Как же не посадить самих себя за забор?

О девяти тезисах Владимира Мирзоева «Что делать?»

Что делать с тезисами, озаглавленными «Что делать»? Прежде всего, как можно внимательнее прочитать; и при внимательном чтении что-то в первую очередь обращает на себя внимание, с этого можно и начать. Вопрос «что делать?» в России завис: серьезный ответ на него страшит, а несерьезных, игривых — переизбыток. Многие умудренные гуманитарным образованием либо житейской мудростью (исчезающе-редкий случай) ждут очередного этапа русской трагедии и готовятся ее, трагедию, как-нибудь обживать. Владимир Мирзоев пишет, как будто можно еще что-то сделать и еще и хотеть что-то сделать. Есть, однако, важнейшие темы, которые не обойти: что делать с управляющей страной группировкой? Затем: что делать с общественным разделением? Что делать с самим этим государством?

Эскиз Владимира Мирзоева выстроен вокруг двух главных тем, заявленных в тезисах 1 и 4 — это реструктуризация общества и в тезисе 2 — минимализация государства. Предполагается принципиальное разделение общества на группы и сообщества — прежде всего профессиональные (Мирзоев почему-то называет их «феодальными», подразумевая скорее всего отнюдь не рыцарские ордена, а цеха, как они были описаны в советских учебниках истории). Это сообщества, отделенные друг от друга на территории большой страны пространственно с непроницаемыми перегородками («Будем жить под одним солнцем и не встречаться веками» — тезис 4). Некоторые из них буду самоуправляемыми (тезис 5), их представители, не испытывая интереса к политике и государственной деятельности, будут заниматься творчеством и накапливать нематериальные активы взаимного признания и восхищения (тезисы 7 и 8). Свои доходы они будут тратить вдумчиво, умело (тезис 2) заказывая государству услуги, за которые готовы платить. Для этого «представительную демократию лучше бы свести к необходимому минимуму» (тезис 9). И тогда ограниченному в бюджетах и сокращенному в численности чиновничеству придется всемерно учитывать интересы народа: «Они молятся деньгам? Так пусть их бог растворится в народе — они и народу поклонятся в ножки» (тезис 9).

Вот эти две темы — 1) замыкание «творческих людей» (в широком смысле слова) в замкнутые сообщества, и пусть остальные живут как хотят, так что единственным каналом сообщения между этими сообществами «своих» и государством становятся деньги, и 2) минимизация до возможного минимума (раз уж невозможно его вовсе извести) современного бюрократического государства — прекрасно сходятся одна с другой, и на то, каким именно образом они сходятся, хочется в этом комментарии указать — именно чтобы этого не делать. Вернемся к тезису 4: «Децентрализация РФ. Соединенные штаты России как форма мирного сосуществования “двух народов” — людей модерна и людей архаики. Они не должны тянуть друг друга — ни назад, ни вперед. Страна огромная, пустая — места всем хватит. Будем жить под одним солнцем и не встречаться веками. Библейский пояс и Калифорния — пример для нас. Новый мир — это мир социальной специализации, он не тотален, он похож на дробный мир до империй. Глобальная деревня состоит из множества малых “деревень”, комфортных для каждой уникальной группы».

Простой вопрос: а кто будет осуществлять разграничение «двух народов»? Хоть страна Россия и велика, жить в ней, как ни странно, тесно. На вопрос, как сделать так, чтобы «люди архаики» не нападали на поселения «людей модерна», можно ответить так: между ними должна быть возведена непроходимая стена. Другой ответ состоит в том, что переходы должны контролироваться какой-то силой, и если это не сила государства, то кто же? Негосударственный силовой агент. Жителям глобализованных деревень модерна нужно будет платить кому-то за возможность наслаждаться свободой от «людей архаики» — проще говоря, за безопасность. И если они не захотят платить государству с его чиновниками — а Владимир Мирзоев скептично относится к их желанию платить государству, — им придется платить кому-то еще. Даже если бы эти деревни были окружены стенами, за обслуживание стен тоже ведь нужно платить. Эти вышеупомянутые средневековые цеха «феодальных времен» когда-то в случае осадного положения защищали отведенные им участки крепостной стены, но все-таки судьбу городов, как правило, решал не их массовый героизм. Да ведь и жить в состоянии ежедневной осады невозможно. Значит, появятся наемная стража «стены» или наемный персонал блокпостов и тот, кто сможет обеспечить услуги по управлению стражей. В тезисах о том, что делать, описан чрезвычайно мирный (и метрополитанный) образ жизни и ничего не сказано про самооборону, например; значит, функцию «обороны» возьмет на себя или же вменит себе кто-то другой. Калифорния — как раз показательный пример «для нас»: этот штат с его Силиконовой долиной и знаменитым продвинутым образом жизни долгое время лидировал среди других американских штатов по превышению расходов на тюрьмы над расходами на образование — и прославился этим своеобразием. Творческий отрыв и креативный драйв калифорнийских серферов-айтишников-супербиоконструкторов обеспечен армией надзирателей, но об этом ведь обычно как-то не думается. Когда Владимир Мирзоев пишет в тезисе 5: «Я могу персонализировать свой налог, отдать его конкретному человеку, который не анонимен, который работает со мной и моей семьей», — хочется узнать, готов ли он отдавать свой налог конкретно работающему с ним и его семьей Цапку, чтобы избежать со-работничества с неким Цапком-2. Впрочем, вместо слова «налог» в такой ситуации стоит уже использовать более подходящее и более соответствующее феодальным временам слово «дань» (если уж быть совсем точным — «ясак»). И если такая перспектива не привлекает, а она, смею думать, мало кого привлекает, то что делать с такой перспективой? Вот важнейший вопрос.

Чтобы будущий мир не оказался миром сплошных заборов и сторожей проходов между заборами, нужно заранее учитывать и продумывать такую перспективу — иначе это произойдет как бы само собой.

Стремление к пространственному разграничению сопровождается стремлением к «разборке» существующего государства. Об этом — пункты 2 и 9: слабое государство будет поставлено в зависимость от общества, развитие которого оно «не сможет и не захочет тормозить» (хотя из приведенных выше тезисов читатель уже узнал, что общества в единственном числе уже тоже не будет). Проще говоря, эта тема повторяется несколько раз на протяжении коротких тезисов: новые жители новой России откажутся платить чиновнику в обобщенный и неэффективно (вообще неизвестно как) расходуемый бюджет и будут платить друг другу за разные услуги. И тут не может не возникнуть классический вопрос: а как быть с долгосрочными инвестициями? Скажем, услуги таких людей, как «врач, юрист, стилист, поэт, кинорежиссер», близки и понятны; это люди творческих профессий из круга «своих». Кто будет оплачивать работу эпидемиологических служб? А как насчет метеостанций, отслеживающих движение атмосферных фронтов над океаном, — там, где пронесется самолет, увлекающий поэта и кинорежиссера из одной «глобальной деревни» без пересадок сразу в другую «глобальную деревню»? Ведь если это будут делать спутники и роботы, кто-то должен не только собрать, но и регулярно смазывать этих роботов. В целом, кто будет заниматься всякой всячиной и платить за это? Обычно такими малоинтересными и высокоспециализированными делами, обеспечивающими возможность совершения других, более заметных дел, занимается государство.

Как что-то делать? Такое пренебрежение государством не столько глобализует «людей модерна», сколько замыкает их в стенах небольших деревень, причем отнюдь не только в метафорическом смысле, осаждаемых снаружи людьми архаики. И возможно не худшим выходом для них, этих самопросвещенных глобалистов, будет призвать какого-нибудь господина и даже, не побоюсь этого слова, Хозяина, чтобы он организовал сколь-либо регулярную жизнь вместо отринутого ими неэффективного, потерявшего регулярность государства.

И «повторится все, как встарь!»… Как-то невозможно об этом не думать, думая о том, что делать.