600 лет Жанне д’Арк и первой красноюбочной революции

6 января 2012 года исполнилось 600 лет со дня рождения (и это мистический набор цифр!) одной из самых загадочных героинь мировой истории — Жанны д’Арк. Вот и сегодня, путешествуя от Шинона (где эта история началась) к Орлеану (где она достигла пика), и от Орлеана к Реймсу, русский путешественник везде может обнаружить следы великий француженки. Но также и задаться многими вопросами о волнах цивилизационного процесса. Впрочем, лучше о том рассказать языком исторической хронологии…

Дело было так. В январе 1328 года, не оставив наследника по мужской линии, умер очередной король Франции — Карл IV. Казалось бы, умер и умер, что за проблема? Назначим другого. Когда нашему Ельцину в конце XX века потребовался наследник, он спокойно мог позвать наугад любого, допустим, Немцова, а не понравился — Степашина. А когда и того забраковал, то Путина, и все кругом только аплодировали. Но иное дело — французские бароны XIV века. Им подавай обязательно наследника с документальным подтверждением, что тот имеет отношение к прародителю династии французских королей. А за века, понятно, по чисто семейным обстоятельствам очень многие стали иметь такое отношение, и переплетения возникли крайне запутанные.

В результате две династические ветви — одна французская, а другая английская — стали претендовать на французский престол как бы с одинаковыми правами. А когда исчерпали юридические аргументы, то взялись за мечи. Началась так называя столетняя великая общеевропейская неразбериха. Тем более что тут еще и институт верховного арбитра — наместника Бога на Земле — раскололся, образовав два папских обкома. Один в Риме (Италия), другой в Авиньоне (опять же во Франции). Один поддерживал Англию, а другой — Францию.

В печально известной битве при Азенкуре 25 октября 1415 года Франция в казалось бы безнадежной для англичан ситуации умудрилась потерять весь цвет своего рыцарства. Тяжелые, на тяжелых конях, они увязли в грязи, и пешие англичане, которых было к тому же меньшинство, попросту порубили их на куски. Отчего французы утвердились в мысли о неизбежности своего исторического поражения. А англичане — что непобедимы, каким бы числом ни вышли бы перед французами. Все пропало, Франция погибла — говорили все. Не зная, что через три года после азенкурского поражения в Домреми родится простая крестьянская девочка Жанна…

***

На момент, когда она появилась на исторической сцене, загадочная, что твой Навальный, молодой французский монарх Карл VII пребывал в крайней депрессии. Он прятался от всех в своем замке в Шиноне и задолжал за еду местным трактирщикам. Казна опустела, а налоги собирать было не с кого. Положение усугублялось еще и тем, что он и сам не верил, что имел законные права на французский престол, поскольку его собственная родная мать неоднократно заявляла, что он родился не от своего отца. Опять же, современного человека это вряд ли бы остановило, но останавливало Карла VII. Французский король, равно как и его политические конкуренты, и представить себе не мог, что спасение могло прийти из Богом забытого Домреми.

А тем временем из Домреми в областной центр Вокулер прибыла некая молодая неграмотная особа с очень странным заявлением, что слышит мистические голоса. Причем не Самого-самого голос, а почему-то голоса святых второго ряда — архангела Михаила и святой Екатерины. Они повелевали ей идти спасать Францию. Ни много ни мало, изгнать англичан и короновать Карла VII в Реймсе, что стало бы символическим актом возрождения государства. Поскольку французские короли уже тысячу лет со времен Хлодвига Первого все короновались в Реймсе. (7 мая 1945 года в Реймсе был подписан протокол о капитуляции Германии.)

Сегодня по поводу этих голосов бытует три версии. Первая, романтичная, — они действительно исходили от высших сил и, следовательно, Жанне повезло стать проводником непреодолимой Божественной Воли. Хотя и непонятно, с чего бы эта Божественная Воля решила подыгрывать французам против англичан. Вторая, циничная, — что голоса Жанне причудились, поскольку она была сумасшедшей, но эффектом Жанны с успехом воспользовались политики. И третья, коммунистическая и националистическая, — что Жанна воплотила в себе народный дух и чаяние народа. Народ желал, а Жанна артикулировала его требование, интерпретировав как Божественную Волю.

Но при этом, надо вам сказать, средневековые люди, на самом деле, были не намного доверчивее и суевернее наших современников, как бы кому ни казалось обратное. И хотя средневековая европейская цивилизация вроде бы вся была пронизана религиозной символикой, настраивала свои исторические часы от одного Крестового похода до другого, в прямой и непосредственный контакт Бога и человека мало кто верил. Ведь согласно Евангелию люди не верили даже Христу, отчего тому приходилось без конца творить чудеса, что опять же не спасло его от распятия. Не поверил Жанне и комендант Вокулера.

Но тут случилось то, что семнадцатилетняя Жанна оказалась еще и пиар-агентом от Бога. Можно предположить, что если ли бы она стала настаивать, плакать и биться в истерике, ее бы, скорее всего, пожалели и отправили бы домой к родителям. Но она сделала свое заявление публично, во время обеда, а обед для французов — святое, а потом спокойно развернулась и ушла, молвив при этом, что все равно вы ко мне придете и сами все дадите. И поселилась в местной гостинице.

Далее события, надо думать, разворачивались следующим образом. Интернета в Вокулере как такового еще тогда не было, но с сотворения мира были человеческие сети. И скандальный эпизод очень быстро распространился по городу, а затем информация о нем ушла в деревни. Люди стали специально приходить и смотреть на гостиницу, в которой поселилась странная девушка, говоря при этом: «А здесь живет такая-то, которая сказала нашему коменданту, что она спасет Францию?» «Здесь». «А что комендант?» «А комендант — ничего, послал…» «Он что, Францию спасти не хочет?»

Ситуация наэлектризовывалась. В результате комендант принял единственно верное решение: отправить Жанну в Шинон с эскортом в шесть рыцарей, а чтобы не вызывать подозрений, поскольку трафик пролегал по оккупированной англичанами территории, переодеть ее в мужское платье. Так образ Жанны дополнился мужским одеянием. Но еще быстрее отряда по окрестностям транслировалась сенсация: у Франции появилась девушка-воительница. И началась типичная road-story. Англичане пытались перехватить отряд, но отряд таки все препятствия преодолел и вышел к Шинону.

***

Шинонская эпопея — важный эпизод нашей мистерии. 24 февраля 1429 года король (!) к своему немалому удивлению был поставлен перед свершившимся фактом: если он примет делегацию, а с нею и санкцию Высшего существа от крестьянской девушки, то признает девушку из народа выше всех европейских королей. А если не примет, то окончательно лишится харизмы, потому что народ скажет: тебе дали шанс, а ты им не воспользовался. При этом король и сам считал, что он вообще-то не имел права на корону, но обнаружил, что благодаря тому, что какой-то ангел кому-то что-то сказал, это право возникало буквально из ничего. И отказаться от него — дальше всю жизнь кусать локти.

По сути, в едином процессе неожиданно для всех начавшейся политической перестройки слились интересы верхов и низов. Получилось, что с вынужденным согласием короля народ в лице Жанны протодемократическим способом менял все политические статусы акторов и все политическое устройство Европы. А тут королевская администрация еще и выпустила джинна из бутылки: подогревая легенду, Жанне изготовили эффектные белоснежные латы — удар по глазам! Да еще таинственным образом для нее обнаружился древний меч, которым, заметим, впоследствии не был убит или ранен ни один человек.

На самой экспрессивной статуе Жанны в Шиноне на этот меч регулярно садился голубь, отчего я даже поначалу решил, что это продуманная часть экспозиции. Однако потом пригляделся: голубь-то настоящий!

***

Война Жанны была простой, как правда. Во всех обстоятельствах, независимо от того, сколько людей было у нее, сколько у противника, она предлагала атаку, и до некоторого времени такая стратегия приносила плоды. Тем более что до сих пор англичане преувеличивали свои возможности, а французы их приуменьшали. 8 мая 1429 года Жанне удалось снять осаду Орлеана, превратив Орлеан — по словам Айзека Азимова, — в Сталинград Столетней войны. А затем — после победы над англичанами под Пате — совершить победоносный марш на Реймс, стилистически выглядящий как самый настоящий Крестовый поход.

На всем протяжении пути, — писал Марк Твен в своем романе о Жанне д’Арк, — люди, стоящие вдоль дороги, напоминали двойную кайму, сотканную из лилий и маков. Каждая женщина и каждая девушка была в белой кофте и красной юбке. Так чем это не мирная красноюбочная революция средневековья? Девушка из народа становилась миледи. Король получал корону из ее рук. Она диктовала, что делать. Сподвижники Жанны, некоторые из Домреми, образовали штаб и обгоняли в карьерном росте графов и герцогов. А деревня Домреми на века освобождалась от уплаты налогов. (Окончательно та лишилась своей привилегии только во времена Великой французской революции.)

Есть сведения, что Жанна также обогнала историю, утверждая принципы гуманизма даже в условиях гражданской войны.

***

В Париже тоже есть памятник Жанне — богатый, золотой по цвету. Однако парижане чаще всего не помнят, что политическое крушение Жанны д’Арк произошло именно под Парижем и по их вине. Парижане не пропустили Жанну в нынешнюю столицу Франции, отчего сложилось впечатление, подогретое пропагандой врагов, что Верховная санкция Жанны закончилась в Реймсе. Никто не хотел воевать, тратить деньги на идеалы, и Жанна явно становилась неудобной для постперестроечной администрации Карла VII. Когда Жанну захватили под Компьенем бургундцы (те же французы, но ориентированные на английскую корону), никто и пальцем не пошевелил, чтобы начать переговоры об ее освобождении. Это было предательство идеалов красноюбочной революции. Похоже, что и Карл VII теперь с удовольствием забыл бы и о «проклятых двадцать девятых»…

***

Бургундцы продали Жанну англичанам, а те вывели ее на политический процесс в Руане. Впрочем, мы, русские, должны бы отметить про себя, что даже в эти темные средневековые времена Жанну не грохнули, как Политковскую, и не избили, как Литвинович, в подъезде, а все-таки решили судить. У Жанны был и обвинитель, и адвокат, и от некоторых аргументов защиты обвинение приходило как бы в явное замешательство, как будто шел спор аргументов. Говорят, что если бы Жанна додумалась обратиться к папе, то и весь процесс пришлось бы свернуть. Не все судьи соглашались с обвинительным уклоном процесса. Судебную коллегию приходилось перетасовывать, созывать, распускать, подыскивая более угодных судей. Более того, даже и в этих обстоятельствах для Жанны создавались юридические лазейки, чтобы не доводить дело до фатального финала, заключить в монастырь, откуда через некоторое время она могла бы спокойно выйти. Но Жанна запуталась и устала, упорно держалась своей иррациональной версии «голосов», которые, собственно, и подвели ее к роковой черте, и, как следствие, сдалась. 30 мая 1431 года она была сожжена. Как колдунья, как ведьма. Но, тем самым, ведьмовскими как бы объявлялись и весь героический период 1429−1431, и его результаты.

***

Понятно, что у этого акта имелось весьма неприятное последствие для власти короля. Получалось, что постперестроечная администрация Карла VII теперь вся родом из «проклятых 29-х», а власть получила из рук «перестроечной ведьмы». Что рано или поздно должно было вступить в противоречие с более поздними задачами стабилизации королевской власти. Поэтому в 1453 году, когда англичане были изгнаны в том числе и из Парижа, королем был инициирован новый реабилитационный процесс.

Но, опять же, чтобы не придавать процессу излишне перестроечный характер, жалобу против действий инквизиции папе подали не от имени государства, а частным образом, от имени престарелой матери Жанны — Изабеллы д’Арк. В торжественной обстановке в Соборе Парижской Богоматери она как частное лицо выступила в качестве истца по восстановлению доброго имени своей дочери. История сделал круг и вышла на новые рубежи. Приближался Ренессанс.