Сны о заговоре

Шпионский триллер «Спящие» об агентах ФСБ, снятый режиссером Юрием Быковым, в последние недели наделал много шума. Казалось бы, после нескольких лет информационной войны вокруг конфликта в Украине по всем каналам удивляться уже нечему. Тем не менее, дискуссия началась эмоциональная: авторы утверждают, что точно попали в образ «пятой колонны», критики замечают, что в прайм-таймовое кино повседневная пропагандистская повестка еще не проникала. Особой остроты добавило заявление режиссера Быкова, что он раскаивается за сделанный фильм и уходит из кинематографа на какое-то время. Шквал критики, взаимные обвинения в «пропаганде» и «травле», наконец, скандальное признание Быкова могут дезориентировать неискушенного зрителя/читателя.

Сразу стоит оговориться о том, что, в отличие от западных аналогов сериалов о шпионах и заговорах, «Спящие» глубоко погружены в современный российский внутриполитический контекст и лучше всего — в период после 2011 года. Открывается фильм беспорядками в Триполи, устроенными ЦРУ, далее действие переносится в Россию, где «спящие» агенты американских спецслужб задействованы, чтобы предотвратить бизнес-союз с Китаем, а мостик к возможному второму сезону переброшен в Киев. Одна геополитическая драма третьего срока Владимира Путина — поиск иностранных агентов во всех обличьях, кажется, сменится еще более масштабной и драматичной главой — битвой разведок в Украине. Много говорится и о действующих лицах: в то время как сотрудники ФСБ не имеют каких-то четких ссылок на известных «силовиков» (ведь хороший силовик — незаметный силовик), образы (потенциальных) предателей и шпионов прописаны с достаточной долей узнаваемости. Однако это самый верхний уровень нарратива сериала, сразу же бросающийся в глаза.

Интереснее обратить внимание на специфику нарратива заговора в сериале. Если вернуться на 10–15 лет назад и проанализировать процесс мобилизации различных антизападных теорий заговора в российской политике, то тут следует вспомнить идею о суверенной демократии, ныне благополучно забытой. Согласно ее автору, Владиславу Суркову, в 2000-е Запад перестал быть «врагом» России, коим он являлся в течение десятков лет. В глобальном мире капитализма и потребительства Запад стал «конкурентом», соответственно, антизападный дискурс переместился из сферы геополитического военного конфликта в сферу конфликта бизнес-интересов. Подобный рациональный подход позволил переформатировать страхи заграничного заговора из сферы параноидальных идей в сферу дебатов о большой экономике и политике. Благо, лицемерие и двойные стандарты «западных партнеров» регулярно дают поводы убедиться в правоте заявлений кремлевских чиновников и околокремлевских интеллектуалов. Ну, а шпионаж за потенциальным противником никто не отменял.

По сюжету, опытный оперативник ЦРУ прибывает в Москву, чтобы лично курировать операцию «Спящие», направленную на дискредитацию ФСБ. В какой-то момент он встречается с самим руководителем ФСБ, непосредственным начальником главного сыщика — майора Родионова. Очевидно, что оба разведчика давно и хорошо друг друга знают, поэтому разговор у них откровенный. На просьбу отменить террористическую операцию американец ссылается на куда более вышестоящие круги, которые и дергают за ниточки всех действующих лиц. Чуть позже мы становимся свидетелями еще более масштабной драмы, где китайские, гонконгские, российские и американские интересы переплетены в глобальную сеть интриг. Все друг друга знают, и все друг против друга интригуют: как на уровне российской политики, так и на международном уровне. Кажется, что даже сами профессиональные заговорщики не знают, частью чьего плана они являются, нити тянутся куда-то выше — характерная черта глобальной конспирологии.

Все всех используют втемную — таков главный принцип сериала, который повторяет и Сергей Минаев, автор сценария, в интервью на канале «Дождь». Этот же принцип лежит в основе процесса «нормализации» конспирологического дискурса в постсоветской повседневности. Язык больших денег и больших интриг вокруг них, которые приносят власть и еще большие деньги, лучше всего позволяет объяснить россиянину суть окружающего его/ее мира. Неудивительно, что интернет-тролли, оставляющие комментарии в зарубежных СМИ, в добровольно-принудительном порядке смотрели «Карточный домик» — хрестоматийный кинематографический пример лицемерия американских политиков.

Собственно, из сферы реальной политики и мотив американской разведки испортить репутацию ФСБ — предотвратить подписание договора с Китаем о поставках нефти. Ключевой для российской экономики ресурс редко фигурирует в качестве объекта интереса западных заговорщиков в теориях заговора советского и постсоветского времени. В 1990-е годы российские «патриоты-конспирологи» более обеспокоены потерей статуса великой державы, ставшей ресурсным придатком Запада.

Любопытно, что роль природных ресурсов как «истинной причины» войны Запада против России появляется в российских теориях заговора в середине 2000-х годов. Именно продажа природных ресурсов формирует бюджет «суверенной демократии», и от нее зависит стабильность режима. Фобии регионального сепаратизма и миф о Мадлен Олбрайт, в мозгу которой сотрудники российских спецслужб прочитали план раскола России ради получения контроля над природными ресурсами, — прямое следствие озабоченности тех, кто контролирует нефть и газ. Которое тоже выражается в теориях заговора. Именно поэтому министр топлива и энергетики — выпускник МГИМО — не может не быть по сюжету фильма «спящим». Подобная прямолинейность даже несколько очаровательна и многое может рассказать о том, что двигает российскую власть.

«Нищим русский народ сделали вы в 90-е. Когда кричали про демократию, а параллельно под шумок забирали фабрики и заводы. Но ничего, как видишь, мы выжили. Да, такие, как я, вернули себе страну, и такие, как я, будем ее защищать». Тень «лихих 90-х» — такой же необходимый фрейм для понимания постсоветского конспирологического языка, как и лицемерные бизнес-интересы Запада. Мем о «лихих 90-х» стал важным мобилизующим фактором для поддержки политического режима в стадии перехода Путина с должности президента в премьерское кресло в 2008-м. Хаос в экономике и политике часто объясняется в постсоветских теориях заговора победой Запада в 1991 году. Собственно, преемственность с поздним СССР в фильме не ограничивается портретами Юрия Андропова и Владимира Путина в кабинете начальника ФСБ. Аллюзии с позднесоветским шпионским романом «ТАСС уполномочен заявить» и битвы разведок, достойные Холодной войны, — это интересный способ использовать официальную советскую конспирологию для идеологического усиления правящего режима.

Оставляя в стороне кинематографическое значение сериала «Спящие», можно сказать, что это идеальный образец современного языка конспирологии, столь полюбившегося российским политическим элитам. Интриги вокруг нефти и «оранжевых революций», говорящие по-русски агенты ЦРУ и благородство спецслужб — вероятно, так выглядит картина западных интриг из Москвы. Будем ждать второго сезона: всегда мечтал об отечественных «Секретных материалах».