Американский самиздат в сетях Интернета

…партийная философия отрицает не только опыт, но и саму реальность внешнего мира… Партия приказывает не верить своим глазам и ушам. Это ее главное, самое существенное требование.
Джордж Оруэлл. 1984 (часть 1, глава 7)

Два десятилетия гражданской журналистики

Еще двадцать лет назад, чтобы быть в курсе новостей в стране и в мире, люди начинали свой день с центральных газет, а вечером смотрели телевизионные новости. Если в 1994 году только одна из девяти семей в США имела доступ к Интернету, то сейчас доступ к нему имеет всякий, кто захочет. Теперь, в эпоху электронных СМИ, все новости отслеживаются в реальном времени. В Интернете возникли новые технологии организации и донесения информации до пользователя: агрегирование источников новостей, альтернативные видеоканалы, стриминг в записи и в реальном времени, прямое общение и другие. Одновременно под флагом борьбы с фейковыми новостями, терроризмом, криминалом и во имя защиты государственных интересов в Интернете сложились новые механизмы цензуры.

С изменением информационной среды изменились соотношение сил в общественной жизни и наш способ участия в ней. Одними из первых, кто осознал и использовал новые возможности Интернета, были гражданские активисты. Гражданская журналистика (web or civil or citizen journalism) в последние два десятилетия переживает ренессанс в связи с появлением новых цифровых технологий и средств фиксации визуальной информации, доступных теперь практически каждому (мобильный телефон, камера, планшет и т.д.) [1]. Вслед за ними в Интернет устремились и корпоративные СМИ. Предложение информации на Интернете превратилось в сверхприбыльный бизнес. Неслучайно четыре из пяти компаний, чьи акции ценятся выше других в мире, занимаются поставкой информации и носят имя Amazon, Apple, Facebook и Google. Казалось бы, что в новой информационной среде старые СМИ, потеряв монополию на производство контента, должны были бы стать более конкурентоспособными, а значит более объективными и проверенными. Однако многие интернет-СМИ по своей политической ангажированности и тенденциозности вплотную приблизились к газете «Правда» советских времен [2]. Новые социальные технологии в Интернете позволяют в полной мере осуществить ленинское понимание назначения газеты — «не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор». Более того, у новых медиа появилась дополнительная возможность цензурировать и переписывать информацию задним числом (11, 15, 17, 20). В лице интернет-гигантов пользователи получили не одного, а сразу несколько «Старших братьев», которые не столько информируют, сколько навязывают свое видение мира и надзирают за своими пользователями. Эта статья имеет целью рассказать о новых тенденциях и возможностях контроля за независимыми журналистами и рядовыми пользователями в Интернете, которые превосходят все, что мы знали о ранних тоталитарных режимах.

Хотя советские читатели в эпоху «развитого социализма» практически не имели альтернативных источников информации, они тем ни менее научились читать между строк и отличать пропаганду от фактов, что нашло отражение в фольклоре. «Какая разница между “Правдой” и “Известиями”: в “Правде” нет известий, а в “Известиях” нет правды». Американские читататели не имеют такого длительного опыта обучения тоталитарной системой, они по-прежнему весьма доверчивы к медиа и не всегда догадываются, что их сознательно вводят в заблуждение, кормя крупицами истины, смешанными с большой порцией лжи. Последний год был для американцев поистине народным университетом, в котором их познакомили с понятиями «фейковые новости (fake news)» и «цензура» в Интернете, а также преподали начальные уроки анализа содержащейся в СМИ информации (14, 15, 26, 34). Косвенным свидетельством этого образования является возросшая популярность романа «1984» Джорджа Оруэлла в Америке, который стал бестселлером 2017 года. Очевидно, что этот роман предложил рядовому американцу парадигму и язык, которые помогают ему понять механизмы манипуляции сознанием под предлогом информирования.

Прямым свидетельством информационного возмужания читателей является новая волна гражданской журналистики в сетях. Она предлагает альтернативные трактовки реальности, приучает американцев не брать на веру прочитанное и увиденное, а сравнивать и анализировать разные версии. Гражданские журналисты не только верят своим глазам и ушам, но и делятся увиденным и услышанным с другими в Интернете. Более того, они сделали своей целью, говоря словами Оруэлла, отражать правдиво «реальность внешнего мира» и разоблачать ложь и тенденциозность информации, навязываемой «министерством правды». Если раньше гражданские журналисты противостояли в основном «старым», печатным СМИ, то теперь они перенесли свое внимание на новостные корпорации в Интернете.

Гражданская журналистика существовала и до Интернета, однако с возникновением последнего резко изменились ее масштаб, содержание и организация, а главное, ее роль в общественной жизни Отдельные сюжеты в Сети читает и смотрит аудитория, сопоставимая по численности с аудиторией крупных СМИ, а иногда и превосходящая ее в разы. О масштабе и значимости этого явления можно судить по посещаемости сайта Drudgereport, созданного пионером новой волны американской гражданской журналистики Мэтом Драджем.

Согласно данным аналитической фирмы SimilarWeb, сайт Drudgereport посетили в общей сложности свыше 1,4 биллиона человек в разгар президентских выборов в июле 2016 года (9). В декабре 2016 года эта цифра увеличилась до 1,8 биллиона. Это намного больше, чем посещаемость сайтов The New York Times и Washington Post, вместе взятых. Drudgereport устойчиво держал третье место среди новостных сайтов в 2016-м и 2017 году — первом году президентства Трампа.

Гражданские журналисты оказывают существенное влияние на внутреннюю политику своей страны. Новые медиа неоднократно продемонстрировали, что они не только являются создателями новостей (newsmakers), но и могут ставить на повестку дня важные вопросы, которые игнорируются традиционными медиа [3]. Журналисты-активисты чутко отражают протестные настроения недовольных групп и классов, являясь провозвестниками и лидерами зарождающихся общественных движений.

Вот только несколько сюжетов гражданской журналистики, изменивших внутреннюю политику США. Хотя по поводу каждого из этих сюжетов существуют различные толкования, невозможно отрицать, что они повлияли на судьбу политиков и страны:

— Журналисты сообщили, что президент Клинтон солгал под присягой о своих отношениях с практиканткой Белого дома и оказал давление на свидетелей этого и других дел, возбужденных против него; эта история закончилась импичментом президента в 1998 году и лишением его адвокатской лицензии.

— Несколько бывших сослуживцев сенатора Джона Керри выступили в Интернете с опровержениями его «героических» историй об участии во вьетнамской войне, которые тот рассказывал во время избирательной президентской кампании; эти разоблачения резко снизили рейтинг кандидата и послужили одной из причин его поражения.

— Движение Occupy Wall Street началось в 2011 году с электронного послания канадского журнала Adbusters в 90 тысяч электронных адресов, включая форум анархистов Reddit и анонимные сайты политических активистов в скрытой (“deep”) части Интернета (38, p. 17) [4]. Один из двух авторов этого послания Мика Вайт первым зарегистрировал в Твитере @OccupyWallStNYC и послал месседж с этим тегом. В течение суток были зарегистрированы новые сайты OccupyWallStreet.org, OccupyComics.com и др. Мем движения, символика и идея выскользнули из рук его создателей и породили аналогичные движения во всем мире.

— Поддержка гражданскими журналистами кандидата в президенты Дональда Трампа в противовес практически всем мейнстрим-медиа стала одним из решающих факторов его победы над Хиллари Клинтон в 2016 году (8, 16, 24, 25, 30).

Хотя новые медиа более всего известны своими политическими расследованиями и разоблачениями, их фактическая роль в общественном дискурсе намного значительнее. Развитие гражданской журналистики, неотфильтрованной и неотредактированной, привело не только к тому, что печатные издания были потеснены электронными, но к тому, что корпоративные медиа, «старые» и новые, потеряли монополию на производство новостей, а вместе с тем и на формулировку повестки дня и создание «единственно правильной» картины мира. Новые медиа превратили публичный дискурс из лекций нескольких монопольных СМИ для пассивно молчащего населения в беседу, в которой на равных могут принимать участие все желающие индивиды и социальные группы. Гражданские журналисты сделались самостоятельной силой в борьбе с коррупцией во всех ветвях государственной власти и мейнстрим-медиакомплексе.

 

Гражданская журналистика как социальное действие: Манифест

Имена пионеров гражданской журналистики в США — Эндрю Брейтбарта, Мэта Драджа и Джеймса О’Кифа (8, 16, 24, 25) — широко известны в интернет-сообществе, их деятельность послужила образцом для подражания многим гражданским журналистам новой волны. Названных журналистов объединяет сходное понимание своей миссии, мотивации, стратегии и тактики, а также кодекса деятельности.

Гражданский журналист, в отличие от профессионала, не имеет босса и не получает заданий, он движим внутренней мотивацией, работает на свой страх и риск, как правило, не получая за это денежного вознаграждения. Он не защищен ничем, кроме права на свободу слова, в той мере, в какой это право охраняется в обществе. Действия лидеров гражданской журналистики направлены против монолита профессиональных СМИ, как он сложился к концу 1990-х, иначе называемых mainstream media (Э. Брейтбарт называет его «демократ-медиа комплекс» (8, p. 63), О’Киф — “deep state”-медиакомплекс) (25, p. 7). По мнению гражданских журналистов, медиакомплекс объединен единой политической идеологией и практически сросся с Демократической партией США, секретными службами и государственным аппаратом, а потому не способен быть самостоятельной властью, обеспечивающей контроль за государством в демократическом обществе. В этой ситуации гражданские журналисты берут на себя функцию медиа как четвертой власти: они организуют информационные вбросы материалов, разоблачающих коррупцию, деградацию и злоупотребления всех ветвей государственной власти и, тем самым, понуждают остальные медиа следовать в их фарватере.

Гражданские журналисты не возлагают больших надежд ни на одну из политических партий и государственный аппарат и не верят в их возможность самим избавиться от коррупции в своих рядах. Их можно вынудить это делать только под давлением информированных и активных граждан.

Гражданские журналисты борются не с политической ангажированностью и тенденциозностью массмедиа и Голливуда как таковыми, а только с их монополией на программирование всего информационного и культурного пространства, с доминированием их «единственно правильной» идеологии в публичном дискурсе, с внедрением ими своей повестки дня и игнорированием важных сюжетов для общества, а также публикацией ими недостоверной информации.

Как впервые отметил гуру в теории коммуникации Э. Кац, массмедиа конструируют свою собственную реальность и накладывают эту конструкцию на незащищенные умы граждан. Гражданские журналисты дают гражданам дополнительную, а иногда и альтернативную информацию о реальности, которая помогает им деконструировать ложные картины мира.

Одним из первых и до сих пор самым успешным примером гражданской журналистики является уже упомянутый Drudgereport. Никому неизвестный менеджер магазина сувениров студии CBS в Лос-Анджелесе Мэт Драдж создал свой сайт на заре развития Интернета в 1994 году, где размещал новости, которым не находилось места в «больших» газетах. В 1998 году он первым обнародовал историю о том, что журнал Newsweek изъял из готовящегося номера расследование о попытках президента Клинтона замять историю своих скандальных отношений с практиканткой Белого дома и другими женщинами. С этого сообщения, собственно, и начался Clintongate, а с ним — и слава Драджа как журналиста, который сообщает новости первым. С тех пор его сайт-агрегатор является одним из наиболее посещаемых в Интернете. Журнал Time включил Драджа в первую сотню наиболее влиятельных людей мира в том же году. История дела его жизни, мотивация, моральные аспекты и философия миссии описаны в его книге, которая так и названа — «Манифест Драджа» (16). Одна из глав представляет собой интервью 1998 года, в котором автор отвечает на вопросы ведущего Национального пресс-клуба, в основном касающиеся самоопределения Драджа как гражданского журналиста (16, p. 197–209).

Драдж описывает новый тип журнализма, который он фактически создал: «Технология [Интернета. — И.Ж.] позволяет мне быть независимым. У меня нет бюджета, нет босса и нет срока подачи материала в выпуск… Я — новое создание, которое берет начало в Интернете и делает броские заголовки об историях, которые еще нигде не напечатаны… Мой девиз: “Позвольте будущему начаться”» [5].

Поднимая тему о президенте Клинтоне, Драдж подвергал себя значительному риску. Речь шла не только о его журналистской репутации, но и о личной свободе:

«Когда я первым сообщил историю о президенте Клинтоне и стажерке Белого дома Монике Левински, я буквально забаррикадировался в моей квартире на четыре дня и публиковал детали этой истории одну за одной. Журнал Newsweek в этот момент не имел истории в полном виде, многие из ее существенных деталей я сообщил первым… Я помню, как я боялся нажать клавишу “ввод” в одну из этих ночей и как я сказал себе: “вся моя жизнь изменится после этого [выделено мной. — И.Ж.]”. И это оказалось правдой…»

На вопрос об ответственности гражданского журналиста за достоверность публикуемых им сведений Драдж ответил, что он публикует под своим именем только то, что считает правдивой и точной информацией. Он лично отвечает за каждый свой сюжет. Кроме того, гражданские журналисты не имеют в своем штате адвокатов и необходимых финансовых средств, чтобы защищаться в суде, и поэтому проверяют свои источники информации еще тщательнее, чем профессионалы. Ему случалось ошибаться, в этих случаях он печатал опровержения. Однако многие крупные новостные организации тоже допускают ошибки, а иногда и заведомо дезинформируют читателей.

Драдж видит свою задачу в том, чтобы составить альтернативу и конкуренцию мейнстрим-медиа:

«Я освещаю прессу, как другие журналисты освещают политику и политиков… Это новая парадигма… Теперь пресса знает, что она — не единственный источник информации и не вне конкуренции… Я часто публикую истории раньше, чем их публикуют другие журналисты. Более того, мне часто намеренно “сливают” информацию, чтобы получить рекламу через мой интернет-ресурс и через мой заголовок к новостям… Большинство источников моих историй — небезразличные граждане внутри и за пределами правительства».

Конкурируя со мейнстрим-медиа, Драдж одновременно подталкивает их выполнять свою миссию четвертой власти:

«Я — адвокат и сторонник публичной политики… Президент, Конгресс воспринимают то, что я делаю, очень персонально. Однако дело не в них лично, просто они первыми почувствовали на себе эпоху Интернета. Человек, который сидит в Белом доме, всегда будет получать от меня самое большое внимание. Я настолько уважаю должность президента, что буду все время сообщать о его действиях».

Гражданских журналистов часто упрекают в том, что они гонятся в основном за скандальными историями, за «клубничкой». Драдж опровергает это обвинение:

«Я — охотник до интересных новостей, однако далеко не всяких. Я — любитель хороших историй… в своей журналистской деятельности я руководствуюсь своей совестью — это не нравится многим людям, однако я продолжаю утверждать, что совесть — это единственная вещь, которая должна стоять между нами и способом коммуникации в будущем…»

Еще одно стандартное обвинение гражданским журналистам состоит в том, что они отражают только одну из позиций в общественном дискурсе. Драдж убедительно опровергает это мнение, представляя на своем сайте позиции двух и более сторон по отдельным сюжетам. На его сайте размещены также постоянные линки к колонкам наилучших, на его взгляд, журналистов всех направлений и типов электронных изданий, ТВ и радио. При этом собственная позиция Мэта Драджа как личности и журналиста отчетливо прочитывается в подборе (или игнорировании) материалов и в его собственных заголовках к ним. Возможно, совокупностью этих характеристик подачи материала и объясняется феноменальный успех сайта Drudgereport.

Драдж своим примером задал высокие стандарты работы для гражданского журналиста, включая бескорыстность и безразличие к славе и популярности:

«Я не заработал ни пенни на Drudgereport. Я делаю это бесплатно… Эта работа — труд любви… Я зарабатываю деньги другой работой… Я ношу те же самые ботинки, что и несколько лет назад, когда я начал эту деятельность. Я хожу по тем же улицам… Слава ради славы меня никогда не интересовала… Следуй своему сердцу и делай то, что любишь…» [6]

Что может дать современному обществу один человек без рекламы, без адвоката и редактора?

«У меня нет лицензии на издательскую деятельность… и я не публично избранный политик… Белый дом хотел бы назначить мне редактора, но я ухитряюсь сохранить свободу. Мне кажется, что чем больше свободы мы имеем, тем лучше мы становимся… Моя работа основана на свободе слова».

Мэт Драдж заслужил высокую репутацию и рассматривается многими коллегами по цеху как своего рода руководитель newsroom, организатор и диспетчер новостей во всей американской журналистике. Он как бы раздает задания своим коллегам и указывает им на сюжеты, которые привлекают его внимание и будут продвинуты на его сайте.

Среди гражданских журналистов первой волны следующим после Драджа надо назвать Эндрю Брейтбарта (Andrew Breitbart, 1969–2012). Он сформулировал свою миссию следующим образом:

«Мы выиграем нашу битву с тиранией тоталитарной идеологии, которая пришла в Америку извне, где эта идеология потерпела сокрушительное поражение, используя все доступные нам средства. Мы победим идейных банкротов, используя “New Media”, потому что их идеи просто не работают» (8, p. 207).

Сайт Breitbart ставит своей целью показать ангажированность, тенденциозность и лицемерие «старых» СМИ в отношении «неприкасаемых» социальных явлений, лиц и идей, «идолов либерального консенсуса». Его целью является воссоздание диалога в СМИ и лишение демократов монополии на создание национального нарратива в индустриях обучения, развлечений и производства новостей.

«Я решил использовать мое знание цикла производства новостей, чтобы создать новый бренд — новый медиацентр, который будет действовать наравне с другими новостными центрами, но в отличие от них будет опираться на Новые медиа, что даст моему центру дополнительные преимущества… Если употребить спортивную аналогию, то демократы и их медиа обычно нападают, а республиканцы используют превентивную защиту… Демократы имеют в своем распоряжении три крупные ТВ-сети плюс несколько ежедневных газет. Новые медиа дают возможность выровнять неравенство сил…» (8, p. 210).

Сайт Breitbart, после его смерти продолжаемый соратниками, первым превратился в сеть (network), где соединены статьи с видеосюжетами и блогами. Материалы сайта посвящены нескольким крупным темам: государство, журнализм, национальная безопасность, новые технологии и спорт. Хотя сайт не может конкурировать по посещаемости с Drudgereport, он играет очень важную роль в создании нового контента и освещает многие темы первым.

Еще одним пионером гражданской журналистики в США является Джеймс О’Киф (James O’Keefe, 1984 г.р.). Известность пришла к нему в 1999 году после акции, разоблачающей деятельность ACORN, о которой мы подробно расскажем ниже. О’Киф основал организацию журналистов, работающих скрытыми камерами, или cinema verite, и интернет-проект Veritas (правда — лат.) [7]. Этот метод отчасти напоминает метод включенного наблюдения, используемый социологами и антропологами. Миссия проекта, как заявлено на сайте, состоит в расследовании и предании гласности фактов коррупции, лжи, наживы, растрат, мошенничества и других нарушений закона общественными и частными институтами, чтобы тем самым способствовать созданию более этичного и честного общества.

Интернет-поколение журналистов избегает пафосной интонации и само иронизирует над своей миссией: подзаголовок книги Брейбарта (8) может быть переведен как: «Прошу прощения, но я сейчас занят спасением мира» [8]. Обобщая заявления троих процитированных журналистов, можно сказать, что новые медиа в США ставят своей задачей производство правдивых новостей о жизни, формирование альтернативной повестки дня, восстановление и защиту базовых моральных ценностей, развитие публичной политики, или, иначе, развитие гражданского общества, нарушая тем самым монополию на формирование повестки дня и общенациональных ценностей комплексом мейнстрим-газет и новостных каналов, часто говорящих в Америке одним голосом — голосом ABC-CBS-CNN-MSNBC-NBC-New York Times.

 

Объект, стратегия и инфраструктура гражданской журналистики

Как видно из заявленной миссии, можно говорить не об одном, а о множестве объектов деятельности гражданской журналистики. В первую очередь, как и всякая журналистика, она информирует свою аудиторию и влияет на нее. Однако, чтобы получить доступ к максимально широкой аудитории, гражданские журналисты в большинстве случаев должны преодолеть сопротивление традиционных медиа, а именно цензуру и контроль отделов новостей (newsrooms) крупных газет и телевизионных каналов, чтобы вовлечь их в обсуждение наиболее важных тем. В этом смысле mainstream media как таковые являются вторым по важности объектом деятельности гражданской журналистики.

Кроме того, в каждом конкретном расследовании журналисты выделяют специфические объекты и цели своей деятельности — действия конкретных политиков и других публичных фигур и их результаты. Объектами журналистских расследований становятся мало или неадекватно представленные в СМИ криминальные, теневые процессы в политической и социальной практике, идущие вразрез с законом, моралью и публичными заявлениями политиков. 

Учитывая, что гражданская журналистика есть деятельность неассоциированного сообщества, можно ли говорить о соорганизации их усилий и наличии общей осознанной стратегии? Опыт совместных акций гражданских журналистов позволяет дать утвердительный ответ на этот вопрос. Многие шумные разоблачения были результатами коллективных усилий и общей стратегии гражданских журналистов, они дают нам представление об организационной структуре, а точнее, инфраструктуре их коллективной деятельности. Можно выделить, как минимум, два уровня соорганизации гражданской журналистики в Интернете. Нижний уровень составляют сайты и сети с компактным размещением материалов отдельных индивидов и сообществ: форумы, блоги, чаты, социальные медиа и т.д. Нередко расследование, начатое одним журналистом, продолжается или повторяется другими в других местах (краудсорсинг). Благодаря этому расследованный пример перестает быть отдельным и единичным случаем и становится массовым и типичным. Кроме того, он обрастает дополнительными деталями и доказательствами. Один из таких случаев — организация массовых беспорядков на президентских выборах 2016 года группами, получающими финансовую поддержку избирательной кампании Хиллари Клинтон, — задокументирован совместными усилиями десятков гражданских журналистов (25, p. 169–177).

Верхний уровень соорганизации журналистов-активистов состоит из своего рода издательских комплексов, агрегаторов новостей, почерпнутых из источников нижнего уровня. В самом факте существования издательских комплексов гражданской журналистики, связанных с относительно большими затратами, нет внутреннего противоречия. Хотя деятельность гражданского журналиста не предполагает работы по найму, она тем не менее может и должна соответствовать профессиональным стандартам и даже быть антрепренерской, то есть работой в статусе фрилансера. Драдж и Брейтбарт создали свои агрегаторы в Интернете на собственные деньги и в этом смысле прошли тот же путь, что и создатели IBM, Apple, Twitter и других крупных компаний, которые начинали свой бизнес со стартапа в родительском гараже. Однако, в отличие от последних, гражданские журналисты используют свои изобретения не как способ личного обогащения, а как рычаг влияния на общество.

Верхний уровень соорганизации гражданских журналистов предлагает им не только площадку для публикаций, но и общую стратегию, способ подачи и агрегирования информации, полученной из разных источников [9]. На этом уровне журналисты стараются создать синергетический эффект, объединяя разрозненные действия в единый проект; коллективная стратегия включает разделение труда, укрупнение масштаба и (или) корректировку целей сбора информации и публикаций, а также кооперацию в «проталкивании» материала в СМИ (мы проиллюстрируем это далее на примере одной из акций). Коллективная форма подачи и продвижения информации доказала свою эффективность; об этом свидетельствует тот факт, что новостные американские каналы ТВ и радио в последние два десятилетия многократно, хотя и неохотно, работали с сюжетами, представленными на сайтах-агрегаторах гражданских журналистов.

Как уже было замечено ранее, гражданская журналистика в понимании ее лидеров — это идейная война против заведомо превосходящего по силам и ресурсам противника, монолита либеральных СМИ, сросшегося со многими ветвями государства, война на территории «врага». Неслучайно книга О’Кифа названа «Наша гражданская война» (24). Книги Драджа, Брейтбарта и О’Кифа рассказывают о сложных и опасных для авторов путях «проталкивания» в СМИ собранной ими информации. В каждом отдельном случае возникает необходимость в многоходовой стратегии и тактике сбора и выпуска информации, привлечения интереса читателей, мобилизации публичной поддержки вокруг определенных идей и акций и преодоления противодействия newsrooms. Используя язык футбола, речь идет о стратегии преодоления оборонной линии политкорректного комплекса, задача которого — не пропустить мяч в свои ворота, погасить неугодную новость в зародыше, чтобы она не попала в контролируемые ими медиа. Причем чем достовернее новость (то есть когда она подтверждена несколькими источниками), тем больше усилий и времени требуется, чтобы «убить» ее в newsrooms. Проталкивание действительно революционных новостей занимает иногда несколько месяцев и требует одной битвы за другой. В этом смысле показательна публикация документов президентской кампании Хиллари Клинтон, растянутая Викиликс на пару месяцев.

 

Свод правил гражданской журналистики

Гражданские журналисты выработали своего рода кодекс, или свод правил, которому они стараются следовать. Этот кодекс имеет тройственную цель: эффективность, моральные стандарты и обучение. Все три цели одинаково важны с точки зрения их авторов, однако последняя цель, обучение, заслуживает отдельного комментария. Книги гражданских журналистов, как правило, написаны в расчете на возможных последователей, на распространение этой формы деятельности, на создание сети или движения гражданского журнализма в обществе, поэтому их собственные действия отрефлектированы и представлены как образец деятельности, свод правил и принципов, технологий и приемов, т.е. фактически как пособие.

Вот наиболее важные правила деятельности, сформулированные Брейтбартом:

«…не бойся идти и отстаивать свою точку зрения на территории “врага”; представляй идеи левых с помощью их собственных слов (иначе говоря, демонстрируй противоречия между их словами и делами), разоблачай ложь левых журналистов и политиков, документируй их высказывания в публичных выступлениях и т.д.; осуществляй контроль над собственной историей (сенсацией), не давай журналистам мейнстрима подменять ее своими версиями; будь вездесущим, сделай так, чтобы о твоей истории говорили во всех типах медиа; корми медиа своей историей ложка за ложкой, так, чтобы “противник” думал после каждого раунда, что он и есть последний; не давай противнику нарушать установленные им самим правила поведения; не позволяй журналистам мейнстрима использовать политкорректный лексикон, следовать табу, при этом называя тебя расистом, ненавистником, радикалом и тому подобное, требуй доказательств этих обвинений» (8, p. 147–160, 175–178).

О’Киф выбрал эпиграфом к своей книге высказывание политического активиста Э. Хоффмана в левом журнале Mother Jones Magazine: «Журналистика — это партизанский театр. Репортер — это актер жизни… мы начинаем видеть вещи под другим углом». О’Киф сформулировал тридцать девять правил гражданской журналистики и посвятил каждому из них отдельную главу в своей книге. Вот некоторые из этих правил:

«Содержание акции — ее король! Когда содержание твоей акции значительно, она сама найдет дорогу к публике»; «ожидай, что тебя будут судить по самым высоким стандартам, выше тех, что твои противники применяют к себе и друзьям; всегда держи в уме миссию и общий контекст своего действия; делай то, что можешь, с тем, что есть в твоем распоряжении; используй ошибочную мыслительную конструкцию своих противников, чтобы поставить их в заведомо проигрышную позицию; сначала они воюют с тобой, затем они высмеивают тебя, затем они игнорируют тебя, а затем ты побеждаешь; ожидай наихудший вариант событий и будь к нему готов; будь креативен — и ты всегда попадешь в новости; ни один журналист не сможет сказать правду, если он не готов быть обвинен в клевете и быть арестован; никогда не теряй контроль — ты всегда находишься в тылу врага» (24).

 

Акция ACORN

Лучшей иллюстрацией к сказанному выше о гражданской журналистике как социальном коллективном действии может служить громкая акция, в которую были вовлечены на разных этапах все три названных журналиста. Эта акция, а точнее несколько акций, имела целью разоблачение противоправной деятельности американской общественной мегаорганизации The Association of Community Organizations for Reform Now (ACORN). Эти акции получили значительный резонанс и изменили американскую политику почти в той же степени, в какой это сделал Уотергейтский скандал больше, чем сорок лет назад. Прежде чем объяснить, почему эта организация заинтересовала гражданских журналистов, надо кратко рассказать об идеологии и истории ACORN (2) [10].

Одной из главных заявленных задач ACORN было предельно увеличить число людей, получающих государственную помощь, а также расширить список видов государственной помощи за счет средств налогоплательщиков. Можно сказать, что свою миссию организация выполнила наполовину: к сентябрю 2013 года уже половина населения Америки получала тот или иной вид помощи, а зачастую несколько видов одновременно.

Для людей, воспитанных на социалистических идеалах, ACORN может видеться неким Робином Гудом, который отбирает деньги у богатых и раздает их бедным. Совсем по-другому воспринимают эту организацию в США, где люди привыкли рассчитывать на свои силы и не зависеть от государственных подачек. В реальности за ACORN и подобными организациями скрывается простой расчет прихода к власти левого движения, которое имеет целью кардинально изменить природу социальной системы в Америке.

К концу 1990-х левые захватили большинство институтов власти и влияния в США: государственные институты, медиа, академические и учебные заведения. Два американских социолога Кловард и Пивен (Richard Cloward and Frances Fox Piven) предложили план действий «мирного» преобразования капиталистической системы в социалистическую. Суть их стратегии, известной в литературе как «стратегия кризиса», или Cloward—Piven strategy (10), заключается в саботировании и разрушении капиталистической системы путем создания новых бюрократических требований в работе государства, чрезмерного зарегулирования американской экономики и постоянного роста финансовых обязательств перед населением, которые все вместе приведут к экономическому банкротству государства. Как только государство будет приведено к банкротству, оно «созреет» для революционного преобразования. Звучит совсем как план Ленина способствовать всеми средствами поражению России в Первой мировой войне, чтобы «созрели» условия для социалистической революции. «Стратегия кризиса» была принята к исполнению Бараком Обамой, который за время своего президентства удвоил национальный долг Америки, одновременно значительно увеличив размер государствa и его вовлеченность во все сферы экономической и гражданской жизни общества. ACORN и подобные ей многочисленные организации левых были фактически проводниками этого плана на местах.

ACORN по своей структуре — это ассоциированное множество вертикально организованных ячеек, иначе говоря, многоуровневая суперорганизация (неформальная корпорация), объединенная общими целями, финансовыми потоками и централизованным руководством. Ассоциация просуществовала 37 лет и многие годы, наряду с другими источниками доходов, имела государственное финансирование: около тысячи низовых организаций ACORN получали гранты из различных ветвей власти американского государства на федеральном и местном уровнях. На заключительном этапе своего существования ACORN вышла за пределы страны и распространилась на несколько континентов. Казалось, что ее деятельности и организованному ею контингенту людей не будет пределов, однако в 2009 году эта организация объявила о своем банкротстве. Банкротству предшествовало несколько акций, проведенных небольшой группой гражданских журналистов.

Деятелей ACORN и прежде неоднократно уличали в противоправных действиях: ее сотрудники были судимы в нескольких штатах за нарушения законов о выборах, самовольный захват пустующих домов, нецелевое использование общественных денег, публичный шантаж и вымогательство. Однако информация о преступлениях ACORN практически не попадала в средства массовой информации, так как она имела «охранную грамоту» от прогрессивного движения. Понадобились новые медиа и новый тип журналистики, чтобы выявить подлинное лицо этой организации и продемонстрировать его всей нации. Журналисты избрали тактику, аналогичную той, что применило государство против гангстера Аль Капоне в 1931 году: не имея достаточных доказательств, чтобы обвинить его в организованных им преступлениях, его осудили за неуплату налогов, самое меньшее из совершенных им преступлений.

15 июня 2009 двое молодых людей Джеймс О’Киф и Ханна Гилес вошли в офис ACORN, оказывающий бесплатные юридические услуги в городе Балтимор. Джеймс представился сутенером и попросил помощи в подготовке налоговой декларации для своего бизнеса. Он и Ханна были предельно откровенны с двумя сотрудницами офиса: бизнес, о котором они хотят посоветоваться, — бордель, куда они привезли пятнадцатилетних девочек из Сальвадора. Их не выставили за дверь и не позвонили в полицию. Напротив, доброжелательные и опытные сотрудницы начали консультировать своих новых клиентов, как обойти неудобные законы о проституции несовершеннолетних, а заодно и налоговые органы.

Видеосюжет o юридической консультации сутенера и «мадам» в офисе ACORN взорвался, как петарда, в новых медиа, привлекая тысячи посетителей. Затем его показал кабельный канал Fox News. Первоначальной реакцией ACORN на этот сюжет, как и полагается по науке «тушения политических пожаров», было полное отрицание всего и вся. За пeрвым фильмом последовал второй с aналогичным сюжетом; на этот раз акция состоялась в другом городе. В ответ лидеры ACORN и сочувствующие им медиа заявили, что это сфабрикованный (“doctored”) ролик, так как в нем были видны следы монтажа. Тогда О’Киф выложил полный фильм в YouTube, и вопрос о подделке был закрыт. Третий видеосюжет о коррупционной деятельности ACORN в Нью-Йорке уже невозможно было отрицать, так что следующим ответом этой организации было частичное признание вины: выявленный инцидент — это нетипичный случай, сотрудники — «черные овцы», и они все уже уволены. Однако у О’Кифа был на подходе четвертый сюжет об этой организации — уже на другом побережье Америки… Под натиском серийной подачи материала все привычные способы «тушения пожара» были уже исчерпаны. Либеральные медиа игнорировали эту историю столько, сколько могли, после третьего сюжета плотина молчания прорвалась в нескольких местах. Политический класс Америки, поняв, что его репутация в опасности и эту историю уже нельзя не замечать, отреагировал неожиданно резким осуждением противоправной деятельности ACORN.

Спустя два месяца после первого материала О’Кифа президент Обама подписал закон о прекращении государственного финансирования ACORN, предварительно одобренный подавляющим большинством голосов обеими палатами Конгресса, в то время контролируемыми демократами. Чтобы понять, насколько нежелательно для президента лично было это решение, достаточно сказать, что Обама был связан с этой организацией всю свою профессиональную жизнь: он был организатором комьюнити ACORN в одном из районов Чикаго в начале своей карьеры; руководил программой регистрации новых избирателей в этой организации; работал ее адвокатом, а впоследствии был выбран конгрессменом и президентом во многом благодаря усилиям этой суперорганизации. Коалиция избирателей Обамы на президентских выборах 2008 года была сформирована именно ACORN-организаторами. Более того, знаменитый закон о стимулировании экономики, подписанный Обамой в 2008 году, включал в себя более четырех биллионов долларов на программу стабилизации соседских общин (the Neighborhood Stabilization Program (NSP)). Со времен Сола Алинского под этим названием скрываются именно многочисленные организации ACORN и им подобные. Эта сумма была своего рода оплатой их услуг в президентской кампании и задел для следующих выборов. Кроме того, многие из членов администрации Обамы также имели тесные связи с ACORN, именно поэтому им было необходимо немедленно публично порвать с этой организацией, как только она безнадежно скомпрометировала себя. New York Times суммировала результаты деятельности О’Кифа и его коллег следующим образом:

«После того, как видео, сделанное активистами, увидело свет и очень скоро стало жвачкой для телевизионных каналов, вещающих 24 часа в сутки, пожертвования от частных доноров испарились и федеральное правительство быстро дистанцировало себя от этой организации. Бюро переписи населения прервало свое партнерство с организацией в подготовке к предстоящей переписи, налоговое управление исключило ACORN из программы помощи населению в подготовке налоговых деклараций, а конгресс проголосовал остановить все государственные гранты этой организации» (36).

Однако сторонники ACORN в обамовской администрации быстро оправились от первоначального шока, объявили действия О’Кифа и его коллег незаконными, помогли возбудить против него несколько гражданских исков и способствовали возрождению ACORN под новым названием с тем, чтобы вернуть ей государственное финансирование. Новая организация сидит в тех же зданиях, что и ACORN, с тем же руководством и возобновила свою работу по реализации «стратегии кризиса». Однако теперь ее деятельность уже не является секретом для общества и постоянно находится под вниманием гражданских журналистов.

Идея и исполнение этой многосерийной журналистской акции принадлежала О’Кифу. Режиссура подачи материала в медиа осуществлялась Брейтбартом и его коллегами по цеху, однако самую большую аудиторию этой акции обеспечили Drudgreport и YouTube.

 

Двадцать лет спустя: расширение миссии гражданской журналистики

Драдж запустил свой сайт в 1984 году. Первый крупный успех пришел к нему четыре года спустя, поэтому можно сказать, что движению гражданской журналистики исполнилось в этом году двадцать лет.

Многое изменилось за это время. Интернет-медиа по своему влиянию и роли стали намного важнее, чем все «старые» медиа, радио, ТВ и печатные издания, вместе взятые. Многие, особенно молодое поколение, теперь читают новости преимущественно онлайн: на компьютере, телефоне или планшете. В большую игру по формированию картины мира и пропаганде идей включились новые игроки: Гугл, Википедия, Apple и социальные сети (Facebook, Twitter, Reddit, Инстаграм и др.). YouTube стал альтернативным телевидением, создаваемым независимыми журналистами, в который затем устремились крупные медийные компании и заполнили этот ресурс своими коммерческими программами. Все перечисленные бизнесы, задуманные изначально как площадки общения с семьей и друзьями, стали ареной общения с миллионами. Если раньше старые медиа держали монополию в информационном пространстве, то теперь можно говорить о монополии интернет-гигантов. Так Гугл осуществляет около 90% поисков во многих странах и обеспечивает поддержку около 80% «умных» телефонов и планшетов (31). Википедия претендует на роль академической энциклопедии. Интернет-гиганты перестали притворяться, что они просто предоставляют услуги пользователям, и начали использовать свои технические платформы для проведения определенных политических взглядов, цензурирования и «зачистки» информационного пространства.

Интернет как хабитат, место распространения информации и мнений, и правила действий в нем также существенно изменились. Значительно увеличилась роль Интернета в политической жизни. Обама стал первым президентом, поддержанным, если не сказать избранным, в социальных сетях. У него была своя страница в Facebook и свой Twitter-акаунт. Белый дом впервые создал свой YouTube-канал. Избирательная кампания Хиллари Клинтон впервые организовала группу поддержки на YouTube, агитирующую за ее избрание. Президент Трамп также активно использует Twitter: «Без моих твитов я уже не был бы в президентском кресле… У меня больше ста миллионов подписчиков в общей сложности, считая Facebook, Twitter, Инстаграм, вместе взятые» (7).

В Интернете стали складываться механизмы цензуры, которые действовали сначала неявно, а потом и открыто под флагом борьбы с фейковыми новостями, терроризмом, криминализацией Интернета и во имя защиты государственных интересов (15, 18, 25). Цензурирование не только ограничивает распространение определенной информации, но и часто лишает многих производителей контента в Интернете возможности зарабатывать на своих сайтах за счет размещения рекламы (6). Государственные органы всех стран стали открыто следить и манипулировать информационными потоками в сетях. Журналисты Силверман и Зингер-Вайн проанализировал отчеты Twitter за несколько лет. Согласно их данным, эта компания заблокировала тысячи аккаунтов своих пользователей в рамках соглашения с государственными аппаратами нескольких стран, как авторитарных, так и демократических. Турция сделала больше, чем все остальные страны вместе взятые, запросов на запрет аккаунтов. Большинство запрещенных аккаунтов принадлежит политической оппозиции в этой стране.

Либеральные СМИ стали всерьез воспринимать своих оппонентов и искать новые средства борьбы с ними в интернет-пространстве. Один из консервативных журналистов Марк Дайс считает, что цензура в интернет-СМИ имеет явно выраженную политическую подоплеку:

«…каналы вроде моего, Алекса Джоунса или Next News Network имеют больше зрителей, чем CNN, MSNBC и другие основные “новостные” каналы; как вы можете понять, их руководители паникуют не только потому, что они теряют миллионы зрителей, но и потому, что они теряют возможность контролировать нарратив по поводу основных вопросов» (15, p. 197).

The New York Times с досадой отметила, что YouTube, который к настоящему времени насчитывает более миллиона подписчиков и двух миллионов каналов, стал пристанищем консервативно ориентированных журналистов (21). Там, где не выходит спорить с ними по существу вопроса, их противники пускают в ход наработанные ярлыки, лозунги и идеологемы политкорректности: «белый национализм», «расизм», «фашизм (нацизм)», «белый супрематизм (превосходство белой расы)» «ненависть (hate speech)», совсем недавно отчеканенный ярлык «альтернативные правые (Alt—Right)» и, наконец, «фейк-новости». Всплеск обвинений подобного рода без существенных доказательств и обоснований был во многом спровоцирован шоком, который вызвала у демократов победа Трампа на президентских выборах в 2016 году (14, 15, 17, 34).

Александр Солженицын, один из личных героев О’Кифа, дал прозорливый анализ западных СМИ в свой речи в Гарвардском университете сорок лет назад. Стоит привести здесь его мысль целиком:

«Какая у журналиста и газеты ответственность перед читающей публикой или перед историей? Если они неверной информацией или неверными заключениями повели общественное мнение по неверному пути, даже способствовали государственным ошибкам, — известны ли случаи публичного потом раскаяния этого журналиста или этой газеты? Нет, это подорвало бы продажу. На подобном случае может потерять государство, но журналист всегда выходит сух… Необходимость дать мгновенную авторитетную информацию заставляет заполнять пустоты догадками, собирая слухи и предположения, которые потом никогда не опровергнутся, но осядут в памяти масс. Сколько поспешных, опрометчивых, незрелых, заблудительных суждений высказывается ежедневно, заморочивает мозги читателей — и так застывает! Пресса имеет возможность и симулировать общественное мнение, и воспитать его извращенно… И при всех этих качествах пресса стала первейшей силой западных государств, превосходя силу исполнительной власти, законодательной и судебной. А между тем: по какому избирательному закону она избрана и перед кем отчитывается? Если на коммунистическом Востоке журналист откровенно назначается как государственный чиновник, то кто выбирал западных журналистов в их состояние власти? на какой срок и с какими полномочиями?.. Безо всякой цензуры на Западе осуществляется придирчивый отбор мыслей модных от мыслей немодных — и последние, хотя никем не запрещены, не имеют реального пути ни в периодической прессе, ни через книги, ни с университетских кафедр» (4).

Только в одном Солженицын оказался неправ: в американских медиа существует цензура, и она стала особенно заметна в интернет-медиа: «немодные» и особенно «диссидентские» мысли практически исключены из мейнстрим-медиа.

Перечисленные выше тенденции создали новые условия для работы гражданских журналистов, заставили их скорректировать свою миссию и искать новые стратегии противостояния не только печатному, но и интернет-мейнстриму.

 

Обзор технологий осуществления цензуры в корпоративных информационных сетях

В первое десятилетие существования Интернета все социальные сети и новостные агрегаты делались независимыми журналистами в своих подвалах и гаражах. Как только усилия «стартапов» закончились успехом и привлекли тысячи пользователей, в них устремились большие медийные корпорации, которые задали новые правила игры, в первую очередь, коммерциализацию и политическую ангажированность интернет-пространства.

Большая тройка в Интернете (Facebook, Twitter, Google) стала по факту посредником между своими пользователями и остальными сайтами в Интернете. Многие люди перестали заходить на сайты по их прямому адресу, а делают это через посредников, что позволяет сайтам-агрегатам делать специальную подборку источников информации и цензурировать контакты пользователей.

Медийная стратегия интернет-могулов опирается на пока еще не вполне описанные технологии перерабатывания, доставки и цензуры информации, которые они применяют в своих ресурсах и которые мы хотим здесь кратко описать. В этой статье нет возможности приводить примеры применения этих технологий, вместо этого мы будем отсылать читателей к публикациям гражданских журналистов, которые их выявили и задокументировали. Вот только несколько таких информационных технологий.

«Дыра в памяти» (memory hole), негласный запрет (shadow banning) и переписывание истории. В оруэлловском романе «1984» Винстон Смит редактирует газетные статьи прошлых лет, заменяя лиц и переписывая события в свете сегодняшних тенденций. Эта операция еще недавно могла рассматриваться лишь как метафора тоталитарного контроля. Сегодня электронные СМИ имеют технологии, позволяющие переписывать или уничтожать сетевые транскрипты прошедших событий и их участников. Повторимся и скажем, что книга Оруэлла совсем неслучайно заняла первые строки в списке бестселлеров 2017 года: описанные в ней технологии контролирования сознания граждан стали реальностью. Однако, в отличие от «1984», в Интернете каждого подстерегает не один, а несколько «Старших братьев», переписывающих историю. Факт переписывания событий и их интерпретации в СМИ неоднократно доказывался гражданскими журналистами путем сохранения предыдущего варианта (11, 15, 20). Иногда новостные агентства переписывают факты по собственной инициативе, иногда под нажимом государственных органов или под угрозой заведения на них судебного дела (15, p. 162–163, 34). Гугл имеет практику «прятать» определенные факты и страницы по собственной инициативе, либо под воздействием жалоб, либо на основании законов, как, например, английский закон “right to be forgotten laws”. Есть определенные темы и источники информации, которые недоступны в одной стране (“un—Googleable”), но доступны в другой. Другой «Старший брат», Twitter, позволяет своим редакторам самостоятельно выбирать критерии отсева информации и принимать решение, что может и что не может быть послано в твитах. Правила отсева обсуждаются внутри кампании, но нигде не документируются (25).

Трендинг и поиск информации. Трендинг — один из самых простых способов формирования общественного мнения в социальных сетях — состоит в том, чтобы показывать темы и материалы, сортированные по их популярности за определенный период времени. В самой технике не было бы ничего плохого, если бы менеджеры социальных сетей не вмешивались в этот процесс, не искажали реальную статистику в пользу их собственной повестки дня или под нажимом бизнеса и государства. Трендинг теперь имеется на многих сайтах. Хотя сам процесс поиска, подсчета или сортировки скрыт от глаз пользователей и рассматривается компаниями как их деловой know how, наперсточники из Большой тройки были схвачены за руку в наиболее очевидных случаях подтасовки результатов поиска или сортировки (15, p. 156–157). В конце концов Twitter был вынужден объяснить, что трендинг основан не только на популярности темы, но и на других критериях.

Другим способом воздействия на пользователей стала практика Twitter и других кампаний ранжировать источники информации по достоверности (репутации) и присваивать им метки (blue verified badge). Как и в случае трендинга, механизм расчета достоверности скрыт от глаз пользователей и часто используется против авторов-диссидентов.

«Пересмешник» (mockingbird). В начале 1970-х был раскрыт скандал в деятельности ЦРУ, получивший название Мockingbird. Оказалось, что разведывательное управление держало на зарплате значительное число журналистов, заведующих новостными отделами и менеджеров крупных газет, издательств и ТВ, используя их как цензоров и пропагандистов, не говоря уже о сборе информации для ЦРУ и его операций. Это был некоторый аналог советской системы контроля органами КГБ и отделами пропаганды КПСС за печатной информацией. Бюджет и численность «журналистов» в штате ЦРУ были существенно меньше, чем у советской пропагандистской машины, и все же это создало опасный прецедент и модель во взаимодействии прессы с общественным мнением в демократических режимах. Практика прикармливания журналистов и с их помощью манипулирования общественным сознанием со стороны «тайного госаппарата», названного deep state в Америке, в видоизмененном виде перекочевала и в Интернет. Пресса могла бы прожить без подводной части государства, а вот оно без прессы не может. «Тайный госаппарат» использует свои значительные информационные ресурсы для манипуляции политическим процессом путем «сливания» информации в прикормленные СМИ. Он также держит на зарплате многочисленных троллей и ботов, оплачивает создание fake followers, которые занимаются привлечением внимания к одним сюжетам и личностям и забалтыванием и замалчиванием других в сетях. И все это происходит в «самой демократичной» стране мира. Сотрудничество интернет-гигантов с deep state заключается также в вырабатывании совместной медийной стратегии на каждый год, назначении общих врагов и создании черного входа во многие современные гаджеты и социальные сети с целью использования «блогеров на зарплате» для пропаганды определенных идей или атак на противников.

Тесные связи интернет-гигантов с правительством хорошо видны на примере Гугла. Лоббисты и сотрудники Гугла посетили администрацию президента Обамы больше, чем другие крупные интернет-компании вместе взятые, а Эрик Шмидт, один из основателей и главный руководитель Гугл, напрямую участвовал в руководстве избирательной кампании Клинтон. Зачем поисковой системе нужна поддержка Белого дома или, наоборот, зачем Белому дому так сильно понадобилась самая крупная поисковая система? Гражданские журналисты уже нашли доказательные ответы на эти вопросы (6, 33); они в основном связаны с предоставлением политическим и деловым компаниям информации о наших с вами поисках на этом ресурсе.

Переориентация поиска (redirect method). Гугл может не только изменить порядок приоритетности результатов поиска — он может изменить само направление поиска без какого-либо предупреждения или объяснения. Если вы, например, захотели узнать последнюю статистику относительно нищеты в Америке, Гугл начнет ваш поиск с благотворительных организаций помощи бедным или же с уровня доходов, которые позволяют обратиться к государству за помощью. Нужно иметь поистине дьявольское терпение, что найти ответ на заданный вопрос. Переориентация поиска и нашего внимания — довольно старый прием, используемый в рекламе, фокусах и теперь в Интернете. С помощью этого трюка Гугл отвлекает внимание не только от тех, кто пытается найти в Интернете террористические организации, но от мнений оппонентов и критиков политкорректных ценностей и теорий, например критиков теории «глобального потепления», и других нонконформистских статей.

Личная газета, или компартментализация (compartmentalization). Марк Цукерберг, создатель и руководитель Facebook, как-то сказал, что одной из целей его бизнеса является создание индивидуальной газеты для каждого пользователя этого ресурса (15, p. 152). Это утверждение и есть квинтэссенция того, что делается сейчас в мире новостей в Интернете. Впрочем, и раньше мир делился на сообщества по признаку, кто какие газеты читает и какие каналы смотрят по ТВ. Однако новые информационные технологии сделали возможным «упаковать» читателя в определенный круг источников новостей, скроенный согласно политической ориентации их операторов, и максимально отгородить пользователя от остального мира информации в Интернете.

Политкорректность. Интернет-ресурсы и в первую очередь Википедия являются теперь основными стражами политкорректности. Они не только цензурируют материалы, о чем мы писали выше, но и в редактировании предложенных материалов всегда склоняются в сторону политкорректных версий, объявляя все остальные точки зрения и их авторов спорными. Это касается не только тематических статей, таких как, например, нелегальная иммиграция, однополый брак или половая идентичность, но и статей о живых или умерших людях, чьи взгляды и действия не совпадают с политкорректной идеологией (15, p. 258–261, 25).

Цензура и надзор в Интернете. Переписывание или уничтожение информации, трендинг, манипулирование поиском, отслеживание неполиткорректных точек зрения, компартментализация — все это только разные виды осуществления цензуры в Интернете. Многие пользователи интернет-ресурсов не догадываются о цензурe и надзорe за их интересами и мнениями, о существовании the thought police, так как электронные технологии позволяют осуществлять их анонимно и незаметно. В отличие от традиционных, «старых» СМИ, где повестка дня задавалась их редакциями, в Интернете нет явных редакций и редакционных статей, что позволяет делать цензуру анонимной. Так, Facebook постоянно следит за тем, чем обмениваются люди на его ресурсе. Associated Press выяснила, что триста тысяч новых сотрудников были наняты Facebook, чтобы следить в реальном времени за тем, какие видео были выложены его пользователями, и цензурировать их (5). Более того, имеются случаи, когда пользователи Facebook были арестованы за содержание их поста на этом ресурсе (15, p. 162–163). Возник также новый термин Facebook jail («фейсбучная тюрьма»), когда пользователей отключают от ресурса на 30 дней из-за нарушения ими правил, которые нигде детально не описаны, и где «закон», суд и право наказания находятся в одних руках.

Советские люди были приучены к мысли, что их телефоны прослушиваются. Теперь это стало реальностью в США. Сноуден рассказал о программе прослушивания и записи разговоров в Америке. Техника прослушивания перекочевала также в Интернет. YouTube использует технологию распознавания голоса, чтобы отслеживать, что транслируется по его каналам. Сам факт цензурирования информации уже не является большой новостью для специалистов по Интернету. Однако цензурирование применяется неодинаково в разных сегментах политического спектра: цензура на правом фланге значительно строже и чаще, чем на левом. Мнения консервативных журналистов часто приравниваются к криминалу и подавляются наравне с ним. В Twitter началась война с независимыми журналистами с помощью определенных ключевых слов, в частности с активными сторонниками президента Трампа. Причем этот ресурс часто даже не закрывает аккаунт, а только извещает об устранении твитов или просит клиента устранить твит самому, что может быть названо «мягким цензурированием» (15, p. 176–180; 25).

Однако первое место среди всех цензоров в мире занимает Гугл, согласно отчету, напечатанному US News and World Report (17). Когда алгоритмы Гугла блокируют доступ к информации о каком-то событии, политическом кандидате или бизнесе, они тем самым не только изменяют мнения и результаты голосования, но разрушают репутацию политических активистов и деловых лидеров. Поскольку цензура онлайн в данный момент абсолютно никак не регулируется, ее жертвы в таких ситуациях могут апеллировать только к поддержке интернет-сообщества.

Фаворитизм, коммерциализация и рэкет. Выше мы писали, что интернет-ресурсы часто подтасовывают данные в угоду той или иной политической тенденции. Другой вид искажений данных вызван коммерческими интересами интернет-ресурсов. Так, например, Википедия разрешает некоторым компаниям редактировать статью о них самих в обмен на пожертвования (20). Википедия также была уличена в шантаже и рэкете: она вынуждала знаменитостей и представителей малого бизнеса ежемесячно платить ей за то, что она будет охранять их страницы от неприятных поправок и дополнений (28). Неслучайно эта энциклопедия, которой все пользуются бесплатно, не просто выживает, а приносит компании существенный доход, согласно финансовому отчету этой компании.

Технологии участия в политических выборах. Современные корпоративные электронные медиа не только претендуют на формирование общественного мнения — они активно вмешиваются в политику, а точнее делают ее. В этом состоит одно из принципиальных отличий новых СМИ от старых. Интернет-гиганты принимают прямое участие в политических выборах. Возможности участия интернет-гигантов в выборах практически безграничны. Я не имею в виду их взносы в фонды, помогающие избрать того или иного кандидата: они хотя и велики, но не безграничны. Речь идет об использовании в избирательных кампаниях накопившейся у интернет-могулов информации об их пользователях. Исполнительный директор компьютерной фирмы Alphabet и создатель ее дочерней фирмы Google Эрик Шмидт (Eric Schmidt) внес на рассмотрение Хиллари Клинтон в апреле 2015 года проект ее будущей избирательной кампании, выполненный на языке социальных технологий. Стоимость этого проекта была оценена автором в полтора биллиона долларов. В предлагаемые им услуги входили: анализ индивидуальных профилей их пользователей и подбор «ключей» к каждому из них, составление карт политических предпочтений, использование психологических приемов по мотивации людей к определенным действиям, в частности, к голосованию за «нужного» кандидата, создание армии троллей и т.д.

Власть интернет-ресурсов над умами избирателей предположительно настолько велика, что New York Magazine всерьез спрашивал, мог ли Марк Цукерберг (Facebook) предотвратить избрание Трампа в 2016 году (27). Сооснователь Twitter Иван Вильямс принес свои извинения либеральному сообществу: «Это очень плохо, что Twitter помог избрать президента Трампа. Это правда, что он не выиграл бы без Twitter. Приношу свои извинения» (35). Впрочем, эта вера во всесилие Facebook и Twitter уравновешивается утверждениями такого же рода на правом фланге, а именно, что сайты Drudge, Breitbart и Veritas ответственны за избрание Дональда Трампа. Согласно американской пословице, у победы тысяча отцов, а поражение — всегда сирота. Однако в целом можно согласиться, что интернет-ресурсы гражданских журналистов сыграли решающую роль в привлечении людей на сторону Трампа, т.к. у него, в отличие от Хиллари Клинтон, не было своей сети организаторов на местах в крупных городах и штатах.

Описанный выше список коррупционных тенденций в Интернете не претендует на полноту, однако сказанного достаточно, чтобы понять, что гражданская журналистика обнаружила себя в совершенно новой ситуации двадцать лет спустя. Поединок гражданской журналистики и гражданского общества, на одной стороне, со своим новым соперником, «пересмешником», на другой, требует от его участников большой бдительности, мужества и отнимает много времени и финансовых средств.

Теперь, когда гражданская журналистика не только завоевала «свою информационную площадку», но и заняла на ней лидирующие позиции, журналисты переопределили и укрупнили свою миссию. Некоторые из них перенесли центр тяжести в своей деятельности на реальную политику.

 

Политический активизм гражданских журналистов

После смерти Брейтбарта его сайт и дело были продолжены Стивом Бэнноном (1953 г.р.). Брейтбарт и Бэннон познакомились в 2004 году. Несмотря на существенную разницу в возрасте, они быстро нашли общий язык. Оба прошли эволюцию из демократов в республиканцев в начале 1980-х, когда, согласно Бэннону, «Демократическая партия превратилась в партию контркультуры; партию, которая по их общему мнению, постоянно извиняется за Америку, стесняется быть патриотом своей страны и заботиться об интересах своих граждан» (23). Бэннон помог Брейтбарту решить вопрос финансирования его деятельности и стал одним из учредителей Breitbart, а после смерти последнего — главным редактором этого ресурса вплоть до начала 2018 года.

Стив Бэннон вместе со своими единомышленниками активно поддержал общественное движение, получившее название «Движение чаепития» (TeaParty), которое в конечном счете привело к избранию президентом Дональда Трампа. Движение, возникшее в 2009 году, протестовало против политики обамовской администрации, которая подмяла под себя экономику и гражданское общество. Оно защищало традиционные ценности американской культуры: опору на собственные силы, персональную ответственность, финансовую дисциплину, уважение к американской истории, ее ведущим принципам и традициям, патриотизм вместо высокомерного интернационализма. На волне этого движения в 2010 году число республиканцев в нижней палате Конгресса увеличилось на 63 человека, а в палате сенаторов — на шесть. Президенту Бараку Обаме три четверти своего президентства пришлось иметь дело с большинством республиканцев в обеих палатах Конгресса, что значительно замедлило реализацию его планов по трансформации Америки.

Бэннон называет себя и своих союзников оппозиционной партией (23, p. 145), имеющей собственный месседж и программу действий, противопоставляющую себя программе «партии Давоса», американскому истеблишменту, защищающему открытые государственные границы, интернациональное соглашение по изменению климата, нелегальную иммиграцию — источник дешевой рабочей силы и главный резерв пополнения Демократической партии, глобализм и интернационализм. «Партия Давоса» сосредоточила свои основные силы в Нью-Йорке и Вашингтоне, а также в Голливуде и Силиконовой долине. Неслучайно именно в этих локусах Трамп получил минимальное количество голосов на выборах.

Свою платформу оппозиционное движение безо всякой боязни критики назвало национальным популизмом. Трамп кратко изложил ее послание в инаугурационной речи, написанной Бэнноном:

«Сегодня происходит не просто передача власти от одной администрации к другой — сегодня мы возвращаем власть из Вашингтона… обратно вам, американскому народу… Политики богатели, а рабочие места покидали Америку и фабрики останавливались. Истеблишмент защищал себя, а не граждан своей страны. Их победы не были вашими победами; их триумфы не были вашими триумфами. В то время как они праздновали в национальной столице, семьям, старающимся выжить, нечего было праздновать… 20 декабря 2017 года будет вспоминаться как день, когда простые люди станут править своей страной… Забытые люди не будут больше забыты» (23, p. 6–7).

Если гражданские журналисты до недавнего времени были ориентированы в основном на информирование читателей, предлагая им альтернативные источники информации, то Бэннон предложил еще один подход, как воевать с предвзятой и тенденциозной журналистикой. Этот подход состоял в том, чтобы готовить проверенные и документированные информационные отчеты-сенсации и рассылать их репортерам и в отделы новостей. Со своим соратником Питером Швейцером Бэннон основал Институт государственной подотчетности (Government Accountability Institute), чьей задачей было готовить аналитические доклады, основанные на хорошо проверенной информации и статистических данных (похожие доклады делали Б. Немцов и В. Милов в 2010-х годах) (3). Первые три доклада были изданы в качестве книг [11]. Последняя книга «Деньги Клинтонов» (Clinton Cash, 2015) стала подлинной сенсацией и бестселлером. Она была издана в нескольких форматах — книга, диски и фильм. Только фильм посмотрели на YouTube около четырех миллионов человек. Мейнстрим-издания и в частности New York Times были вынуждены включиться в анализ и обсуждение разоблачений фонда Клинтонов прямо в разгар ее избирательной кампании.

Эндрю Брейтбарт и Стив Бэннон также донесли свою позицию в нескольких документальных фильмах, работая в них в качестве сценариста, директора и (или) продюсера, которые были непосредственно посвящены президентским кампаниям 2008 и 2016 годов [12].

 

Проект Veritas

Со времени своего первого нашумевшего расследования в 2009 году О’Киф воспитал целую плеяду журналистов, создал собственную организацию, члены которой, работая скрытой камерой и постоянно рискуя своей свободой и репутацией, продолжают партизанские вылазки во «вражеский лагерь», наподобие описанной выше акции ACORN. Вот только несколько наиболее результативных расследований-интервью проекта Veritas, выполненных за последние девять лет.

— Проект выявил практику цензурирования и слежки за пользователями со стороны Twitter, включая практику забанивания твитов и материалов в диссидентской части политического спектра. Twitter также был уличен в сохранении всех сообщений и изображений, посланных с его помощью, включая абсолютно личные фотографии и документы, которыми он потом делился с рекламодателями и другими заинтересованными организациями, включая секретные и государственные органы (https://twitter.com/project_veritas/status/).

— Проект провел несколько акций, визуально доказывающих возможность проникновения террористов в США через их плохо защищенные границы. В одной из них О’Киф, переодетый в костюм Усамы бен Ладена, дважды беспрепятственно перешел границу, разделяющую Мексику и Америку. Видео перехода через границу посмотрели на YouTube больше миллиона человек. Благодаря этой и другим аналогичным акциям публичный миф о «крепости и нерушимости» границ был разрушен и на повестку дня встал вопрос об их укреплении.

— Проект заснял акции, демонстрирующие различные нарушения в процедуре голосования на местных и национальных выборах и возможность сознательного манипулиривания результатами выборов, что послужило одним из доводов к изменению законов о выборах в нескольких штатах, в частности, к принятию законов о предъявлении удостоверения личности при получении избирательного бюллетеня.

— Проект вскрыл систематические злоупотребления в программе Medicaid (программе бесплатной медицинской помощи), что привело к увольнению виновных и дополнительному обучению персонала этой программы в различных штатах.

— Проект выявил нарушения закона о выборах в Демократической партии во время президентской кампании 2016 года, в частности, практику прямой поддержки этой партией групп, провоцирующих публичные беспорядки и акты насилия на митингах сторонников Трампа. Видеоинтервью с одним из организаторов беспорядков просмотрели двадцать два миллиона человек — рекордное число зрителей в этот день. Организатор беспорядков был не просто никому неизвестным активистом, а одним из функционеров партии, который получал финансирование от оргкомитета избирательной кампании Клинтон, знал Барака Обаму по его ранней карьере социального организатора и посетил Белый дом 340 раз, из них 45 раз общался лично с президентом Обамой (25, p. 180). В результате не только были наказаны виновные, но и этот инцидент стал предметом обсуждения между Трампом и Клинтон во время их публичных дебатов и прямо повлиял на исход выборов.

— Сотрудники нескольких медицинских организаций Planned Parenthood, получающих помощь от налогоплательщиков, рассказали в видеоинтервью журналистам Veritas, что они продают части тела абортированных детей (фетус) — сердце, легкие, мозг — и готовы делать эти операции с учетом пожеланий покупателей (25, p. 7).

— Проект провел скрытое интервью с несколькими сотрудниками телекомпании CNN, включая редактора с пятнадцатилетним стажем, который признался, что конспиративная теория о русском следе в избирательной кампании Трампа не имеет никакого основания и освещалась целый год на CNN только ради рейтингов, а также что в данной истории CNN организовала типичную охоту на ведьм. Другой сотрудник CNN сказал под запись, что 90% сотрудников CNN настроены против Трампа и что люди, которые проголосовали за него, — полные идиоты. Один из ведущих комментаторов CNN назвал историю вмешательства русских в американские выборы в видеозаписи «бутербродом без начинки» (“a big nothing burger”). Оба штатных сотрудника были вынуждены уволиться из компании (25, p. 262–263).

Этот далеко не полный список акций проекта Veritas показывает, как гражданские журналисты могут своими материалами не только эффективно воздействовать на общественное мнение, выявляя невыполнение законов и разрушая публичные мифы, созданные и поддерживаемые СМИ, но и способствовать принятию решений и законов, исправляющих ситуацию.

 

Гражданская журналистика в паутине социальных сетей

Убедительно выиграв свою войну со «старыми» либеральными медиа, гражданская журналистика неожиданно для себя оказалась лицом к лицу с новой оппозицией уже в Интернете — с неолиберальными новостными службами в социальных сетях. Рожденные в одной с ними стихии Интернета, корпоративные социальные сети не сразу занялись производством новостей и формированием общественного мнения, а только после того, как завоевали огромную аудиторию и их собственники превратились в биллионеров. Однако, в отличие от гражданских журналистов, социальные сети изначально позиционировали себя как союзников либеральной прессы и заключили взаимовыгодный союз с иерархией и истеблишментом. В рамках этого союза корпоративные сети начали наступление на независимую журналистику в своих ресурсах. Случаи несправедливого преследования оппозиционных журналистов в Интернете описаны и задокументированы во многих публикациях. В большинстве случаев им приходят на помощь пользователи этих сетей, которые организуют кампанию в поддержку гонимых журналистов и помогают им восстановить забаненные материалы и аккаунты. Внутри корпоративных сетей фактически складываются субсети, которые объединены общими взглядами, проявляют солидарность и приходят друг к другу на помощь.

Трудно согласиться с историком Ниалом Фергюсоном, что «…распространение компьютерных социальных сетей не привело к большему равенству или большей демократизации» (The Square and the Tower: Networks and Power, from the Freemasons to Facebook, 2018). Если трактовать термин «сети» достаточно широко, не сводя их только к корпоративным интернет-сетям, что Фергюсон и делает в своем исследовании, то можно указать на несколько независимых медиа, таких как Breitbart News, Drudge Report, InfoWars, Next News Network, Newsmax, Reddit, Veritas, Western Journalism, WND и другие, которые создали свои собственные «сети» и доносят через них свою информацию и точку зрения до миллионов людей. В целом, в американском обществе произошло значительное перераспределение «четвертой» власти. В оппозиции к мейнстриму сложились альтернативные ресурсы, современный американский «самиздат», который взял на себя функцию оздоровления американской демократии, сохранения профессиональных ценностей и миссии журналистской профессии в демократических системах.

Сегодняшние СМИ, администрация президента и Конгресс осуществляют свои действия с постоянной оглядкой на новые медиа. В обсуждении и принятии законов, а также в расследованиях действий правительства и секретных служб, новые медиа находятся на самой передовой линии и нередко меняют соотношение сил.

Однако необходимо помнить, что баланс сил и свободный обмен мнениями в информационном пространстве зависит от распределения сил в других политических сферах, и прежде всего от поддержки и участия в политике информированных граждан. Этот баланс всегда неустойчив и поддерживается только энергией и мужеством отдельных людей, выбравших нелегкую судьбу независимых журналистов, а также их сторонников в обществе.

 

Примечания

1. В англоязычной литературе используются в качестве синонимов еще несколько названий гражданской журналистики: интернет- (онлайн-) журналистика, участвующая (participatory) журналистика, блоггинг, «сделай сам» (do-it-yourself) или грассрутс (grassroots) журналистика. Подъем гражданской журналистики наблюдается не только в США, но и в других странах мира, включая Россию.
2. Лиз Крокин (New York Observer): «Только два из шестнадцати каналов на Apple News выражают “правую” позицию — остальные представляют левоориентированную позицию». За некоторыми исключениями, в целом в интернет-агрегаторах ситуация примерно такая же (12). Даже компьютерные игры в Интернете нагружены либеральными ценностями (15, p. 141).
3. Наиболее впечатляющим примером гражданской журналистики, связанным с именем Эдварда Сноудена, может служить утечка информации о системе государственной слежки, осуществляемой спецслужбами США внутри страны и за рубежом. Эта акция, независимо от ее правовой оценки, вызвала огромный интерес граждан всех стран и стимулировала несколько крупных инициатив внутри Америки и за ее пределами. 21 страна подала петицию в ООН о нарушении гражданских прав в связи со шпионской деятельностью NSA (National Security Administration) (см., например: http://thecable.foreignpolicy.com/posts/2013/10/25/exclusive_21_nations_line_up_behind_un_effort_to_restrain_nsa). Однако в данном обзоре речь пойдет о более традиционных формах гражданской журналистики.
4. «…эй, вы там, девяносто тысяч спасателей отечества, бунтарей и радикалов… Мы хотим видеть двадцать тысяч людей, кто заполнит нижний Манхеттен, поставит там палатки, организует бесплатные кухни, построит мирные баррикады и оккупирует Wall Street на несколько месяцев» (38, p. 1).
5. В последние годы Драдж размещает рекламу на своем сайте. Интернет превратился в мощную индустрию, которая вынуждает практически все крупные сайты зарабатывать на свое содержание; только поддержание и развитие самого сайта теперь требует серьезных расходов.
6. URL: www.projectveritas.com
7. Этот девиз — “Let the future begin” — можно перевести и иначе: «Давайте дадим старт будущему».
8. К числу таких агрегаторов, кроме уже упомянутого Drudgereport, относится новостной синдикат Breibart: Big Government, Big Hollywood, Big Journalism, Breitbart TV, Breitbart News, The Wires.
9. В этом отношении крайне интересны параллели между тактикой гражданской журналистики и тактикой, изложенной Че Геварой в его известной книге «Партизанская война» (СПб.: Культурно-просветительное товарищество, 2013).
10. The Association of Community Organizations for Reform Now создана в 1970 году в штате Арканзас. В пик своего движения ACORN насчитывала порядка 500 тысяч семей, платящих членские взносы, около 1200 ячеек организации, 82 офиса в США, а также 13 в других странах.
11. «Выбросить всех» (Throw Them All Out, 2011); «Вымогательство: Как политики отбирают у вас деньги, покупают голоса и наполняют свои карманы» (Extortion: How Politicians Extract Your Money, Buy Votes, and Line Their Own Pockets, 2013) и «Деньги Клинтонов» (Clinton Cash, 2015).
12. In the face of Evil: Reagan’s War in Word and Deed (2004); Border Wall: The Battle over Illegal Immigration (2006); Hillary: The Movie (2008); Generation Zero (2010): Battle for America (2010); The Undefeated (2011); Occupy Unmasked (2012); The Hope and the Change (2012); District of Corruption (2012); Clinton Cash (2015), Torchbearer (2016).
13. 300 тысяч организаторов ACORN, подготовленных специально для президентских выборов Обамы, во многом обеспечили его победу в крупных городах Америки. Им было выдано задание зарегистрировать как можно больше избирателей, а затем сагитировать их, переходя из дома в дом.
14. См., например: Peters J.W. Thanks to the digital revolution, a conservative uprising can rally its troops // Politics. 27.09.2013. URL: http://www.nytimes.com/2013/09/28/us/politics/thanks-to-the-digital-revolution-a-conservative-uprising-can-rally-its-troops.html?

 

Литература

1. Гелаев В. Революционный класс не может не желать поражения своему правительству // Газета.ру. 2015. 26 июля. URL: https://www.gazeta.ru/science/2015/07/26_a_7656873.shtml Ровно 100 лет назад вышла статья Владимира Ленина «О поражении своего правительства в империалистской войне».
2. Жешко (Браун) И. Модель организации Сола Алинского // Философия управления: методологические проблемы и проекты / Отв. ред.: В.И.Аршинов, В.М. Розин. М.: Институт философии РАН, 2013. С. 195–235.
3. Немцов Б., Милов В. Лужков: Итоги. М.: Эксмо, 2010; Немцов Б., Милов В. Путин: Итоги: 10 лет. Независимый экспертный доклад. М.: Солидарность, 2010.
4. Солженицын А. Речь в Гарварде на ассамблее выпускников университета. 8 июня 1978. Антология самиздата.
5. Facebook Is Hiring 3,000 Additional Content Monitors after Live-Streamed Murders. Time // Associated Press. 2017. May 3.
6. Balakrishnan A. Alphabet Chairman Eric Shmidt. We “can’t guarantee” ads won’t appear next to offensive content // CNBC. 2017. March 23.
7. Barber L., Sevastopulo D. and Tett G. Trump on Merкel, Twitter and Republican infighting // Financial Times. 2017. April 2.
8. Breitbart A. Righteous indignation: Excuse me while I save the world! // N.Y.: Grand Central Publishing, 2011.
9. Bump Ph. One of the busiest websites in the U.S. in 2016 regularly linked to Russian propaganda // The Washington Post. 2017. Nov. 10. URL: https://www.washingtonpost.com/news/politics/wp/2017/11/10/one-of-the-busiest-websites-in-the-u-s-in-2016-regularly-linked-to-russia-propaganda
10. Cloward-Piven strategy // Wikipedia. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Cloward-Piven_strategy
11. CNN Changes Headline after Antifa Complains // Daily Caller. 2017. Aug. 20.
12. Crokin L. Tech Companies Apple, Twitter, Google and Instagram Collude to Defeat Trump // Observer. 2016. Aug. 12.
13. Darcy O. The man who could have stopped Donald Trump // Business Insider. 2016. July 18. URL: http://www.businessinsider.com/drudge-report-trump-2016-7-18
14. Dewey C. Facebook fake-news writer: I think Donald Trump in the White House because of me // The Washington Post. 2016. Nov. 17.
15. Dice M. The True Story of Fake News. San Diego: The Resistance Manifesto, 2017.
16. Drudge M. Drudge Manifesto. N.Y.: New American Library, 1998.
17. Epstein R. The New Censorship // US News and World Report. 2016. June 22.
18. Foer F. World without mind: The existential threat of big tech. NY: Benjamin Press, 2017.
19. Gillmor D. We the media: Grassroots journalism by the people for the people. Cambridge (UK): O’Reilly, 2010.
20. Goldman D. Google: The reluctant censor of the Internet // CNN. 2015. Jan. 4.
21. Hafner K. Corporate editing of Wikipedia revealed // New York Times. 2007. Aug. 19.
22. King E. Free for all: The Internet’s transformation of journalism. Evans-ton (IL): Northwestern University Press, 2010.
23. Koffler K. Bannon Always the Rebel. Washington (DC): Regnery Publishing, 2017.
24. O’Keefe J. Breakthrough: Our Guerrilla War to expose fraud and save democracy. N.Y.: Threshold Editions, 2013.
25. O’Keefe J. American Pravda. N.Y.: All points book, 2017.
26. Markowicz K. The war on ‘fake news’ is all about censoring real news // New York Post. 2016. Dec. 4. URL: https://nypost.com/2016/12/04/the-war-on-fake-news-is-all-about-censoring-real-news/
27. Nosowitz D. Could Facebook swing the election? // New York Magazine. 2016. Apr. 27.
28. Owen J. Wikipedia rocked by rogue editors’ blackmail scam targeting small businesses and celebrities // The Independent. 2015. Sept. 1.
29. Peters J.W. Thanks to the digital revolution, a conservative uprising can rally its troops // Politics. 27.09.2013. URL: http://www.nytimes.com/2013/09/28/us/politics/thanks-to-the-digital-revolution-a-conservative-uprising-can-rally-its-troops.html?_r=0
30. Remnick D. It Happened Here. A Prezident confronts an election that changes everything — and imperils his legacy // The New Yorker. 2016. No. 11. P. 54–65.
31. Share of android OS of global smartphone shipments from 1^st quarter 2017. The Statistic Portal.
32. Silverman C., Singer-Vine J. An Inside look at the accounts Twitter has censored in countries around the world // BuzzFeedNews. 2018. Jan. 24. URL: https://www.buzzfeed.com/craigsilverman/country-withheld-twitter-accounts?utm_term
33. Smith K. Google controls what we buy, the news we read — and Obama policy // New York Post. 2015. March 28.
34. Stoltzfoos R. “Fake News” Threatens to Sue WaPo for Defamation // The Daily Caller. 2016. Dec. 12.
35. Twitter cо-founder apologizes for helping elect Trump // Fox News. 2017. May 21.
36. Urbina I. ACORN on Brink of Bankruptcy Officials Say // New York Times. 2010. March 18.
37. Web journalism: A new form of citizenship? / Ed. by S. Tunney and G. Monaghan. Sussex: Sussex Academic Press, 2010.
38. White M. The End of protest: A new playbook for revolution. Penguin and Random House, Alfred A. Knopf, 2016.