Выдержки из писем Гефтер.ру

Здравствуйте!

Рад появлению вашего издания. Очень важно не только сберечь наследие М.Я. Гефтера, но и опубликовать его, сделать доступным. Пересылаю вам любопытный, на мой взгляд, материал, связанный с памятью о М.Я.

В своей автобиографической книге «Голоса из тревожного детства» (Тверь, 2003) известная новоторжская писательница, пушкинист Валентина Федоровна Кашкóва (1933–2011) посвятила несколько страниц М.Я. Гефтеру (с. 199–203). В частности, она цитирует его «Прощальную запись»:

«…Торжок.

Распределитель для раненых, куда привезли поздно вечером. Лежим на полу, на соломе. После тяжелой дороги (весна, грузовики — по бревнам) спать невозможно. Всю ночь говорим с соседом. Не вижу лица, помню только голос — глуховатый, мягкий, неторопливый. Рассказ о войне… но больше о жизни До.

Не помню, что говорил я, да и говорил ли или, вопреки привычке, только слушал его. Весь его рассказ, в котором каждая деталь — со вкусом, с особым толком.

Он краснодеревщик, где-то служил, но любимейшую работу делал дома. Не торопился кончать, не спешил отдавать заказчику. «Поставлю, смотрю, любуюсь…» Нет у меня дара — слуха, чтобы воспроизвести все интонации его, но голос, которым произнесено: «Если бы ты знал, как хорошо я жил», — звучит в памяти звук в звук.

Его ли, в Торжке, вспоминаю или свое воспоминание, застрявшее, но не утрамбовавшееся? Не зависть это была и не умиление, но что-то совсем другое: скорее, прикосновение к чувству, которого у себя не знал, которым обделен.

«Если бы ты знал, как хорошо я жил». А мне, уже прожившему жизнь, что мешает так сказать?

Между мною и им — клок соломы, и оба рядовые — были, есть (жив ли он?), и ни превосходства задним числом, ни самоумаления, а сказать то же самое не могу. Не могу…»

Далее В.Ф. Кашкова, пережившая девочкой страшные бомбежки Торжка, вспоминает:

«Действительно, перехлестнувшиеся, вопрошающие друг друга времена. Страдающие от физической боли, на полу, на соломе, как лет сто тридцать назад, где-нибудь в деревушке возле Бородинского поля… Чем лечат себя два человека, оставшиеся жить? Пока оставшиеся… Отрадными воспоминаниями, размышлениями — и удивлением. Для Мальчика переживания становились катализатором взросления. Но взрослеть — это не всегда становиться старше, набирать годы. Иногда взрослеют за один миг, когда идет нравственный рост и возникают вопросы».

Бывшее здание Педучилища. Июнь 2012 г. Фото: Валерий Писигин

В июне с.г. я побывал в Торжке, который мне близок тем, что я писал когда-то о нем книгу, и сделал несколько фотографий полуразвалившегося здания бывшего Педучилища. Во время войны в нем был развернут госпиталь. Весной 1942 года (видимо, в апреле-мае) здесь лежал раненый солдат Миша Гефтер. Еще один госпиталь находился в другом учебном заведении, но Валентина Федоровна Кашкова утверждала, что Михаила Яковлевича лечили в здании Педучилища: она проработала там учителем русского языка и литературы 45 лет и, конечно, многое знала! Так что, скорее всего, именно здесь состоялся памятный разговор, приведенный выше.

Открытие мемориальной доски, 1995 г.

Пересылаю вам фотографии бывшего Педучилища, плюс к ним три фотографии, сделанные тогда, когда училище еще функционировало. На одной из них устанавливается мемориальная доска, в память о бывшем здесь во время войны госпитале. Полагаю, что вам это будет небезынтересно: кто знает, не в этих ли стенах Гефтер стал ГЕФТЕРОМ?

С уважением, Валерий Писигин