Патриарх Сергий: взгляд из 2016 года

Видеоматериалы новой дискуссии в рамках богословского проекта интернет-журнала «Гефтер» (25 мая 2016 года)

Некоторые вопросы к дискуссии:

— Можно ли сказать, что сергианство — это образ поведения верхушки Церкви, к которому она всегда склоняется в благоприятных исторических условиях? В чем отличие сергианства от простой конъюнктурности архиереев?

— В какой мере мы можем говорить о «сергианстве мирян»? Что должен делать или не делать мирянин, чтобы быть сергианином?

— Является ли мученичество единственным путем преодоления сергианства и возвращения к истинной вере? Как быть с другими призваниями и харизмами, такими как проповедь, пророчество, благотворение и т.д.? Известно, что и в древней Церкви не всех благословляли на мученичество.

— Как система решений митрополита Сергия (Страгородского) повлияла на строение Церкви как социального института? Какие свойства Церкви как социального института в советское и постсоветское время определяются внешним давлением, а какие — собственной политикой и практиками церковного руководства?

— Возможно ли «мистическое сергианство», обосновывающее лояльность власти разного рода мистическими процессами, или оно будет представлять собой гностицизм нового извода? С другой стороны, возможно ли «рациональное сергианство», никак не затрагивающее аскетическую и мистическую жизнь?

— Можно ли говорить о «сергианстве других конфессий» — например, о повышенной лояльности некоторых протестантских деноминаций действующей российской власти?

— Как деформирует или трансформирует сергианство язык Церкви и церковную повседневность? Как мы можем описать такую «микроисторию» сергианства?

— Насколько сергианский опыт стал значим для официальных документов Российского государства, регламентирующих отношения с Церковью, ельцинской и путинской эпохи?

— В какой мере можно говорить о «всемирном сергианстве» как проекте официальной российской власти — скажем, поездки Путина на Афон как попытка слияния афонской традиции и «русского мира»?