Елена Струкова
«Поиски»: одесский пролог
Портал ГЕФТЕР готовит дискуссию по советской истории в ее подаче самиздатским журналом «Поиски» (1978–1980). Начать ее мы предлагаем со статьи об авторах идеи «Поисков» и их спорах и задумках.
3 577 
Идея периодического издания, на страницах которого могли бы публиковаться приверженцы различных идеологий советского инакомыслия, обсуждалась в самиздате задолго до появления свободного московского журнала «Поиски».
«Журнал, повторю, был поводом для объединения и, конечно, “идефикс” для ряда людей. Журнал В. Абрамкина “Воскресение”, несбывшиеся журнальные проекты В. Игрунова в Одессе и П. Егидеса и Р. Лерт в Москве предшествовали “Поискам”. Меня мания журнала одолевала полжизни. Идея журнала вообще почему-то заложена в русской культуре. В любом трудном случае русские создают журнал!» — вспоминал в 2003 году один из редакторов журнала «Поиски» Г. Павловский [1].
«Несбывшийся проект» В. Игрунова, о котором упоминает Г. Павловский, задумывался не как периодическое издание, а как сборник, который, возможно, будет иметь продолжение. «Альманах-77» — такое название дал ему составитель. Подготовке «Альманаха-77» предшествовал ряд событий, происходивших в Одессе, и первое, знаковое, относится к 1972 году.
К этому времени в городе уже несколько лет существовала подпольная библиотека, самиздат, тамиздат и просто малотиражные книги из которой читала мыслящая (инакомыслящая) одесская молодежь. Именно Вячеславу Игрунову принадлежала идея создания библиотеки. Это не была библиотека в привычном для нас понимании. Это был обмен текстами и информацией между заинтересованными лицами. Среди читателей этой необычной библиотеки было много студентов Одесского государственного университета, в том числе и участники коммуны «СИД» («Субъект исторической деятельности»). Коммуна была организована группой студентов исторического факультета, в числе которых был Глеб Павловский.
Летом 1972 года среди читателей библиотеки распространяется статья «К проблематике общественного движения», подписанная псевдонимом ЭГО [2]. Анонимный автор констатирует факт наступившего кризиса в «демократическом движении» (под этим термином подразумевалось диссидентское движение в СССР) [3] и предлагает возможные пути выхода из сложившейся ситуации. В частности, ЭГО пишет о том, что необходимо «избежать распада инакомыслящих», в том числе и путем распространения по неофициальным каналам информации «новой культуры» [4].
Вскоре на эту статью появился отклик. Ответ назывался «Люди. Протест. Культура», авторство принадлежало некоему Б. Ольгину. Автор спорил с ЭГО по многим вопросам, но соглашался с необходимостью развития «внеофициальной культуры». В числе прочих действий, способствующих преодолению кризиса, Б. Ольгин отводит важную роль деятельности «координаторов контркультуры» — тем людям, которые будут распространять неофициальную культуру через «реформированный самиздат».
Авторам обоих полемических текстов не было еще и двадцати пяти лет. Под псевдонимом ЭГО писал В. Игрунов, Б. Ольгин — это Глеб Павловский (по имени первой жены — Ольги).
Собственно, идея создания некоей группы, которая будет пропагандировать новую неофициальную культуру, начиналась в Одессе с библиотеки самиздата, объединяющей читателей — приверженцев разных политических взглядов.
Продолжая действовать в рамках идеи объединения инакомыслящих, В. Игрунов собирает материалы для справочника о советских диссидентах. С этой целью он тщательно выписывает из доступных ему номеров «Хроники текущих событий» имена и сведения о советских инакомыслящих, упоминаемых в издании. Через некоторое время справочник получает название «Альманах».
В 1974 году Вячеслав Игрунов едет в Тарусу к Ларисе Богораз и Анатолию Марченко и рассказывает им о своем новом проекте. «Когда я приехал к Ларисе, уже было ясно, что это должен был быть альманах, собирающий материалы об истории общественного движения и периодически их публикующий. Ведь как только составляешь словарь-справочник, сразу становится ясно, что ты этого не знал, то упустил, это изменилось, то уточнилось, здесь появились новые подходы, новые позиции. Короче говоря, надо издавать альманах, посвященный истории общественного движения в стране. Потом, когда я уже сидел, я узнал о появлении “Памяти” и был счастлив, что этот журнал появился» [5].
В. Игрунова арестовали 1 марта 1975 года. При обыске помимо находившегося в доме самиздата была конфискована картотека выписок из «Хроники текущих событий» — 616 карточек. Создателю одесской библиотеки самиздата было предъявлено обвинение в «распространении клеветнических измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». По решению суда В. Игрунов был подвергнут «принудительному лечению в психиатрической больнице». Также суд вынес частное определение в отношении свидетеля Г.О. Павловского — о привлечении его к уголовной ответственности за отказ от дачи показаний в суде [6].
В. Игрунов вышел на свободу в начале 1977 года. Фактически сразу он пишет заявление о создании новой группы: «…мы решили учредить Группу содействия культурному обмену, ставящую своей целью изыскание средств и способов для облегчения культурных контактов… а также оказания помощи лицам, учреждениям и организациям в деле установления, укрепления и углубления культурных связей» [7].
Возобновилась прерванная деятельность по созданию «Альманаха». Только теперь это издание получило новое название «Альманах-77». Он должен был стать печатным органом новой группы. Работа по составлению «Альманаха» была сопряжена с серьезными трудностями. Благодаря стараниям сотрудников органов госбезопасности В. Игрунов не мог устроиться на работу и над ним нависла угроза получения нового срока по пресловутой статье «за тунеядство». К тому же агенты КГБ следовали за ним буквально по пятам, и любые встречи и контакты становились известны.
С сентября 1977 года в подготовке издания принимает участие молодой киевлянин, член Украинской Хельсинкской группы Петр Винс. «Это была судьбоносная встреча, — вспоминал позже В. Игрунов. — Рассказывая Петру, чем я занимаюсь, я вынужден был признаться, что мне придется отказаться едва ли не от самого перспективного замысла. И тогда он мне сказал: Бог с ней, с Москвой! Если москвичи не согласятся участвовать в этом проекте, мы на Украине сделаем это сами. По крайней мере, журнал» [8].
Петр Винс пригласил сотрудничать в новом издании своих киевских знакомых: Владимира Малинковича и Марка Белорусца, а также известных диссидентов Мыколу Горбаля и Надию Светличную. Материалы для издания обещали предоставить и одесские авторы Вета Бобынина и Евгений Ланской. Печатать сборник согласилась знакомая Вячеслава Игрунова, постоянная читательница Библиотеки самиздата Татьяна Рыбникова.
Однако идея издания журнала не находит поддержки у московских знакомых В. Игрунова. «Увы, это был период начавшихся беспрецедентно решительных репрессий. С Аликом Гинзбургом, на чью поддержку я рассчитывал в первую очередь, я уже не увиделся, с Людой Алексеевой успел только попрощаться. И очень быстро оказалось, что тот круг людей, с которым я собирался работать, сильно поредел или вел себя совсем не так, как это было всего два года назад», — вспоминал В. Игрунов [9].
И все же В. Игрунов находит в Москве единомышленников среди новых знакомых. Одним из первых оказал поддержку новому изданию замечательный философ Григорий Померанц. В то время он занимал скромную должность библиографа в ИНИОНе. ИНИОН в 70-е годы был примечателен тем, что там работали многие из тех, кого по тем или иным причинам не принимали на работу в исследовательские институты или запрещали заниматься преподавательской деятельностью. Сотрудником ИНИОНА была Рахиль Горелик, жена Михаила Гефтера, а давний знакомый В. Игрунова Г. Павловский был столяром-краснодеревщиком в хозяйственной части.
В. Игрунов: «После освобождения я познакомился с Михаилом Яковлевичем Гефтером. Пожалуй, не в первый мой приезд в Москву, а во второй, где-нибудь в апреле 77-го года, Павловский меня привел к Гефтеру, и с этого момента Гефтер стал одной из самых важных фигур в моем развитии. Не развитии — в моей диссидентской жизни до самого бурного всплеска перестройки… Потом я познакомился с работами Сокирко, еще не с самим Сокирко, а с некоторыми вещами Сокирко, и я понял, что это тот человек, который мог бы быть еще одним в нашей команде. Вот, пожалуй, и все… все, что мне удалось найти. Мы, конечно, должны были работать и с другими, но эти люди — Гефтер и Померанц — должны были стать ключевыми в журнале, в “Альманахе-77”» [10].
Постепенно круг авторов, которые могли бы публиковаться в «Альманахе-77», начинает перекликаться с будущими «Поисками». В. Игрунов планировал увидеть на страницах своего издания Раису Лерт, Валерия Абрамкина, Юрия Гримма, а также давнего одесского знакомого, публикующегося в московском самиздате под псевдонимом Лиятов, — Михаила Яковлева.
Но «Альманах-77» так и остался неосуществленным проектом. 8 декабря 1977 года был арестован Петр Винс. Вскоре случилось еще одно событие: одесские авторы В. Бобынина и Е. Ланской отказались публиковаться в одном издании с украинскими националистами. Речь шла в первую очередь о стихах поэта, участника украинского национального движения Игоря Калинца.
Пристальное внимание со стороны агентов КГБ не позволяло В. Игрунову часто ездить в Москву и Киев. Вместо него курьером стала общая знакомая В. Игрунова и Г. Павловского — Юлия Савченко. Однако из Москвы материалы так и не поступили. Тогда по просьбе редактора «Альманаха-77» в Москву отправляется Татьяна Рыбникова. «В апреле 1978 года я попросил заехать к Павловскому Таню Рыбникову и привезти все, что должно было меня ждать. Но Таня не привезла ничего, кроме сообщения, что Павловский с Абрамкиным издают свой журнал, куда и пошли все обещанные материалы. Я испытал жуткий шок. Мне было понятно, что порознь мы не сумеем реализовать наш замысел. Мне было понятно, что, оставшись без рук в Москве, я не смогу ничего делать в Одессе» [11].
Итак, история «Альманаха-77» заканчивается с появлением первого номера свободного московского журнала «Поиски». Но это была всего лишь косвенная причина. «Поиски» появились лишь отчасти из тех же разговоров и идей, что и «Альманах-77», но это было совершенно иное издание.
Первое, что принципиально отличало «Поиски» от одесского «Альманаха-77»: «Поиски» были проектом большой группы людей, объединенной идеей диалога. «В “Поисках” с самого начала был густой социальный дух — дух не людей, объединившихся для того, чтобы что-то сделать, тогда был бы приоритет дела и соответствующая оценка, но и не друзей, потому что трудно представить себе этих людей друзьями, это абсолютно невозможно. Мы никогда бы не сошлись в обычной ситуации. Но это не имело большого значения, потому что существовал момент переживания самой работы как чего-то абсолютно значимого», — отмечал Глеб Павловский в одном из первых интервью, посвященных московскому журналу [12]. В свою очередь, одесский «Альманах-77» — авторский проект Вячеслава Игрунова.
«Альманах-77» планировался как издание, которое, возможно, будет иметь продолжение, а возможно, и станет единственным номером. Редакционный портфель журнала «Поиски» на апрель 1978 года уже включал в себя материалы для нескольких номеров.
Концепция свободного московского журнала «Поиски» — это, прежде всего, идея вовлечь читателя в диалог с авторами журнала. «Нашему замыслу соответствовало бы название “ПОИСКИ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ”. Нисколько не урезав замысел, мы сократили лишь название и к участию в наших поисках приглашаем всех, кто за взаимопонимание» [13]. Безусловно, эта идея поиска взаимопонимания присутствовала и в концепции «Альманаха-77». Однако диалог на страницах «Альманаха-77» не состоялся.
Что касается национальных проблем, которые и стали одной из причин разногласий в «Альманахе-77», то все публикации «Поисков» на данную тему были полемическими и сопровождались комментариями. Характерный пример — публикация дискуссии «Классика и мы», проходившей 21 декабря 1977 года в Центральном доме литераторов. Острая полемика «неославянофилов» С. Куняева, В. Кожинова и других с идейными оппонентами, в числе которых были Е. Евтушенко и А. Эфрос, сопровождалась редакционными комментариями, подготовленными Раисой Лерт [14].
«Альманах-77» был сильно ориентирован на «вторую культуру» — контркультуру, хотя в основе концепции, как и в московском издании, был поиск новых идей и новых политических решений. Но «Поиски» — это прежде всего публицистика. Рубрика «Культура» присутствует на страницах издания, и литературные произведения публикуются на страницах журнала: среди авторов — Ю. Домбровский, Ф. Искандер, В. Гершуни, И. Ахметова и уже упоминавшийся одессит М. Лиятов (Яковлев).
Вячеслав Игрунов в журнале «Поиски» не участвовал. По его мнению, журнал получился «откровенно публицистическим и сильно отличался по реализации от того образа, который я вынашивал. Близкая мне по духу линия проводилась там Гефтером, Павловским и Сокирко, но Валера Абрамкин хотел сделать его трибуной для тех, у кого уже не осталось других возможностей. И это был достойный замысел. Но только это был другой замысел» [15].
В 1979 году след «Поисков» приведет еще раз в Одессу. Преследования авторов и издателей журнала «Поиски» начались в январе 1979 года. А в Одессе по делу «Поисков» весной 1979 года прошли обыски у Михаила Яковлева (Лиятова) и Вячеслава Игрунова. Часть материалов, предназначенных для «Альманаха-77», была изъята у В. Игрунова, некоторые были уничтожены взявшим их на хранение одесским художником Александром Черновым.
В Москве, на одном из обысков у Г. Павловского была найдена статья еще одного одесского автора — Петра Бутова. Это был тот самый человек, которому В. Игрунов передал накануне ареста свою библиотеку самиздата. С 1975 года П. Бутов был хранителем библиотеки, и у него дома, на обыске были обнаружены отдельные номера журнала «Поиски» и статьи, предназначенные для публикации в журнале.
Петр Бутов вспоминал об этом эпизоде следующее: «…летом 1980 года Павловский оставил мне машинописную статью, написанную для “Поисков” с его собственноручной правкой. Весной 1981 года он попросил меня эту статью уничтожить. Я это не сделал, как и много других необходимых дел. Статья попала в мое обвинительное заключение. Но, наверное, попала и в дело Павловского. Это моя вина» [16].
Речь шла о статье «Люди. Протест. Культура». Той самой, написанной в начале 1970-х в ответ на статью В. Игрунова. Псевдонимы ЭГО и Б. Ольгин так и не были раскрыты. И поэтому в Москве в июне 1982 года был вызван на беседу некий штукатур Борис Иванович Ольгин, 1927 года рождения, имевший за своими плечами семь классов образования. По-видимому, насмерть перепуганный штукатур Б. Ольгин свидетельствовал: «С 1945 года по настоящее время работаю штукатуром, к литературной деятельности отношения не имею, в своей жизни никогда не писал никаких работ на общественно-политические темы» [17].
Суд над П. Бутовым состоялся 27 августа 1982 года. Приговор — пять лет строгого режима и два года ссылки. Такова была плата за полный отказ сотрудничать со следствием, в том числе и за нераскрытые псевдонимы.
Издававшийся на рубеже 1970–80-х годов свободный московский журнал «Поиски» стал ярким событием в истории советского инакомыслия. На его страницах удалось собрать авторов с различными политическими взглядами. То, что появлению издания предшествовал ряд неосуществленных проектов, в числе которых «Адльманах-77», показывает, насколько острой была потребность в диалоге среди советских инакомыслящих.
Примечания
Комментарии