Фильм «Викинг» как новый миф о рождении нации: размышление о том, почему люди отказываются меняться

В советском кино князь Владимир был второстепенным, возрастным и не очень активным персонажем с былинным флером, который только мешал подвигам русских богатырей («Илья Муромец», 1956) или в лучшем случае умирал в самом начале сюжета («Ярослав Мудрый», 1982). Понятно, что князь, чьим главным делом стало Крещение славян, не мог быть включен в пантеон национальной истории атеистического советского государства. Фильм «Викинг», вышедший на экраны в декабре 2016 года, должен был сформировать новый кинообраз Крестителя, в доступном для обывателя формате.

Несколько месяцев назад в своей статье на Gefter.ru я предположил, что в «Викинге» мы увидим много «насилия, секса и батальных сцен», а князь предстанет не «ничтожным хлюпиком», а «брутальным героем, вождем и любовником». Факты биографии Владимира Святославовича (бастард, братоубийца, хозяин гигантского гарема) давали к этому много оснований. Тем более, за лицо были ответственны режиссер Андрей Кравчук, создатель динамичного, хоть и фальшивого «Адмирала», и актер Данила Козловский, гламурный секс-символ, самый молодой исполнитель Владимира. Так вот, я ошибался. Яростных и красивых поединков, убийств и соитий (в версии «18+», которую я посмотрел) было с избытком, а вот образ князя в «Викинге» получился совершенно иным.

Критики фильма уже отметили огромное количество фактических неточностей, натяжек и прямых фальсификаций. Так исторические события, растянувшиеся на десять лет (877–888), пролетают, кажется, в течение года. Варяг Свенельд (блестящая роль Максима Суханова) к моменту восхождения Владимира к вершинам власти уже скончался. В то же время понятно, что продюсеры Первого канала и опытный режиссер делали фильм с оглядкой не столько на данные источников, сколько на бронзовый памятник на Боровицкой площади. Поэтому интереснее не то, в какой степени фильм, снимаемый частично на государственные деньги, соответствовал «Повести временных лет», а то, насколько удалось сформировать новый внутренне непротиворечивый образ Крестителя, в соответствии с современной политикой исторической памяти.

Название фильма интриговало, дразнило, а некоторых даже оскорбило [1]. Как же, православный святой — и викинг! А ведь из летописей известно, что Владимир в ходе междоусобицы Святославичей бежал в Скандинавские земли, а затем вернулся на Русь с отрядом варягов. Какое неоднозначное начало могло бы получиться: святой князь, ведущий войско «оккупантов». Однако авторы к этому скользкому сюжету подошли аккуратно. Владимир в фильме дистанцировался от викингов, а алчные наемники вообще относились к нему, как к малахольному. Кстати, само название проясняется только к середине картины, когда волхв назвал самого Владимира «викингом», чужаком на киевской земле.

Действительно, персонаж Козловского выглядит чужим в брутальном древнерусском мире, где людей убивают из-за дележа охотничьей добычи, сжигают города после дерзкого ответа девицы, а мщение — единственный способ решения всех внутри- и внешнеполитических проблем [2]. Создатели фильма не прошли мимо страшных злодеяний, совершенных Владимиром. Но изнасилование будущей жены Рогнеды на глазах родителей и убийство родного брата Ярополка происходят как будто вопреки воле самого князя: то он под мухоморами, то за его спиной действуют неопознанные воины.

С другой стороны, можно понять авторов: им надо было объяснить в увлекательной форме, почему такой, мягко говоря, неоднозначный человек решил крестить Русь. Популярная легенда о «кастинге» различных религий была отметена как слишком сказочная и противоречащая динамике картины. Из всего многообразия причин христианизации Руси акцент был сделан на одной: убогости, жестокости и аморальности дохристианских верований.

В советских фильмах древнерусские города Киев и Новгород («Илья Муромец» и «Садко») представали оплотом культуры, превосходящей соседние народы. В «Викинге» языческий славянский мир показан грязным и нищим. Киев — это жалкий поселок, окруженный деревянным частоколом. Напротив, крымский Корсунь (Херсонес), который штурмует армия Владимира, кажется по сравнению с ним просто Римом. Дополнительная коннотация языческого мира — это его коллективность: камлания, жертвоприношения и даже насилие над Рогнедой происходят в присутствии дружинников. В христианском же «мире» «Викинга» люди остаются один на один со своей душой, страстями и грехами. В финале картины священник будет крестить одного Владимира в пустом храме.

Киевские язычники и их предводитель глухонемой лысый волхв в блестящем исполнении актера Антона Адосинского похожи на секту изуверов. Они убивают христианина Федора (Владимир Епифанцев) с сыном, принося их в жертву Перуну при попустительстве Владимира. Пожалуй, впервые языческая Русь была показана без малейшей симпатии, сквозившей и в киносказках Александра Птушко, и в «Рублеве» Андрея Тарковского. Такое отношение к язычеству вполне соответствует доминирующей трактовке этого феномена [3].

Эта линия усилена мелодраматическим конфликтом. Экранный Владимир разрывается между двумя женщинами — полоцкой княжной Рогнедой (Александра Бортич) и Ириной (Светлана Ходченкова), женой брата Ярополка. Язычница Рогнеда, имевшая все основания ненавидеть Владимира, ведет себя по обычаям соплеменников. Она то отдается ему со страстью, особенно после ярких побед, то хочет убить, желая отмстить за погибших родных. Известное из летописей покушение Рогнеды на убийство князя больше похоже на языческое жертвоприношение. Напротив, христианка Ирина своей красотой и кротостью исподволь подводит Владимира к христианству и буквально помогает ему открыть ворота Корсуни.

Как отметил продюсер фильма Константин Эрнст, «Россия, несмотря на свое сложное расположение, — европейская страна, а мы с вами — люди европейской культуры. И это тоже последствие выбора, сделанного Владимиром» [4]. Накануне столетия Октябрьской революции вышло большое кино с претензией на творение нового мифа о рождении нации. И ради этого была переписана неоднозначная биография Владимира, осуществлена редукция причин Крещения славян и демонизирована дохристианская Русь. Характерно, что точкой отсчета «европейской России» предложено считать крещение князя в крымской Корсуни, а не крещение киевлян. Оно показано мельком в самом конце как видение князя. В то же время результат выглядит неоднозначно.

С начала года СМИ рапортуют о рекордных сборах, что говорит об удачной маркетинговой стратегии и колоссальном рекламном бюджете. Работает модный формат (откровенное кино о Средневековье, где неоднозначные герои борются за власть), ангажированная тема и звездный состав актеров. С другой стороны, Первый канал отказался от производства телесериала по мотивам фильма: как заметил К. Эрнст, такой сериал был бы слишком «страшненьким». Какое место в исторической памяти займут, и займут ли вообще, образы фильма, сказать сложно.

В конечном счете, фильм своей навязчивой пропагандой не устроил и консерваторов, и их либеральных критиков, и православных радикалов, защитников Святой Руси, и неоязычников. А мне показался затянутым, дидактичным и скучным. На мой взгляд, Данила Козловский на роль «отца нации» не тянет. Его трансформация в истово верующего кажется не убедительной. Куда ярче в фильме выглядят язычники. Максим Суханов в роли Свенельда, как мантру, повторяет: «Люди не меняются. Потому что не хотят».

За несколько дней до премьеры «Викинга» на экраны вышла новая серия суперпопулярного отечественного мультсериала «Три богатыря». Среди его героев не только древнерусские витязи, но и князь киевский Владимир Красно Солнышко — хитрый, корыстный и глуповатый правитель, который мешает им совершать подвиги. Именно эти герои пошли в народ, став персонажами новогодних шоу и брендами детских товаров. Так в отвязном постмодернистском мультике проявляется устоявшийся канон изображения русского Средневековья. Возможно, воевода Свенельд хотя бы отчасти прав.

Примечания

↑1. Уже после выхода фильма появились статьи и петиции с требованиями о запрете фильма и изменении его названия.

↑2. Только сыновья Ярослава Мудрого окончательно отменили обычай кровной мести.

↑3. В гигантском мультимедийном музее «Россия — моя история» на территории ВДНХ посетители могут увидеть зловещие образы язычников дохристианской Руси.

↑4. К. Эрнст. «За тысячу лет люди не изменились. Просто стали реже умирать молодыми» // Газета.ru. 2016. 22 декабря. URL: https://www.gazeta.ru/culture/2016/12/22/a_10442981.shtml