Что скажут потомки о тайнах Бориса Березовского?

Когда мы судим о русской истории в масштабе веков, неплохо иметь в виду, что история и сегодняшнего дня, фиксированная в сотнях тысяч электронных носителей, не более ясна и исследована, чем интриги далеких предков. И примером тому служит многосмысленная, замусоренная фантастическими интерпретациями смерть несчастного Бориса Абрамовича Березовского.

Казалось бы, ну, что нам теперь ББ? Что мы ББ? Однако эта странная кончина шестидесятивосьмилетнего беглого олигарха совсем не случайно отозвалась неожиданной скорбью в душе почти каждого россиянина, — что искренне ненавидевшего Бориса Абрамовича за его многократно разоблаченное жульничество, что когда-либо получившего выгоду с его разоблаченного жульничества. И сказать теперь, что с ББ умерла целая эпоха или что с его смертью россияне лишились важных моральных осей координат — с полюсами сертифицированного хорошего и плохого, — в общем-то, почти ничего не сказать.

Хуже другое. С ББ умерли конкретные тайны, о которых он знал лично и о которых знали все остальные, что он их знал, но которые он не раскрыл. Причем не по причине следования кодексу чести или секретным обязательствам негласного контракта. Скорее, он поступил так, как скупец, приберегающий нечто на черный день, но не ведающий, что настоящий черный день наступает внезапно.

Теперь же, из-за внезапной труднообъяснимой остановки дыхания (с помощью шарфа?), этот сейф памяти заперт навечно. Ключ выброшен. Да и, собственно, где раньше лежал, никто не узнает. А ведь, не разгадав эти тайны, не добравшись до кладовой Березовского, и все его пока еще здравствующие современники тоже как бы обрекают себя на существование в запечатанной, недораскодированной реальности. Такой парадокс и последний антиподарок народу. Нерукотворный Мемориал, заставляющий помнить словами: «Здесь лежит тот, кто знал обо всем, но никому ничего не сказал».

Впрочем, сами тайны легко перечислить.

Это, конечно, и тайна первоначального накопления капитала в пресловутых «лихих девяностых». Когда в нищей, полуразрушенной, ничего не производящей стране, где и купить пакет молока-то для многих стало проблемой, вдруг появились сказочные нувориши. О них, между прочим, рассказывали, что нуворишами их «назначали» по списку, а богатство выписывали по квитанции из так называемого «золота партии». Но кому как не Березовскому знать, откуда деньжищи?

Безусловно, это и тайна странного отречения первого демократического «царя Бориса», что произошла в Новый 2000 год, когда «царь Борис» вдруг всплакнул прямо в праздничном телеэфире и обрадовал граждан… преемником. А ведь понятно было, что кто-то должен был за руку подвести его к этой черте, и кому как не Березовскому знать, кто это был.

Это и тайна последующего восхождения на престол молодого безвестного помощника некогда блистательного Собчака, обставленного, надо сказать, как рутинное дело. А ведь «безвестному помощнику» правление тогдашних олигархов передавало ни много ни мало целую империю. Со всей ее великодержавной атрибутикой — в виде Кремля, нефти и атомных бомб. А в ответ кандидат обещал… Что? Кому? Неизвестно. Известно Борису Абрамовичу.

Нельзя не вспомнить в этой связи и самую главную мрачную тайну переломного года, когда вместе с взрывами нескольких московских домов фактически взлетела на воздух и вся «первая российская демократия». На ее руинах ушлые люди тут же начали строить «вторую». Теперь многие из них — трупы в чеченских полях… Да вот и последний пошел в целлофановом мешке из английского особняка.

Уж не будем мы тут говорить о знаменитом лондонском чаепитии с полонием. Его безуспешно расследовали несколько стран, да так ничего и не расследовали. Однако все крутилось вокруг Березовского. Потом по этому сюжету снимут фильмы, напишут книги, еще больше запутающие следы.

И наконец, посмертная тайна ББ. А правда ли то, что он на закате своей жизни, разоренный, больной, депрессивный, почти наложивший на себя руки, захотел вернуться на Родину, прижаться к березкам, выглянуть из окна на заснеженную грязную площадь, посмотреть НТВ в оригинале, отчего написал «другу Володе» письмо, в котором молил о прощении? Письма этого, конечно, никто не видел. Но есть ли основания нам сомневаться в достоверности показаний?

Чем-то судьба Березовского перекликается с судьбой другого изгнанника. И в каком-то смысле друга другого Володи. Его звали Александр Гельфанд, и он тоже был страшный богач. На заре ХХ века он тоже стремился помочь основать государство национального лидера. И когда уже почти все удалось, а друг Володя переехал в Кремль, его, как и Бориса Абрамовича, просто не пустили в Россию.

После смерти Гельфанда не осталось совсем ничего. Ни состояния, ни бумаг. Все улетучилось. Это странный повтор.