Ваши громкие взять имена!

В российском кино в январе 2018 года случился большой праздник: фильм «Движение вверх», вышедший в российский прокат в самый канун 2018 года, менее чем за месяц собрал огромную кассу — 2,6 млрд руб. «Движение вверх» стало самым коммерчески успешным фильмом российского кино, отодвинув на второе место «Сталинград» Ф. Бондарчука. Условия для проката были созданы, как для подвига Стаханова: более 1700 копий (при общем количестве экранов в стране чуть более 4000, а кинотеатров — 1200) плюс оптимальное время для проката — новогодние каникулы и отсутствие громких премьер зарубежных блокбастеров. Однако фильм и сам по себе вызвал необычный для нового российского кино интерес. Некоторые зрители ходили на фильм не по одному разу, семьями, компаниями. Для многих фильм открыл драматическую историю давнего финала олимпийского баскетбольного турнира 1972 года: зрители массово искали в Youtube запись олимпийского финала 1972 года, чтобы посмотреть, «как оно там было на самом деле», вникали в детали той далекой истории.

В общем, наше кино нащупало практически беспроигрышный формат спортивного фильм о «наших победах». В 1972 году мы к тому же одолели Америку, а сейчас это как никогда актуально, что наверняка отлично понимали сценаристы и режиссер. Зрителям это нравится, и стар, и млад охотно соглашаются одалживаться величием у советского спортивного прошлого.

Многие кинематографисты в частных разговорах фильм тоже, в общем, хвалят. Помимо понятной цеховой солидарности (радоваться надо, что зритель ходит на наши фильмы), среди того, что получилось в фильме, киношные люди мне называли удачно придуманные личные мотивации героев, и то, что советская система показана без глянца и симпатии, и то, что на редкость мастерски сняты игровые баскетбольные сцены, и многое другое.

В общем, вроде бы прекрасный повод порадоваться очередному успеху российского кино и посочувствовать героям спорта. Да и как, скажите, можно не сочувствовать смертельно больному Александру Белову, который, находясь во время матча на грани приступа, все-таки забил победные два очка в концовке матча? Как не сочувствовать великому Сергею Белову, который, забив в победном матче почти половину очков своей команды, на последних секундах прочувствованно благодарит их за матч и плачет после финальной сирены? Как не сочувствовать бессменному капитану сборной последних лет Модестасу Паулаускасу, который, уже почти «сбежав на Запад», выскакивает из машины и возвращается в сборную СССР, вдруг осознав, что это его друзья и это его команда? Как не сочувствовать Алжану Жармухамедову, который играет, потеряв глазные линзы, и почти вслепую все-таки забивает? Как не сочувствовать тренеру Гаранжину (так в фильме переделали фамилию тренера Кондрашина, о чем ниже надо сказать подробнее), у которого истекает время на операцию больному сыну, а он отдает все деньги на лечение Александра Белова, — и вся команда после победы отдает ему огромные (верим создателям, но сумму при этом не знаем) премиальные? Как можно им всем не сочувствовать в фильме?

Но дело как раз в том, что не сочувствовать всем им довольно просто. Герои фильма, носящие фамилии реальных спортсменов, проживают в фильме жизни, придуманные сценаристом. Ни болезни А. Белова в 1972 году (о его болезни стало известно через несколько лет), ни прочувствованных и возвышенных слов Сергея Белова в конце игры (он сам неоднократно рассказывал, о чем думал в те минуты), ни бегства капитана сборной коммуниста Паулаускаса на Запад перед финалом, ни линз Жармухамедова, ни срочной операции сына Гаранжина-Кондрашина, ни денег, отданных им на лечение А. Белова в Америке, ни финального сбора средств на операцию его сыну — ничего этого в действительности не было. Сценарист и режиссер просто взяли канву старой истории и использовали ее, как картинку-раскраску. Оставив основные события (смена тренера сборной, подготовка к олимпиаде, олимпийский финал и победа на последних секундах), они раскрасили ее участников в веселые кинематографические цвета, заменив реальную историю и реальных людей душещипательными событиями и вполне условными персонажами, используя некоторые факты биографии их реальных прототипов.

Фанаты фильма и сторонники свободного подхода апеллируют к особенностям жанра, пишут, что эти вольности были необходимы для того, чтобы «кино получилось». Нужно было как-то драматизировать действие через личную драму, личную мотивацию героев, чтобы было интересно смотреть. И потом, Александр Белов действительно ведь болел (правда потом, но неважно), у Жармухамедова действительно сильно испортилось зрение (тоже позже, но и это неважно), у Кондрашина действительно у сына был ДЦП (операцию, правда, никто не планировал и денег не собирал, но ведь была болезнь) и так далее. Хор сторонников художественного вымысла получился довольно мощный (даже участники того матча Едешко с Жармухамедовым одобрили), и только две вдовы — вдова тренера Кондрашина и вдова Александра Белова — до сих пор чего-то там возражают, пытаются судиться. Им не понравилось. Вдова Кондрашина даже запретила упоминать в фильме его фамилию. Две вдовы, конечно, остались в меньшинстве: куда им против миллионов зрителей и авторитета Едешко с Жармухамедовым. Но, как ни странно, именно возражения этих двух вдов напоминают нам, что в фильме есть кое-что помимо красивой истории «для народа».

Это кое-что — та самая реальная история.

Не так давно на экраны США и мира вышел фильм «Жертвуя пешкой» (Pawn Sacrifice) о Бобби Фишере и его матче с Борисом Спасским. Матч Спасский – Фишер, в котором Фишер, проигрывая 0:2, добился впечатляющей победы и прервал 25-летнюю гегемонию советских гроссмейстеров в мировых шахматах, состоялся в том же 1972 году, за несколько месяцев до олимпийского баскетбольного финала. Не беря во внимание художественные качества фильма (они довольно умеренные, и в прокате фильм провалился, несмотря на старания Тоби Магуайра, игравшего Фишера), следует отметить один принципиальный момент. Фильм посвящен Фишеру, его жизни, главному матчу его карьеры — и заканчивается печальными документальными кадрами Фишера в последние годы его жизни. Бросивший шахматы, подвергавшийся арестам за бродяжничество и ограбление банка (ошибочно), попавший под пресс родного государства, с аннулированным паспортом и расстроенной психикой, он умер в Исландии — и фильм, в котором большую часть времени бьются не просто Фишер и Спасский, а две ядерные державы, все-таки сконцентрирован на человеческой судьбе Фишера, заплатившего высокую цену за то напряжение, в котором он вырвал у Спасского звание чемпиона мира. Запомнить Фишера таким, каким он был (это показано в фильме наверняка тоже не без киношных натяжек, и тем не менее), — это в фильме важнее, чем то, что он «победил СССР».

И в этом отношении фильм «Движение вверх» как раз устанавливает совершенно новый канон отношения и к биографии, и к истории, и к жизни реальных людей. Что важнее: создание красивой истории по законам кинооперетты — или попытка создать кино о реальных людях, какими они были, и о реальной истории, какой она была? То, что на площадке сражались американские студенты-юниоры (средний возраст американской сборной был 20 лет) с нашими опытными взрослыми игроками (средний возраст нашей команды был 26 лет, а в стартовой пятерке четверым было по 27-28 лет), из фильма просто исчезло, в фильме возраст спортсменов примерно один. Мы же бьемся с Америкой, причем тут возраст и статус? То, что американцы подали протест (о степени его обоснованности можно спорить до сих пор, и в действиях судейской бригады было ошибок как минимум на две переигровки) и Апелляционное жюри в составе представителей Польши, Кубы, Венгрии, Италии и Пуэрто-Рико заседало 14 часов и вынесло решение (3:2, нетрудно догадаться, кто были эти трое) в пользу СССР, — этого тоже в фильме нет.

Это была мучительная победа, в которой бились не две команды, а две спортивных вселенных. Одна — с развитым детским и юношеским спортом, в которой даже юношеские команды никогда не проигрывали на олимпиадах (количество побед американцев в олимпийских матчах до 1972 года было 63:0), и советская — которая, выставляя сильнейших игроков, четырежды уступала американцам в олимпийских финалах, а после «бронзы», расцененной как провал, тренер Гомельский был заменен на тренера Кондрашина. К этой победе — кроме чуда последнего паса и броска — есть слишком много вопросов. И даже то, что из участников того матча у нас в живых сегодня четыре человека из 12 (а у американцев 10 из 12), говорит в том числе о цене той победы. Ничего об этом в фильме нет — как нет места в детской раскраске ничему, кроме ярких цветов.

Что можно узнать из фильма о реальных прототипах его героев? Практически ничего. А об их «дублерах»-киногероях? Тоже ничего, кроме скомпонованных создателями эпизодов, больше всего напоминающих примеры на занятиях по журналистскому мастерству: «найдите у героя яркую главную черту». Этот стеснительный, этот сложный, этот рубаха-парень, а эти вообще грузины — значит, должны петь и плясать. Фильм, по степени фантастичности в изображении героев больше всего похожий на очерки о хлеборобах-передовиках, заканчивается уже как откровенная советская телепередача: песней Магомаева, поющего «Мы верим твердо в героев спорта» — как будто все еще впереди, и особенно Московская олимпиада. И то, что в конце на фоне титров и этой песни идут архивные кадры соревнований, на которых бегают, прыгают и машут руками нынешние видные члены «Единой России» Исинбаева, Роднина, Карелин и другие, только дополняет эту ударную картину, старательно сделанную на высоком профессиональном и техническом уровне.

Спортивные победы (как и любые другие) добываются непростыми людьми с непростыми судьбами и характерами — даже странно, что приходится об этом вспоминать. Поэтому интересно было бы посмотреть когда-нибудь настоящее кино о тех людях, которые бились в той финальной игре 1972 года.