Игра в хоккей с Путиным

Незадолго до Олимпийских игр российский президент Владимир Путин напоказ играл в Сочи в хоккей перед телекамерами. Глядя ретроспективно, он явно разминался перед тем, как захватить Крым. Вообще-то Путин не впечатлил бы меня как шахматный игрок, если выразить все это языком геополитики. Он предпочитает хоккей без судейства, где можно пускать в ход и локти, и подножки, и движение наперерез. Не надо идти на путинский хоккей, ожидая игры по правилам touch football. Борьба за Украину — это хоккей, причем без судьи. Если мы хотим играть на этом поле, мы, европейцы и прозападные украинцы, должны отнестись к делу всерьез. А если нет, нам придется заявить украинцам: «Выберите лучшую сделку с Путиным, на которую вы способны».

Серьезно ли мы воспринимаем такую ситуацию? Все зависит от значения слова «серьезно». Для начала нужно признать, сколь нелегкая это работа — помогать тем украинцам, что хотят вырваться из области притяжения России. Готовы ли мы и наши союзники, задействуя МВФ, финансировать массивную модернизацию и топливные нужды Украины, зная, что стартовая сумма будет не меньше 14 миллиардов долларов? При этом деньги пойдут украинскому правительству, которое до свержения предыдущего президента было на 144-м из 177 мест в списке самых коррумпированных стран «Трансперенси Интернешнл», на одном уровне с Нигерией!

Более того, и мы, и ЕС не можем по-настоящему помочь Украине, пока не имеем серьезного возобновляемого источника энергии и стратегии экономических санкций, требующих от нас самопожертвования. Только тогда мы сможем подорвать положение Путина и путинский режим: ведь Украина не будет иметь возможности самоопределения, пока она остается заложницей расцвета Путина и путинизма. Путинская внешняя и внутренняя политика неразрывно связаны: внутренняя политика «мародерского» разграбления России, постоянного удержания себя у власти за счет нефтяных и газовых доходов, несмотря на слабеющую экономику, собственно, и потребовала таких авантюр, как украинская, выпустившая из бутылки джина национализма и антизападничества, чтобы отвлечь российское население от других проблем. Но готовы ли мы тоже играть в грязную игру? Путин держит наготове пророссийских приграничных соседей в Украине, способных захватить правительственные здания в Восточной Украине, чтобы создать повод либо для российского вторжения, либо для фактического контроля над местными властями со стороны российских войск.

Наконец, надо серьезно отнестись к тому, что оказалось серьезным для России, и извлечь уроки из нашей огромной ошибки после падения Берлинской стены. Мы думали, что мы можем расширять НАТО тогда, когда Россия находится на пике своей слабости и вместе с тем демократизма, а россиянам будет все равно. Тогда думалось, что мы можем обращаться с демократической Россией как с врагом, как будто Холодная война все еще продолжается, при этом полагая, что Россия будет сотрудничать с нами, как если бы Холодная война закончилась, — и это не вызовет такого антизападного выпада, как путинизм.

Как отмечал в своем блоге историк Уолтер Рассел Мид, «большая засада в том, что Запад никогда не ставил прямой вопрос: какова наша политика в отношении России? Какое место Запад видит подходящим для России в международной системе? С тех пор как администрация Клинтона приняла решения о расширении НАТО и ЕС, западная политика по отношению к России… во многом сводилась к двум большим проектам на постсоветском пространстве: НАТО и ЕС будут расширяться на территории бывшего Варшавского договора и в странах бывшего СССР, но Россию не пустят ни в один из этих секторов… Как отмечали многие наблюдатели уже в 1990-е годы, эта стратегия накличет беду».

Одним из таких наблюдателей был Джордж Кеннан, архитектор мирного сосуществования (containment) и противник экспансии НАТО. Я интервьюировал его в этой колонке за 2 мая 1998 года, как раз после того, как Сенат ратифицировал решение об экспансии НАТО. Кеннану было 94 года, он имел опыт работы послом США в Москве. Он понимал, что мы не сподобились быть серьезными.

«Я думаю, что это начало новой Холодной войны, — сказал мне Кеннан об экспансии НАТО, — я думаю, что в России постепенно будет нарастать враждебность реакций, и это еще скажется на российской политике. Я-то думаю, что это трагическая ошибка. Никаких разумных оснований делать этого не было. Никто сейчас никому не угрожает. От такой экспансии наши отцы-основатели перевернулись бы в гробу. Мы подписались под обещанием защищать целый блок стран, хотя у нас нет ни ресурсов, ни намерения делать это сколь-нибудь всерьез. Экспансия НАТО — это всего лишь легкомысленный поступок Сената, которому нет большого дела до международной политики».

«Что меня огорчает, так это насколько поверхностными и малокомпетентными были дискуссии в Сенате, — продолжал Кеннан. — Особенно меня раздражали упоминания России как страны, которая спит и видит, как бы атаковать Западную Европу. Неужели эти люди не понимают? Наши расхождения и противостояние в Холодной войне было противостоянием советскому коммунистическому режиму. А теперь мы поворачиваемся спиной к тем самым людям, которым удалась величайшая бескровная революция в истории, упразднявшая советский режим. Российская демократия — далеко не из последних, а некоторые ее успехи даже больше, чем у любой из стран, которые мы подписались защищать от России. Все это показывает скверное знание и российской, и советской истории. И, конечно, в России это всё воспримут очень плохо, и у сторонников расширения НАТО будет повод сказать, что россияне “всегда такие”, — но ведь это просто-напросто неверно!»

Сегодня нам необходима стратегия помощи Украине и подрыв путинского режима с тем, чтобы завтра произошла реинтеграция России в мир. Это очень-очень сложная — почти неподъемная задача. Так будем же честны перед собой и перед украинцами. Если Путин играет в хоккей, а мы нет, нам придется дать знать об этом украинцам.

Источник: The New York Times