Ампутированная Европа

От редакции: Последние ответы на анкету Gefter.ru.

— Насколько верно утверждение, что Россия разделяет общемировую тенденцию, фиксируемую в последнее время, например, Клаусом Оффе: если в 1990-е общим слоганом было «Назад к Европе!», то теперь — «Прочь от Европы»? Или позиция России сложнее: до сих пор есть элементы притяжения и отталкивания?

— В XVIII веке Россия была проевропейской, в XIX — европейской, в XX Европа сильно разделилась, советская Россия мечтала «догнать и перегнать Америку», в свой последний период жила без Европы, ставшей для населения мифом об Эдеме, с 1990-го стала ее узнавать, постепенно сжилась с ней, вернувшись в этом смысле к стартовой позиции начала XX века. Сейчас не «Прочь от Европы», а манипуляции с ней, как и в первой половине прошлого века: «ее надо использовать», «делить», если речь о действиях власти, а население стало считать ее равновесной России, но умирающей («закат Европы»). Главный фронт — США.

— Существует ли в России представление о ЕС, которое можно считать реалистичным? Интересуются ли россияне Европой и альтернативами европейского развития или картину Европы видят довольно монолитной?

— Интересуются больше, чем Россией. Никакого монолита, разве что в распространенном в последнее время мнении, что «Европа — это музей». Кто ездит, выбрал себе любимые и нелюбимые страны, в основном европейские государства россияне хотят видеть мононациональными и некими прежними, которых они не видели, тем самым «Эдемом».

В моем представлении Европа все же — далеко не монолит. Очень разное государственное устройство и разные традиции. Во Франции бесконечные демонстрации, в последние годы с применением насилия. Поскольку Франция — централизованное государство и президентская республика, власть приняла решение — все должны ему следовать. Многим разные нововведения не нравятся, иногда, вследствие массовых протестов, их отменяли. В Швейцарии конфедеративное устройство, прямая демократия, все голосуют за всё, так что и претензии к народу, а не к властям, которые просто — (без кавычек) эффективные менеджеры, включая президента, избираемого раз в год, так что вряд ли кто знает, как зовут нынешнего. И она в Шенгене, но не в ЕС. А Польша в ЕС, но вне зоны евро. Есть экономически сильная Германия и слабая Греция. Есть страны Балтии, обретшие самостоятельность совсем недавно, и бывшие страны советского блока (Варшавского договора), и они тоже развиваются по-разному.

— Является ли «консервативная» или «традиционная» Европа, «христианская Европа» фактором самоосмысления России и ее элит? Насколько концепты «будущего Европы» и «будущего России» взаимосвязаны в русском политическом сознании?

— Взаимосвязаны, но в сегодняшней России отсутствует ценностный подход (какой был в советское время: коммунисты — наши, буржуи — не наши), потому ультралевый и ультраправый концепты равно хороши, если они поддерживают нынешний российский режим. «Христианская» Европа воспринимается как утрата некоего козыря: потому ислам и завоевывает Европу, что ей нечего противопоставить, «светское государство» и «общечеловеческие ценности» — это ничто, было бы христианство госидеологией, можно было бы пресечь любые другие. При этом моноэтническая и моноконфессиональная Польша положительным примером не оказывается, Греция, где Церковь не отделена от государства, — тоже.

— Может ли российская элита помыслить революционную Европу наподобие Европы XIX века? Или она видит Европу вышедшей из пеленок «революционаризма» навсегда?

— Мечтает об этом, но чтоб революции происходили в пользу ее самой, а не наоборот. Если, например, считать распад ЕС революцией или приход к власти (любым путем) «наших людей». Впрочем, не думаю, что элита однородна в представлениях о своей гипотетической выгоде. Это же вопрос не концептуальный, а чисто прагматический.

— Значим ли в действительности для России вопрос о «европейском наследии», описанный на языке ЕС? Каковы сомнения российской элиты (если вы их в состоянии фиксировать) относительно европейского лидерства? С американской «гегемонией» все несколько яснее. Разделяет ли российская элита европейский и американский экспорт демократии как политические реалии разного порядка? Какого содействия со стороны Европы, кроме экономического, ожидала бы Россия в настоящем и будущем?

— Российская элита ожидает от Европы одного: чтоб ей дали зеленый свет, признавали все действия РФ легитимными, не чинили препятствий, сняли санкции, вернули в G8, отменили визовый режим (что в президентство Медведева — в 2010-2011-м — казалось делом почти решенным). Насчет экспорта демократии — его как-то давно не видно, сплошная бойня. Экспорт американской демократии удавался в основном в Европе, некогда в Корее, в России после распада СССР, но в XXI веке это сплошное фиаско. А экспорт европейской цивилизации (это слово кажется мне более правильным в данном контексте) закончился вместе с концом колониальных империй. Дальше был экспорт европейского дизайна, духа, уюта, атмосферы, культурных привычек, но это, скорее, точечное влияние, создающее «островки Европы» в странах, глобально ей чуждых.

— Полагает ли российская элита, что вклад РФ в мировое развитие позволяет считать Россию будущим равным партнером в какой-то сфере общего развития? Видит ли Кремль параллели в развитии массового сознания у нас и в Европе?

— Параллели есть объективно: «усталость металла», народное и государственное тело поизносилось, нет образа будущего (или он предстает в виде антиутопий). Не знаю, что видит Кремль, но ставку делает на возврат к временам Людовика XIV или Наполеона III, а в России пропаганда сталинизма идет с усилением уже несколько лет. И массовое сознание за ней, в общем, следует. А в Европе население делится на проЕС и антиЕС, на сторонников и противников глобализации. Пресса, разумеется, поддерживает на выборах кандидатов проЕС, исходя из того, что распад ЕС — шаг назад, а не вперед.

— Насколько сопоставимы существующие концепции Европы либерального и консервативного флангов российской политики? И по каким критериям их сравнивать? Является ли европейская демократия, по мнению Кремля, девиацией по отношению к «традиционному» европейскому развитию?

— Является. Традиционное = авторитарное = великое (во Франции, например, ультраправый идеолог Эрик Земмур высказывает эту точку зрения в своей книге «Французское самоубийство»). Исключение — Швейцария, которая была демократией с самого начала, это «убежище» и «сейф».

— Может ли Кремль создать модель конкуренции с Западом на основе соперничества за конструирование образа новой Европы? Как в этом образе будут учитываться различия между странами Восточной и Центральной Европы? Может ли таким образом сформироваться модель «Русской Европы», сохранившей многие ценности теряющей себя Европы? Если да, то какие? Может ли модель «Русской Европы» стать моделью национального развития для самой России? И как она будет взаимодействовать, например, с идеей «общеевропейского дома» Горбачева? Какие ценности современный Кремль способен провозгласить если не «общечеловеческими», то «общеевропейскими» без ущерба для себя?

— Провозгласить не может, поскольку по факту все ценности из «печально известных» 1930-х. Чтоб без либералов, без «нетрадиционных» ориентаций и конфессий (пусть с ними разбираются штурмовики), все свои и слушаются папу.