Готический скандал

Абсурдный скандал вокруг скульптуры Николая Полисского на фестивале «Архстояние» — интереснейший пример конфликта пластического мышления с символическим. Точнее, даже идеологическим.

Что произошло. На фестивале «Архстояние» в деревне Никола-Ленивец каждый год сооружаются разнообразные пространственные композиции из веток, ящиков и прочего мусора. Часть из них, самая недолговечная, в конце фестиваля сжигается, часть остается — из них сегодня уже получился музей. Это развлечение сугубо архитектурное. Нормальные архитекторы в такие игры играют всю жизнь, это обязательная часть профессионального мышления. Широкая публика и пресса эти фестивали обычно не обсуждают по той же причине, по какой не обсуждают высшую математику или физику твердого тела — не всем дано.

В этом году произошла накладка. В прошлые годы композиции были беспредметными и потому общественного внимания не привлекали, а в этом году к несчастью появился намек на изобразительность. Николай Полисский соорудил композицию из веток, очень точно выражающую дух готической архитектуры. Эфемерный образ, без единой детали, но очень выразительный. В конце фестиваля сооружение сожгли, овеществив таким образом термин «пламенеющая готика». Получилась тонкая и чисто архитектурная шутка.

Красивые фотографии появились в прессе, и тут случилось неожиданное. Публика углядела в изображениях на фотографиях нечто знакомое по книгам, включилось идеологическое мышление и выстроило цепь ложных умозаключений.

1. Раз готика — значит, католическая церковь.

2. Раз церковь — значит, религиозный символ.

3. Раз католическая — значит, символ враждебного Запада.

4. Раз сожгли — значит, это символ уничтожения враждебного, западного религиозного символа.

5. Раз уничтожение враждебного символа — значит, провокация, разжигание религиозной розни.

6. Раз разжигание — значит, должны найтись патриотически настроенные люди, которые, посмотрев на фотографии, пойдут громить католиков и сжигать их церкви.

Весь этот набор заведомо ложных допущений превратился в безбрежный поток помоев, вылитых на автора композиции. Причем из самых благородных побуждений.

Скомпрометированной стороной в этой ситуации оказался, конечно, не автор, а публика, включившаяся по неразумению в его травлю. Хотя при минимальной добросовестности любой наблюдатель мог бы с самого начала выяснить, что заголовки типа «В Калужской области в честь Масленицы сожгли 30-тиметровый католический костел» — чистый фейк. Никто никакой костел не сжигал. Не было там костела. И никаких религиозных или политических символов не было. И никакого, как сейчас говорят, «месседжа», то есть зашифрованного вербального смысла, тоже не было. И быть не могло. Творчество Полисского, как и всех его коллег по «Архстоянию», протекает совсем в иной плоскости. А его хулители выступили в роли героя известного анекдота, который «всегда о жопе думает».

Думаю, что в значительной степени общественные вкусы испорчены многолетней популярностью множества людей, считающихся «политическими художниками» и занимающихся изобретением публичных эскапад, имеющих только литературный, политический смысл и нулевую собственно художественную составляющую. Когда «Пусси Райот» танцевали на амвоне в храме Христа Спасителя, единственным художественным критерием их акции могло быть только качество танца и пения. Если плохо танцуют и поют — значит плохие художники. Потому что выкрикивание лозунгов, даже в экстремальной обстановке, под понятие художественного творчества никак не подпадает. Но как раз этот аспект почему-то остался вне внимания и никак не повлиял на их общественный статус, что печально.

Полисский «танцует» великолепно. Но — только «танцует», ничего не выкрикивает. Ни открыто, ни в завуалированном виде. По моим наблюдениям, никто из тех, кто в состоянии это осознать, — в первую очередь профессиональная архитектурная среда — в травлю его не включился. Ее поддерживают люди, привыкшие в любой художественной «акции» искать зашифрованный политический смысл. В том числе и там, где его заведомо быть не может.

Самая неприятная претензия к Полисскому, с которой пришлось столкнуться в обсуждениях происшедшего, — это тезис о том, что он должен думать, в какой стране и в какое время живет, и какую реакцию его творчество может вызвать у окружающих «простых людей».

Нет, не должен. Ни в коем случае. Во-первых, сам принцип полноценного художественного творчества это исключает. Любой художник, если он не халтурщик, должен думать только о том, чтобы результат понравился ему самому. Во-вторых, он не обязан отвечать за чужие комплексы и болезненные фантазии. А уж в этом случае выяснить, что предъявляемые Полисскому претензии — фейк, было легче легкого. Поэтому вина тех, кто принял участие в его травле, особенно велика.

На мой взгляд, Полисский сделал только одну ошибку — начал извиняться и оправдываться.

Не стоит оно того.