По праву памяти?

Москва теперь не только не странноприимный дом: она даже не для москвичей, как утверждали раньше ДПНИ, а вообще для урбанистов, поэтому неурбанистам вроде как стоит помалкивать. Я обычно и помалкиваю, лишь с интересом наблюдаю и читаю, но хотя бы несколько риторических вопросов можно же задать, прожевывая пряники?

Вот нам рассказали, что благоустройством занимаются не только в Москве, но и во всех европейских городах, например, в Милане, Мадриде, Бордо и других. А почему среди примеров благоустройства реже вспоминают Берлин? Вы все были в Берлине, я не буду рассказывать, как память и напоминание о преступлениях и о их преодолении формирует немецкую столицу и идентичность всей нации.

В Москве при нынешнем мэре и благодаря бывшему появился большой и модный Музей истории ГУЛАГа — это точно хорошо: мэр, который открывает музей ГУЛАГа, всегда будет лучше мэра, который не открывает музей ГУЛАГАа. В Москве готовится установка какого-то якобы памятника жертвам репрессий имени Франгуляна, у меня к нему даже не двойственное, а тройственное отношение, но об этом уже много говорили и давайте посмотрим, будет ли памятник. В городе прорастает «Последний адрес», в муках рождения которого мы участвовали вместе с главным спичрайтером нынешнего благоустройства, и это безусловно великий проект, и город, в котором есть «Последний адрес», точно лучше города, в котором нет «Последнего адреса».

Но достаточно ли этого? Вся ли это правда? Не является ли Москва сама по себе, как и Берлин, как Хиросима и Нагасаки, городом-памятником? Учтены ли следы городской памяти и идентичности в городском благоустройстве? Помнят ли горожане, какие здания в Москве первыми оказались заняты большевиками? Помнит ли кто-нибудь, где в Москве находился штаб эсеровского антибольшевистского сопротивления? Где находятся захоронения жертв Красного террора в Москве? Кто помнит, где находились два десятка московских концлагерей в первые годы советской власти?

Когда мы с Митей Алешковским пришли в Рождественский монастырь фотографировать помещения Рождественского концлагеря и лагерной амбулатории, игуменья монастыря удивленно воскликнула: «У нас?! Концлагерь?! Прямо здесь?». Когда мы пришли в Ивановский монастырь (часть территории которого до сих пор принадлежит МВД) искать следы Ивановского концлагеря, монахиня-экскурсовод нам сказала: «Да-да, где-то здесь был концлагерь, но вы лучше посмотрите, какие у нас мощи, как мы отреставрировали алтарь! Что-что? Расстрелы?.. Да, мы в 90-е здесь нашли много костей и черепов, и XX века, и XIX-го, и XVIII-го, мы все сгребли в одну кучу и вон тама в углу закопали». Когда мы пришли в Новоспасский монастырь, нам не разрешили фотографировать мастерские, в которых работали заключенные концлагеря, потому что у РПЦ сейчас другие приоритеты: снимать можно только красивое и отреставрированное.

Кто помнит, где проходили показательные процессы Московского революционного трибунала? Например, над колчаковской антибольшевистской коалицией «Тактический центр» или процесс об изъятии церковных ценностей, на котором патриарх Тихон в ответ на требование признать его воззвание незаконным сказал: «С точки зрения советского закона — незаконно, с точки зрения церковной — законно»? (Это, если что, было в Большой аудитории Политехнического музея.) Кто помнит, где находились Таганская, Сретенская, Новинская тюрьмы, в которых успели отсидеть многие эмигранты первой волны? Кто помнит, где проходила самая крупная антисталинская демонстрация в истории СССР 7 ноября 1927 года? Кто помнит, где у нас просто памятник ГУЛАГа — одна из первых больших индустриальных строек с использованием труда заключенных, и кто построил Северный речной вокзал, московские шлюзы и водохранилища? Кто помнит, где прямо в Москве находятся захоронения заключенных дмитлаговцев? Кто помнит, где проходили показательные «московские процессы»? Кто помнит, где в Москве стояли церкви, которые были разрушены, когда они были разрушены и почему? Нет, не надо, пожалуйста, эти церкви восстанавливать, а то еще каким-нибудь Pussy Riot придется отсидеть двушечку, но может быть вспомним, где они были?

Кто помнит, где находились уничтоженные польская, немецкая, латышская, эстонская, финская и другие национальные общины? Где находилось издательство Academia? Кто помнит, где Ежов выступил перед активом НКВД и фактически объявил о начале Большого террора? Кто помнит, где находилась Военная коллегия ВС, вынесшая десятки тысяч расстрельных приговоров москвичам? Кто помнит, где парковались днем и какими маршрутами ездили «черные воронки» и «маруси», перевозя заключенных из одной тюрьмы в другую, на допрос, на расстрел и дальше в Бутово или Коммунарку? Кто помнит, в каком гараже в центре Москвы были расстреляны 10–15 тысяч москвичей? Кто помнит, где они все захоронены? Где так называемая могила невостребованных прахов расстрелянных и сожженных в 1-ом московском крематории? И сколько метров нужно пройти и в какую сторону кладбища, чтобы подойти к ухоженной могилке с торжественным надгробием Василия Блохина, главного лубянского палача, расстрелявшего своими руками те самые 10–15 тысяч москвичей?

Кто помнит, в каком монастыре находился детприемник НКВД для детей репрессированных, и кто знает, почему в этом монастыре сегодня нельзя водить экскурсии и рассказывать о 1930-х годах? Кто помнит без гугла, какие улицы, дома и линии метро были разрушены немецкими налетами летом 1941-го? Кто помнит, какие здания в Москве построены заключенными и где находились лагеря, в которых заключенные жили? Кто помнит, где находились шарашки, в которых работали Туполев, Королев, Солженицын, Копелев и другие? Кто помнит, где находится Краснопресненская пересыльная тюрьма и с каких ж/д станций порядка миллиона москвичей были вывезены в ГУЛАГ? Кто помнит, какими маршрутами шла толпа прощаться со Сталиным? Что напоминает москвичам про демонстрацию на Красной площади 25 августа 1968 года?

Уже поздно сносить мавзолей, но, может быть, мы хотим помнить и говорить о том времени, когда мавзолей был построен, когда в него был занесен Сталин, когда и почему Сталин из него был тайком вынесен, когда были все шансы мавзолей снести, кто и почему этим шансом не воспользовался и к чему это привело? Кто помнит, где проходили «Недели совести» и первые массовые мероприятия памяти жертв репрессий в ранние годы перестройки?..

Так может стоит вспомнить правду и историю именно нашего города, договориться, чего мы больше никогда не хотим в нем допустить, и на этих ценностях недопущения выкристаллизовывать нашу московскую идентичность и наше московское благоустройство? Это все мы, это про нас, и это прямо здесь. Всей этой истории скоро исполнится 100 лет, неужели мы можем сделать вид, что ее не было, что мы ее не помним, и что мы без нее куда-то можем двигаться и благоустраиваться, глядя на Бордо и на Милан?

Источник: Facebook / Alexandra Polivanova

Фото автора: Trilateral Youth Forum — Germany, Poland and Russia