Естественная теология и противоестественная сакральность

От редакции: Отзыв Виктории Файбышенко на статью Александра Филиппова «Суверен Гоббса» затрагивает важнейший вопрос о моменте сакрализации власти. Гоббс стал говорить не о символических или прагматических истоках сакрального, а о его локализации до создания нынешнего социального порядка, который однозначно трактуется как профанный. Следовательно, сакрализация власти происходит до возникновения политических запросов и отношений — это малое сотворение мира, предшествующее политическому грехопадению. Но как может производиться легитимность власти в условиях совершенно профанного времени? В. Файбышенко отвечает на этот вопрос, указывая на своеобразную теологию фактичности, стоящую за проектом Гоббса. Фактическое оказывается властью над временными отношениями, и жизнь, смерть и воскресение фактической власти делаются универсальной схемой политической теологии, энергией которой напитывалась вся позднейшая политическая мысль.

Замечательная статья А.Ф. Филиппова заканчивается важным замечанием: «Не окажется ли в конце концов весь проект перекошен в сторону властных полномочий, навязанной системы воззрений, контролируемого образования и соединения власти светской и религиозной в одном лице, одной инстанции? Возможно и это, но только не с гоббсовским индивидом с его бесконечной жаждой власти, славы, могущества, с его готовностью уступить суверену лишь самую малость — право судить и убивать за проступки».

Следовательно, политическая философия Гоббса упирается в антропологию Гоббса, которая, в свою очередь, не сводится к его эксплицитному учению о человеке. Антропология неизбежно относит нас к теологии.

У Гоббса государство есть искусственный человек, созданный естественным, — машина, махинация, хитрое механическое устройство. Машина перевешивает мощь множества, потому что она сама множество. Это искусственное тело одушевляется сувереном. Но кто такой суверен? Это человек, взятый как единственное и единичное существо, единственное из существ, которое осталось в положении естественной свободы, но не находится в состоянии войны с множеством, окружающим его (хотя, как верно было сказано, эта война никогда не умирает окончательно). Естественно, государства находятся по отношению друг к другу в состоянии естественной свободы как войны, но нас интересует именно аномальное положение суверена по отношению к подвластным ему.

Суверен — единственный, кто общается с бессмертным, а не смертным богом, единственный, предстоящий ему. Пока Царство Божье, которым будет управлять сам Христос, не настало, суверен — представитель Бога на земле. Но каковы его собственные отношения с Богом? Не очевидно ли, что Христос, передавший до поры права на земную власть, тем самым, по логике Гоббса, исключается из присутствия на земле и переносится в область «духов» — индивидуальных мнимостей, поскольку всякое публичное и имеющее публичные следствия присутствие, по Гоббсу, принадлежит действующей власти. Она есть доступ к реальности. Государство, управляемое христианским сувереном, и есть церковь.

Гоббс проницательно указывает на то, что привычная христианскому сознанию ситуация двоемирия, различенности царства мира сего и иного — это вечная революционная ситуация, ситуация подвешенного переворота, «смуты».

В своей библейской герменевтике он последовательно уничтожает все следы присутствия другого порядка в мирском. Мир один и единственен, и именно этот мир сменится царством Христа, как одно царство сменяется другим. Рушится легитимность данного суверена, поскольку она совпадает с фактичностью осуществления власти, но легитимность власти, способной осуществить себя, непрерывна. Фактическое осуществление власти неотрывно от права на нее. Это так, потому что способная поддержать себя власть всегда соответствует естественному закону. Но это означает и то, что легитимен любой удавшийся переворот.

Матрица толкования сакрального та же, что и политического, — через понятие представительства (именно так разрешается теологическая проблема троичности: один Бог — три лица). Но ведь представитель у Гоббса получает власть над поручителем. И эта немыслимая власть поддерживается только согласием земных подданных, всегда уже заключающимся в их лояльности.

«Множество» Гоббса обладает неслыханной мгновенной властью, действие которой только отсрочивается лояльностью, как отсрочка второго пришествия только и создает духовную власть государства. Это не физическая власть бунта, которую никто и не отрицал, — это сила невольного производства легитимности.