«Хоккейный матч» в постидеологическую эру

В прямолинейной статье Томаса Фридмана содержатся два центральных утверждения. Первое относится к нынешней геополитической ситуации в Восточной Европе, а второе — к истории последних двух десятилетий, которая и породила эту ситуацию. Разбирая эти утверждения, категорически важно понять их подлинную взаимосвязь, а равно действительную взаимосвязь истории и теперешней геополитики.

Рассматривая нынешний кризис, Фридман рисует мрачную картину: Россия и Запад участвуют в «хоккейном матче», из которого кто-то выйдет победителем, а кто-то — проигравшим. Если США и Евросоюз ищут победы, они должны быть готовы понести серьезные экономические и политические издержки. Ничто в этом утверждении, думаю, не станет шоком для читателей ни в США, ни в России. Я вернусь к анализу этого вывода Фридмана в конце своей заметки.

Рассуждения Фридмана об истории гораздо более интересны, потому что они вносят нечастую ноту реализма в нынешние дискуссии о кризисе. Фридман напоминает нам, что в момент начала экспансии НАТО в Восточной Европе, в конце 90-х годов, некогда ведущий стратег Холодной войны Джордж Кеннан прозорливо подметил: «Я думаю, что это начало новой Холодной войны… Думаю, что в России постепенно будет нарастать враждебность реакций, и это еще скажется на российской политике. Я-то полагаю, что это трагическая ошибка. Никаких разумных оснований делать этого не было. Никто сейчас никому не угрожает… …И, конечно, в России это всё воспримут очень плохо, и у сторонников расширения НАТО будет повод сказать, что россияне “всегда такие” — но ведь это просто-напросто неверно!» Конечно же, предупреждение Кеннана пропустили мимо ушей. Задним умом все крепки; но замечание Кеннана напоминает нам о том, какие пути были упущены в отношении после-холодно-военного геополитического порядка. От начала до середины 1990-х годов Россия, Запад и новые государства Восточной Европы совместно участвовали в открытом проекте, рассчитанном на партнеров, а не в «хоккейном матче» гегемонов. В то время выбор не сводился только к «экспансии НАТО» или «сохранению статуса-кво». Был еще третий доступный путь: капитальная перестройка всех структур договоренностей и безопасности в Европе, — ради создания того, что сейчас уже оказывается невозможным. В каком-то смысле такая перестройка всех структур безопасности и экономики — в точности то, что имело место в Западной Европе после Второй мировой войны благодаря Парижскому пакту и созданию НАТО. Как всем известно, эти меры и процессы, запускаемые во многом по случаю, позволили создать теснейшие связи политического и экономического сотрудничества, объединившего всю Западную Европу. Жаль, что этот урок истории был плохо усвоен в 1991 году.

Более мудрый и бесстрашный подход к миру после Холодной войны потребовал бы создания в первой половине 1990-х годов в принципе новой структуры договоров, с твердыми обязательствами по новым границам, а равно и с программами военного сотрудничества и разоружения, включившими Россию и другие государства бывшего СССР. Более продуманные программы «помощи» политическому и экономическому транзитам также позволили бы интегрировать все эти государства в принадлежащую всем новую структуру международных отношений. Многие утверждали тогда, что нужен новый План Маршалла для стран бывшего СССР, но интеллектуально беспечный расчет на «естественные законы» т.н. «демократии свободного рынка» (free market economy), когда все мнят, что их магическая сила вершит свое дело в новых государствах без участия политического управления, равно как и экономический кризис начала 1990-х годов, — все это сработало на то, что возможности тесного сотрудничества и помощи были радикально отброшены. В итоге, Россия и Запад сообща упустили историческую возможность помыслить новый мир в эпоху после Холодной войны.

Вернемся к нынешнему времени. Я не хотел бы подпевать некоторым голосам на Западе, которые исходят из сходных исторических замечаний, но приходят к выводу, что у нынешней политики России в Восточной Европе есть оправдание. Несомненно, нынешняя ситуация тотальной поляризации геополитических интересов может разыгрываться только как «хоккейный матч» непримиримых партий — и судя по наметкам контекста происходящего, единственный, кто смог бы гарантировать мир и безопасность, например, балтийских государств, — НАТО. Хвала за то добропорядочности!

Но все же в нынешнюю политику Запада можно внести важные коррективы, учитывая те исторические уроки, на которые указал Фридман. Воображать, будто Россия в 1991 году была якобы обречена на то, чтобы стать Россией 2014 года, потому что, дескать, «агрессивность» к Западу укоренена в «природе России», — значит пренебрегать открытостью любой актуальной истории. Выбор российского руководства, равно как и внутренняя экономическая и политическая история России, конечно, послужили важнейшими причинами нынешнего развития событий. Но политика Запада также не была невинным вкладом в новейший виток противостояния в Восточной Европе.

Совершенно необходимо учитывать эти аспекты развития последних десятилетий, чтобы понимать, что история и сейчас оставляет множество открытых возможностей. Нет закона истории, диктующего России и Западу враждовать — особенно в постидеологическую эру XXI века. И западные, и российские дипломаты и руководители должны помнить, что все может развиваться иначе, — с тем, чтобы представить путь вперед не к окопам «новой Холодной войны», но к окончательно новому миру, в котором все государства Европы, включая Россию, сообща довольствуются миром и безопасностью.