Какое прошлое нужно будущему России

Часть 1. Историческая память против официальной «событийной истории»: власть и общество в поиске ключевых слов истории

Александр Рубцов (Институт философии РАН, Комитет гражданских инициатив) о том, как история стала в наши дни иносказанием политики.

Вячеслав Морозов (Тартуский университет) о памяти годовщин на постсоветском пространстве.

Григорий Юдин (МВШСЭН, НИУ ВШЭ) — об исследованиях «первой» и «второй» памяти и попытках официальной памяти обойтись без исторических разрывов.

Дискуссия последовательно разворачивается вокруг того, как возможно многоголосье в обсуждении голосов истории, как можно торжественно и скорбно говорить об одних и тех же прошедших событиях, как осмыслить исторический разрыв не как провал в судьбе или восприятии истории, но как возможность говорить об истории на уровне объективного анализа проблем, а не мифологизаций.

Часть 2. История как интерпретативная рамка: история палачей и история жертв на настоящий момент

Василий Жарков (МВШСЭН) о научной этике в применении к истории и о том, насколько общественное сознание чтит профессионализм.

Николай Эппле («Ведомости») о современном индивидуализме как ключе к трагической памяти и о крахе старых институтов как причине экзистенциального исторического кризиса в России.

Алиса Максимова (НИУ ВШЭ) об исследовании кризиса институтов и новых институтах памяти.

Дискуссия идет вокруг темы, насколько семейная память оказывается памятью институциональной — население ощущает себя погруженным в кризис памяти — и насколько преподавание истории может создать норму адекватного разговора об истории, изначально слышащего многие голоса.

Часть 3. Мониторинг исторического сознания: в поисках методов работы с аудиторией

Мария Мацкевич (Социологический институт РАН) о памяти гражданского общества как сложно устроенной структуре.

Константин Морозов (РАНХиГС) о кризисе культуры исторических дискуссий в прессе и на телевидении.

Дискуссия затрагивает проблему того, какие новые голоса возникают в исторической памяти в наши дни и что является несомненным документом и/или аргументом в исторической дискуссии, что такое гражданская память и чем она отличается от официальных исторических деклараций.

Часть 4. Политическая нация и ее память: при каких условиях возникает общее прошлое

Михаил Рожанский (Центр независимых социальных исследований и образования, Иркутск) о дефиците общей памяти в Сибири и во всей России.

Андрей Тесля (Тихоокеанский государственный университет, Хабаровск) о гражданском самосознании как ответственном выборе разных форм памяти.

Никита Соколов (Вольное историческое общество) с итоговым выступлением о «нехватке динамических характеристик» в современных разговорах о культуре памяти — сведении ее к интерпретации отдельных фактов.

Заключительная дискуссия касается границ гражданского понимания истории и того, переживается ли история недавнего прошлого как та или другая «общая судьба», можно ли перейти от интерпретаций истории к новым представлениям об ответственности за историю и ее интерпретации в обществе.