«…Когда в портфелях дипломатов уже объявлена война»: США, 1944

Корни исторических событий на то и корни, что не лежат на поверхности, а таятся в глубине. Раскапывать их — не только главное удовольствие в работе историка, но и его прямая обязанность. Не менее интересно отследить момент, когда был запущен часовой механизм исторической бомбы, которую уже не остановить. Понять, кто и зачем запустил ее.

Если судьбу выборов президента США в 1940 году, а в перспективе — мира или войны, решал съезд Республиканской партии, то четыре года спустя, в преддверии выборов 1944 года, Great Old Party вообще ничего не решала. Почему?

Всерьез рассчитывать на победу над Франклином Делано Рузвельтом, замахнувшимся на четвертый президентский срок, было бессмысленно, потому что его избрание фактически гарантировалось. Республиканцам оставалось бросить шляпу на ринг для того, чтобы не уходить из политического пейзажа. Плюс постараться собрать побольше голосов, чтобы мобилизовать электорат на выборы 1948 года. И посмотреть, какие у них остались кандидаты после печального опыта с Уэнделлом Уилки.

Но в том же году проходили выборы в Сенат и Палату представителей, возразят мне. Верно — и здесь, как нигде, слабость республиканцев была очевидной. Точнее, слабость их антиинтервенционистского, антирузвельтовского крыла. Если еще точнее, то его ослабление в результате согласованных усилий административного ресурса Белого дома, интервенционистской пропаганды (Уолтер Уинчелл, Дрю Пирсон, Дороти Томсон) и британской разведки.

Проходившие каждые два года выборы пробивали ощутимые бреши в рядах «изоляционистов», прежде всего республиканцев. В 1940 году мандатов лишились сенатор Раш Холт (Вирджиния), конгрессмены Джон Александер (Миннесота) и Джейкоб Торкельсон (Монтана). В 1942 году, после начала процессов против «нацистских агентов» и громких обвинений в адрес «покровителей на Капитолии», Палату представителей пришлось покинуть Уильяму Страттону (Иллинойс) и Джорджу Тинкэму (Массачусетс).

Выборы 1944 года должны были закрепить победу интервенционистов, устранив с Капитолия наиболее влиятельных и громогласных критиков Рузвельта, которых ФДР и его команда опасались больше, чем любого республиканского кандидата в президенты. По итогам этих выборов, «грязных» в пиаровском отношении даже по американским меркам, антиинтервенционисты из GOP недосчитались сенатора Джеральда Ная (Северная Дакота) и конгрессменов Гамильтона Фиша (Нью-Йорк) и Стивена Дэя (Иллинойс). Сенатор Роберт Рейнольдс (Северная Каролина), известный как «Боб-пустомеля», сам отказался от номинации, предчувствуя неизбежное поражение.

Артиллерия демократов начала бить и по своим. В 1944 году мандата лишился сенатор Уорт Кларк (Айдахо), два года спустя — сенатор Бёртон Уилер (Монтана), которому Рузвельт в 1940 году предлагал пост вице-президента якобы для обеспечения внутрипартийного согласия. Ярый антиинтервенционист и личный враг ФДР, Уилер, разумеется, отказался, подписав «смертный приговор» своему политическому будущему. Погром «изоляционистов» довершили выборы 1946 года, убравшие с Капитолия сенаторов Роберта Лафоллетта-младшего (его место занял Джозеф Маккарти) и Хенрика Шипстеда. Вместе с ними со сцены сошли и региональные партии, которые они представляли, — Прогрессивная партия Висконсина и Рабоче-фермерская партия Миннесоты.

Избранный в 1944 году кандидатом в президенты от Республиканской партии 42-летний губернатор штата Нью-Йорк Томас Дьюи мог выступать в паре с Рузвельтом только в качестве боксерской груши. Выдвижение ФДР кандидатом от демократов было делом решенным, как, скажем прямо, и его итоговая победа. Оставалось одно обстоятельство, о котором «простой американец» просто не знал, зато знали те, кому предстояло принимать решения. Шансы Рузвельта дожить до конца срока были несравненно меньше шансов на выдвижение и победу на выборах. Проще говоря, их у него почти не было.

Главная интрига развернулась вокруг кандидатуры вице-президента. Поэтому в 1944 году судьбы мира решал съезд Демократической партии.

Фамилии скольких вице-президентов США «навскидку» вспомнит читатель-неспециалист? В XIX веке скорее всего никого, в ХХ веке — Теодора Рузвельта, Гарри Трумэна и Линдона Джонсона (особенно памятливые — еще и Джеральда Форда). Почему именно их? Потому что все они стали президентами после того, как их боссы выбыли из игры: Уильяма Мак-Кинли и Джона Кеннеди убили, Франклин Рузвельт умер, Ричарду Никсону объявили импичмент.

В течение первых двух сроков (1933–1941) вице-президентом у Рузвельта был Джон Гарнер, бывший конгрессмен из Техаса по прозвищу «Кактус Джек». Собственно, это и все, чем он запомнился — если вообще запомнился. «Кактус Джек» был противником «третьего срока», усиления исполнительной власти за счет других «ветвей» и участия в войне, поэтому в 1940 году отправился в политическое небытие. Пост вице-президента после него занял — и оставался на нем к моменту партийного съезда 1944 года — Генри Уоллес, весьма необычная фигура для американского политического Олимпа. Чем он был примечателен?

Генри Эгарда Уоллеса можно назвать потомственным министром сельского хозяйства. Он занимал этот пост в течение двух первых президентских сроков Рузвельта (1933–1941), а его отец Генри Кэнтвелл Уоллес — в республиканских администрациях Уоррена Гардинга и Калвина Кулиджа (1921–1924). Генри-младший стал министром в демократическом кабинете, оставаясь до 1936 года членом Республиканской партии. Таковых в первой админстрации ФДР было еще двое: министр внутренних дел Гарольд Икес и министр торговли Уильям Вудин. Но чтобы потом в вице-президенты!..

Семейные связи и бывшая партийная принадлежность относились к числу наименьших грехов Генри Уоллеса-младшего с точки зрения консервативного большинства американской политики, включая демократов. Сведущих людей пугало его увлечение теософией, затем идеями и личностью Николая Рериха, Маньчжурская экспедиция которого 1934/35 года была спонсирована министерством сельского хозяйства США по инициативе главы ведомства. Ревностный сторонник «Нового курса», Уоллес в 1933 году показался Рузвельту достойным кандидатом на важный — но всегда трудный — пост министра сельского хозяйства. Левый либерал, чьи взгляды совпадали с позицией большинства американской интеллигенции — но отнюдь не большинства американского народа, сторонник сотрудничества с СССР против «фашистской угрозы», при этом не имевший поддержки внутри Демократической партии (что исключало сколько-нибудь серьезные интриги против босса), в 1940 году Уоллес в качестве вице-президента соответствовал расчетам Рузвельта, который «продавил» его номинацию под угрозой отказа от собственного выдвижения.

В 1944 году ситуация изменилась. Партнерство с Советской Россией переживало «медовый месяц», и для его успешного продолжения «розовый» вице-президент и потенциальный преемник Уоллес казался идеальной фигурой. Консервативный истеблишмент, представленный в руководстве обеих главных партий, думал по-другому. Если «розовый» вице-президент, даже со склонностями к оккультным увлечениям, был терпим, то «розовый» президент в условиях чуть ли не ежедневного усиления СССР исключался.

«Президент Уоллес» — излюбленная тема фантазий «альтернативщиков». В самом радикальном варианте его президенство отмечено Второй гражданской войной, победой «красных» и созданием Союза Социалистических Штатов Америки. Что ж, не уступает сценариям «фашистской диктатуры» при избрании президентом Чарльза Линдберга или Бёртона Уилера…

Однако в 1944 году консерваторам даже из числа демократов было не до фантазий. Сменить действующего и вполне успешного вице-президента перед выборами не так-то просто. Требовалось убедить Рузвельта в необходимости замены. И здесь партийная машина продемонстрировала лидеру, что с ней надо считаться. В новой администрации Уоллес получил должность министра торговли, но это было уже неважно. На весах истории он больше ничего не весил.

Зато на тех же весах ко всеобщему удивлению оказался 60-летний сенатор от штата Миссури Гарри Трумэн, ничем не замечательный, кроме связей с сомнительными персонажами из местной партийной машины. Выбор кандидатом в вице-президенты именно Трумэна объяснить непросто: ко времени партийного съезда 1944 года он еще ничем всерьез не зарекомендовал себя как политик. Но Трумэн был, во-первых, стопроцентным консерватором, без малейшего «розового» оттенка, а во-вторых, послушным орудием в руках партийных боссов. Или казался таковым… На его месте мог оказаться другой не слишком известный сенатор-консерватор от другого штата на Среднем Западе.

Возможно, выбор именно Трумэна нес в себе элемент случайности, но политический тип, к которому он принадлежал, был избран совершенно сознательно. Хотя вряд ли продвигавшие его боссы предполагали Холодную войну в мировом масштабе, «доктрину Трумэна» и второй срок своего протеже. Им бы до конца первого срока продержаться и не уступить коммунистам…