Самый бесполезный законопроект

Очередной «антисанкционный» законопроект, вызвав много шума у профессиональных комментаторов, не вызвал практически никаких эмоций у юристов. Ну, кроме, разве что, шуток о том, что депутат Госдумы Володин написал письмо самому себе, только как председателю, но это уже особенности бюрократического оборота: у нас до сих пор принято писать письма не в орган государственной власти, а конкретному должностному лицу.

О том, почему на этот законопроект не следует обращать никакого вдумчивого внимания, постараюсь разобраться в этой статье. Возможно, ее чтение сохранит вам много времени в будущем, позволив немного разобраться в законотворческой процедуре.

Желающие могут ознакомиться с документом и следить за всеми стадиями лично.

1. Название

Нормальный законопроект редко когда имеет «пафосное» название, обычное название — «О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Конечно, случаются серьезные законы, вводящие новое регулирование в определенной отрасли, но это также видно из названия, например: «О защите прав потребителей» или «О государственной гражданской службе в Российской Федерации».

Тут же — «О мерах воздействия (противодействия) на недружественные действия Соединенных Штатов Америки и (или) иных иностранных государств». Все понятно — что-то разовое и импульсивное, не вызванное необходимостью отраслевого или институционального регулирования.

Обычно такие законопроекты вносятся депутатами-популистами и направлены скорее на привлечение внимания к депутату, чем на решение конкретных вопросов (нормальные законопроекты любят тишину и часто оформляются и вовсе поправками ко второму чтению к какому-нибудь неважному законопроекту, чтобы отреагировать было нельзя).

Единственный случай, когда вносилось что-то подобное не популистами, — это многострадальный «закон Димы Яковлева» 2012 года. Он назывался «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации». Схожесть названий налицо. Да и много остальных сходств (а тем более различий) имеется. О том, почему нельзя было текущий законопроект оформить как дополнение к закону 2012 года, история умалчивает. Наверное, хотелось что-то свое и отдельное принять.

2. Список субъектов законодательной инициативы

В отличие от названия, список субъектов права законодательной инициативы, внесших законопроект, очень серьезный: тут и Председатель Госдумы, и заместитель, и руководители думских фракций. Но если в 2012 году, во время принятия «закона Димы Яковлева», его инициаторам были обещаны разнообразные санкции, ввиду чего почти все остальные депутаты Госдумы также к нему присоединились, то тут присоединение к инициативе шести коллег началось гораздо раньше, и сейчас там уже более трехсот подписавшихся. Понятно, что такая серьезная поддержка на этапе внесения приближает шансы законопроекта быть принятым к ста процентам, а присоединившимся подписантам дает возможность показать нахождение в «тренде», как бы кто это дело ни понимал.

3. Содержание

Что до содержания законопроекта, то его название гораздо интереснее, чем содержание — пять статей, краткое содержание которых попробую описать ниже:

Статья 1. Мы тут придумали меры воздействия ко всем плохим.

Статья 2. Меры воздействия страшные, и их много (16 пунктов).

Статья 3. Меры воздействия применяются не все и не ко всем, а только те, которые правительство захочет применить, и к тому, к кому оно их захочет применить.

Статья 4. Еще немного про меры воздействия. А кто хороший — тому мы придумаем что-нибудь хорошее, но не мы, а тоже правительство.

Статья 5. Закон вступает в силу со дня его подписания.

Юридическая техника законопроекта очень сильно «хромает». Понятно, что за его основу взяли указ президента о введении «антисанкций» в 2014 году, что видно по оставшемуся от указа положению о вступлении закона в силу со дня подписания, а не опубликования, как предусмотрено для законов. Несогласованность слов в названии законопроекта, несогласованность падежей в отдельных пунктах части 2 статьи 2 и пропущенный глагол в части 3 статьи 4, не говоря уже о пропущенных запятых, также не свидетельствуют в пользу авторов проекта. Обычно документы такого уровня вычитывают гораздо качественнее, что свидетельствует о том, что его писали и вносили явно второпях.

Что же касается конкретных вопросов по содержанию, то основной интерес вызывает, естественно, вторая статья с перечнем конкретных возможных мер (ну, и забытая в статье 4 часть 1, фактически являющаяся одним из пунктов части 1 статьи 2).

Не могут не вызвать сострадания к юристу, писавшему законопроект, перечни возможных к запрету товаров. Наряду с конкретными товарами (сельхозпродукция, алкоголь и табак, лекарства) он, видно устав, завершает список «любыми иными» товарами.

Также понятно, что список рождался спонтанно, чуть ли не под диктовку и при помощи методов «копировать-вставить» (о чем свидетельствует несогласованность падежей). Начинается он с сельхозпродукции, потом — алкоголь и сигареты, после — запрет на въезд отдельным гражданам по списку МИДа (как будто сейчас не существует запретных списков), потом — атомная отрасль, авиастроение, ракетно-двигательная отрасль, затем внезапно следуют оборудование, консалтинговые и юридические услуги, запрет на участие в приватизации и организации продажи федерального имущества, после идет разговор про исчерпание прав на товарные знаки, повышение сборов на авианавигационное обслуживание и запрет на вывоз продукции из редкоземельных металлов, а завершают весь этот список запрет на работу, ограничение ввоза лекарственных препаратов и «иные товары».

Раз уж появившиеся в списке явно в последний момент лекарственные препараты, ввоз которых предлагается запретить или ограничивать, вызвали столько вопросов, остановимся на этом поподробнее. Предусмотрено целых два условия — установление перечня запрещенных медицинских препаратов правительством и распространение этого запрета на лекарственные средства, аналоги которых производятся в России и (или) иностранных государствах. Притом что под иностранными государствами первая статья законопроекта предусматривает только «нехорошие» иностранные государства, смысл этой нормы становится понять уже совершенно невозможно (возвращаясь к юридической технике). Тем более что лекарства, как правило, больше нужны тем, кто их покупает, а не тем, кто продает, а часть 2 статьи 4 законопроекта предлагает оставить ввоз «запрещенки» для собственных нужд. То есть если кто-нибудь пролоббирует внесение себя в список, то все будет, как с сыром: кому надо — разрешат ввозить безлактозный, а весь «серый импорт» пойдет через личные нужды или из Белоруссии. Впрочем, лекарства не сыр — тут последнее отдашь.

Впрочем, Беларусь сможет заработать не только на алкоголе, лекарствах и сельхозпродукции: атомная отрасль, авиастроение и ракетные двигатели явно получат что-нибудь интересное с нужными «шильдиками». По другим ценам, конечно, но надо же оправдывать лоббистские усилия.

Зачем все это?

С учетом того, что Правительство и так может принимать разные страшные меры воздействия к кому хочет (и уже применяет, помня опыт «антисанкций» 2014 года, причем делает это, как положено правительству, тихо, быстро и точечно), цель внесения законопроекта (кроме того, чтобы показать, что у нас есть злой законопроект) до конца не ясна.

Отличие по содержанию от «закона Димы Яковлева» огромно: там были конкретные меры, не требовавшие принятия правительством никаких подзаконных актов. Запрет усыновления, запрет регистрации юрлиц и так далее. «Цель вижу — огонь — цель уничтожена». А тут даже поговорить не о чем. «Правительство может ввести, а может и не ввести».

Ну, разве что правительству потребуется привлечение большого количества специалистов по праву Всемирной торговой организации, чтобы определить, что, когда и в ответ на что именно вводить, а то суд ВТО — это не Басманный, там если под статьи XXI ГАТТ и XIV ГАТС не попал — тебе плохо. Но этот главный вопрос как раз «экспертами» не обсуждается, зато громко.

4. Приложенные документы

В пояснительной записке все понятно: враг у ворот, давайте его останавливать. Финансово-экономическое обоснование — пустое, то есть денег из бюджета не предусмотрено. Что означает — прощайте дополнительные меры поддержки для «хороших» из четвертой статьи. Заключения правительства тоже пока нет. Иные законы и правовые акты менять не предполагается, то есть закон, в случае его принятия, так и останется «белой вороной» в правовой системе.

5. Происходящее с законопроектом после внесения

Ничего экстренного, как с «законом Димы Яковлева», не происходит: предварительно, рассмотрение законопроекта в первом чтении назначено на середину мая 2018 года, аж через месяц. Каких-либо обещаний «ответных действий» или громких скандалов тоже нет, даже страшно никому не стало. В общем, непонятно, зачем шумели, если на это уже никто не обращает никакого внимания, кроме формально-дипломатического выражения озабоченности.

А отдельные выступления отдельных депутатов вполне понятны. Патриоту — кора дуба, чтобы пенсионный возраст не повышать, а все остальные «для личных нужд» привезут, чего захотят. Бедные беднеют, богатые богатеют — ничего нового.

На самом деле, сам закон уже можно и не принимать, свою идеологическую функцию он уже выполнил, а отягощать правовой пейзаж новым явлением нужно не всегда.

Выводы

— Уровень внутрипарламентской законопроектной работы за последние годы резко снизился, даже если сравнивать с его воплощением в «законе Димы Яковлева». Ведь можно же было придумать хотя бы несколько норм прямого действия, чтобы большие и важные законодательные Ответные Меры не обернулись «на выходе» стандартным правовым симулякром.

— Видно, что «меры воздействия» обладают совершенно общим характером, будто переписанным из справочника отраслей народного хозяйства. Но, судя по всему, депутатов об этом не предупредили, о чем свидетельствует некоторая категоричность в комментариях. Один призыв лечиться боярышником и корой дуба, выплевывая иностранные лекарства, чего стоит.

— Так как после принятия любой закон начинает жить самостоятельной жизнью, то можно предположить, что он даст начало некоторым интригам в поддержку действительно протекционистского запрета ряда действий, что особенно касается ввоза сельхозпродукции, алкоголя и табака, лекарств и иных товаров, так как для этого заранее законопроектом предусмотрена возможность их ввоза для личных нужд.

— Особенности юридической техники законопроекта (четвертая статья, в которой регулируется два вида правоотношений, часть из которых относится ко второй статье, несогласованность текста в названии и части 3 статьи 4, некорректность формулировки пятой статьи, исходя из требований официального опубликования законов, прописанного в Конституции) свидетельствуют о том, что второе чтение не будет носить ритуальный характер, а действительно приведет к внесению ряда поправок. Что именно будет внесено на этой стадии, если до нее дойдет, будет определено лоббистскими усилиями тех или иных групп влияния.