Будущее феминизма

Во времена, когда однополые браки провоцируют возникновение диаметрально противоположных точек зрения о природе и значении института брака в целом, особенно важно напоминать о том, что для большинства женщин в развивающемся мире решение о вступлении в брак сейчас менее значимо для их личной реализации, чем когда-либо прежде в истории. Именно об этом напомнила Элисон Вульф в начале своей книги The XX Factor. Для Джейн Остин отказ от замужества был судьбоносным событием, чем-то, что было нехарактерно даже для мужчин в обществе ее времени. В некоторых частях света отказаться от предложения невозможно даже в наши дни, сколь бы мучительным будущий брак ни представлялся девушке. Но в Европе и Северной Америке в XXI веке выбор супруга стал для многих женщин выбором с менее ощутимыми последствиями для стиля жизни в долгосрочной перспективе, чем выбор школы или работы.

Но Элисон Вульф пишет прежде всего о том, что 20% наиболее образованных женщин вкладывают в понятие брака и семьи совершенно другой смысл, чем 80% их менее образованных современниц. «Эти 20%, — пишет она, — стали отдельным классом… Они больше, чем когда-либо прежде в истории, играют мужскую роль в семье. И дальше всего они именно от 80%». Ее книга — это понятный, хорошо написанный и подкрепленный многочисленными документальными свидетельствами отчет о жизни образованных женщин, работающих по профессии в начале XXI века (она мало говорит об остальных 80%, а если и говорит, то исключительно ради контрастного фона). Хотя она редко заявляет об этом прямо, ее позиция очевидна: феминизм мало что может дать этим женщинам. В их случае нет никакой заслуживающей упоминания дискриминации: кто унизит женщину с хорошим образованием и решимостью посвятить себя профессиональной карьере? Как они сочетают брак и работу — это их личное дело. Это не означает, что они живут точно так же, как мужчины, — но все остающиеся отличия будут несущественными. «Сегодня, — пишет она, — умные девочки могут стать юристами, предпринимателями или армейскими капитанами; они могут управлять каналом кабельного телевидения или правительственным департаментом». Эта прагматичная жизнерадостная деловая книга написана для и о прагматичных жизнерадостных деловых женщинах автором, который сам является одной из них.

Книга Вульф не привлекла такого внимания средств массовой информации как книга Lean In Шерил Сандберг, исполняющего директора Facebook (хотя я подозреваю, что книга Вульф будет читаться дольше, чем книга Сандберг). Книга Lean In, утверждающая, что главные препятствия, которые все еще стоят на пути продвижения работающих женщин, это их собственные предрассудки, стала бестселлером в Америке, но также навлекла на себя и массу критики, как враждебной, так и покровительственной. Многие критики были возмущены тем, что автор, по их мнению, закрывает глаза на реальную дискриминацию, и насмехались над самой мыслью, что человеку, материальные возможности которого позволяют нанять команду нянь, есть что сказать другим работающим женщинам. Полуавтобиографичный рассказ о давлении с нескольких сторон, под которым ей пришлось работать, был высмеян за якобы логические и фактические неувязки. Энн Эпплбаум в New York Review of Books разгромила эту книгу, назвав ее «первым по-настоящему успешным бестселлером «о том, как преуспеть в бизнесе», который был создан и позиционирован исключительно для женщин» без какой-либо серьезной попытки сказать нечто заслуживающее внимания о проблеме отношения полов в современном обществе.

Это одновременно и несправедливо, и объяснимо, потому что книга Сандберг — довольно разнородная, и все те, кого раздражает ее мотивационный тон и зачастую надоедливые истории из личной жизни, к сожалению, не уделяют более серьезным аргументам того внимания, которого они заслуживают. Трудно представить похожую книгу, написанную мужчиной, которая привлекла бы столько же внимания или вызвала бы такие презрительные нападки. И все же при всей различности стиля книги Сандберг и Вульф делают похожее и очень серьезное заявление: при должном уровне и характере образования женщины феминизм становится ненужным. По-разному, но обе иллюстрируют (чаще непреднамеренно), как даже в XXI в. выбор собственного стиля жизни, который делает женщина, подвергается более ожесточенной критике, чем выбор мужчины, обладающего теми же качествами и уровнем образования.

Менее личная, чем Lean In, книга The XX Factor перемешивает истории из жизни со статистикой очень легко усваиваемым и информативным образом. Мы узнаем, что вопреки широко распространенному мнению о «второй смене» (работе по дому после работы на рабочем месте. — Ред.) и о том, что женщины в целом выполняют намного больше оплачиваемой и неоплачиваемой работы, чем мужчины, во всем развитом мире «мужчины и женщины в среднем имеют одинаковое количество рабочих часов». Более того, именно «те, кто закончил вуз и работает по специальности, те, кто в среднем имеет более длинный рабочий день, проводят больше всего времени со своими детьми. Это касается и мужчин, и женщин. И разница между ними и другими семьями усиливается». Мы узнаем о разных способах, которым образованные и менее образованные женщины платят за уход за ребенком. Мы узнаем о ярмарках невест, рынках сексуальных услуг и сексуальной жизни незамужних девушек в колледже. «Среди [американок в возрасте 25–44 лет], которые продолжили обучение, чтобы получить более высокую ученую степень, более половины признали, что им было больше 19 лет, когда они впервые вступили в половые отношения. Среди тех, кто бросил университет, наоборот, половина опрошенных сказали, что они начали жить половой жизнью в возрасте до 16 лет». Хотя многие из этих фактов хорошо известны исследователям, они едва ли когда-либо были выстроены настолько убедительно в формате, который подобен вечеринкам для женщин из списка А: все возможные развлечения, но при этом трезвость до конца.

В этом методе статистической отчетности, есть, однако, и слабое место: читатель постоянно испытывает соблазн перепрыгнуть от статистических корреляций к случайным выводам, зачастую идя на поводу подмигиваний и кивков от самой Вульф. Когда вы узнаете о том, что успешная женщина чаще всего делает нечто Х или является кем-то Y, очень сложно заставить себя не думать о том, что Х или Y являются некими ингредиентами в рецепте, который создает их успех, а считать их обычными сопутствующими следствиями этого успеха. Возьмем тему женской подростковой сексуальности — предмет одной из глав книги и одной из статей Вульф в апрельском выпуске Spectator. В своей статье она пишет: «Группа девочек отправляется в путь по альфа-дороге, оставляя позади своих ровесниц; а сексуальная жизнь тинейджеров позволяет довольно точно предсказать, кем они станут в будущем». Ключевой момент понятен: держись за свою девственность по меньшей мере до окончания школы. В XXI в. женщина может быть и не должна хранить девственность ради религии или будущего мужа, но она определенно должна блюсти сексуальную нравственность ради карьеры.

Ничего в приводимой корреляции не ведет к такому выводу. Более успешные женщины могут быть более избирательны в сексуальном плане, чем остальные, и они, естественно, будут более избирательны, но не потому что к этому их подталкивает неодобрение авторитетных лиц. У них также будет и больше возможностей выбора, и в результате всего этого они могут быть более или менее сексуально активны, чем менее успешные женщины. В целом, статистика ясно показывает, что первый эффект преобладает над вторым: более успешные в учебе девушки в среднем начинают сексуальную жизнь в более позднем возрасте. Но, как и должно быть, вокруг этих усредненных значений есть много вариаций, отражающих разные возможности. Женщина, делающая вывод, что если она будет сексуально разборчивее, чем того хочет ее природа, это повысит ее шансы на успешную карьеру, совершает ту же статистическую ошибку, что и мужчина, думающий, что если он будет пить много сухого мартини, он станет богачом. И все же по какой-то причине современная мораль, которой вторит Вульф, дает молодым мужчинам право экспериментировать, иметь несколько неудачных романов, перемешанных с несколькими восхитительными встречами, записывать их в свою копилку ценного жизненного опыта, в то время как девушки, которые делают то же самое, считаются морально распущенными или, в лучшем случае, довольно несчастными — в стиле Бриджит Джонс. В то время как мужчины стремятся и потенциально обогащаются от разнообразного сексуального опыта, женщинам, на которых лежит эта тень, очень сложно избавиться от этого образа. Другие женщины, как и мужчины, часто делают поспешные выводы по этому поводу.

Кроме того, Вульф любит писать так, будто одна-единственная цифра разрешает противоречие, хотя это может быть всего лишь новым поворотом в постоянно развивающейся истории. «Сегодня в развитом мире — пишет Вульф, — на работе мужчины и женщины более или менее равны — и в плане оплаты труда, и в плане отношения к ним». В этом заявлении есть зерно истины (оно отмечает важный прогресс по сравнению с предыдущими десятилетиями), однако в нем все еще упускается важный момент. Аналогично, к бедным и к богатым существует одинаковое отношение на рынке медицинского страхования в США, но это не делает цену, которую платят за медицинскую страховку бедные (т.е. те, кто с большей вероятностью могут заболеть) менее горячей темой общественных обсуждений.

Работающие женщины, тем не менее, с большей вероятностью делают перерывы в карьере и в среднем работают меньшее количество часов. Данный факт не удивителен и не обязательно должен тревожить нас, если это то, чего хочет сама женщина. Что действительно озадачивает — это цена, которую они платят за это: женщины, которые уходят с рынка труда на год или на два, чтобы ухаживать за своим ребенком, потом оказываются в более невыгодном положении — и не только по возвращении из декрета, но и два-три десятилетия спустя. Лишь 4,2% директоров, возглавляющих компании из списка Fortune, — это женщины, а заработная плата женщин на высших руководящих постах ниже зарплат мужчин с такими же квалификациями по меньшей мере на 20%, хотя эту разницу трудно зафиксировать. Кроме того, эта разница может быть еще больше, если взять в расчет непрямые выигрыши, например, опционы на акции. Действительно, нет абсолютно никаких доказательств, что такая оценка труда отражает разницу в таланте или мотивации. Наоборот, кажется, таланты женщин за пределами работы остаются незамеченными их работодателями, которые в основной массе не заботятся о том, чтобы раскрыть их. Лучшее, что сделал Стив Джобс для своей карьеры в Apple, был его уход из компании, а затем, по прошествии некоторого времени, возвращение с новыми идеями. Большинству женщин совет последовать его примеру не принес бы ничего хорошего.

Это, на самом деле, не вопрос справедливости — по крайней мере, не в первую очередь. По сравнению с мировыми бедствиями, с миллионами девочек, которые перенесли женское обрезание, которым недоступно даже среднее образование, которых бьют или оставляют без денег, когда они достигают совершеннолетия, страдания преуспевающих бизнес-леди, которые зарабатывают чуть меньше, чем мужчины с такими же способностями, не должны волновать никого, кроме них самих. Это вопрос о распределении экономической власти в наших продвинутых обществах. Если меньше, чем двадцатая часть компаний из списка журнала Fortune показали, что способны искать генерального директора среди женской части талантливых сотрудников, можем ли мы быть уверенными в том, что они делают остальную часть своей работы так же хорошо? Когда мужчина, который никогда всерьез не рассматривал возможность работать на женщину-директора, говорит вам, что его бонус размером в несколько миллионов долларов был ценой, необходимой для заманивания самого лучшего таланта на рынке, ваш «бредометр» должен зашкаливать.

Есть вполне убедительное доказательство того, что бонусная культура на вершине больших корпораций — это игра по передаче сигналов о статусах, в которую играют, в основном, мужчины, но правила которой быстро перенимаются теми немногочисленными женщинами, которые допускаются в игру. Эта игра сама по себе является частью более широкой игры по передаче сигналов: но правила этой игры, по которым человека считают серьезным сотрудником, чей вклад важен для командной работы, остаются более уместными для корпораций 1950-х гг., чем для гибкой, виртуально-сетевой рабочей среды современности. Зачастую женщины чувствуют себя неловко, играя в такие игры, по причинам, которые никто не может понять до конца, но которые оказываются на удивление устойчивы как к увещеваниям, так и к процессу принятия политических решений. Они так же дорого обходятся и мужчинам, особенно потому, что расходуют их возможности для общения с семьями. Шерил Сандберг имеет особый взгляд на эти игры: «В дополнение к внешним барьерам, возведенным обществом, на пути женщин стоят часто не менее высокие барьеры внутреннего свойства. Мы сдерживаем себя во многих ситуациях, важных и не очень: нам не хватает уверенности в собственных силах, мы не выдвигаем инициатив и отступаем назад в те моменты, когда должны двигаться вперед».

Книга Шерил Сандберг легко читается, в целом основывается на глубоких исследованиях и часто намеренно занимательна. Это глубокая, недогматичная и тонкая книга. Читая ее, я поймал себя на том, что постоянно формулирую возражения на ее аргументы только чтобы найти ответы на них несколькими страницами далее. Осуждать ее за то, что она обвиняет женщин в отсутствии их представительства на постах экономической и политической власти (как делают многие рецензенты), — значит, упустить главное. Вполне законно спросить, могут ли женщины увеличить свое представительство, меняя свое собственное поведение, а также призывая к переменам мужчин. Сандберг задает этот вопрос честно и беспристрастно, не распределяя пропорционально вину между мужчинами и женщинами. Сходный вопрос был задан около десяти лет назад Линдой Бабкок и Сарой Лашевер, и очень жаль, что их прекрасная новаторская книга Women Don’t Ask («Женщины не просят») погребена в сносках книги Сандберг, а не удостоилась вполне заслуженного внимания. В ссылках на источники Сандберг также упоминает «партнера по написанию книги», Нелл Сковел; и мы уверены, что она заслуживала бы, чтобы ее имя было напечатано на обложке книги рядом с именем Сандберг. Сфокусированный на себе, но не чуждый командного духа подход к уходу за ребенком, очевидно, проявился и в отношении Сандберг к авторству.

У Сандберг есть одна сторона, приводящая в замешательство. И это не просто отсутствие иронии в ее призыве к женщинам демонстрировать «непреклонную красоту» (“relentless niceness”) или ее жизнерадостный рассказ о том, как вдохновляют нравоучительные сентенции, развешанные в офисах компании Facebook. («В компании Facebook мы много работаем над созданием культуры, побуждающей людей к риску. У нас по всему офису развешаны постеры, которые поощряют такую позицию. Например, один из них ярко-красными буквами учит: “Удача сопутствует смелым”».) За исключением одного-единственного предложения во введении, которое звучит так, будто было вставлено издателем, книга Сандберг демонстрирует блаженную неспособность понять, что думающие женщины, как, впрочем, и думающие мужчины, возможно, имеют другие амбиции, стремления и ценности, чем лидерство в той корпоративной среде, в которой Сандберг построила свою карьеру; если только это не инвестирование ценного времени в воспитание детей, которые могут стать такими лидерами в следующем поколении. В ее книге женщины, которые не рвутся вперед, чтобы претендовать на лидерские позиции, просто предают то, о чем все они тайно мечтают. Это, без сомнения, может относиться к некоторым из таких женщин, и ее подбадривание именно такого типа женщин и совет «выйти вперед» достойны восхищения; но правда также и то, что довольно много женщин, с которыми она беседовала, просто имеют другие идеалы и не хотят брать с нее пример.

Шерил Сандберг на удивление неспособна считать деятельность ценной, если она не добавляет веса вашему резюме или резюме ваших детей. Женщины или мужчины, которые пишут не публикуемые стихи, или ухаживают за садом, или изучают природный мир, или учатся играть на музыкальных инструментах, но не являются в этом высококлассными профессионалами, или отправляются в увлекательные путешествия, или обнаруживают сами и помогают обнаружить другим красоту литературы, просто не выживут в ее мире. Я не говорю, что она не одобряет их, — я сомневаюсь в том, что она вообще о них думает. На первый взгляд, это странно: в конце концов, сотни миллионов людей доверили свои личные мечты и надежды ее компании — Facebook, и она должна знать о том, что движет ее клиентами.

Хотя, возможно, это совсем не странно. Страницы Facebook в представлениях некоторых людей стали чем-то вроде заместительных резюме о досуге для тех, чьи профессиональные резюме ничем не примечательны. Facebook дал новый корпоративный задел старым и многословным идеям человечества о дружбе, превращая в многомиллиардную бизнес-модель идею о том, что то, что вы говорите одному из друзей, вы хотите рассказать всем друзьям. Мечты, которые вы доверяете Facebook, на самом деле вовсе не являются вашими сокровенными и бередящими душу личными мечтами — это всего лишь упакованная и стандартизированная версия вашей мечты, которую вы хотите презентовать группе ваших «друзей». Ошибочно принимать второе за первое — означает культивировать усредненную и всеохватывающую одинаковость стремлений, из-за которых женщины продолжают оставаться намного более притесненными, чем мужчины.

Книга The XX Factor отчасти разделяет эту безжалостную точку зрения, хотя Элисон Вульф делает намного более искусные штрихи, чем Шерил Сандберг. Мыль о том, что образование может также способствовать лучшей самореализации в свободное время, совсем не проглядывает в рассуждениях Вульф: ее красноречивая книга — о влиянии образования на профессиональную жизнь женщин. Это заставляет нас удивляться оптимизму, с которым Вульф верит, что образование — это то, на что в конце концов можно будет опереться, чтобы сделать феминизм ненужным. Существует множество видов образования, и то направление в обучении, которое превратит вас в уверенную, бескомпромиссную бизнес-леди XXI века в Западной Европе или Северной Америке, не выпускающую из рук BlackBerry, не всегда предлагается во всех вузах всех стран мира или является тем, что абсолютно все женщины или мужчины захотели бы изучить, если бы они имели право голоса в составлении учебного расписания.

Тот факт, что женщины составляют заметное большинство студентов в высших учебных заведениях Ирана, пока не освободил их от жизни, управляемой религиозно одержимыми старыми мужчинами. И тот факт, что женщины в Западной Европе и Северной Америке тоже составляют явное большинство студентов в вузах, сам по себе вовсе не принудит их свыкнуться с мыслью о том, что помощь в управлении корпорациями или похожими организациями — даже теми, которые возглавляют такие безжалостно прекрасные люди, как Шерил Сандберг и Элисон Вульф, — представляет собой высшую степень человеческой реализации в XXI веке. В конце концов, даже если бы все женщины имели одинаковый уровень образования и одинаковые карьерные стремления, не все из них смогли бы быть лидерами. До тех пор, пока мы не разработаем категории образования, которые позволят мужчинам и женщинам культивировать свои собственные амбиции, а не просто удовлетворять амбициям, к которым они должны стремиться по мнению других людей, будет наивно надеяться на то, что образование сделает феминизм бесполезным. Однако совсем не наивно надеяться даже сейчас, что ценность лидерства может быть переоценена по его влиянию на (само)реализацию всего общества, а не как это происходит обычно — и даже в этих двух мотивирующих книгах — по его влиянию на (само)реализацию самого лидера.

Источник: The Times Literary Supplement