпах. В основном исполняли кантри, но не только. Люди танцевали, ели, радовались. Когда я шел вдоль лагуны, то заприметил целующуюся пару; она — скорее всего, китаянка, он — белый. На обратном пути они сидели в той же позе, видать, губы просто срослись. Не уверен, что они увидят салют.

Стоял дымок от барбекю, во всех углах ящики для мусора, мочиться в кустах не принято, есть нормальный туалет, и привезено много кабинок. Уверен, что за день многие приняли немало, но поддатых я не видел. Вернулся я домой почти перед салютом. Я не люблю салют, сами огни мне нравятся, но мне всегда от салюта грустно. Не знаю, почему. У нас из окна виден салют, но и к окну я не подходил. И за время салюта как раз написал этот текст.

Завтра утром пойду на лагуну, уверен, следов сегодняшнего буйства там не будет. Театр приезжал, дал представление. И уехал.

 

Авелино, Джордж, Гектор, Маурисио и другие

В моих очерках об Америке я не раз возвращаюсь к времени, когда работал секьюрити в 22-этажном офисном здании в Фостер-Сити. Оно очень высокое для этой сейсмически опасной зоны. Я проработал там несколько лет. Начинать было сложно, но потом втянулся, и мне нравилось мое дело. К тому же я живу в нескольких минутах ходьбы от этого здания, и даже сейчас, более чем через 15 лет после окончания службы там, встречаю людей, все еще работающих в нем. Раскланиваемся, с некоторыми я иногда обменяюсь парой фраз.

Coolcaesar at the English language Wikipedia [CC-BY-SA-3.0], via Wikimedia Commons

Американские секьюрити в такого рода зданиях — это не российские «качки» угрожающего вида. В обязанности секьюрити входит многое, связанное с обеспечением безопасности людей, работающих в них. В частности, они должны приветствовать незнакомого человека, входящего в холл, спросить, чем ему можно помочь. Чаще всего люди ищут какую-либо фирму, расположенную в этом здании, и секьюрити способен ответить на такой вопрос. Большинство секьюрити учились или учатся в колледжах, некоторые — в магистерских классах университетов, так что многие из них — с хорошим образованием. По доходу это нижний средний класс. Работники с большим стажем имеют до трех недель отпуска, неплохую медицинскую страховку и некоторые дополнительные бонусы. Во всяком случае, когда я сказал одному профессиональному секьюрити, что наша работа — это survival job (временная работа, чтобы выжить), он обиделся.

Теперь немного о людях, с которыми я работал.

Общие представления об обязанностях секьюрити я получил на восьмичасовом инструктаже. Еще два дня обучался тонкостям этой профессии у моего будущего напарника, филиппинца Авелино. Невысокий, полноватый, спокойный, он всегда был энергичен и отстраненно-дружественен. Через несколько недель после начала моей работы он сказал мне: «Я сразу понял, что у тебя все будет получаться. Ты первый за многие годы, кто в момент ознакомительных обходов здания и территории записывал то, что я говорил». Действительно, впоследствии были случаи, когда советы Авелино мне здорово помогли.

Приятно вспоминать афроамериканца Джорджа, его знали и уважали все работавшие в здании. Лет 55-56, высокий и немного располневший, он закрашивал седину, что для американцев, не любящих раскрывать свой возраст, типично. У нас была красивая форма: серые брюки, темно-голубой блейзер, белая или голубая рубашка и бордовый галстук. Джордж во всем этом выглядел прекрасно. По утрам он стоял в центре огромного холла и приветствовал всех приходящих. Многих он знал по имени. По пятницам он всем напоминал, что снова наступила Holy Friday. Он был нашим «старшим», т.е. выполнял тот же круг обязанностей, что и все остальные, но еще вел ведомость прихода и ухода, организовывал наш тренинг и решал проблемы замены, если кто-либо не мог отстоять свою смену. Сам он был военным пенсионером и вырабатывал еще и обычную пенсию, выплачиваемую государством. Ему не надо было много работать, деньги у него были, и он часто звонил мне, зная, что я живу рядом. «Бόрис, ты не мог бы подменить меня сегодня?» — «Когда?» — «А когда можешь?» — «Могу через час…» — «Отлично, приходи через час». Я с радостью шел на это, так как за сверхурочные часы платили хорошие надбавки.

Когда я только начинал работать, моим напарником был индус, завершавший магистерский курс по компьютерным наукам в Сан-Францисском университете. Однажды он меня сильно удивил. Ночь, сидим, положив ноги на нашу конторку, наблюдаем за мониторами, о чем-то говорим. Вдруг он спрашивает меня: «Бόрис, кого ты больше любишь: Сталина или Горби?» Я сказал, что Горбачев мне много симпатичнее, чем Сталин. Он со мною не согласился. Оказывается, в конце 40-х в Индии была засуха, начинался голод, и Сталин был одним из немногих в мире политиков, кто направил в Индию пароход с зерном. Такое в памяти народа живо всегда.

Пару лет я работал с парнем лет 20, недавно переехавшим с родителями с Фиджи. Это крошечное государство в юго-западной части Тихого океана. Оно включает в себя свыше 300 островков, и его общая площадь — немногим более 18 тыс. кв. км, численность населения — 820 тыс. человек. Родным языком моего напарника был хинди, но по-английски он говорил свободно. Его мечтой было подзаработать в Америке, вернуться домой и открыть биллиардный зал. Однажды он попросил меня рассказать о России. Я начал с протяженности страны — 11 часовых поясов. Сначала он не мог этого понять, потом — в это поверить… он был потрясен. Он знал, что в Америке три часовые зоны, и видел, какая это огромная территория, но допустить существование государства с 11 часовыми поясами он не мог. В следующий раз я принес географическую карту, посмотрели на Россию, потом нашли Фиджи. Парень явно взгрустнул. Понял, что я его не обманываю и не разыгрываю, однако в его голове произошедшее все равно не укладывалось.

Как-то, когда я уже был ветераном, ко мне обратились знакомые моих знакомых, чтобы я порекомендовал на работу их сына. К тому времени он уже более двадцати лет постоянно жил во Флориде, где у него был дом. Но время от времени он уходил от жены и тогда жил у родителей в Фостер-Сити. Грише было более 50 лет, в свое время он окончил Физико-технический институт в Москве и защитил кандидатскую диссертацию. Но затем что-то в его жизни произошло: он потерял интерес к официальной науке, пытался самостоятельно решать какую-то проблему, относящуюся к общей теории поля… Стать в Америке программистом он не захотел, устроился рабочим на какое-то сборочное производство. Писал роман о жизни «нигде», увлекался живописью и гончарным искусством. Проработали мы недолго. Однажды он пришел на работу, отстоял восемь часов, и ему сказали: «Грегор, бай, завтра ты свободен». Его первую ошибку я не помню. Вторая заключалась в том, что он разрешил одной женщине, подъехавшей к зданию на такси, оставить в холле ее чемодан. По доброте душевной он даже пообещал присмотреть за ним. Это грубейшее нарушение инструкции, регламентирующей работу секьюрити. И дело даже не в том, что у нее в чемодане могла быть бомба. Что было бы, если бы, вернувшись к чемодану, женщина заявила о пропаже, скажем, дорогой ювелирной вещи или исчезновении каких-то важных документов? Отвечать бы пришлось не Грише, а нашей компании. Совершить третью ошибку ему не дали.

Не менее полугода я проработал в ночную смену с Гектором, немолодым мужчиной с Филиппин. Как-то случайно я прочел его имя, записанное латинскими буквами — Hector, как русское имя Нестор. Объяснил ему, что к чему, и после этого стал звать его Нестором. Он не возражал. В соседнем здании, где расположена штаб-квартира всемирно известной фирмы Visa International, тоже секьюрити работала его жена. Оба они трудились круглосуточно. Я спросил Нестора, чего это они так вкалывают. Оказалось, у себя на родине он работает летчиком-инструктором, учит летать владельцев частных самолетов. Они приехали в Штаты, чтобы за несколько лет заработать деньги для покупки легкого самолета, вернуться домой и заниматься прибыльным делом — учить летать на собственном самолете.

Но, пожалуй, чаще других у меня были задушевные разговоры с Маурисио, мексиканцем лет 35–40. Бывало, что по радиотелефону звонили из службы главного инженера здания или из офиса, в котором работали менеджеры, и просили «Мόриса» подойти куда-либо. Но иногда Мόрис звучало почти как Бόрис. Как-то мы пришли оба и, таким образом, познакомились. Маурисио знал все этажи и комнаты этого огромного здания и все умел делать, хотя был он простым janitor, т.е. дворником. Он следил за чистотой холла и прилежащей к зданию территории. Он любил свою работу и этим напоминал Акакия Акакиевича, для которого буквы были живыми. Маурисио приезжал за полчаса до начала работы; из гаража он выходил, держа на плечиках свежую рубаху. Направлялся в душ и вскоре появлялся свежим, причесанным, блестящим. Он постоянно что-то напевал или насвистывал. Как-то, проходя мимо меня, он напел мелодию советского гимна… я онемел. Потом узнал: Маурисио был женат на армянке из Ростова, учительнице музыки. По-русски он знал всего несколько слов, но у него был прекрасный английский. И еще: он был помешан на археологии. Летом они с женой старались поехать в Грецию, Италию или какую-либо другую страну с древней культурой, чтобы посмотреть музеи и побывать на раскопках.

В длинной череде людей, обучавших меня наукам и жизни, есть и эти мои сослуживцы. Ну как их не уважать и не помнить?

 

Вы в порядке, сэр?

Есть одна сфера обыденности, в которой я не хотел бы наращивать мой опыт, — это общение с полицией. Во всех случаях за этим стоит нечто неординарное, даже если и не связанное с какими-либо правонарушениями. Но несколько историй уже есть в моей памяти.

Эти весна и лето были — по нашему понятию — холодные, но наступившее «индейское лето» (бабье лето) решило отдать нам все тепло, которое природа нам задолжала. Несколько дней назад я не смог выскочить на улицу рано утром и решил восполнить пропущенное днем. Вышел часа в три-четыре, было очень жарко. Но все же я пошел одним из моих маршрутов. Минут через 20 повернул назад и еще через несколько минут заметил в одном из небольших садиков деревянную скамейку. Тенек, какой-то куст, цветы, крошечный фонтанчик. Посидев немного, я решил прилечь. Тишина, никого нет. Полежал я не более десяти минут, начал вставать.

И сквозь куст вижу, что у входа в этот оазис остановилась полицейская машина и из нее выходит коп. Подходит ко мне, я к тому моменту уже сидел и был готов идти домой. Он спросил меня: “Are you OK, Sir?” («Вы в порядке, сэр?») Отвечаю, что все нормально. Он мне спокойно говорит, что это private property (частная собственность) и потому не лучшее место для лежания. Я сказал: “Sorry, Sir” («Извините, сэр»), и мы сразу расстались.

Наивно думать, что коп увидел меня с дороги, проезжая на машине. Садик — часть территории, принадлежащей ассоциации домовладельцев; два-три десятка однотипных домиков и бассейн. Кто-то из жильцов домов заметил «чужого» на скамейке и позвонил 911. Возможно, он поступил так, потому что это не место для отдыха разных прохожих. Но может и иное, он подумал: вдруг человеку на таком солнце стало худо?

Другая история, случилась она давно. Я начинал работать секьюрити в ночную смену, и меня почти все время тянуло ко сну; потом привык и не испытывал сонливости. В обязанность секьюрити входило сидеть пару часов за конторкой и наблюдать за входившими и уходившими полуночниками (таких было немало), а также контролировать по мониторам данные о работе систем жизнеобеспечения здания. Следующие два часа надо было ходить по достаточно большой территории и смотреть, все ли в порядке. Постоянная связь с напарником поддерживалась примерно каждые четверть часа по радиотелефону. Убедившись, что все в норме, спокойно, я позвонил ему и сказал, что на полчаса отключусь; у каждого из нас было время на «ланч».

Я сел в мою машину, укутался в одеяло, которое всегда возил с собою, и вмиг заснул. Минут через пять-десять просыпаюсь от ярчайшего света в глаза. Ничего не вижу. Кто-то стучит в окно машины и показывает мне жестами оставаться на месте и открыть окно. Открываю… полицейский. Не положено ночевать в машине. Он с напарником осматривал отведенную им территорию, и они заметили кого-то в машине. Все окончилось быстро и хорошо. Я был в форменной куртке с эмблемой моей организации и показал им документ секьюрити; по бортовому компьютеру они проверили, что я находился в своей машине. Признав во мне почти своего, пожелали мне спокойного отдыха и уехали. Ну да, конечно, поотдыхаешь тут.

После этого случая я оставлял мою машину на крыше трехуровнего гаража, который я же и охранял, и там в полной тишине под звездным небом мог поспать полчаса. Или чуток больше. Зависело от напарников, но в целом мне с ними везло.

И третье воспоминание; моя первая встреча с полицией случилась в 1994 и 1995 годах, я только осваивал вождение машины. Я еще не научился наблюдать за придорожными знаками, ездил с женой, смотрели за всем в четыре глаза. Как показала практика, это слишком много. Короче, при выезде из большого торгового центра мы не заметили «стрелки», указывавшей на то, что выезжать можно только направо. Я повернул налево. Более того, не обратил внимание на то, что приближавшаяся машина была полицейской. Еду, навыков еще не было, в зеркало заднего обзора посматривал редко. Но все же на одном из углов при повороте посмотрел в него и увидел мигавшую мне массой огней преследовавшую меня машину. Я не сразу врубился, что это сигналы для меня. Проехав немного, остановился.

Я лишь позже узнал, что при подходе полицейского к машине водитель не должен выходить из нее. Полицейский идет ко мне, я хотел выскочить ему навстречу, но он показал мне — сиди. Подошел, попросил водительские права, посмотрел, после этого предложил мне выйти. Объяснил мне, что и к чему. Конечно, по дате на правах он увидел, что я новичок, полный idiot (по-русски «чайник»). Но наказание было по полной. Не только за нарушение правил движения, но и за попытку бегства от полицейского.

Моя полиция меня бережет. Но встреч с нею лучше избегать…

 

Подъехал парень на велосипеде… Это был Сережа (Сергей Брин)

В начале восьмого утра, поработав часа три, я пошел немного погулять, все же «если хилый, сразу в гроб…». Редкое дело в нашем городе — накрапывал дождик. Вернулся домой, взял зонт, но все равно — не «гулятельная» погода… все же иду… сквозь витрину магазина вижу — стоят внутри три давно знакомых мне человека: Борис (97 лет, из Риги, ветеран войны, желаю каждому дожить до этих лет и сохранить столько сил и оптимизма), Эля (80+, жила в Луге, Ленинградская область, в войну потеряла родителей, воспитывалась в детском доме, стала учительницей младших классов) и ее дочь — молодая и красивая бабушка двух внуков, работает воспитательницей в детском саду. Три раза в неделю Борис и Эля бывают в «Садике» — благотворительной организации, помогающей пожилым людям. Конечно, у моих знакомых есть дом, есть пища, есть дети, помогающие им, но в «Садике» — общество. Можно поговорить с ровесниками, погулять, сыграть несколько партий на бильярде; позавтракать и пообедать без лишних хлопот. Если что, там есть медсестра, померяет давление… в крайнем случае позвонит 911 и вызовет «неотложку». «Садик» работает при еврейской организации, но там много китайцев, есть несколько мексиканцев. Я часто встречаю утром Элю и Бориса, а потому знаю о «Садике» немало…

Из-за дождя стоим в магазине, автобус, который утром увозит их в «Садик», а после обеда привозит обратно, немного опаздывает…

Так, в общем разговоре Эля вдруг говорит: давно это было, все пошли гулять, а я отстала… подъезжает какой-то парень на велосипеде и говорит: «Вот вы одна, а где другие женщины?» Эля объяснила, он поблагодарил и уехал. И здесь она добавляет: «Это был Сережа». Я спросил, кто такой Сережа, и тогда дочь Эли сказала, что это основатель «Гугла».

Фото: MGoetz/Splash News, via Bloomberg

Оказывается, Сергей Брин [1], один из влиятельнейших в мире людей, внес деньги на организацию «Садика», выдал помещение. Одно время его бабушка туда ходила, ей дома было скучно. Она уже умерла… недавно, в конце 2016 года, Гугол построил новое помещение для «Садика»…

 

Примечание

↑ 1. Сергей Михайлович Брин (21 августа 1973 г., Москва) — американский предприниматель и ученый в области вычислительной техники, информационных технологий и экономики, миллиардер, разработчик и основатель поисковой системы Google. По данным журнала Forbes, в 2016 году с состоянием 39,6 миллиарда долларов занимает 13-е место среди самых богатых людей планеты.