Сентябрь 1939: Война или «Освободительный поход»?

В сентябре 2015 года в разных странах мира отмечали 70-тилетний юбилей окончания Второй мировой войны. Обратим внимание, что если споры относительно времени окончания этой войны не отмечены, то относительно времени ее начала таковые уже ведутся. Например, в Китае считается, что эта война началась не в 1939 году, а двумя годами ранее, с момента японской агрессии.

Официальная точка зрения в Советском Союзе (и в современной России) относительно даты начала Второй мировой войны сомнению не подвергалась. Когда же участником войны стал сам Советский Союз, тоже было хорошо известно: в момент агрессии нацистской Германии 22 июня 1941 года.

Однако после распада Союза среди ряда отечественных историков появились сомнения: насколько верна эта дата? Нет, то, что СССР вступил в войну с Германией в 1941 году, никто и не думал отрицать. Просто на поверхность всплыли детали так называемых «Освободительных походов» Красной армии в 1939–1940 годах, первым из которых стал польский…

Двусмысленность ситуации с фактическим непризнанием официальными институциями России «Освободительного похода Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию» как советско-польской войны 1939 года удивляет. Хотя уже нет ни Красной Армии, ни Советского Союза, хотя Белоруссия и Украина вот уже четверть века являются независимыми государствами, термины сталинского периода успешно продолжают существовать.

О событиях в Катыни в той или иной степени знают (или по меньшей мере слышали) значительное количество российских граждан. Но отнюдь не все из них задаются вопросом: а что же делал Советский Союз в Польше в 1939 году, если только пленных офицеров польской армии в его руках оказались десятки тысяч?

Польские историки достаточно четко высказывались по этому поводу. Так, например, Э. Дурачиньский писал: «Военные действия, начатые 17 сентября, в Советском Союзе называют освободительным походом. Многие польские исследователи не сомневаются, что это была война, хотя ни одна из сторон ее не объявляла (Гитлер начал агрессию против Польши также без издания требуемого международным правом акта объявления войны). Ситуация, когда СССР нарушил границу между двумя государствами, когда советские и польские войска вели борьбу друг с другом, когда солдаты гибли и их брали в плен, когда Красная Армия занимала города и территории, с точки зрения международного права была, несомненно, войной» [1].

Автор данной статьи еще со студенческих лет интересовался событиями осени 1939 года. Опираясь на опыт своей работы, в том числе отраженный в публикациях как в России, так и за рубежом [2], хотелось бы поделиться с читателями своими наблюдениями над трансформацией подходов отечественной исторической науки к различным вопросам истории советско-польской войны 1939 года от распада СССР до сегодняшнего дня.

В связи со столетием мировой авиации российский исторический журнал «Родина» (учредители — Правительство Российской Федерации и Администрация Президента Российской Федерации) готовил спецвыпуск, который изначально испытывал нехватку материалов. Поэтому от нескольких авторов редакцией было принято даже по две статьи сразу [3]. А вот какой официальный ответ пришел автору 20 мая 2004 года от ответственного секретаря редакции и редактора отдела повседневной истории Татьяны Олеговны Максимовой, координатора спецномера относительно возможности публикации статьи о «белом пятне» — истории применения авиации в советско-польской войне осени 1939 года: «Статью же А. Степанова в данном исполнении наш научный редактор забраковал. Главная причина — источники. Они исключительно польские…» Примечательно, что в указанном спецвыпуске благополучно нашлось место статьям о зарубежной авиации (которые, естественно, базировались на иностранных материалах), а часть статей публиковалась вообще без каких-либо ссылок…

В апреле 2009 года, на защите докторской диссертации автора в Санкт-Петербургском университете все три официальных оппонента, положительно отозвавшиеся о самой работе в целом, не сговариваясь, заранее указали, что советско-польская война осени 1939 года — это некорректное понятие, которое в диссертации употреблять не следует, т.к. война Польше не объявлялась, а, соответственно, был лишь «ввод советских войск в восточные районы Польши». В ответ на замечание, что ряд отечественных историков уже признали факт ведения войны с Польшей, автору было указано, что они идут на поводу ненаучных тенденций, а что касается польских историков, то они настроены антироссийски и их доводы надо воспринимать критически. Чтобы найти выход из сложившейся ситуации, оппоненты подчеркнули, что автор не имеет специального военного образования, поэтому его терминологическую ошибку можно понять и признать незначительной по сравнению с достигнутыми в работе положительными результатами в целом.

Более шести лет спустя, посетив в августе 2015 года Центральный музей Вооруженных Сил Российской Федерации, автор убедился, что в обновленной экспозиции о советско-польской войне 1939 года не говорится. Вместо нее там представлен все тот же «Освободительный поход», по-прежнему воплощающий в жизнь сталинскую точку зрения, рожденную 76 лет тому назад [4].

Проследить эволюцию отечественной научной мысли относительно событий осени 1939 года за последние сорок лет можно на примере двух приведенных ниже отрывков. Для того чтобы читатель сам почувствовал разницу между советской точкой зрения на эти события, выраженной на страницах третьего тома «Истории Второй мировой войны», и точкой зрения образца 2010–2011 годов, даем их без каких-либо комментариев.

1974: «Быстрые и решительные действия Советской Армии сорвали расчет гитлеровцев захватить Западную Украину и Западную Белоруссию. Как признает бывший генерал вермахта Н. Форман, меры, предпринятые советским правительством, помешали осуществлению задуманного плана выхода немецких войск непосредственно к границам СССР. Известно, что в начале сентября гитлеровское руководство обсуждало вопрос об образовании марионеточного украинского государства — “самостоятельной польской и галицийской Украины”. Но и этот замысел провалился. По решительному требованию советского правительства фашистский вермахт вынужден был очистить ранее занятую территорию Западной Украины и Западной Белоруссии. Тот день, когда об этом было принято решение, Гальдер назвал “днем позора немецкого политического руководства”» [5].

2010: «Официальные и неофициальные осуждения в Польше этого решения советского правительства, в том числе в резолюции Cейма 23 сентября 2009 года “в связи с 70-летием нападения СССР на Польшу”, тенденциозны и находятся вне контекста сложившейся военной обстановки: наступающие германские армии приближались к границам СССР. Немецкое командование нарушило согласованный рубеж предельного продвижения вермахта на восток и отвело за этот рубеж (демаркационную линию) свои войска только по категорическому требованию советского правительства. По свидетельству генерала вермахта Н. Формана, демарш Москвы помешал осуществлению задуманного плана выхода немецких войск непосредственно к границам СССР. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер назвал день 20 сентября 1939 г., когда в Берлине приняли решение об отводе немецких войск на согласованный рубеж, “днем позора немецкого политического руководства”» [6]. Эти строки доктора исторических наук, главного научного сотрудника Института всеобщей истории РАН О.А. Ржешевского дословно воспроизводятся также и в ряде других новейших официальных изданий [7].

Что говорить об истории советско-польской войны, если в отечественной исторической науке встречаются работы, носящие откровенно антипольский характер. Их появление было бы немыслимо даже в советский период, когда, кстати, отнюдь не одобрялась политика межвоенной («буржуазно-помещичьей») Польши. Так, в середине 2008 года в «Военно-историческом журнале» была опубликована статья «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны». Она написана входящим в редакционный совет этого издания С.Н. Ковалевым. Он фактически возложил на Польшу вину за развязывание Второй мировой войны!

В статье, в частности, говорилось: «Все, кто непредвзято изучал историю Второй мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии. Однако менее известно, чего же именно добивался от Варшавы А. Гитлер. Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг в состав “третьего рейха”, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии. Первые два требования трудно назвать необоснованными». Далее автор отмечал, что «подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы, искренне желавшие воссоединиться с исторической родиной». «Вполне естественным было и требование насчет дорог, тем более что на земли разделяющего две части Германии “польского коридора” при этом не покушались», — подытоживал С.Н. Ковалев. Однако Польша отказалась удовлетворить требования Германии, поэтому немецкая сторона 28 апреля 1939 года аннулировала декларацию о дружбе и ненападении, указывал автор статьи [8].

Разразился дипломатический скандал: Министерство иностранных дел Польши потребовало объяснений у российского посла в связи с публикацией этой статьи С.Н. Ковалева на официальном сайте Минобороны России. На информационном сайте «Новости NEWSru.com» 4 июня 2009 года сообщалось: «Скандальный текст под названием “Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны” пропал из раздела “История против лжи и фальсификаций” сайта Минобороны России. Напомним, статья за подписью начальника научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории Министерства обороны, кандидата исторических наук полковника Сергея Ковалева потрясла общественность. Полковник Ковалев сделал вывод, что в начале Второй мировой войны виновата не Германия, а Польша: упрямые поляки отказались выполнить “обоснованные” требования Гитлера и отдать фашистам часть своей территории, за что и были завоеваны». Начальник Управления пресс-службы и информации МО РФ полковник Александр Дробышевский 4 июня 2009 года вынужден был выступить с разъяснениями: аналитические материалы, размещенные на сайте Минобороны РФ в разделе «Военная энциклопедия», не являются официальной позицией российского военного ведомства и их «не следует рассматривать как официальную точку зрения Минобороны».

На следующий день, 5 июня 2009 года, уже сам начальник российского Генштаба, генерал армии Николай Макаров заявил журналистам в Москве, что статья военного историка Ковалева о причинах начала Второй мировой войны, опубликованная на днях на сайте Минобороны РФ, не является официальной позицией министерства.

Из сравнительно недавно изданных работ, частично затрагивающих данную тему, отметим также коллективное исследование, подготовленное специалистами Института российской истории РАН и посвященное 70-летию начала Второй мировой войны. Польским событиям в ней посвящена глава пятая — «Документальная хроника военного похода в Западную Белоруссию и в Западную Украину. Сентябрь — октябрь 1939 г.». В ней приводится значительное количество фактического материала в виде информационных блоков, размещенных в хронологическом порядке [9]. На этой главе следует остановиться особо.

Автор данной главы — Т.С. Бушуева — в первом же абзаце отмечает существование проблемы: «являлся ли поход в Западную Украину и Западную Белоруссию освободительным или нет» [10]. Ответа на этот вопрос, однако, не дается. Зато приводится весьма примечательный вывод, требующий отдельного комментария: «Публикуемые документы в главе свидетельствуют, что в результате фронтовой операции осени 1939 г., вошедшей в отечественную историографию как освободительный поход в Западную Украину и в Западную Белоруссию, на карте возникнет линия общего соприкосновения Красной Армии с немецкими войсками» [11]. Обратим внимание, что текст от слова «возникнет» до конца предложения выделен в публикации жирным шрифтом. Также указывается, что «освободительный поход» якобы являлся всего лишь фронтовой операцией, хотя в действительности он проводился силами не одного, а двух фронтов — Белорусского и Украинского, о чем сами авторы сообщают читателям ниже [12]. Перейдем к еще одной выдержке: «Таким образом, на границе с Польшей было сконцентрировано около миллиона советских солдат, танковые части, авиация» [13]. То, что в «освободительном походе» участвовали танки и авиация, открыто писала даже советская пресса в 1939 году, а вот о миллионе солдат соответствующая ссылка № 24 почему-то не дает информации, ибо представляет собой комментарий, а не отсылку к архивным материалам!

Вводная часть главы включает отсылки к различным публикациям, начиная от советского времени до сегодняшних дней. Одним из носителей новейшей исторической мысли Т.С. Бушуева выбрала А. Мартиросяна. В силу своей известности пятитомником «200 мифов о Сталине» (2007), вероятно, он считается [14] авторами анализируемой публикации также признанным и безальтернативным знатоком событий осени 1939 года. Однако они не обратили внимание, что материал А. Мартиросяна посвящен не советско-польскому столкновению, а периоду работы немецкой разведки против СССР с осени 1939-го до 1941 года с территории оккупированной Польши.

В данной главе в глаза бросается массовое использование различного материала, не подтверждаемого абсолютно никакими ссылками на источники. Так, на с. 155 приводится спецсообщение Особого отдела ГУГБ НКВД СССР от 16 сентября 1939 года. Три абзаца текста с выдержками из этого сообщения не подкреплены никакими сносками [15]. Также относящаяся к этому документу НКВД таблица «Белорусский особый военный округ» [16], отображающая данные о ходе мобилизации в последнем по состоянию на 14 сентября 1939 года, почему-то сопровождается [17] сноской № 17 на публикацию О.Ф. Сувенирова, где речь действительно идет о различных соединениях того же округа, но только по состоянию… на 1 мая 1939 года!

Обозревая события 15 сентября 1939 года, авторы на пяти страницах подряд обильно цитируют боевой приказ № 01 штаба Белорусского фронта, но ссылок на соответствующий архивный документ не приводят. Без ссылок даются также оперативные сводки Генштаба РККА за 19–25 и 27–28 сентября 1939 года [18]. Отсутствует ссылка на сообщение Л.З. Мехлиса в НКО и в ЦК ВКП(б) от 24 сентября 1939 года, приводимое на трех страницах книги [19]. Ссылка на запись из дневника замнаркома иностранных дел В.П. Потемкина за № 5496 от 4 октября 1939 года также отсутствует [20].

Примечательно также, что в данном разделе из 154 ссылок на польские работы приводятся только три (все они посвящены «лагерной» тематике, а не собственно военным действиям), хотя специалисты из этой страны ввели в научный оборот огромное количество до сих пор неизвестных в России документов именно о военных событиях осени 1939 года, в том числе — и из фондов Российского государственного военного архива. В обзор этих публикаций, кстати, не вошли те немногие российские исследователи, которые не разделяют оптимизма официальной историографии по поводу хода и результатов «Освободительного похода в Западную Украину и в Западную Белоруссию».

К их числу, например, относится и магнитогорский историк В.А. Токарев. Проанализировав судьбу 1405 бойцов и командиров РККА, погибших в Польше осенью 1939 года, он выяснил, что только по 259 из них в официальных документах было указано точное место захоронения (т.е. в 18,4% случаев) и только в 30% случаях была указана точная дата гибели. То есть, согласно доступным советским документам, свыше 80% из погибших в Польше в 1939 году погибли неизвестно где, а 70% — неизвестно когда! Автор отмечал, что «иногда погибшие приписывались к несуществующим воинским частям и нередко лишались права иметь последнюю прописку во времени и пространстве» [21]. Таким образом, даже к собственным командирам и бойцам, выполнявшим волю советского же государства и погибшим за него, руководство СССР отнеслось как к расходному материалу.

Разумеется, советско-польские отношения периода Второй мировой войны не исчерпывались событиями осени 1939 года или катынской драмой. Чтобы не заблудиться в дебрях отражения этих событий в современных российских исторических публикациях, обратимся к одному, но весьма показательному примеру.

Речь идет о документальной публикации с красноречивым названием «Как польское вооруженное подполье “помогало” Красной Армии разгромить нацистскую Германию. 1944–1945 гг.», 25 февраля сего года размещенной на официальном сайте Росархива. Ее подготовили: Федеральное архивное агентство, Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ), Архив Президента Российской Федерации (АП РФ), Центральный архив Министерства обороны России (ЦА МО РФ), Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ РФ), Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ), Российский государственный военный архив (РГВА), Архив внешней политики Российской Федерации ИДД МИД России (АВП РФ).

Уровень этой публикации, в частности, хорошо отражает приведенный документ № 3 от 27 апреля 1944 года — «Выписка из спецдонесения Отдела военной цензуры 1-го Белорусского фронта о случаях убийств военнослужащих Красной армии на территории Западной Украины и Западной Белоруссии участниками польских подпольных вооруженных формирований» [22].

Но из 16 примеров большинство дается или без указания национальности нападавших бандитов, или со ссылкой на «предателей-украинцев». Сами поляки упоминаются только в двух (!) случаях, причем они фигурируют либо как «беженцы», либо как «обманутые немцами».

Однако самый примечательный документ — это № 11, где, в частности, говорится, что попавший в плен руководитель польского сопротивления в Варшаве Бур-Комаровский«по заданию немцев формирует польские легионы для борьбы с Красной Армией»!

Почитав труды остепененных солидных авторов из разных отраслей российской науки и не менее солидных госучреждений, становится грустно: кто же были наши союзники? Мало того, что они сами раздували Вторую мировую войну, заставляли СССР освобождать их территорию аж за два года до нападения на Советский Союз немцев, так ведь еще и изображали восстание в собственной столице, чтобы в немецких же лагерях легче было сгруппироваться для борьбы с Красной Армией…

Примечания

1. Война и политика, 1939–1941. М.: Наука, 1999. С. 50–51, 62.

2. См., например: Современная российская историография о масштабах и итогах боевых действий Красной Армии в Польше осенью 1939 г. // Проблемы истории Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Материалы межвузовской научной конференции. Вып. 3. Самара, 1996. С. 46–48; ВВС РККА в войне против Польши осенью 1939 г. // История авиации. 2000. № 6. С. 11–14; 2001. № 1. С. 24–27; Об итогах применения советской авиации в войне с Польшей 1939 г. // Чтения по военной истории. Сб. ст. [Материалы международной научной конференции, 19–21 апреля 2007 г.] СПб., 2007.С. 60–63; Польская кампания 1939 — первый опыт применения ВВС Красной Армии во Второй мировой войне // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2. История. 2008. Вып. 3. Сентябрь. С. 50–55; Stiepanow A. Lotnictwo Armii Czerwonej w wojne sowiecko-polskiej jesienią 1939 roku // Przegląd Sil Powietrznych. Miesięcznik wydawany przez Dowództwo Sił Powietrznych. № 9. Wrzesień, 2006. LXXVIII. S. 79–98; Stiepanow A. WWS RKKA w wojne sowiecko-polskiej jesienią 1939 r. // Lotnictwo. Magazin miłоsników lotnictwa wojskowego, cywilnego i kosmonautyki. № 9. Wrzesień, 2008. S. 86–94, 96.

3. Два автора дали по две статьи каждый для специального выпуска журнала «Родина» (2004, № 8), причем Д. Соболев эти обе статьи дал вообще без каких-либо ссылок на источники и литературу: Соболев Д. «Райты» в России. С. 13–16; Соболев Д. Трагедия «Максима Горького». С. 51–54; Демин А. За «летающей партой». Московская школа авиации. С. 17–22; Демин А. Короли воздуха. Небесные праздники России // Родина. 2004. № 8. Специальный выпуск. С. 31–34. (Без ссылок на источники и литературу.)

4. Вот что пишет об этом В.А. Токарев: «Советская пропаганда через различные жанры осваивала “освободительный” характер красноармейского блицкрига в Польше и искала привлекательную семантическую конструкцию, объяснявшую форму “освобождения”. Наиболее часто в газетных передовицах, очерках и стихах проскальзывали: “освободительный поход”, “славный освободительный поход”, “великий освободительный поход на Запад”, “освободительный марш” и т.п. Официальное и, возможно, общественное предпочтение было отдано “освободительному походу”». (см.: Токарев В.А. «Похоронен у деревни Павшино…»: презентация потерь и мемориальная практика советской стороны в польскую кампанию 1939 г. // Опыт мировых войн в истории России: сб. ст. / [редкол. И.В. Нарский и др.]. Челябинск, 2007. С. 211.

5. История Второй мировой войны 1939–1945.: В 12 т. М., 1974. Т. 3. Начало войны. Подготовка агрессии против СССР. С. 357.

6. История Великой войны 1941–1945 гг.: В 2 т. М., 2010. Т. I. С. 28.

7. См. например: Великая Отечественная война 1941–1945 годов: В 12 т. М., 2011. Т. 1. Основные события войны. С. 17 (за исключением слова «сейм», данного здесь со строчной буквы); Великая Победа: многотомное продолжающееся издание / Под общ. ред. С.Е. Нарышкина, акад. А.В. Торкунова; Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России. 2-е изд., стереотипное. Т. 2: Вставай, страна огромная. М.: МГИМО-Университет, 2013. С. 50.

8. Ковалев С.Н. Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны // Военно-исторический журнал. 2008. № 7. С. 8, 15.

9. К 70-летию начала Второй мировой войны. Исследования, документы, комментарии: Колл. монограф. / Отв. ред.: А.Н. Сахаров, В.С. Христофоров, Ю.Л. Дьяков, Л.П. Колодникова, Т.С. Бушуева, А.В. Серегин. М., 2009. С. 144–256.

10. Там же. С. 144.

11. Там же. С. 146.

12. Там же. С. 157, 250.

13. Там же. С. 159.

14. Там же. С. 146. Уже после этой публикации были выпущены другие произведения Мартиросяна в таком же жанре, например «200 мифов о Великой Отечественной» (2008-2009)» и «100 мифов о Берии» (2 книги, 2010).

15. Там же. С. 156–157.

16. Там же. С. 156.

17. Там же. С. 249.

18. Там же. С. 180, 183, 188, 191, 198–199, 201, 205, 207–208.

19. Там же. С. 202–204.

20. Там же. С. 220.

21. Подробнее см.: Токарев В.А. «Похоронен у деревни Павшино…»: презентация потерь и мемориальная практика советской стороны в польскую кампанию 1939 г. // Опыт мировых войн в истории России: сб. ст. / [редкол. И.В. Нарский и др.]. Челябинск, 2007. С. 220, 226.

22. ЦА МО РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 15. Л. 44–45.