Очерк истории самиздата

ПРОТОСАМИЗДАТ В ЭПОХУ СТАЛИНА

В период Гражданской войны в России в силу введения каждой из противоборствующих сторон запрета на распространение идеологически враждебных текстов протосамиздат бытует в стране преимущественно в виде прокламаций политического содержания.

Во второй половине 20-х годов борьба между политическими течениями внутри победившей в Гражданской войне партии большевиков принуждает подавляемые меньшинства в ВКП(б), в первую очередь сторонников линии Льва Троцкого, заняться подпольным распространением своих документов. Наиболее широкую известность среди такого рода документов в этот период получает антисталинский манифест Максимилиана Рютина (1932), вокруг которого в партии сформировалась «платформа Рютина».

Для характеристики тогдашней ситуации Г. Жирков цитирует риторический вопрос из «письма к партийному съезду» «За что нас исключали из партии?», составленного одним из теоретиков оппозиции Е. Преображенским: «Какому сумасшедшему придет в голову вертеть ротатором и создавать нелегальное печатание своих документов, если нормальный партийный режим дает возможность партийному меньшинству напечатать все это в наших общих партийных органах?» Упоминает историк и письмо видного русского писателя Михаила Булгакова «Правительству СССР» (1930), которое содержало призыв к свободе печати и которое «получило известность и распространение».

С полной победой в самом начале 30-х годов в СССР политической линии Иосифа Сталина в стране и за ее рубежами начинается решительное уничтожение альтернативных идеологических течений и их носителей, жертвой которого пали, в частности, упоминавшиеся Л. Троцкий и М. Рютин, а также подавляющая часть их сторонников. На целую четверть века в стране практически прекращается оборот неподцензурных политических текстов. Единственным исключением из этого становится очень ограниченное хождение списков не печатаемых в СССР литературных произведений — в первую очередь, конечно, поэтических.

Эту версию подтверждает, например, библиограф Борис Вайль: «Если говорить о политическом самиздате ХХ века, то в 20-е годы он, безусловно, существовал, а вот в 30-х его уже не стало. Но все сталинские годы, конечно, существовал “безопасный”, литературный самиздат: девушки переписывали друг у друга стихи, и даже в лагерях их переписывали». Эту версию разделяет и виднейший исследователь самиздата Александр Даниэль: «Мне представляется по мемуаристике и устным воспоминаниям современников, что в сороковых — начале пятидесятых годов в списках ходили почти исключительно стихи». Согласно воспоминаниям Юрия Герчука, в сталинскую эпоху переписывались стихотворения «не прямо запретные, а, так сказать, не поощряемые, считавшиеся “пессимистическими”, “упадочными”. За них не сажали, и они могли в каких-то узких пределах ходить по рукам». А Александр Есенин-Вольпин отмечает: «Когда в 31-м году были ликвидированы частные издательства, то, конечно, начал появляться и самиздат.Конечно, рукописи перепечатывали на машинке, что было нелегко. Конечно, по этой причине длинные тексты выпадали из самиздата».

Эти и другие воспоминания участников самиздатского движения в СССР, записываемые автором данной статьи начиная с 2004 года [1], свидетельствуют о том, что в сталинский период имеют хождение списки не издаваемых в это время стихов таких поэтов, как Осип Мандельштам и Даниил Хармс /Е/,/Тум/ [2], Николай Алейников /Тум/, Максимилиан Волошин /Сал/, Николай Гумилев /Д/,/Сал/, рукописные копии стихов Сергея Есенина /Герч/.

Особое значение приобретает хождение в этот период иронических стихов Николая Глазкова, начавшего официально публиковаться только в 60-е годы. Начиная с 40-х годов поэт печатает свои произведения на пишущей машинке, сброшюровывает их в виде тетрадей и раздает своим знакомым. Подшучивая над мечтой об официальной публикации своих произведений, Н. Глазков снабжает изготовляемые им поэтические сборники грифом Самсебяиздат, пародирующим типичное название отраслевого советского издательства.

Что касается оборота в эпоху Сталина неподцензурных книг зарубежного происхождения, то А. Есенин-Вольпин вспоминает следующее: «Надо сказать, что при Сталине, тем не менее, был и тамиздат. (Немножно литературы ОТТУДА поступало.)То есть во время войны, конечно, нет, но в другое время такое движение книг существовало». При этом он называет, например, роман Бориса Савинкова «Конь блед», изданный в середине 40-х годов.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ САМИЗДАТА

А. Даниэль в своем интервью нам дал следующее определение этому явлению: «Самиздат — это специфический способ бытования общественно значимых неподцензурных текстов, состоящий в том, что их тиражирование происходит вне авторского контроля, в процессе их распространения в читательской среде». На наш взгляд, упор на тиражировании вне авторского контроля сделан в этом определении ошибочно, так как такое тиражирование очень часто не имеет отношения к самиздату, как, например, это имело место при опубликовании в СССР книг зарубежных авторов или имеет место теперь в процессе распространения каких-либо текстов в Интернете.

Вызывает сомнение и введение Даниэлем такого сугубо субъективного показателя, как «общественная значимость». Какова была общественная значимость таких бесспорно самиздатских текстов, как, например, стихи И. Аннинского или Р. Киплинга?

Кстати, относительно творческого метода создания самиздатских художественных произведений существует такое интересное (и авторитетное) наблюдение: «Подлинный социалистический реализмушел в литературу запрещенную, в подпольное, затаенное творчество, реализовывавшее себячерез сам- и тамиздат. Как часто мы, читая с трудом раздобытые книжицы, неразборчивую машинопись или толстые папки фотокопий скажем, Владимира Корнилова или Владимира Максимова, стихи и пьесы Галича, прозу Войновича, невольно восклицали: да это ведь тот же соцреализм, только наизнанку! Только с противоположным знаком!» [3]

В связи со всем вышесказанным более правильной нам представляется привязка понятия «Самиздат» к неподцензурному характеру распространения текстов.

По поводу времени возникновения в нашей стране самиздата тоже высказываются самые разные точки зрения. Например, тот же Даниэль признает, что предложенное им определение «не дает возможности установить. Ведь неподцензурная литература распространяется в списках в течение столетий — по крайней мере, столько же, сколько существует сама цензура».

А вот мнение А. Есенина-Вольпина: «Вообще-то говоря, переписывание неизданных книг или сочинение рукописей, которые не могут быт изданы, — явление ХIХ и даже ХVIII и, может быть, более ранних веков. Был, например, князь Курбский, но я не знаю, был ли тогда самиздат. Но в XIX веке самиздат был, и именно в самиздате появились марксистские сочинения. Самиздатом их бытование и ограничивалось».

Б. Вайль по поводу возникновения самиздата высказался так: «Я думаю, что он появился еще в царской России, в конце XVIII века, а расцвел в XIX веке. Недавно, например, я читал мемуары Бориса Чичерина, в которых есть очень интересные страницы про самиздат 1850–60-х годов, про то, что те свои статьи, которые по каким-то причинам не могли быть опубликованы, он запускал в самиздат. Хотя самого этого слова — “самиздат” — тогда, конечно, еще не было».

Павел Кудюкин, в начале 70-х годов обучавшийся на истфаке МГУ, вспоминает: «На втором курсе историю второй половины XIХ века нам читал Михаил Герасимович Седов, известный специалист по народничеству, который, рассказывая о рубеже 50-х и 60-х годов ХIХ века,заметил: “Ну, самиздат… Вот тогда тоже был самиздат. И он был, пожалуй, поинтересней нынешнего”».

А вот мнение Леонида Вуля: «Насколько мне известно, самиздат в СССР существовал всегда и не прекращался вообще никогда. Это были, например, передаваемые друг другу стихи Есенина или иная запрещенная литература. Надежда Яковлевна Мандельштам в разных захоронках держала стихи своего мужа, и это — тоже самиздат, потому что эти стихи были переписаны в нескольких экземплярах».

Однако, на наш взгляд, бытовавшую в России до середины ХХ века самодельную неподцензурную литературу нельзя считать в полном смысле слова самиздатом в силу ограниченности распространения тогда этого явления. Это мнение разделает и историк диссидентского движения в СССР Людмила Алексеева: «Неподцензурная литература в России была всегда, поскольку в ней всегда существовала цензура. Допушкинские времена нам известны плохо, но вот уже во времена Пушкина его стихи ходили в списках. (Правда, их тогда переписывали от руки.) Однако это не был самиздат».

Мы считаем, что ситуация с оборотом неподцензурных рукописей в СССР принципиальным образом изменилась со смертью И. Сталина и с последовавшим затем наступлением некоторой либерализации общественной жизни, получившей название Хрущевская оттепель (1953–1964). В частности, в рамках этой политики около середины 50-х годов в свободную продажу и в прокат поступают пишущие машинки, что сразу же вызывает за собой взрывообразный рост оборота неподцензурных текстов, что, в свою очередь, становится причиной превращения изолированных прежде фактов обмена литературными рукописями в широкое общественного явление, развивающееся несмотря на жестокие преследования со стороны властей. (Само это новое явление некоторое время спустя получает наименование «самиздат» — редуцированный вариант слова, придуманного Н. Глазковым. В разговорном языке словом «самиздат» обозначают сами изготовленные таким образом тексты.) Такую точку зрения разделает и Л. Алексеева: «Самиздат все-таки — совершенно определенное явление, которое появилось в послесталинское время. Как массовое явление самиздат появился уже в послесталинскую эпоху — думаю, что после ХХ съезда».

С такой датировкой возникновения самиздата согласны и авторы некоторых других воспоминаний: «Для меня он появился в 50-е годы — пожалуй, сразу после смерти Сталина» /Сад/; «Политический самиздат начался, скорее всего, в 56-м году, когда начали ходить речь Хрущева на ХХ съезде и комментарии к ней» /В/, хотя «читали в машинописи что-то, может быть, даже и до 53-го года» /Ков/. А вот по наблюдению Валерии Герлин «какие-то произведения, отдельные стихи, отдельные статьи» появились в самиздате только в конце 50-х годов.

Вместе с тем А. Даниэль утверждает, что «принципиальной разницы между самиздатом пушкинской и хрущевской эпохи, в общем, нет», и рассуждает о «специфике распространения самиздата начиная с XVII века». Правда, тут же он противоречит сам себе, признавая: «Сомнительно, что рукописную литературу, порождавшуюся юными подпольщиками 1940–1950-х годов, можно назвать самиздатом, — эти тексты не выходили за пределы самих кружков. Иногда, правда, дело доходило до листовок. Известны и случаи, когда эти листовки пытались распространять. Но и в этом случае о самиздате едва ли правомерно говорить.Поэтому как социально значимое явление самиздат возникает не раньше, чем когда в личном пользовании массово начинают появляться пишущие машинки, то есть не раньше, чем в начале 1950-х.(В конце 1980-х один огоньковский журналист несколько патетически, но по существу правильно предлагал поставить на московской площади памятник пишущей машинке.) Появление пишущих машинок в личном владении стало для свободы мысли тем же, чем изобретение Гуттенберга для культуры в целомС конца 1950-х самиздат — это не просто механизм распространения запрещенных или полузапрещенных текстов. Он становится главным инструментом «второй культуры», то есть культуры, которая не просто реализует себя в обход цензурных ограничений, а вообще игнорирует эти ограничения. Речь уже идет не о рукописях, отвергнутых цензурой, а о рукописях, изначально не предназначенных для цензуры. Люди начинают «писать в самиздат», как раньше писали «в стол». Иными словами, самиздат становится социально-культурной институцией». Что касается такого сопутствующего самиздату явления, как тамиздат (само это ироничное название явно возникло, отталкиваясь от слова «самиздат»), то Даниэль считает, что оно тоже появилось в середине 50-х годов.

Продолжая разговор о факторах, способствовавших возникновению самиздата, обратим внимание на утверждение о том, что в сравнении со сталинскими временами «при Хрущеве самиздат усилился, потому что возникло ощущение относительной безопасности» /Е/. (Тем не менее, активные распространители самиздата нередко приговаривались за свою деятельность к длительным срокам лишения свободы.) Другой фактор, способствовавший развитию самиздатского движения, — «то, что в хрущевские времена стали получать отдельные квартиры и люди интеллигентных профессий с весьма средним достатком. В хрущевке можно было сесть за машинку, и никто бы в глазок за тобой не подглядел и через стенку бы не услышал, чем ты там занимаешься /А/».

Момент перехода от разовых перепечаток неподцензурных текстов к самиздату как достаточно массовому (во всяком случае, в кругах интеллигенции) явлению ярко выразил Юлий Ким: «Вот эта тоска, жажда свободного, неподцензурного слова была всеобщей, и она и породила такие явления, как магнитиздат, самиздат, тамиздат и их массовое распространение. В этом смысле можно было сажать всю нашу интеллигенцию — и левых, и славянофилов, и западников — потому что она вся, оптом, подходила под статью 190-ю (прим) УК РСФСР — “хранение или распространение антисоветской литературы”. Все только этим и занимались». (Имеется свидетельство о том, что «воспевал» самиздат и Владимир Набоков [4].)

Правда, существует и прямо противоположное мнение: «C подсоветским “самиздатом” я познакомился именно на Западе, так как мнение о его широком распространении в Советском Союзе оказалось сильно преувеличено» [5].

ТИПОЛОГИЗАЦИЯ САМИЗДАТА

Ходившие в самиздате произведения различаются по характеру содержания, источнику поступления, технике копирования и способу распространения.

Характер содержания

Кроме неиздаваемых стихов упоминавшихся выше поэтов это были также стихотворения:

— И. Баркова М [6]/Сад/

поэтов Серебряного века М/Сад/, и в том числе:
— Анны Ахматовой: поэмы «Реквием» и «Поэма без героя» М/Р/
— Бориса Пастернакf: цикл «Стихи Юрия Живаго» М/Сад/
— Владислава Ходасевича: книга «Европейская ночь» М/Р/

стихи советских поэтов:
— Георгия Оболдуева: подборка стихотворений /Р/
— Н. Алейникова: сборник М /Р/
— Иосифа Бродского /Герч/
— Николая Введенского М/Р/
— Владимира Высоцкого М/Сад/
— А. Галича М/Сад/
— Евгения Евтушенко: стихотворения «Сергею Есенину» и «Наследники Сталина»/Р/
— Ю. Кима М/Сад/
— Юрия Левитанского М/Сад/
— Давида Самойлова М/Сад/
— Бориса Слуцкого М/Сад/
— Александра Твардовского: поэма «Теркин на том свете» М/Р/
— Д. Хармса М/Р/

прозаические произведения («про художественную литературу я даже и не говорю, потому что она всегда была распространена гораздо шире, чем общественно-политическая» /Куд/):
— Аркадия Беленкова М/Сад/
— Михаила Булгакова: не пропущенные в печать фрагменты романа «Мастер и Маргарита» М/Сад/
— Георгия Владимова: повесть «Верный Руслан» М/Сад/
— Фазиля Искандера: отдельные рассказы из цикла «Сандро из Чегема» /Д/
— Артура Кестлера: перевод [7] романа «Тьма в полдень» («Слепящая тьма») /Р/
— Владимира Максимова: две повести М/Сад/
— В. Набокова: роман «Лолита» М/Вол/ (Многочисленные перепечатки произведений В. Набокова осуществлялись вопреки мнению о том, что «человек еще мог рискнуть свободой ради перепечатки “Архипелага ГУЛАГ”, но не садиться же из-за эстетских романов Набокова» [8]. Например, имеется свидетельство о хождении его книг «Подвиг» и «Истребление тиранов» («два шедевра антисоветизма, которые тусовались в самиздате до горбачевской оттепели, то есть перестройки»), а также «жемчужины самиздата» — «Приглашения на казнь» [9].)
— Б. Пастернака: роман «Доктор Живаго» М/Сад/
— Андрея Платонова: романы «Котлован» и «Чевенгур» /Р/
— Александра Солженицына: «В круге первом» /Ков/, М/Сад/, «Раковый корпус» /Ков/,/П/, М/Сад/, все другие романы М/Сад/, а также рассказы /Ков/
— Эрнеста Хемингуэя: роман «По ком звонит колокол» /Д/
— произведения научной фантастики /Д/
— а также стихи и проза Булата Окуджавы (подарочное 11-томное собрание сочинений) М/К/

тексты философского и религиозного содержания, в том числе дореволюционные труды русских философов эпохи религиозного возрождения начала ХХ века — Николая Бердяева, Семена Франка, Сергея Трубецкого и других М/Сад/

произведения мемуарного, документального, исторического (и прочего научного), политического и публицистического характера, в том числе:
— Евгении Гинзбург: «Крутой маршрут» М/Сад/
— воспоминания чешского коммуниста Артура Лондона /Р/
— Лидии Чуковской: книга об А. Ахматовой /Вол/
— Варлама Шаламова: «Колымские рассказы» М/К/,/Сад/ («По свидетельству Михаила Геллера, осуществившего наиболее полное издание “Колымских рассказов”, одновременно с шаламовскими текстами в самиздате ходило письмо Фриды Вигдоровой Шаламову» [10].)

досуговая литература (книги и статьи по интересам)

рукописные «письма счастья» (тексты-заговóры, переписываемые и распространяемые из суеверия).

Источники поступления

Кроме самостоятельных текстов, изначально предназначенных для распространения в самиздате, источником поступления текстов в самиздат могли стать книги, выходившие в свет когда-то ранее (до революции 1917 года, в период относительной свободы художественного книгоиздания в 20-е годы или даже в разгар «культа личности»), но позднее не переиздававшиеся и изъятые к тому времени из библиотек — вроде книги «Беломоро-Балтийский канал имени товарища Сталина» М/Куд/.

Еще один источник — авторская рукопись неопубликованного произведения /Вай/, причем запущенная в самиздат как самим автором, так и в результате «утечки» из редакции («Стихи Юрия Живаго» Б. Пастернака /Р/, стихи Евгения Рейна /Р/, не принятая в печать рукопись романа Э. Хемингуэя «По ком звонит колокол» /Р/, «Один день Ивана Денисовича» А. Солженицына /Сед/). Мог повториться и вариант Н. Глазкова; например, в начале 80-х годов «Лимонов распространял свои стишки: сам их брошюровал на специальной машинке и сам продавал» /Сед/.

Кроме того, «в состав самиздата вливались и такие официальные издания для закрытого пользования, как, например, ИНИОНовские сборники. Это тоже можно рассматривать как самиздат, когда они начинают циркулировать вне тех списков, по которым они распространяются. Или варианты вполне подцензурных статьей, подготовленных для подцензурных изданий, но в полном варианте, то есть до редактуры и цензурирования» /Куд/. Известен и случай, когда Лев Гумилев свою главную неопубликованную книгу — «Этногенез биосферы Земли» — депонировал в качестве рукописи в ВИНИТИ, где каждый желающий имел право получить ее копию /Д/.

Отдельным источником художественных (почти исключительно поэтических) текстов для самиздата стал магнитиздат, возникший в 60-е годы в процессе копирования с магнитофона на магнитофон записей выступлений авторов-исполнителей неподцензурных произведений, созданных в жанре авторской песни. На наш взгляд, его правомерно считать разновидностью самиздата, поскольку данный жанр делает упор на содержание текста, а музыкальное сопровождение в нем играет сугубо вспомогательную роль (в связи с чем многие деятели официальной музыкальной культуры в СССР отказывались признавать наличие у авторов-исполнителей таких песен (бардов) композиторского или вокального дара).

Записи выступлений бардов делались обычно в ходе домашних (дававшихся иногда за деньги) или полуофициальных публичных концертов, устраиваемых на коммерческой основе, например профсоюзными организациями для членов своего трудового коллектива. Авторы воспоминаний называют участников таких концертов, записи которых активно распространялись в магнитиздате. Это В. Высоцкий /Герч/,/Сед/, А. Галич /Герч/,/Сед/, Алла Зимина /Герч/, Б. Окуджава /Герч/, Ю. Ким /Герч/,/Сал/,/Сед/, Владимир Турьянский /Сед/.

Мемуаристы подтверждают существование тесной связи между самиздатом и магнитиздатом: «Это тоже своеобразный самиздат, хотя и не машинописный. Тексты этих песен, вероятно, тоже были в самиздате и могли быть первым машинописным самиздатом, который я держал в руках» /К/. На случаи перепечатывания текстов песен Б. Окуджавы с магнитозаписи указывает Наталья Садомская, песен В. Высоцкого — Владимир Прибыловский.

Тесно связан с самиздатом и тамиздат, ставший в итоге едва ли не главным источником происхождения текстов, бытовавших в самиздате. Отметим, что нередко читатели иноязычных тамиздатских материалов при их распространении сами переводили эти тексты на русский язык.

Источником поступления тамиздатских произведений чаще всего становились иностранные журналисты /А/, студенты /П/, ученые-русисты /Р/ и дипломаты /Тум/. В числе произведений, пришедших в самиздат из-за границы, называют, например, «Лолиту» В. Набокова /Вол/, воспоминания Надежды Мандельштам /К/, упоминавшиеся выше труды русских философов эпохи религиозного возрождения начала ХХ века М/Сад/, церковную литературу (Библия, Евангелие), полное собрание сочинений А. Ахматовой (двухтомник и один том дополнительный), полное собрание сочинений Н. Гумилева (четырехтомник), томик переписки Н. Гумилева, однотомник Николая Заболоцкого, однотомник Николая Клюева, книги А. Солженицына (в том числе «Архипелаг ГУЛАГ» и «В круге первом»), «Некрополь» В. Ходасевича и другие художественные издания /Р/, роман Анатолия Рыбакова «Дети Арбата», «В круге первом» А. Солженицына, книга воспоминаний о деятельности Компартии Азербайджана «Партийная мафия» /Тум/.

Случалось и обратное: ходившие в самиздате произведения попадали на Запад (в частности, через тех же иностранных корреспондентов /А/), там публиковались (например, поздние выпуски информационного бюллетеня «Хроника текущих событий» /К/, роман В. Максимова «Семь дней творения» /Сед/) и после этого приходили в СССР уже в виде тамиздатских книг, с которых, в свою очередь, снимались копии. То есть происходил своеобразный кругооборот по линии самиздат – тамиздат. (Подвидом такого кругооборота являлась запись на магнитофон и последующая распечатка информации о событиях в СССР, поступавшей в страну из программ западных радиостанций.)

Вот что говорится о работе в этом направлении одного из крупнейших поставщиков в СССР тамиздатской литературы — издательства «Посев»: «В 1960 году в “Гранях” (№ 48) была напечатана полученная из России повесть “Неспетая песня” М. Нарицы (псевдоним М. Нарымов). Два года спустя в № 52 без указания автора появилось “Сказание о синей мухе” В. Тарсиса.Нельзя не вспомнить добрым словом курьерскую службу. Идейные энтузиасты из западногерманской, итальянской, фламандской (бельгийской), скандинавской антикоммунистических организаций молодежи везли в Россию “Грани”, издания “Посева” и НТС, вывозили на Запад рукописи и машинописный самиздат — “Синтаксис”, “Сфинксы”, “Феникс”….По страницам “Граней” разлилось половодье авторских имен вольной русской литературы. В. Максимов, А. Солженицын, В. Некрасов, Б. Окуджава, А. Галич, Н. Коржавин, В. Войнович, А. Гладилин, В. Корнилов, В. Соснора, Б. Ахмадулина, А. Краснов-Левитин, Е. Кушев, А. Левятов, М. Павлова, Г. Айги, Ю. Вознесенская, В. Солоухин, Ю. Кублановский. Это далеко не полный список авторов “Граней”» [11].

Техника копирования

Переписывание от руки. Таким архаичным способом копировались, как правило, небольшие тексты, не предназначенные для широкого хождения, в первую очередь стихи, а также «письма счастья».

Машинопись. Наиболее распространенный способ размножения неподцензурных текстов. По нашим воспоминаниям, одна закладка могла составлять до девяти листов бумаги обыкновенной плотности при, соответственно, восьми листах копировальной бумаги. При этом достаточно хорошо читаемыми получались первые четыре экземпляра, тогда как начиная с пятого экземпляра копии выходили плохо читаемые, слепые. В целях повышения производительности труда для копирования зачастую использовали папиросную бумагу. («Я сама восемь-девять [экземпляров] печатала на папиросной бумаге. Только надо было по клавишам стучать так, как будто молотком гвозди забиваешь»/А/.) В этом случае одна закладка могла состоять и из 12 листов (как это имело место при изготовлении «Хроники текущих событий» /Быз/) и даже 15-ти — при печатании на электрической машинке /Ст/.

Вообще, «то, что производилось как самиздат в строгом смысле этого слова, было в основном машинописью (чаще всего — на папиросной бумаге) /Куд/». Методом машинописи копировались документы небольшого объема, а также книги /Сал/. В числе последних, например, «Архипелаг ГУЛАГ» /Гл/ и романы А. Солженицына /Герч/,/Тер/, романы Василия Гроссмана, «Крутой маршрут» Е. Гинзбург, сборник стихов Натальи Горбаневской, «Колымские рассказы» В. Шаламова, книги Милована Джиласа /Тер/.

Фотоспособ. По словам Вячеслава Бахмина, «очень распространен был фотоспособ. Пленка занимала мало места, ее всегда можно было кому-то передать и сделать копию. Так что с пленок мы делали копии самых разных книг. Другое дело, что сами книжки при этом получались толстыми».

При таком способе первоначально осуществляется копирование текстов на фотопленку с помощью обыкновенного фотоаппарата или, реже, специальной репродукционной установки /Ков/,/Сал/ с последующим воспроизведением их с негатива на фотобумаге с помощью фотоувеличителя. Распространено было также копирование текстов на микрофильм /Д/, позволявшее читать их с помощью проецирования.

Фотоспособ предусматривал изготовление, в первую очередь, многостраничных текстов /Д/,/Сал/,/Тер/, таких как, например, книги Абдурахмана Авторханова /Д/,/Ков/, М. Джиласа, Роберта Конквеста, «Доктора Живаго» Б. Пастернака, произведений братьев А. и Б. Стругацких (в частности, повести «Гадкие лебеди») /Д/.

Использовалась фотопленка и для конспиративной переправки рукописей из Советского Союза на Запад. Хрестоматийный пример — рукопись «Архипелага ГУЛАГ». В числе других произведений, переправленных таким образом, упоминается, например, работа Бориса Вахтина /К/.

Ксерокопирование. Такой способ использовался сугубо нелегально, так как ксероксы находились исключительно в собственности государственных организаций и состояли под строгим контролем «первых отделов» этих организаций, формировавшихся из отставных сотрудников КГБ и отвечавших за соблюдение в госорганизациях режима секретности. С помощью ксерокопирования размножались преимущественно книги /Сал/. («Известен случай, когда человек, работавший, кажется, в газетном зале Библиотеки Ленина в Химках и использовавший ксерокс для размножения тамиздатских книг, получил срок — по-моему, три года» /Ю/.)

По мнению А. Даниэля, «ксероксы первые уже появились в конце 1970-х». Правда, некоторые из авторов воспоминаний относят начало использования ксероксов для размножения самиздата к рубежу 60-х и 70-х годов /Сал/,/Ст/, однако столь ранняя датировка вызывает у нас сомнения. Скорее всего, речь при этом идет об электрографических машинах типа ЭРА, предназначенных для копирования, в первую очередь, чертежей и осуществлявших копирование на рулон бумаги (из которого затем получаемый продукт приходилось вырезать). Такие аппараты размещались во многих проектных организациях, и строгий контроль за их использованием отсутствовал.

Электронные печатающие устройства. В период достаточно широкого распространения в организациях (преимущественно научных и производственных) ЭВМ (электронно-вычислительных машин или, по-современному говоря, компьютеров) появилась возможность вводить нелегальные тексты в их память и потом распечатывать последние на бумаге с помощью АЦПУ (алфавитно-цифрового печатающего устройства или, говоря по-современному, принтера). Такой способ размножения текстов был тем более популярен, что контроль властей за использованием ЭВМ и АЦПУ был значительно более слабым, чем за использованием ксероксов. «В восемьдесят третьем [году] я впервые столкнулся с компьютером и сразу же поставил его на службу самиздату», — вспоминает активный распространитель неподцензурной литературы В. Прибыловский. Таким способном копировались, например, произведения братьев Стругацких или работа Н. Бердяева «Истоки и смысл русского коммунизма» /Д/.

В воспоминаниях описана также попытка использования в домашних условиях гектографического («желатинного») способа копирования текстов /Ст/. Следует упомянуть о предпринятых в 70-е годы неудачной /Ков/,/Сал/ и удачной /Д/ попытках сконструировать в подпольных условиях аналог ротатора.

Нелегально литература печаталась также «на ротационных машинах, типографским способом (баптисты имели свои типографии)» /В/. Известно о существовании своих подпольных типографий и у адвентистов седьмого дня /Бах/.

В этом ряду «отдельно стоит случай со Звиадом Гамсахурдиа, который сумел в Грузии в подпольных условиях напечатать типографским способом не менее нескольких тысяч экземпляров “Архипелага…”» /Бах/,/См/. При этом большинство исследователей склоняется к тому, что весь тираж был им изготовлен не на подпольной типографии, а на государственной (но подпольно).

Способы распространения

Во-первых, это распространение среди круга друзей, преследовавшее своей целью установление свободного обмена информацией. («Вообще, как всегда завязывался обмен? Ты дал кому-то что-то почитать, тебе в ответ тоже принесли. И начинается интенсивный обмен» /П/.)

Получив в свои руки самиздатский документ, потребитель нередко изготовлял копию (копии) для себя и для дальнейшего его распространения. («Когда читают, то обычно и размножают. То есть кто-то только читает, а у кого-то сразу возникает желание скопировать для себя или даже размножить» /П/.) При этом встречаются случаи дополнения исходного текста собственными комментариями читателя/распространителя /Куд/.

Некоторые читатели формировали домашние библиотеки самиздатской литературы /Куд/. Большими личными собраниями такой литературы известны Анатолий Катц (г. Саратов) и Юлиус Телесин, которого называли королем самиздата /К/. Любопытно, что даже некоторые признанные советские писатели (такие, например, как Леонид Леонов /Вол/ и Константин Паустовский /Вай/) создавали у себя домашние библиотеки самиздатской литературы, которой охотно делились с желающими (что допускало и дальнейшее копирование такой литературы).

Даже бывший 1-й секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев, находясь в отставке, проявлял, по воспоминаниям его сына, интерес к подобного рода литературе: «Привозил я ему и “запретные” книги. Как-то достал “Доктора Живаго”. Отец читал долго: шрифт был очень мелкий, “слепой”, бумага тонкая, почти папиросная.Что еще он читал? Прочитал он Солженицына “В круге первом” и “Раковый корпус”, а также “1984” Оруэлла» [12].

Впрочем, не для всех советских людей хранение неподцензурной литературы было столь же беспроблемным: «в январе того же [1972] года ко мне на квартиру явились двое джентльменов и, предъявив соответствующий ордер, вежливо поинтересовались, не находятся ли в моей библиотеке книги, не дозволенные нашим законом. К концу визита выяснилось, что такие книги есть — “В круге первом”, “Доктор Живаго” и мемуары Надежды Мандельштам, — и пришлось мне с ними расстаться» [13].

В 1967 году астрофизик Кронид Любарский организовал в пос. Черноголовка Московской области подпольную «читальню» самиздатской литературы, которая к моменту ее разгрома органами КГБ в 1972 году насчитывала более шестисот наименований документов /Сал/. Примерно в это же время в Одессе действовала «подпольная публичная библиотека» самиздатской литературы, созданная Вячеславом Игруновым и Петром Бутовым /Д/.

Известны многие случаи целенаправленной деятельности, направленной на размножение (с помощью группы машинисток или нелегального доступа к ксероксу) и достаточно широкое распространение самиздатской литературы. Кроме некоторых проинтервьюированных нами лиц этим известны также, например, Алексей Болонкин, К. Любарский, Эрик Руденко, Владимир Сквирский.

Характерно, что изготовленные копии не всегда сшивались и переплетались — специально для удобства пользования ими: «Вполне принятым было тогда приехать с ними в гости, сесть на диван и начать читать, передавая листы от одного к другому /Вол/»; «Я хорошо помню вот это время, когда книгу из самиздата давали, скажем, на ночь. Собиралась небольшая компания, сидела всю ночь и читала по листочкам (передавала друг другу из рук в руки эти листочки) /Р/»; «Часто мы ночами сидели за чтением самиздата, передавая друг другу странички по цепочке. Они не были сшиты именно для того, чтобы их при чтении можно было передавать из рук в руки. Это потом самиздат стали переплетать, а сначала его никогда не сшивали, — для того, чтобы можно было сидеть вдвоем, втроем и читать. А как же иначе читать? Иначе только один человек это сможет сделать. Вообще, самиздат обязательно должен был быть разрозненным, потому что он гораздо более громоздкий и тяжелый. Например, самиздатский вариант того же романа “В круге первом” был раза в три-четыре больше и тяжелее типографского. Так что лежа или держа в руках, его было бы очень трудно читать. Поэтому мы брали стопочку листов и читали. Кроме того, переносить и прятать его удобнее было частями. Поэтому мы (во всяком случае, вначале, когда это было опасно) никогда ничего не сшивали. Это Глазков, который придумал слово “самиздат”, сшивал свои сборники, потому что в каждом из них было только по несколько стихотворений. А когда стали перепечатывать такие махины, как у Солженицына, Гроссмана, Владимова, то это все делали на разрозненных страничках именно потому, что они очень большие, громоздкие и тяжелые /Сад/».

Постепенно складывался и рынок самиздатской литературы («Мой первый самиздатский Булгаков стоил 6 рублей. Это была относительно большая сумма — две бутылки очень хорошей водки, которая тогда стоила дороже, чем сейчас, или 3 килограмма самого роскошного мяса, какое только можно было тогда достать» /Вол/), но «при этом очень часто продавали самиздат по себестоимости» /Тер/. «При этом продавалась больше художественная литература и религиозная» /Вай/ (вариант: продавалось, в первую очередь, то, что «издавалось за рубежом — поэзия Гумилева, Цветаевой, Мандельштама и так далее» /В/).

Механизм работы рынка описан в следующей публикации: «Лет десять тому назад по Москве гуляла такая история. Один человек взял у кого-то почитать “Остров сокровищ” Стивенсона. А вернуть не смог: книга пропала. То ли незадачливый читатель сам ее потерял, то ли ее у него украли. Он был в отчаянии. Всех и каждого умолял за любую цену достать ему эту проклятую книжку. И кто-то ему посоветовал сходить на Кузнецкий Мост — там, мол, всегда толпятся книжные жучки, спекулянты, за хорошую цену они тебе что хочешь достанут. И в самом деле: в толпе книжников быстро отыскался человек, который сказал нашему бедолаге, что за “полтинник” (то есть за 50 рублей, что было тогда довольно крупной суммой) он в следующее воскресенье принесет ему желанную книгу. В следующее воскресенье они встретились. Покупатель сунул продавцу деньги, тот ему — завернутую в газету книгу. Для верности покупатель на всякий случай еще раз переспросил: — “Остров сокровищ”? — “Как договаривались”, — пожал плечами продавец. Покупатель, довольный, вернулся домой, развернул газетку и… вместо вожделенного “Острова сокровищ” его глазам предстал 1-й том солженицынского “Архипелага”. Оказалось, что у книжных жучков был свой конспиративный жаргон. И на этом жаргоне “Архипелаг ГУЛАГ” давно уже именовался “Островом сокровищ”. Толкучкой на Кузнецкомпространство черного книжного рынка тогда далеко не ограничивалось. Рынок был широк и разветвлен. И на этом подпольном рынке при желании купить можно было все — от первого издания “Евгения Онегина” до последних (зарубежных) изданий Саши Соколова и Эдички Лимонова» [14].

Если определять самиздат на основе признака неподцензурности, то к нему должны быть отнесены и рукописные периодические издания, выходившие, как правило, в студенческих коллективах и не предназначавшиеся для широкого распространения. Вообще, традиция эта тяготеет к архаичному жанру домашнего альбома и сохранилась еще с дореволюционных времен. Например, в 1904 году под редакцией впоследствии известного советского писателя Ильи Эренбурга учениками Первой мужской гимназии в Москве выпускался машинописный журнал «Первый луч» [15]. Вот как сам редактор впоследствии описал ситуацию с выпуском этого неподцензурного издания: «Журнал мы скрывали от учителей, хотя ничего страшного там не было, кроме стихов о свободе и рассказов с описанием школьного быта» [16].

Продолжателем этого жанра являлась, например, рукописная газета «Ересь», выпускавшаяся в 81-м и 82-м годах группой студентов филологического факультета Московского государственного педагогического института. («Публиковались в ней, в основном, тексты художественного плана, хотя присутствовали там и зачатки публицистики, в которой доминировало резко негативное отношение к политическому режиму» /Мит/.)

Разновидностью неподцензурной литературы можно считать и отдельные выпуски такого массового в СССР явления, как стенные газеты — выпускаемые в одном экземпляре от имени трудового коллектива или его части (например, комсомольской организации) настенные плакаты с рисунками, фотографиями и текстами (рукописными или выполненными на машинке). Хотя обычно стенгазеты выпускались под жестким контролем администрации или идеологических органов данного трудового коллектива, однако известны случаи и несанкционированной публикации как отдельных статей в них (философский факультет Ленинградского государственного университета, 1968 год /Ч/), так и выпуска целых стенгазет (некоторые ленинградские вузы (начиная с 1956 года) Р/Вай/; механико-математический факультет Московского государственного университета, 1956 год /Сал/; исторический факультет МГУ, 1973 год /Куд/). Разновидностью стенной печати являлись статьи из чехословацкой печати о событиях в ЧССР, переводившиеся и вывешиваемые студентами на доске объявлений в здании Московского физико-технического института в 1968 году /Бах/.

Существовало еще и такое средство распространения неподцензурной информации, как листовки, об изготовлении (в СССР и на Западе) и распространении (только в СССР) которых вспоминают многие мемуаристы. Однако вопрос о том, можно ли отнести их, соответственно, к самиздату и тамиздату, остается дискуссионным.

Наиболее демократичным (в отличие от самиздата) видом распространения неподцензурных текстов являлся, без сомнения, магнитиздат, так как относящиеся к нему записи имелись практически у каждого обладателя магнитофона, каковых в СССР насчитывались миллионы. Недаром писатель В. Некрасов рассматривал этот жанр в контексте общелитературного процесса: «Есть ответвления. Например, те, кого окрестили бардами. По популярности, по любви к ним читателей, вернее, слушателей, с ними никто не сравнится. Власть не нашла еще способа с ними бороться» [17].

Вот что говорит об этом автор и исполнитель песен Петр Старчик: «Я перевел самиздат в более страшную для властей форму — певческую, и он стал расходиться в пленках. Более того, имел место и обратный процесс: я видел самиздатские книги Цветаевой, списанные с пленок с моими записями. То есть получился новый тип самиздата!» /Ст/

Упомянем о том, что благодаря магнитиздату потребитель мог знакомиться с такими не издаваемыми в СССР текстами, как, например, стихи И. Бродского (известна песня «Пилигримы» на стихи Бродского /П/) или записанное на магнитофон чтение поэмы Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки» /Сед/.

Другой способ распространения неподцензурных драматических текстов — подпольные (домашние) театральные постановки, например моноспектакль с участием двоих актеров Театра на Таганке /П/ или постановки «неофициальных театральных кружков» «театрального режиссера театрального самиздата» Бориса Понизовского в Ленинграде («такое вот явление, которое тоже можно назвать самиздатом» /Р/).

В заключение этой части работы коснемся ареала распространения самиздата. Согласно воспоминаниям Л. Алексеевой, кроме основного центра — Москвы, «был и очень большой местный самиздат»: «Самиздат доходил до Владивостока, Хабаровска, Новосибирска и Иркутска.Очень развит был самиздат и у крымских татаримелся свой небольшой самиздат и у петербургского андерграунда.Был еще очень большой — сильный и самостоятельный — украинский самиздат. Причем периодических изданий на Украине было больше, чем у нас. (По количеству названий, а не по тиражу.) Он распространялся (и на русском, и на украинском языках) не только в Киеве, но и в Харькове, и во Львове, Это был и художественный, и правозащитный самиздат, он включал полноценные и художественные, и публицистические произведения».

Некоторые другие особенности бытования самиздата будут показаны в разделах, относящихся к соответствующим периодам его существования.

ПЕРИОДИЗАЦИЯ САМИЗДАТА

Период становления самиздата (середина 50-х — середина 60-х годов)

Особенности данного периода характеризует следующее воспоминание, относящееся ко 2-й половине 50-х годов: «Вообще, в те годы политического самиздата еще не было. Были преимущественно стихи, которые мы перепечатывали на машинке или переписывали от руки» /Вол/.

В первое десятилетие существования в СССР Самиздата в нелегальный оборот поступают [18]:

стихи:
поэтов Серебряного века («произведения которых по каким-то идиотским причинам не публиковали в официальной печати» М/Сад/, «перепечатки старых поэтических изданий, которые не переиздавались и даже изымались» /Ков/), в том числе:
— Иннокентия Аннинского М/Сад/
— А. Ахматовой /Ков/, М/А/,/Сад/, в том числе «Поэма без героя» М/Вол/ и «Реквием» /Ков/
— М. Волошина М/Сад/
— Н. Гумилева М/А/,/Вол/,/К/,/Ков/,/Сад/
— С. Есенина М/А/, в том числе перепечатка 1-го тома из посмертного четырехтомного издания (тираж 3-4 экз.) М/Р/
— Георгия Иванова М/Сад/
— О. Мандельштама М/А/,/Сад/, в том числе стихи из позднего, «античного», цикла Р,М/Вол/
— Б. Пастернака: поздние стихи М/Вол/, в том числе цикл «Стихи Юрия Живаго» М/Вол/,/К/,/Р/
— Марины Цветаевой М/Сад/, в том числе «Поэма горы» М/Вол/,/Р/, «Крысолов» М/Р/, «Поэма конца» М/Р/, «Царь-Девица» М/Р/
— а также переводы стихов Р. Киплинга из издания 20-х годов М/А/ и произведения обериутов /Ков/

непубликуемые стихи современных советских поэтов:
— Юрия Айхенвальда М/Герл/
— Александра Аронова /Д/
— Беллы Ахмадулиной /Д/
— И. Бродского: ранние стихи — «Баллада о Джоне Донне» и «Пилигримы» М/Сад/
— Н. Глазкова: книжки из серии «Самсебяиздат» М/Р/, отдельные стихотворения М/Ков/
— Н. Горбаневской /Герч/, М/Д/
— Е. Евтушенко /Д/,/Тер/
— А. Есенина-Вольпина: все его стихи — «Ворон», «Сограждане коровы и быки» и другие М/Сад/
— Наума Коржавина /Сед/, М/А/, в том числе поэма «Танька» М/А/, /Сад/
— Владимира Корнилова /Д/
— Б. Окуджавы /Д/
— Евгения Рейна, в том числе поэма «Артюр Рембо», сборник стихов (тираж 6-7 экземпляров), 7-8 «томов» избранного (тираж 6 экземпляров) М/Р/
— Генриха Сапгира /Д/
— Б. Слуцкого /Д/,/Герч/
— А. Твардовского: не опубликованная еще к тому времени поэма «Теркин на том свете» Р/Вай/
— Игоря Холина /Д/
— сборники поэтов лианозовской школы /Д/
— поэтический сборник «Феникс-61» /Д/

проза:
— анонимный художественный текст о событиях, связанных с указом 40-го года, каравшим за опоздание на работу М/Вол/
— М. Булгакова /Д/
— Константина Зайцева М/Сад/
— Евгения Замятина /Д/
— Михаила Зощенко /Д/
— Альбера Камю: все его произведения М/Сад/, в том числе Нобелевская лекция /Д/, М/Сад/
— Франца Кафки /Д/
— Артура Кестлера /Д/, в том числе «Мрак в полдень» («Тьма в полдень») /Д/, М/Сад/
— Джорджа Оруэлла: романы /Д/, в том числе «Скотский хутор» и «1984» М/Сад/
— Б. Пастернака: «Доктор Живаго» М/Вол/,/Герл/, М,Ф/Д/
— Бориса Пильняка /Д/
— А. Платонова /Д/
— Алексея Ремизова М/Сад/
— Василия Розанова М/Сад/
— Александра Рязанского (А. Солженицына): не изданная еще повесть «Щ-854» («Один день Ивана Денисовича») М/К/,/Сед/
— Франсуазы Саган: роман «Здравствуй, грусть» М/Сад/
— Антуана де Сент-Экзюпери: «Письмо к заложнику» /Д/
— А. Солженицына: романы М/Герч/, в том числе «Раковый корпус» и «В круге первом» /Вол/
— Валерия Тарсиса: два произведения М/Сад/
— Э. Хемингуэя: роман «По ком звонит колокол» М/Герл/,/Р/,/Сад/

По воспоминаниям Виктории Вольпиной, «начиная с осени 61-го года появляется такой специфический пласт документальной прозы, как тюремные и лагерные воспоминания». Л. Алексеева датирует появление такой литературы примерно 1960 годом, А. Даниэль — началом 60-х годов. Наиболее известными представителя этого жанра в тот период являлись:
— документальное повествование Евгении Гинзбург «Крутой маршрут» /Вол/,/Д/
— книга Екатерины Олицкой «Мои воспоминания» /Вол/
— «Колымские рассказы» В. Шаламова /Вол/,/Д/

литература мемуарного, документального, научного, политического и публицистического характера:
— Ивана Бунина: «Под серпом и молотом» М/Сад/
— Николая Бухарина: письмо будущим поколениям М/К/
— Б. Вайля: запись его рассказа об истории своего осуждения, распространявшаяся по лагерям Р/Вай/
— Эрнста Генри: «Открытое письмо Илье Эренбургу» /Д/,/Р/
— Максима Горького: «Несвоевременные мысли» /Д/, М/Сад/
— сборник «Из глубины» /Д/
— Владимира Короленко: письма А. Луначарскому /Д/
— Владимира Ленина: письмо к съезду партии («Завещание Ленина») М/Сад/
— Надежды Мандельштам: обе книги воспоминаний М/Сад/
— Роя Медведева: работа «К суду истории» /Д/
— Михайло Михайлова: воспоминания об И. Сталине М/К/,/Сад/
— Александра Орлова: перевод на русский язык книги об убийстве C. Кирова («Тайная история сталинских преступлений») М/Сад/
— Револьта Пименова: работа «А был ли шпион Рейли?» М/Сад/
— Федора Раскольникова: открытое письмо И. Сталину /Д/, М/К/
— Бориса Савинкова: записки М/К/
— статья Андрея Синявского о социалистическом реализме М/Сад/
— Пальмиро Тольятти: интервью с критикой сталинизма М/Вай/
— Никиты Хрущева: доклад на закрытом заседании ХХ съезда КПСС с комментариями распространителей М/Вай/
— перевод польских статей о событиях 1956 года в Познани М/Вай/
— материалы о событиях 1956 года в Венгрии — документы, воззвания, хроника событий М/Сад/ — в том числе переведенные с венгерского и сербо-хорватского языков, в частности тексты речей Иосипа Броз Тито и Эдварда Карделя М/Вай/
— политические памфлеты, подписанные различными псевдонимами М/Сад/
— тексты публичных обсуждений различных литературных событий второй половины 1950-х, в том числе выступления Константина Паустовского на обсуждении романа В. Дудинцева «Не хлебом единым» /Д/
— стенограмма общего собрания московских писателей по поводу дела Б. Пастернака (осень 1958 года) /Д/
— сообщение о ходе обсуждения в Теплотехнической лаборатории закрытого доклада Н. Хрущева на ХХ съезде КПСС М/Ков/
— изложение выступлений академика Трофима Лысенко на биологические темы и иронические комментарии к ним М/Ков/
— записи о деле Р. Пименова и Б. Вайля, включавшие текст их обращения по поводу событий в Венгрии /Ков/
— письмо выпускников биофака МГУ в защиту изучения генетики М/Ков/

издания религиозного и/или философского содержания:
— работы Н. Бердяева и других русских религиозных философов начала века /Д/
— сборник «Вехи» /Д/
— самодельные евангелия, изготовлявшиеся и распространявшиеся в лагерях отбывавшими там заключение иеговистами Р/Вай/
— Лешека Колаковского: труды о марксизме М/Сад/
— Григория Померанца: философские эссе /Д/

правозащитные:
— листовки с призывом к защите чьих-либо прав, в частности участников собраний на пл. Маяковского в Москве Ю. Галанскова и других Ф/В/

периодические:
— бюллетень «Информация», являвшийся, по мнению его издателей, прообразом «Хроники текущих событий» (с осени 1956 года) М/Вай/
— поэтический альманах «Синтаксис»(в 1959–1960 годах вышло три номера) М/Д/
— студенческие журналы, которые существовали в двух-трех экземплярах и не предназначались для распространения за пределами данного вуза (начиная с 1956 года) Р/Вай/

по интересам (досуговые):
«В середине 50-х годов возник (прежде всего в Москве) “йоговский” самиздат. Эти тексты еще не могли быть напечатаны официально, но их уже переводили и распространяли люди, увлеченные индийской философией и йогой. Это тоже был “безопасный” самиздат» /Вай/.

Магнитиздат:
«Первый магнитиздат, который я услышал, — первые записи песен Булата [Окуджавы], затем — Галича и так далее. (Это первая половина 60-х годов)» /К/

Тамиздат (к этому периоду относит появление в стране тамиздатских книг и Булат Окуджава: «В пятидесятые годы попал мне в руки этот маленький запретный плод, и жизнь моя перевернулась» [19]):
— Б. Пастернака: «Доктор Живаго» /Д/
— имеется также свидетельство о хождении в сибирских лагерях неустановленным образом попадавших туда программных документов эмигрантской организации российских солидаристов НТС /Вай/.

Период «развитóго» самиздата (середина 60-х — середина 70-х годов)

На наш взгляд, обособление этого периода бытования в СССР неподцензурной литературы оправдано тем, что его характеризует, в первую очередь, стремительная политизация самиздатского движения, являвшаяся на всем последующем протяжении существования самиздата его «визитной карточкой». Так, Л. Алексеева считает, что «правозащитный самиздат появился вместе с правозащитным движением. А днем рождения правозащитного движения я считаю демонстрацию 5 декабря 65-го года на Пушкинской площади, которая прошла под правозащитными лозунгами. В свою очередь, эта демонстрация была проведена под влиянием гражданского обращения, которое было размножено на машинке и распространено в том числе по разным институтам.На начальной стадии своего бытования правозащитный самиздат включал в основном короткие, на одну-две-три страницы, заявления и обращения по поводу судов и арестов. А зрелая стадия развития правозащитного самиздата характеризовалась появлением уже периодического издания — “Хроники текущих событий”. Кроме того, после каждого политического судебного процесса стало просто уже обязательным распространение в самиздате записи его хода».

В. Вольпина подтверждает, что «поворотным моментом в жизни самиздата стал арест в сентябре 65-го Синявского и Даниэля, ставший катализатором формирования правозащитного движения. После их ареста Александр Сергеевич [Есенин-Вольпин] придумал провести в их защиту митинг гласности, состоявшийся 5 декабря 65-го года. Проведению митинга предшествовало распространение листовкиТогда же в стране стали появляться документы с анализом происходящих событий, листовки, письма протеста.Алик Гинзбург собрал “Белую книгу” с материалами о процессе Синявского и Даниэля… Наконец, появился образчик регулярной самиздатской литературы — “Хроника текущих событий” и, соответственно, люди, которые занимались этим последовательно.Туда же, кстати, стали стекаться и материалы, служившие основой для ее выпуска.В середине 60-х годов в стране появились также перепечатки тамиздата. (Из него очень много всего перепечатывалось.)Примерно с конца 66-го года появились документы в защиту гонимых религиозных конфессий, а также возникла тема крымских татар. Другим очень существенным моментом стало появление произведшего огромное впечатление так называемого Меморандума Сахароваи писем протеста, которые подписывали Шостакович, Кабалевский, Чуковский. Дело в том, что до этого статусных людей среди авторов самиздата не было.Еще один важный момент — появление в самиздате “сионистов”, боровшихся за право выезда в Израиль».

Другой характерной особенностью данного периода она считает то обстоятельство, что после чехословацких событий «литературный самиздат и крупная публицистика (большие документы мировоззренческого характера) отступают и начинает преобладать “листовочный” самиздат с обсуждением создавшейся ситуации — все эти трактатики Александра Сергеевича [Есенина-Вольпина], “Хроники [текущих событий]” и так далее».

Еще одно интересное наблюдение В. Вольпиной, характеризующее произошедшие в середине 60-х годов изменения, заключается в том, что «примерно до 65-го года путями распространения было личное общение — знакомым людям, по цепочке, на короткий срок. Имело место не целенаправленное распространение, а достаточно спонтанное и стихийное. А вот после 65-го года, после процесса Синявского и Даниэля, “Белой книги”, процесса над Гинзбургом, после чехословацких событий самиздат из явления абсолютно случайного и кустарного превратился в явление структурированное. Появились люди, которые уходили с работы, занимались изготовлением самиздата (иногда даже за плату), продавали его».

Схожую точку зрения демонстрирует и Борис Смушкевич: «Появление самиздата в его современном понимании связано с Александром Гинзбургом — с его журналом “Синтаксис” и “Белой книгой”». А. Даниэль, кстати, тоже отмечает, что отдельные попытки выпуска неподцензурных периодических изданий привели в начале второй половины 60-х годов «к возникновению уже откровенно повременных изданий — “толстых” и “тонких” самиздатских журналов». Косвенным образом в пользу необходимости выделения этого периода говорит и свидетельство Леонарда Терновского, считавшего, что, вообще, «самиздат появился в году 64-м или 65-м».

Стоит также учитывать не только качественные, но и количественные изменения, характеризующие данный период бытования самиздата. Так, если «в целом самиздат 50-х годов, конечно, не получил такого распространения, как самиздат 60-х годов, в силу, прежде всего, того, что тогда было мало множительной техники и общество только-только начинало развиваться» /Вай/, то «66-й или 67-й год стал таким годом, когда самиздатчиков уже было много» /Е/. Отражение этой ситуации находим и в других воспоминаниях: «Я помню времена (это, видимо, середина 60-х годов), когда самиздат был в необыкновенном ходу. Даже появились какие-то анекдоты про самиздат, что говорит о его большой популярности» /Р/; «Поэт И. Бродский [в 1968 году] отбывал ссылку. Но распространялись в списках его стихи. Как и романы Солженицына. Самиздат проник в провинцию, и в 1968 году многие в стране прочли первую статью академика Андрея Сахарова “Размышления о прогрессе…”» [20].

Другой особенностью наступившего периода является складывание в конце 60-х годов рынка нелегальной литературы (первые проявления которого — продажа перепечаток книг о йоге — относятся к середине 50-е годов) /Вай/. Этим же периодом датирует появление рынка самиздата и В. Вольпина. П. Старчик относит первые такие проявления к 1968 году, однако складывание рынка неподцензурной литературы датирует только серединой 70-х годов: «если до этого времени из-за границы на продажу привозили только вещи, то теперь наряду с ними стали ввозить и книги.За книги уже не сажали, и появились книжные фарцовщики». А вот В. Бахмин считает, «что какие-то элементы рынка [неподцензурной литературы] могли появиться, но как такового его не было».

Выше было упомянуто и другое новое для СССР явление — поступление в оборот неподцензурных изданий, нелегально ввозимых в страну, тамиздата. («Он появился довольно поздно: его стали привозить с конца 60-х» /Сад/.)

В обозреваемый период в нелегальном обороте находились произведения следующих авторов:

стихи:
поэтов Серебряного века /Куд/, в том числе:
— А. Ахматовой М/П/, в том числе «Реквием» /Бах/
— О. Мандельштама /Бах/, К/Ст/, в том числе сборник поздних неизданных стихотворений и «Воронежские тетради» М/Р/
— М. Цветаевой: «Лебединый стан» М/П/
современных советских поэтов:
— Ю. Айхенвальда: все стихи М/Сад/
— И. Бродского /Р/, Р/Вол/, М/П/
— Юлии Вишневской /Вол/
— В. Высоцкого М/П/
— А. Галича М/П/
— Н. Горбаневской /Вол/
— Ю. Кима: «публицистическая пьеска» «Метаморфозы» Р/К/

проза:
— Николая Аржака (Юлия Даниэля) М/Ков/
— М. Булгакова: повести «Собачье сердце» М/Вол/, «Роковые яйца» М/Вай/,/Вол/, «Дьяволиада» М/Вол/
— Г. Владимова М/Сед/
— В. Гроссмана: «Все течет» /Ков/
— М. Зощенко: книга «Перед восходом солнца» М/Р/
— Вен. Ерофеева: «Москва-Петушки» /Куд/
— Ф. Искандера: полный вариант романа «Сандро из Чегема» М/К/
— В. Набокова М/См/
— А. Платонова: «Котлован» /Герч/ и «Чевенгур» /Ст/
— А. Синявского и Ю. Даниэля Ф/Вай/, М/Сад/
— А. Солженицына /Герч/,/Куд/, в том числе «Один день Ивана Денисовича» М/П/, «Август 14-го» /Сал/, «В круге первом» М/А/,/Р/ и «Раковый корпус» М/А/, а также опубликованные ранее рассказы, изъятые к тому времени из библиотек /Д/

— Аркадия и Бориса Стругацких /Мир/, в том числе «Сказка о Тройке» М/П/
— Абрама Терца (А. Синявского) М/Ков/
— М. Цветаевой /Бах/
— Л. Чуковской: повесть «Софья Петровна» («Опустелый дом») М/Р/
— публикации из НТСовского издания «Грани», из нью-йоркского «Нового журнала», парижского издательства «ИМКА-пресс», издательства имени Чехова в Нью-Йорке М/Сад/
— публикации журнала «Новый мир» периода 60-х годов М/Сад/
— а также поэтические и прозаические произведения членов неформального литературного объединения СМОГ /Вол/

издания мемуарного, документального, научного, политического и публицистического характера:
— А. Авторханова /Бах/,/Вол/, Ф/Д/, в частности «Технология власти» М/Сал/, Ф,К/Бах/ и «Происхождение партократии» Ф/Сал/
— академика Абела Аганбегяна: доклад о состоянии советского народного хозяйства /Вол/
— Светланы Алилуевой: «20 писем к другу» М/А/
— Андрея Амальрика /Сал/, в том числе работа «Просуществует ли Советский Союз до 84-го года» /Гл/,/Куд/, М/К/
— материалы судебных процессов над И. Бродским (разошедшиеся в тысячах экземпляров /Д/) /Бах/,/В/,/Вол/,/Герч/,/Ков/,/Р/,/Тер/, М/А/, А. Синявским и Ю. Даниэлем /Герч/,/Гл/, М/Сад/ (в том числе «Белая книга» А. Гинзбурга /Д/, М/А/,/Вол/), Ю. Галансковым М/А/,/Сад/, А. Гинзбургом М/А/, В. Делоне и В. Лашковой М/Сад/, в том числе составленные Павлом Литвиновым сборники материалов М/Сад/ «Дело о демонстрации 22 января 1967 г.» и «Процесс четырех»/Д/, а также сборник Н. Горбаневской «Полдень» /Д/,/Сал/, сборник Юлиуса Телесина «Четырнадцать последних слов» и некоторые другие /Д/
— Г. Владимова: письмо съезду советских писателей М/Сед/
— Е. Гинзбург: «Крутой маршрут» М/Р/
— Петра Григоренко: письмо «Сокрытие исторической правды — преступление перед народом» /Бах/
— М. Джиласа Ф/Д/, в частности книга «Новый класс» М/А/, Ф/Бах/
— Ивана Дзюбы: книга по поводу русификации Украины, написанная в форме письма в ЦК партии (на украинском и русском языках) М /А/
— сборник «Из-под глыб» /Д/
— сборник «Жить не по лжи» Д/
— В. Ленина: письмо съезду партии («Завещание Ленина») /Бах/
— Анатолия Марченко: книга «Мои показания» /Д/,/Сал/,/Ст/, М/К/ и письмо с предупреждением о готовящемся вводе советских войск в Прагу /Бах/
— запись обсуждения книги Александра Некрича «1941. 22 июня» в Институте марксизма-ленинизма /Д/ с комментариями распространителя М/Куд/
— публикации из НТСовского издания «Посев» М/Сад/
— Ф. Раскольникова: открытое письмо И. Сталину /Бах/
— Уолта Ростоу: книга «Стадии экономического роста» /Ст/
— Андрея Сахарова /Сал/, в том числе «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» /Бах/, М/К/ и «Меморандум Сахарова» /Вол/
— анонимный памфлет «Логика танков» (автор Леонид Седов) М/Сед/
— Йозефа Смрковского: статьи /Вол/
— А. Солженицына: «Архипелаг ГУЛАГ» /Куд/, К/Бах/, Т/Д/, в частности I, II (М,К/Сал/) и III (Т/Сал/) тома
— программные документы российских солидаристов Ф/Д/
— Павла Улитина, в том числе эссе «Анти-Асаркан» М/Сад/
— сборник «Феникс[-66]» /Д/
— Л. Чуковской: открытые письма М/Р/
— разного содержания «антисоветские листовки» совокупным тиражом 7-8 тысяч экземпляров, изготовлявшиеся и распространявшиеся П. Старчиком в течение 1968–72 годов /Ст/
— листовка с перечислением преступлений советского режима (1967 год, примерно 60 экз.) Ф/К/
— листовки к 90-летию И. Сталина, составленные студентами МФТИ /Бах/
— меморандум «2000 слов» и другие документы периода Пражской весны /Бах/,/Вол/
— отчет о собраниях педагогических коллективов Москворецкого района г. Москвы с осуждением «подписантов» В. Герлин и Ю. Айхенвальда /Герл/
— письма в поддержку журнала «Новый мир» и его главного редактора А. Твардовского /Р/

издания религиозного и/или философского содержания:
— баптистская литература /А/
— труды экзистенциалистского хасидского философа Марчина Бубера М/Сад/
— Евангелие и труды духовного лидера адвентистов седьмого дня Владимира Шелкова, отпечатанные в подпольной типографии адвентистов Т/А/
— труды священника Сергия Желудкова /Сал/
— статьи Г. Померанца/В/

правозащитные документы:
— А. Есенина-Вольпина: «Гражданское обращение» («по Москве, я думаю, ходило экземпляров триста этого документа» /Вол/)М/А/, листовка-воззвание «Вечную ручку генералу Григоренко!» и другие его обращения в защиту преследуемых властями М/Вол/, памятка «Как вести себя на допросах» /Вол/
— Бориса Шрагина: статья о рационе питания в советских лагерях, написанные им письма протеста (в том числе в защиту А. Гинзбурга), а также работы, опубликованные им в самиздате под псевдонимами Сугробов, Яр. Ясный и Лев Венцов М/Сад/
— письмо Л. Чуковской в защиту А. Солженицына /Вол/
— документы движения крымско-татарского народа: обращения /Сал/, М/А/, самиздатские информационные листки /Д/
— документы в защиту крымских татар /Вол/
— документы в защиту гонимых религиозных конфессий /Вол/
— письма в защиту А. Синявского и Ю. Даниэля, которые «в огромных количествах распространялись», «под которыми собирались подписи» /В/ и которые «целенаправленно запускали в самиздат, и они затем оказывались в Новосибирске, Хабаровске и еще бог знает где» М/А/
— письма протеста против ввода советских войск в Чехословакию /Вол/
— письма протеста, в числе подписавших которые — Д. Шостакович, Д. Кабалевский, К. Чуковский /Вол/

периодические издания:
— «Бюллетень Совета родственников узников евангельских христиан-баптистов» (издание Совета церквей евангельских христиан-баптистов) /Д/
— журнал «Вече» /Д/,/Куд/
— журнал «Евреи в СССР» /Д/
— журнал «Общественные проблемы» (1969 год — январь 1972 года) Е/
— журнал «Политический дневник» (выпускался с 1965 года и по начало 1970-х годов) М/Д/
— бюллетень «Украинский вестник» — аналог московской ХТК /Д/
— антология стихотворений «Синтаксис» (вышло примерно четыре выпуска) /Р/
— правозащитный бюллетень «Хроники текущих событий» /Бах/,/Ков/, М/А/,/Д/,/К/,/Сед,/Ст/, М,К/Сал/, выходивший начиная с 1968 года изначальным тиражом 12 экземпляров и размножавшийся читателями в сотнях копий; № 19 (вариант: № 18 /Д/) был изготовлен с помощью неустановленного множительного устройства /А/ в количестве двух тысяч экземпляров /Д/
— информационный бюллетень «Хроника Литовской католической церкви» /Д/
— журнал «XX век» (выпускался с 1965 года и по начало 1970-х годов) М/Д/
— рукописный (?) журнал, выпускавшийся в ленинградской тюремной психиатрической больнице Ю. Айхенвальдом, Александром Ассарканом, А. Есениным-Вольпин и П. Улитиным /Сад/

материалы личного характера:
— письма из лагерей К. Любарского /Сал/ и Ю. Даниэля /Д/ (их копии предназначались для распространения среди друзей осужденных М/Герч/).

Отдельно в ряду неподцензурных изданий стоит инструкция с описанием всех возможных способов домашнего тиражирования текстов /Ст/.

Тамиздатские книги:
— А. Авторханова /А/,/Вол/,/Д/, в частности книги «Технология власти» /А/,/К/,/Ст/ и «Загадка смерти Сталина» /Ст/
— М. Булгакова: повести «Собачье сердце», «Роковые яйца», «Дьяволиада» /Вол/
— М. Джиласа /Д/
— Вячеслава Иванова: брюссельское издание, включающее «Повесть о Святомире-Царевиче» /Ст/
— Н. Клюева: книги стихов /Ст/
— О. Мандельштама /Сед/,/Ст/
— В. Набокова: романы /См/
— А. Синявского и Ю. Даниэля (А. Терца и Н. Аржака) /А/,/Вай/
— Петра Якира: автобиографическая книга /Ст/
— изготовленные в Италии листовки в защиту Гинзбурга, Галанскова и других /Бах/
— выпуски журнала «Континент» /Куд/
— посевовские издания /К/, в том числе журналы «Посев» /Сед/ и «Грани» /К/,/Сед/, а также программные документы российских солидаристов /Д/,/Сал/.

Период заката (расцвета?) самиздата (середина 70-х — 1986 год)

Принципиальным представляется нам вопрос об определении времени прекращения существования самиздата, на рассмотрении которого мы остановимся особо.

С одной стороны, ряд участников самиздатского движения считает, что закат самиздата приходится на середину 70-х годов. Например, А. Есенин-Вольпин говорит: «Закат самиздата начался в 70-е годы и был связан с тем, что власти стали часто выпихивать за рубеж именно самиздатчиков. Одновременно стали появляться целые диссидентские движения, добивавшиеся для своих участников права эмигрировать. Кроме того, власти просто пересажали людей. В середине 70-х годов все это вызвало разложение самиздата».

А. Даниэль полагает, что около середины 70-х годов тамиздат нанес «колоссальный удар по традиционному самиздату, в результате чего он становится неконкурентоспособен», и стал попросту вытеснять последний: «Я полагаю, что упадок самиздатской деятельности наступилв конце семидесятых годов, и был связан… с появлением новых альтернативных самиздату возможностей, в первую очередь тамиздата.Процесс перехода от самиздата к тамиздату распространился на все жанрыРомантический век бесцензурной литературы закончился. Начался закат самиздата».

С ним абсолютно согласна В. Герлин: «Его существование прекратилось тогда, когда на страну буквально обрушился тамиздат. Потому что все, что изначально ходило в самиздате, можно было получить напечатанным в Тамиздате. И главная причина была в этом. Труднее вспомнить, когда это произошло. Скорее всего, это конец 70-х годов. Боюсь, что, может быть даже, вторая их половина».

На это один из авторов воспоминаний Андрей Миронов эмоционально заметил: «Ну это, по-моему, полная чепуха. Я бы сказал даже, что это бред сивой кобылы.Все мои знакомые (а это десятки людей) пользовались исключительно одним самиздатом. Да, это были перепечатки тамиздата, но это — не что иное, как самиздат. Так что это утверждение Даниэля абсолютно ни на чем не основано. Это просто совершенно неправомерное обобщение собственного опыта и полное незнание опыта других».

Высказала свое несогласие с концепцией А. Даниэля и Л. Алексеева: «Число распространяемых произведений к этому времени не уменьшилось и, кроме того, появилось порядочно тамиздата. Но самиздат не прекратился». По ее мнению, тамиздат «не вытеснил, он лишь добавился к самиздату. Спрос на неподцензурную литературу сохранялся очень большой, и удовлетворить его было невозможно ни самиздатом, ни тамиздатом. Это Даниэль встречал тамиздат, а ведь имелось сколько угодно людей, которым тамиздат был недоступен». Она считает, что самиздат прекратил свое существование тогда, «когда цензура закончилась» и «как только стало можно все печатать», то есть в эпоху перестройки. Б. Вайль тоже считает, что самиздат прекращает свое существование только тогда, «когда цензура исчезает и появляются частные издательства». Им вторит В. Вольпина: «Естественное умирание самиздата произошло с приходом свободы».

Напомнив о том, что возникшая как раз в середине 70-х годов «Московская хельсинкская группа породила огромное количество самиздата — тех самых документов Московской хельсинкской группы, которые активно размножались», В. Бахмин тоже не поддержал А. Даниэля: «Я, пожалуй, тут не соглашусь с Александром. Тамиздат самиздата не заменяет. Или заменяет лишь частично. Во многом источником тамиздата был самиздат. Так что вытеснить друг друга они не могли.Самиздат — это реализация внутреннего права человека получать и распространять информациюИ прекратил он свое существование тогда, когда это право стало более-менее гарантировано. То есть когда открылся информационный рынок, когда был принят закон о печати, когда была отменена цензура и так далее. То есть когда получать и свободно распространять любые материалы стало неопасно. Тогда основа для существования самиздата и пропала».

Высказал свое мнение относительно концепции А. Даниэля и Леонид Вуль: «Конечно, не согласен. Это просто неверное утверждение, потому что и в 80-х годах в самиздате публиковалось большое количество текстов, выходил самиздатский журнал “Сумма”, в котором, в частности, описывались новости самиздата. Я уже не говорю о том, что такая колонка была в “Хронике…”. Так что Александр Юльевич Даниэль допускает, на мой взгляд, некую методологическую ошибку, не учитывая появления новых форм распространения самиздата».

А вот как описывает ситуацию середины 70-х годов П. Старчик: «Тогда распространение самиздата охватило уже гораздо более широкий круг людей. К нему подключилось, в частности, много молодежи. К 80-му году этим занималось уже так много людей, что арестовать их всех просто не было возможности. Да и копировочные аппараты стали более доступны, так что копировалось практически все. Кроме того, очень много появилось западного тамиздата». Правда, по поводу последнего он отмечает: «Эти книги открыто ставились на полку, из-за чего отпадала необходимость их копировать. Получается так, что самиздат начал отступать под натиском тамиздата.Я затрудняюсь сказать, чего было больше — самиздата или тамиздата. Пожалуй, Даниэль все-таки прав в том, что предпочтительней было такие книги не копировать, а покупать с рук».

Промежуточную позицию относительно датировки «смерти» самиздата занимает и Б. Смушкевич, полагающий, что «формально он закончился где-то во второй половине 80-х годов, а фактически — тогда, когда в страну пошло достаточно много тамиздата», и Л. Терновский, сказавший: «Я думаю, что его почти задавил Андропов, хотя, конечно, не совсем. А когда началась перестройка и гласность, то надобности в нем уже не было».

Из двух представленных версий оценки второй половины 70-х годов (закат — расцвет) гораздо более убедительной нам представляется вторая. Тем более что А. Даниэль сам же и опровергает себя следующим наблюдением: «настоящийслучился во второй половине 1970-х.Центрами самиздатской журналистики стали Ленинград, Москва, Прибалтика (по преимуществу Литва), Украина. Несколько попыток издания журналов были предприняты в Грузии и Армении. Мы не имеем сведений о журналистике в российской провинции, за исключением изданий подпольных политических группировок, но, может быть, это объясняется недостаточностью наших сведений. В целом можно сказать, что период 1970-х — это период журналистики. Библиография самиздатских журналов будет, несомненно, насчитывать многие десятки наименований».

Вместе с тем следует признать, что даже представленные ниже данные свидетельствуют о снижении количества наименований произведений, обращавшихся в этот период в самиздате, и об увеличении в нелегальном обороте количества тамиздатских книг. И это притом, что данный третий период бытования самиздата отражен в воспоминаниях лучше всего.

Отметим, что этот период характеризует начало использования для размножения бесцензурных текстов ксерокопировальных аппаратов, что произвело в деле обращения самиздатских произведений своего рода революцию. Все бóльшая доступность ксероксов по мере разложения советского режима привела к возникновению своеобразной нелегальной отрасли — ксерокопирования с целью извлечения выгоды, норма прибыли в которой была сопоставима с уровнем наиболее выгодных преступных промыслов, где высокая стоимость «товара» объясняется наценкой за риск. Так, в воспоминаниях описан сотрудник 1-го отдела одного из секретных предприятий под Москвой, промышлявший на вверенной ему технике изготовлением самиздатской литературы по цене 5 копеек за страницу /Мир/. Упомянуты и существовавшие в начале второй половины 70-х годов «какие-то теневые коммерческие структуры, которые, если найти деньги, могли отксерить хоть Солженицына тиражом в пару сот экземпляров.Всякая левая продукция у ксероксщиков, которые на этом зарабатывали, шла от пяти до двенадцати копеек за разворот» /П/. (Отметим, что в то время при продаже машинописных книг невысокой считалась цена 15 копеек за страницу /А/.) Отсюда и такое несколько экстравагантное замечание: «Не быть депутатом было [в 1989 году] так же неприлично, как10 годами раньше не прочесть “Архипелаг”» [21].

Следствием этого становится процесс размывания идейной чистоты самиздата, начинавшего свое существование в качестве стихийного протеста против цензурных ограничений со стороны государства и средства борьбы за свободу распространения информации. При этом достаточно массовый характер приобретает нелегальное еще использование ксероксов в современном их применении, то есть для быстрого получения копий материалов, необходимых в быту (кулинарные рецепты), для отдыха (порнографическая и астрологическая литература, психологические тесты, каталоги для коллекционеров), учебы (таблицы склонений слов в иностранных языках) и т.д. Отражение использования ксерокса в этом качестве находим уже в советской прессе: «Вот выдержка из статьи А. Удальцова в “Литературной газете”: “С некоторых пор стал замечатьПридешь в гости — обязательно заставляют читать ксерокопию статьи о каком-нибудь очередном чуде”» [22].

В этот период в нелегальном обороте находились следующие произведения:

поэзия:
— В. Высоцкого: сборники текстов песен М,П/П/, в которых зачастую ошибочно публиковались также тексты песен А. Галича, Евгения Клячкина, Б. Окуджавы М/П/
— книга стихов А. Галича М/Бах/
— стихотворение Ю. Кима «1980» М/К/
— сборник стихов русскоязычного поэта из Эстонии Андрея Мадиссона П/П/
— сборник стихов Б. Окуджавы П/П/
— М. Цветаевой /Ст/
— вероятно существование сборника стихов И. Бродского П/П/

проза:
— М. Булгакова: полный вариант «Мастера и Маргариты» М/П/
— Александра Зиновьева: «Зияющие высоты» /Ль/
— Вен. Ерофеева: «Москва-Петушки» М/Бах/
— Дж. Оруэлла: «Скотский хутор» (?) К/Мир/, «1984» М,К/П/
— А. Солженицына: полный вариант «Одного дня Ивана Денисовича» П/П/
— бр. Стругацких: неиздаваемые произведения П/П/
— В. Шаламова К/Мир/
— кроме того, к этому периоду относится выпуск литературных альманахов «Каталог» /Д/ и «Метрополь» /Д/,/Р/

издания мемуарного, документального, научного, политического и публицистического характера:
— А. Авторханова /Мир/, в том числе «Происхождение партократии» Ф/П/ и «Технологии власти» /Ль/
— Л. Алексеевой: книга «История инакомыслия в СССР» Ф/А/
— А. Амальрика: статья «Идеология в советском обществе» /Куд/
— Р. Конквеста: книга «Большой террор» К/П/,/Ю/
— Стивена Коэна: книга «Бухарин» М/Куд/
— Р. Медведева К/Ю/
— В. Прибыловского: статья о деле «молодых социалистов» М/П/
— А. Солженицына: отдельные тома произведений К/Ю/, в том числе политических К/Мир/ и, в частности, «Архипелага ГУЛАГ» Т/Ков/, К/Мир/,/П/
— Эриха Фрома: книга «Escape of Freedom» (на английском языке, 5 экз.) К/Мир/
— Л. Чуковской: воспоминания о М. Цветаевой П/П/ и ее публицистические статьи М,П/П/, в том числе сборник «Процесс исключения» Ч/П/
— сборники статей «Из-под глыб» Ф/Мир/ и «Через топь» /Куд/
— издания издательства «Посев» К/Ю/
— манифест бастующих польских рабочих «21 приоритет» (перевод с английского, из газеты канадских коммунистов) М/П/

издания религиозного и/или философского содержания:
— Н. Бердяева: произведения, в том числе скопированные с книги «Смысл творчества» (1916 года издания) К/Мир/, а также статья «Духи русской революции» /Л/
— Лешека Колаковского: сборник эссе М/Куд/
— книги Анатолия Краснова-Левитина («История русской церкви ХХ века»), Джеймса Фрезера («Золотая ветвь») и другие историософские труды К/Р/

периодические издания:
— «Бюллетень комиссии по расследованию случаев злоупотребления психиатрией» /Д/ (в период 1977–80 годов выпущено 22 бюллетеня объемом от 25 до 50 страниц каждый) М/Бах/
— ежегодный альманах «Варианты» (конец 1977 года — 1982 год, 5 экз.) М,Ф/Куд/, М/П/
— журнал «Вести» (стал выходить после закрытия ХТС) /Е/
— журнал «Левый поворот» / «Социализм и будущее» (с середины 1979 года) /Куд/, М/П/
— журнал христианско-диссидентского феминизма «Мария» /П/
— журнал на белорусском языке «Новая “Наша нива”» (с середины 1980 года) /Куд/
— журнал «Поиски» /Бах/,/Д/,/П/,/См/ (этот альманах выходил примерно в тот же период, что и «Варианты» /Куд/ тиражом до ста экземпляров /Ст/)
— журнал «Поиски и размышления» /Р/
— исторический сборник «Память» Р?/Д/
— «Хроника текущих событий» М,К/К/ (продолжала выходить до своего закрытия в 1982 году «символическими тиражами — может быть, двадцать экземпляров» /Е/, при этом стала печататься на Западе типографским способом и уже в таком виде распространяться в СССР /А/,/Д/)
— литературный журнал «Часы» /П/
— экономические бюллетени Виктора Сокирко /См/

издания по интересам:
— «Камасутра» К/Мир/
— «Ветка персика» (сокращенное издание «Камасутры», перевод с английского) М/П/
— комиксы работы Георгия Литичевского Ф/П/

Тамиздат:
— Л. Алексеевой: «История инакомыслия в СССР» /А/
— Владимира Войновича (издательства «ИМКА-пресс») /Тум/
— Л. Колаковского: итальянское издание сборника эссе /Куд/
— Льва Копелева (издательства «ИМКА-пресс») /Тум/
— С. Коэна: «Бухарин» /Куд/
— Адама Михника: лондонское издание книги «Церковь и левые» /Куд/
— «Грани» и другие русские журналы /Тум/, в том числе «Континент» /П/
— исторический сборник «Память» (перепечатки из самиздата) /Д/

Тамиздатское происхождение имели и находившиеся в обороте книги (и/или их ксерокопии) А. Авторханова (в том числе «Происхождение партократии»), Василия Аксенова («Остров Крым»), Юза Алешковского, А. Ахматовой, Андрея Битова («Пушкинский дом»), Н. Бердяева, Сергия Булгакова, В. Войновича («Солдат Иван Чонкин», «Москва-2042»), Е. Гинзбург («Крутой маршрут»), А. Кестлера, Р. Конквеста, Р. Медведева, Дж. Оруэлла («1984», в том числе на английском языке), Б. Пастернака («Доктор Живаго»), Эдуарда Тополя и Фридриха Незнанского («Журналист для Брежнева»), М. Цветаевой, Л. Чуковской («Записки об Анне Ахматовой» и публицистические статьи) и почти все произведения А. Солженицына /П/ (в том числе I и II тома «Архипелага ГУЛАГ» /Ков/).

Конец эпохи самиздата («самиздат» эпохи перестройки)

На наш взгляд, прекращение существования в СССР самиздата следует отнести к 1986 году, когда самиздат просто потерял свое значение в силу того, что в официальных изданиях стали печатать произведения, до того ходившие только в самиздате [23] (начало этому публикацией подборки стихов Н. Гумилева положил журнал «Огонек»), и того, что на страницах советской печати стали появляться статьи на запретные прежде темы, ранее тоже достойные только самиздата (декабрь 1985 года, статья Виктора Астафьева о войне в газете «Правде»). Одновременно прекращается преследование властями изготовителей и распространителей самиздата, а осужденные за это ранее выходят на свободу. Вскоре после этого у желающих увидеть свои произведения напечатанными появляется возможность издавать их в государственных типографиях за свой собственный счет. В результате всего этого неподцензурная публикаторская деятельность из высокой (и опасной!) общественной миссии все больше превращается в безобидное хобби или же в коммерческое или политическое предприятие. Таким образом, можно сказать о том, что к началу второй половины 80-х годов неподцензурная литература, совершив в своем развитии полный виток, утратила статус самиздата и вернулась в состояние «самсебяиздата».

С предложенной датировкой прекращения существования самиздата согласен и А. Даниэль: «Неформальная пресса 1987–1990 годов, пусть нелитованная, самиздатом в этом смысле не является — вопреки многим современным библиографам. И это хорошо, ибо, что ни говори, “Хроника текущих событий” и “Экспресс-хроника” не соприродны друг другу, как не соприродны друг другу “диссидентство” шестидесятых — восьмидесятых годов и “демократическое движение” 1987–1991 годов».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как мы уже замечали, в современную эпоху «самсебяиздат» переместился преимущественно в сферу Интернета. Вот что в заключительной части своей книги об истории цензуры пишет об этом Г. Жирков: «Умберто Эко справедливо сравнивает изобретение Интернета с изобретением печатного станка. А вот мнение отечественного писателя, одного из пользователей Интернета, А.Н. Житинского: “Феноменальная возможность донести информацию до потенциального слушателя-зрителя-читателя. Это просто поразительно. Вселенский самиздат.Сейчас каждый человек, подключенный к Интернету, может издать свою страницу, свои сочинения, свои рисунки, свою музыку, не прибегая к помощи издателя, — это очень просто. Достаточно иметь компьютерную грамотность и доступ к ресурсам Интернета”».

Ему вторит Л. Вуль: «Самиздат существовал всегда и существует сейчас, только он приобрел другие формы и переместился в Интернет. Доказательством этому является существование таких сайтов, как Livejournal.com («Живой журнал»), куда человек пишет то, что хочет сказать, и делает это публично. Это не обязательно политический самиздат (это может быть все что угодно), но среди этой массы публикаций присутствуют высказывания и на политическую тему. Кроме того, существуют такие сайты, как VladimirVladimirovich.ru, на которых публикуют тексты, тоже, в общем, являющиеся самиздатскими. В этом, кстати, заключается и ответ на вопрос о том, когда самиздат закончился» /В/.

Примечания

1. Тексты этих интервью размещены на сайтах ИГПИ (www.igpi.ru; www.igrunov.ru; http://antology.igrunov.ru/) или находятся в архиве автора. При этом автор выражает огромную признательность директору ИГПИ В.В. Игрунову, сумевшему организовать финансирование этих работ и давшему бесценные советы методологического свойства.
2. Список сокращенных в целях экономии места фамилий авторов воспоминаний дан в приложении.
3. Топоров В. Литература на исходе столетия // Звезда. 1991. № 3.
4. Новодворская В. Джентльмен неудачи // Медведь. 2009. № 11.
5. Панин Д. Лубянка – Экибастуз // Звезда. 1991. № 3.
6. Здесь и далее в тех случаях, когда способ изготовления неподцензурного текста прямо указан в воспоминаниях, он обозначается литерами «Р» (рукописный), «М» (машинописный), «Ф» (фотоспособ), «К» (на ксероксе или ином электрографическом аппарате), «Т» (типографский), «П» (на печатающем устройстве типа принтера).
7. В дальнейшем случаи перевода произведений с языка оригинала особо оговариваться не будут.
8. Вайль П., Генис А. Американа // Знамя. 1991. № 4.
9. Новодворская В. Джентльмен неудачи // Медведь. 2009. № 11.
10. Тимофеев Л. Поэтика лагерной прозы // Октябрь. 1991. № 3.
11. А.К. «Грани»: 50 лет // За Россию. 1996. № 7.
12. Хрущев С. Пенсионер союзного значения // Дружба народов. 1990. № 6.
13. Некрасов В. Как я печатался в последний раз // Знамя. 1990. № 5.
14. Сарнов Б. Остров сокровищ // Литературные новости. 1992. № 2.
15. Фрезинский Б. Парижские журналы Ильи Эренбурга (1909–1914) // Русская мысль. № 4132.
16. Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Книга I (http://www.imwerden.info/belousenko/wr_Erenburg.htm).
17. Некрасов В. Саперлипопет // Октябрь. 1991. № 4.
18. Ниже названы те авторы, оборот произведений которых можно достаточно уверенно привязать к тому или иному периоду существования самиздата (даются согласно воспоминаниям, собранным автором данной работы).
19. А.К. «Грани»: 50 лет // За Россию. 1996. № 7.
20. Кондратьев В., Шурмак Г. Из сорок первого… // Октябрь. 1991. № 3.
21. Аграновский А. Брынцание убожек // Огонек. 1996. № 19.
22. Нуйкин А. Новое богоискательство и старые догмы // Новый мир. 1987. № 4.
23. Говоря о воспоминаниях, опубликованных только в период перестройки, известный критик отметила: «Некоторые из них уже были отчасти известны “узкому” читателю по заграничным или самиздатовским публикациям (“Записки об Анне Ахматовой” Лидии Чуковской; “Воспоминания” Н.Я. Мандельштам)». (Алла Марченко представляет серию «Время и судьбы» // Знамя. 1991. № 3.)

Приложение. Список сокращений фамилий авторов использованных воспоминаний

А — Алексеева Людмила
Бах — Бахмин Вячеслав
Быз — Бызов Леонтий
В — Вуль Леонид
Вай — Вайль Борис
Вол — Вольпина Виктория
Герл — Герлин Валерия
Герч — Герчук Юрий
Гл — Глазычев Вячеслав
Д — Даниэль Александр
Е — Есенин-Вольпин Александр
К — Ким Юлий
Ков — Ковалев Сергей
Куд — Кудюкин Павел
Л — Леонтьев Ярослав
Ль — Львов Николай
Мир — Миронов Андрей
Мит — Митрохин Сергей
П — Прибыловский Владимир
Р — Рейн Евгений
Сад — Садомская Наталья
Сал — Салова Галина
Сед — Седов Леонид
См — Смушкевич Борис
Ст — Старчик Петр
Тер — Терновский Леонард
Тум — Туманов Александр
Ч — Чубайс Игорь
Ю — Юрасов Дмитрий