Последнее сталинское свершение. По книге Э. Радзинского «Апокалипсис от Кобы»

В этом году исполнилось шестьдесят лет со дня смерти Сталина. Не все на эту дату обратили внимание, но, оказывается, что все-таки что-то по этому случаю в стране происходило и кто-то отмечал. В основном, почему-то старалась власть. Она профинансировала сериал «Товарищ Сталин», пустила по некоторым маршрутам сталинские ретроавтобусы, да еще переименовала Волгоград обратно в Сталинград. Но не фатально, однако, а стыдливо, и только по праздникам, вторым именем. И как бы не в честь Сталина, а «исключительно» в память о Сталинградской битве.

Впрочем, и некие не слишком известные представители общественности 5 марта возложили венок у Кремлевской стены. Кто-то собирался у памятника Ленину на площади у станции метро «Московская» в Петербурге, чтобы произвести загадочное камлание вокруг портрета. Да еще Максим Соколов прочитал по каналу «Россия-24» свою традиционно верноподданническую колонку.

Из колонки, в частности, вытекала свежая мысль, что вот такая была у нас эпоха пассионарности. С великими свершениями, но когда мы людей тысячами расстреливали. А затем наступила эпоха обскурации. Хоть и с человеческим лицом, но когда все окончательно развалилось. И непонятно, какая хуже, — делал вывод бородатый публицист, равноудаленный и от пассионарности, и от обскурации.

Вообще, в России странные гуляют иногда в охранительных кругах представления о победах и свершениях. Сама идя умопомрачительна, что победить можно, погибнув. Впрочем, ко всем этим глупостям мы давно привыкли.

Даже опросы населения ВЦИОМом уже не вызывают прежнего удивления, согласно которым неуклонно растет число почитателей давно почившего в бозе вождя. Дело в том, что «население» — понятие неопределенное. Я, например, к населению явно никак не отношусь, да меня никто и не спрашивал никогда. Так что я бы и вообще не стал писать на столь избитую тему, если бы… не Эдвард Радзинский.

Известный писатель поступил хитро.

Приурочил к славной годовщине выход своего нового трехтомника «Апокалипсис от Кобы», видимо, рассчитывая, таким образом, «завоевать» рынок. Рынок он, конечно, не завоевал. Поскольку «рынок» книг не читает, а литературной критики как класса больше нет, и грамотно узнать о новом произведении практически невозможно. Но подкупала приписка в рекламной аннотации, случайно подсмотренной на вокзале в окне кассы продажи железнодорожных билетов.

В ней, в частности, обещалось, что будет в этом трехтомнике много о тех, кто окружал Сталина. Вся правда! Вся кривда! И вся подноготная! Не знаю, кого это волнует сейчас, но я со своей стороны в последнее время сильно увлекался загадкой Бухарина (а он очень близко отстоял от Сталина), имея в виду поразительнейший русский феномен. Как может умный, образованный, талантливый (красками рисовал, бабочек коллекционировал, стихи читал, девушек… любил) и, в общем-то, неплохой, незлой политик стать соучастником величайших преступлений планетарного масштаба?

И при этом вроде бы даже без особой личной выгоды.

Вопрос тем более мучающий, что сегодня, когда над страной явно снова сгустилось зло, тысячи и тысячи столь же умных, талантливых и образованных интеллигентов из штанов выпрыгивают, чтобы это зло расхвалить… Слепые, глупые, подлые, бесы их обуяли? — даже не поймешь. В этом, на мой взгляд, загадка Бухарина, загадка русской трагедии и ключ к пониманию всего нашего прошлого.

И нельзя сказать, что Радзинский эту загадку нам стопроцентно разгадал. Может быть, из-за того, что такой «загадки» попросту не существует. Вернее, она не загадка. Но даже и за эту попытку «поумничать» его, насколько можно понять, сильно невзлюбили. Хотя в определенных высокодуховных кругах у нас мало кого любят, и Радзинский в этом смысле не исключение.

За успешность. Говорливость. Плодовитость, аки у Дюма. Подозревая, что за него пишет рота литературных негров. За то, что в стильной шляпе ходит. За прошлогоднюю автомобильную аварию — что не впал в депрессию, а продолжает витийствовать. За то, что на Акунина стал похож (Акунина тоже постепенно начинают не любить, как только тот занялся политикой и… историей, будто поумнее его никого нет). На голову писателя просыпались множественные упреки.

Отчасти справедливые. Литературный прием, согласно которому автору в Париже якобы досталась рукопись некоего старинного «друга вождя», который поработал его «тенью», мягко говоря, ненов. И, честно сказать, незамысловат. Слишком наивно он снимает вопросы. «Откуда автору стало это стало известно?..» «Откуда-откуда? Да вот оттуда! Пришел человек к автору и рукопись отдал».

Отчасти несправедливые. Потому что все в книге точно. А на упреки можно возразить: «Господа, не стреляйте в писателя, он пишет, как умеет!» Радзинский сделал великую вещь, которую до него еще никто не сделал, — выдал на-гора полностью контр-официозную историю Советской России, основанную на фактах. Заимствованных из архивов и основанных на воспоминаниях. Или же уже пущенных в оборот исследователями. Их он, конечно, заполнил возможными логическими связками и реконструированными мотивациями. Но это право романиста.

В приснопамятное советское время ведь мы как учили историю?

Был сертифицированный учебник КПСС (а еще лучше — ВКП(б)), который надо было знать от А до Я. А были параллельно к нему биографии вождей. И можно было учить курс по учебнику, а можно — по житиям пламенных революционеров, все равно те до деталей совпадали с учебником. (Прямо как Путин нам сегодня велел, ностальгируя по былой непротиворечивости.) И поэтому, взяв биографию Сталина, как бы правдиво рассказанную «тенью Сталина», Радзинский очень легко и очень эффектно перевернул всю официозную историю с ног на голову.

На то «как было в действительности». На то, что вы подозревали, но боялись об этом сказать вслух. Элементарно, как в комиксе.

Во всяком случае, сюжеты с Парвусом. О том, как большевики выцыганивали состояние у богатого промышленника Морозова. О зловещей революционной паранойе Ленина. Об убийстве Кирова. Об интриге вокруг XVII съезда. О метаниях Бухарина. О сценографии сталинских процессов. О вояжах в сталинскую Россию прогрессивных деятелей западной культуры. О начале войны и катынском расстреле. О подвигах сталинской разведки. О перипетиях отношений с дочерью Светланой и сыном Василием. О загадке смерти Сталина и его последнем самоубийственном наступлении на соратников («Дело врачей»)… все это уже было кем-то когда-то рассказано, лишь не сведено в лихой «акунинский» роман.

Теперь этот пробел наконец заполнен, ура! По крайней мере, появился шанс, что младому новичку в лабиринте советского прошлого станет ясно, что за чем там идет и что из чего там следует.

Но мне кажется, что непреходящий смысл этой трилогии (это я уже занимаюсь апологией и не стыжусь этого) не в одной только ловкой компиляции. Радзинский (недаром его высоко почитает Маркес) добился и немаловажного продвижения в «объяснении», которого сегодня очень, очень, очень не хватает.

Препарация внутреннего мира вождя (вождей, если с теми, кто его окружал) дает нам представление (опровергните, если сможете!) о болезни всей нашей советско-постсоветской цивилизации, родившейся из ненависти к иностранному миру (который надо переделать!) и к своему народу (который надо подчинить великой цели и в конечном итоге тоже переделать!). И беда даже не в том, что эта цель изначально была неверна. В каких-то аспектах она, может быть, была и верна. А в том, что эта перманентная ненависть просто выжгла изнутри нашу цивилизацию. И продолжает выжигать, радиоактивно распространяясь из прошлого в настоящее. (Не буду скрывать, когда я писал эту фразу, то думал про себя о тотальном преследовании «иностранных агентов».)

Эта концепция приводит нас к объяснению иррациональности финала собственно Сталина и иррационального итога государства, построенного по сталинским лекалам. Стареющий вождь, спланировавший напоследок грандиозную мировую катастрофу («мы, как Гитлер, через 10 лет после окончания войны, сами окончательно решим еврейский вопрос, а Запад нам этого, конечно, не простит, а мы в ответ вдарим по нему всей мощью нашего ядерного оружия»), испугался грандиозности собственного черного безумия. И испугавшись, дал… себя убить столь же смертельно перепуганным соратникам.

Что на поверку оказалось последним сталинским свершением. Возможно, ВЕЛИЧАЙШИМ. Но за которое, безусловно, и венка не жалко.