Восемь тезисов о том, как новые атеисты христианство и ислам перепутали

В тексте Дмитрия Узланера «Новый атеизм: можно ли бороться за науку с помощью невежества?» содержится восемь тезисов о «новых атеистах». Радует, что автор попытался структурировать свои претензии и изложить их последовательно. Однако ни один из этих тезисов не содержит в себе убедительных доводов в пользу того, что «новые атеисты» невежественны или ошибаются. Ниже я привожу их краткий пересказ и ответ на каждый из тезисов.

1. Первое обвинение заключается в том, что «новые атеисты» обращаются только к десятой части исследований, посвященных религии. И в этой десятой части игнорируют или упоминают вскользь исследования, в которых религия освещается с положительной стороны.

Из самого этого обвинения можно узнать, что «новые атеисты» точно не невежественны, так как знакомы с огромным массивом литературы и не игнорируют исследования, посвященные позитивным аспектам религии. Ведь получается, что с частью исследований они ознакомились и отвергли как ненаучные, а среди тех, что признали научными, провели тщательную селекцию и оставили то, что отвечает их полемическим целям, а то, что не отвечает, они тоже упоминают в своих работах.

Не совсем понятно, как производились подсчеты одной десятой, но стоит отдавать себе отчет в том, что одна десятая исследований о религии — это тысячи и тысячи источников. А такое количество исследований не может быть отброшено как незначительное или быть названо необоснованным.

Как бы ни подходить к подсчетам, если существуют научные исследования, которые говорят о негативных последствиях религии, то их выводы не отменяются наличием исследований, указывающих на позитивные следствия. По мнению «новых атеистов», некоторые последствия религиозного догматизма настолько плохи, что даже наличие позитивных следствий не позволяет с ними мириться. Представим, что, с одной стороны, у нас есть исследование, которое указывает на связь между высокой степенью вовлеченности в религиозные практики и степенью одобрения костров инквизиции. С другой стороны, у нас есть девять работ, говорящих о том, как сжигание еретиков повышает уровень субъективного удовлетворения в обществе и помогает от простудных заболеваний. Означает ли это, что такие позитивные работы каким-то образом выравнивают баланс? Кажется, что нет. Следовательно, если кто-то хочет полемизировать на поле научных исследований, то ему стоит обратить внимание на те работы, на которые ссылаются «новые атеисты», и стараться опровергать их выводы или показывать, что они не поддерживают их позицию. Благо, что таких работ в абсолютном выражении — великое множество.

2. Вторая претензия к «новым атеистам» состоит в том, что те якобы оперируют слишком общим понятием «религия». За этим понятием скрывается такое разнообразие течений, что говорить обо всех религиях сразу бессмысленно. Так же бессмысленно, как говорить о животных вообще, не указывая, о каких именно животных идет речь.

Как и многие общие понятия, «религия» указывает на класс объектов, между которыми можно обнаружить как сходства, так и различия. Само по себе это не делает употребление таких понятий бессмысленным. Даже про такой обширный класс объектов, как животные, можно выносить осмысленные и информативные суждения. «Все животные смертны». «Животные и растения относятся к домену эукариотов». Объем понятия «религия» явным образом отсылает к меньшему числу объектов, чем понятие «животные». Не только новые атеисты, но также обыденный язык, академические институты и законодательство во многих случаях прекрасно справляются с различением религии и других сфер общественной жизни, будь то армия, правительство или бизнес. В этой связи утверждения, которые относятся ко всем религиям, представляются возможными и значимыми. Точно так же, как можно быть философом науки и писать о науке вообще, можно быть и философом религии и писать о религии вообще, а не о конкретных науках или религиозных конфессиях.

3. «Новые атеисты» остались на уровне французских просветителей и не доросли до Маркса! Не говоря уже о тех социологах, психологах и биологах, которые писали про религию после него. Они не понимают, что религия — это не просто ошибочное убеждение.

Упрощенно говоря, просвещенческий подход «новых атеистов» якобы заключается в том, что достаточно объяснить людям, что они ошибаются, что их убеждения иррациональны, — и тогда религия исчезнет. Критики просвещенческого проекта утверждают: если какое-то убеждение выгодно человеку или оно естественно и интуитивно, то одних аргументов может быть недостаточно и отрицание религии в сколько-нибудь значимых масштабах возможно лишь при изменениях условий формирования верований.

Во-первых, отмечу, что Дмитрий Узланер легко ссылается на Маркса, который показал, «насколько плотно религия укоренена в общественно-экономическую реальность». Вот так и написал «религия», без всяких уточнений. Хотя абзацем выше за это упрекались «новые атеисты».

Во-вторых, это просто неправда, что «новые атеисты» отправляют в корзину «широким жестом невежества» представления о социальных, культурных, экономических и биологических основах религии и считают веру лишь ошибкой. Достаточно вспомнить книгу Дэниела Деннета «Разрушая чары: религия как природное явление» (2006). По ходу книги постоянно обсуждаются внешние относительно индивидуального познания источники религии и показывается, что для религиозного человека вера вполне может быть рационально и экономически оправдана (p. 194). В другом месте Деннет прямо указывает на работы, в которых выдвигается гипотеза о том, что появление организованных религий связано с разделением труда и появлением рынков (p. 168). А прежде чем приступить к обсуждению биологических истоков религии, Деннет предостерегает от вульгарного редукционизма (p. 71). В книге имеется ссылка на исследования, в которых, в частности, утверждается, что вера в рай и ад позитивно сказывается на рабочей этике (p. 408). Перечислить все примеры означало бы сделать краткий конспект почти всей книги, но сказанного уже достаточно, чтобы заметить, что «новый атеизм» не рассматривает религию исключительно с позиций наивных просветителей.

4. В четвертом тезисе Дмитрий Узланер пересказывает теорию мемов Докинза и потом добавляет, что она настолько прекрасна, что ее комментировать — только портить. Данный риторический прием мне показался настолько убедительным, что я также решил, что комментировать его — только портить.

5. В пятом тезисе утверждается, что «новые атеисты» воюют исключительно с собственным воображением и что им предварительно надо хотя бы примерно узнать, что такое терроризм, ислам, христианство и другие темы, о которых они пишут.

Учитывая, что из первого тезиса Дмитрия следует, что «новые атеисты» обращаются к огромному массиву исследований, есть основания полагать, что как минимум примерное знание о том, что такое терроризм и христианство, у них все-таки есть. Насколько феномен религии в их изложении далек от реального положения дел, было бы неплохо показать на конкретных примерах, хотя бы на парочке.

6. В шестом тезисе дается ссылка на статью, в которой якобы утверждается, что «религиозные ритуалы, оказывается, вызываются […] живущими в желудке бактериями», далее автор не утруждает себя аргументами, а просто говорит, что это архаизация сознания, и напоминает, что позабыли не только Маркса, но и Жижека.

Если перейти по указанной ссылке, то в предисловии к статье гипотеза описана гораздо более скромно: «Микроорганизмы могут делать людей склонными к выполнению некоторых религиозных ритуалов». Сравните: не ритуалы вызываются микроорганизмами, а люди под их воздействием склонны выполнять некоторые из ритуалов.

Кажется, что критика статьи сильно бы выиграла, если бы помимо некорректного пересказа гипотезы и ее высмеивания было бы указано, какие логические или фактические ошибки содержатся в статье. Вполне возможно, что они там есть, но для их обнаружения недостаточно назвать фамилии Маркс и Жижек.

7. В седьмом тезисе рассказывается об опасности примитивизма в понимании религии. Солидаризируюсь здесь с Дмитрием Узланером. Осталось только показать, почему именно Докинз, Деннет и Ко примитивны.

8. «Новые атеисты» являются структурным аналогом религиозных фундаменталистов.

Можно спорить с этим тезисом, а можно указать, что само по себе это не доказывает ошибочность их теорий.

* * *

Независимо от отношения к «новым атеистам» и их теориям, обвинять их в невежестве по меньшей мере странно. Они получили хорошее образование, их работы нашпигованы ссылками на классических и современных мыслителей. В данных тезисах нет опровержения каких-либо конкретных положений «нового атеизма». Даже там, где Дмитрий Узланер называет статью или теорию, он исходит из того, что их ложность очевидна читателю и для опровержения достаточно их пересказа. Такой прием не переубедит сторонников теорий Докинза, так как не сообщает им ничего нового. С высокой степенью вероятности не получится таким образом убедить и тех, кто плохо знаком с его идеями. Ведь они просто о них узнают. С таким же успехом для опровержения коммунистической идеологии можно пересказывать «Капитал». Наконец, такой подход не дает новых аргументов в руки противников Докинза, если они вообще с ними знакомы. Если же они их не читали, но осуждают, то это возвращает нас к сценарию незнания. Популярность текстов «новых атеистов» не доказывает верности их взглядов, но является сильным доводом в пользу того, что читателям их ошибки неочевидны.