«Тигр» промахнулся: почему Жорж Клемансо не стал президентом Франции

17 января 1920 года Национальная ассамблея Франции — общее собрание Сената и Палаты депутатов — выбирала нового президента республики на следующие семь лет. Им стал 64-летний Поль Дешанель, собравший рекордное для истории Третьей республики количество голосов — 734 из 868. Но главное событие произошло накануне.

По республиканской традиции днем раньше, 16 января, состоялось так называемое предварительное голосование, не имевшее законной силы, но выяснявшее реальные возможности кандидатов и оставлявшее шанс переиграть или перегруппироваться. Депутаты-республиканцы, имевшие абсолютное большинство в Национальной ассамблее, проводили своего рода «праймериз», чтобы определиться с окончательным выбором. На этот раз они пригласили также небольшую группу «крайне правых» католиков и роялистов. Этим они хотели подчеркнуть единство избранного 16 ноября 1919 года нового состава Палаты, в котором доминировали «центр» и «правые» — Национальный блок во главе с Александром Мильераном, уже готовившимся формировать правительство.

Дешанель собрал только 408 голосов. 389 получил его главный соперник — действующий премьер-министр Жорж Клемансо. Тот самый, прозванный «Тигром» и нареченный «Отцом победы», один из главных авторов Версальского «мирного» договора и послевоенного миропорядка. Человек, символизировавший сражающуюся и победившую Францию.

После голосования Клемансо объявил, что не будет участвовать в официальных выборах и не дает права выдвигать его кандидатуру, уходит в отставку с поста главы правительства и покидает мир политики. Тем не менее, 53 депутата все равно вписали в бюллетени его имя.

Почему «Тигр» проиграл? Почему победа досталась человеку, имя которого сейчас помнят только специалисты?

Напрашиваются два ответа. Первый — возвышенный: неблагодарность французов по отношению к спасителю отечества. Нечто вроде неблагодарности англичан, отправивших в отставку другого спасителя отечества — Уинстона Черчилля — летом 1945 года, сразу после победы над Германией. Второй — прагматический: интриги, в связи с которыми обычно называли имя Аристида Бриана. Биограф «Тигра» Жорж Сюарес, «золотое перо» парижской журналистики межвоенных лет, говорил об этом как о доказанном факте.

В Третьей республике президент выбирался парламентом, а не прямым волеизъявлением народа, так что неблагодарность была относительной или опосредованной. В новой Палате было много бывших фронтовиков, поэтому ее прозвали «серо-голубой», по цвету формы французских солдат. Казалось бы, кому как не им голосовать за «отца победы». Они и голосовали. Но далеко не все.

В пользу версии о «неблагодарности» говорит — но скорее эмоционально, чем рационально — полная неизвестность Дешанеля. Точнее, забвение, в котором он оказался. Сейчас надо лезть в энциклопедию за справкой, а тогда он по праву считался одной из ключевых фигур национальной политики. Депутат с 34-летним стажем, не знавший поражений. Председатель Палаты в течение 12 лет, триумфально переизбранный на эту должность новым составом. Член Французской академии с 1899 года. Автор работ по внешней и колониальной политике. Блестящий оратор и стилист, франт и денди.

Дешанель считался идеальным кандидатом на пост президента, который в Третьей республике не руководил текущей политикой (это прерогатива премьера), а скорее выступал в качестве верховного арбитра между законодательной и исполнительной властью. Здесь требовались опыт, выдержка, такт, умение находить компромиссы и безупречная репутация. Президента избирали на семь лет, и он не мог позволить себе роскошь политических скандалов, чреватых отставкой, — в отличие от премьеров или членов стремительно менявшихся правительств.

Что было в «активе» Клемансо, помимо титула «Отца победы»? 18 лет депутатской карьеры в Палате, конец которой в 1893 году положил «панамский скандал». 18 лет карьеры в Сенате, где он заседал с 1902 года, «реабилитировавшись» во время «дела Дрейфуса». Клемансо сделал свою газету Aurore трибуной дрейфусаров и 13 января 1898 года опубликовал открытое письмо Эмиля Золя президенту республики Феликсу Фору под заглавием «Я обвиняю!..», которое сам придумал. Двукратное пребывание на посту главы правительства — в 1906–1909 годах и с ноября 1917 года. Многолетний опыт журналистской работы.

Сейчас мало кто помнит, что «пассив» Клемансо был не менее весом. Если в глазах «левых» дрейфусарство реабилитировало его после «Панамы», то в глазах «правых» оно только отягчило прежние грехи. Журналистика, в которой он не привык выбирать выражения и средства, принесла ему не только известность, но множество врагов. Клемансо был известен как «ниспровергатель кабинетов», перед которым трепетали новоназначенные премьеры, но его собственное пребывание во главе правительства в 1906–1909 годах было хоть и долгим по меркам Третьей республики (два года девять месяцев), но вызвало много справедливых упреков и не считалось успешным. В качестве министра внутренних дел он прославился жесткими мерами против бастующих. В первый год мировой войны «Тигр» резко критиковал действия правительства и командования, что шло вразрез с политикой «священного союза», принятой большинством депутатов и прессы. Во время второго премьерства он вывел из игры и отправил под суд своего главного соперника за лидерство в партии радикалов — бывшего премьера Жозефа Кайо (бессменного министра финансов его первого кабинета), а также его ставленника, министра внутренних дел Жана-Луи Мальви. Так что на роль верховного арбитра «Отец победы» не годился ни по репутации, ни по складу характера, ни просто по темпераменту.

Даже среди политиков Третьей республики Клемансо выделялся редким цинизмом. Публично защищая Дрейфуса, он заявлял в кругу друзей: «Если бы не Дрюмон (Эдуар Дрюмон, ведущий публицист-юдофоб тогдашней Франции. — В.М.), какую отличную антисемитскую газету я мог бы издавать вместе с полковником Пикаром». Полковник Мари-Жорж Пикар был главным дрейфусаром в армии, за что поплатился военной карьерой, но получил мировую известность. В 1906 году Клемансо сделал его своим военным министром, что вызвало возмущение противников и смущение сторонников. Восстановленному на службе Дрейфусу они отказали в полагавшемся повышении в звании, и тот, возмущенный, вышел в отставку.

Самой неожиданной чертой кандидата в президенты было нескрываемое и даже демонстративное презрение Клемансо к самому этому институту. «Есть два совершенно бесполезных органа — простата и президентство Французской республики», — бросил он, покидая клинику, где его избавили от первой из «ненужностей». Пуритан прошу не ахать: «Тигр» был известен пристрастием к физиологическим и даже обсценным образам и сравнениям. «Когда я пускаю газы, Мандель воняет», — говорил он про своего ближайшего помощника Жоржа Манделя, которого молва считала главным режиссером президентской кампании патрона и кандидатом в министры внутренних дел в случае его успеха.

В отличие от Дешанеля, Клемансо как бы и не выдвигался в президенты, но в декабре 1919 года намекнул, что скоро оставит пост премьера. Затем он бросил своим сторонникам фразу: «Если меня захотят, меня найдут». Старый честолюбец хотел, чтобы его уговаривали, умоляли «на царство», поручив организацию этого Манделю.

Кто же поддержал кандидата, как будто сделавшего все для своего провала? Умеренные радикалы, оставшиеся в меньшинстве в Палате депутатов, но не в Сенате, голосовали за него. Левые радикалы не могли простить ему изгнание их лидера Кайо. Они были не столько «за» Дешанеля — куда более правого, чем они, — сколько «против» Клемансо, которого считали изменником общему делу. Социалисты припомнили ему подавление забастовок и репрессии против «левых», католики – активную антицерковную политику. Национальный блок раскололся: одни отдали голоса «Отцу победы», другие были согласны с Жаком Бенвилем, что «человек войны, Клемансо не готов к миру».

Только что получивший депутатский мандат Леон Доде — самая яркая фигура правого лагеря — голосовал за Клемансо из сентиментальных соображений в знак благодарности за сделанное тем в годы войны и в память старой дружбы «Тигра» с Альфонсом Доде, его отцом. Остальные «крайне правые» голосовали против, потому что Дешанель поддерживал маршала Фердинанда Фоша в вопросе о постоянной оккупации левого берега Рейна и выступал за расчленение Германии, чего требовали монархисты во главе с Шарлем Моррасом. Клемансо был автором Версальского мира, закрепившего единство — пусть и поверженной — Германии, что радикальные националисты считали главной угрозой будущему Франции.

«Нам казалось невозможным доверить управление делами страны этому старому специалисту по разрушению, эксперту по обломкам», — сказал о нем Ксавье Валла, в ту пору молодой депутат от «крайне правых». Через много лет он утверждал, что именно два десятка голосов его группы решили исход дела в пользу Дешанеля.

Клемансо потерпел главное поражение в своей политической жизни. Последнее, что он сделал, — не принял новоизбранного президента в качестве действующего премьера, как предписывал протокол. Члены его кабинета не прислали Дешанелю поздравления. Это было неприлично. Не по-французски…

Причудница-судьба посмеялась над героями драмы. Уже в апреле в поведении Дешанеля стали замечаться странности — но не ранее, как утверждали потом его противники. Ночью 23 мая 1920 года железнодорожный рабочий встретил у полотна дороги недалеко от городка Монтагри (департамент Луаре) босого пожилого мужчину в окровавленной пижаме, назвавшегося президентом республики. В провинции Дешанеля не знали в лицо, и рабочий не поверил, но отвел в дом ближайшего смотрителя. Неожиданного гостя умыли, перевязали ему рану и уложили спать.

Президента спохватились лишь рано утром, когда он не приехал в Монбризон, где его ждал министр внутренних дел. Начались поиски по линии. Выяснилось, что Дешанель выпал на ходу из открытого окна в полусонном состоянии, поскольку принимал успокоительное. История быстро просочилась в прессу и стала достоянием карикатуристов и шансонье. Именно об этом случае вспоминал поэт-сатирик Дон-Аминадо:

Ах, скажи мне, где на свете
Есть страна, где президенты
Вылетают из вагонов
В полосатых пижамá.

Толки о невменяемости президента могли иметь серьезные последствия для страны, поэтому Дешанель подал в отставку со ссылкой на состояние здоровья. 21 сентября 1920 года он покинул Елисейский дворец после второго по краткости президентства в истории Третьей республики (меньше на этом посту находился только Жан Казимир-Перье в 1894–1895 годах).

Несмотря на распускавшиеся противниками слухи, Дешанель не был ни невменяемым, ни сумасшедшим, но переживал депрессию — считается, что из-за осознания отсутствия у него реальной власти. После нескольких месяцев лечения он смог вернуться к активной деятельности и в январе 1921 года был избран сенатором. Через год он возглавил комиссию Сената по внешней политике, но умер 28 апреля 1922 года, не успев произнести заготовленную речь против чрезмерно широких, по его мнению, полномочий главы французского правительства.

Клемансо, который был старше Дешанеля на 14 лет, пережил его на семь с половиной лет. Он путешествовал по миру, демонстрируя завидную физическую форму, произносил речи, писал книги, участвовал в церемониях, принимал почести. Поражение забылось, а если вспоминалось, то как проявление неблагодарности и недальновидности соотечественников. Не только Дешанель, но и его преемник Александр Мильеран не смог удержаться в Елисейском дворце на положенные семь лет.

История с выборами 1920 года повторилась через одиннадцать лет, когда поражение в борьбе за президентский пост потерпел считавшийся несомненным фаворитом Аристид Бриан. В первом туре он уступил всего 4,5% председателю Сената Полю Думеру. Во втором туре Республиканская социалистическая партия выдвинула другого кандидата вместо Бриана, но все равно не преуспела. Мастер политической интриги, Бриан сам оказался ее жертвой, получив в виде слабого утешения — в семнадцатый раз! — пост министра иностранных дел. 7 марта 1932 года он умер. Ровно через два месяца русский эмигрант Павел Горгулов застрелил президента Поля Думера. Президент республики — тяжелая и опасная работа…