Общественная спайка: О динамике коллективных идентичностей

Как это уже было обозначено ранее, было бы очень неплохо научиться улучшать повседневную культуру и институциональную среду общества, «двигая вверх» открытую спайку (bridging social capital), блокируя при этом негатив от закрытой спайки (bonding social capital). При этом также уже было обсуждено, что спайка в обществе напрямую завязана на различного рода коллективные идентичности (social identity), т.е. на психосоциальные комплексы индивида, задающие эмоционально важное для него самоотнесение к каким-либо группам/общностям, а также определяющие правила поведения людей в этой группе, правила приема людей в группу и исключения их из нее, критерии различения «свой/чужой» для данной группы и т.д. И ведь действительно, «закрытая спайка» соотносится именно что с закрытыми сообществами (кланами, мафиями), где каждый знает всех остальных участников группы непосредственно (притом соответствующие коллективные идентичности можно назвать непосредственными). А вот открытая спайка определяется действенными сообществами с «открытым членством», которые иногда еще называют «воображаемыми сообществами». В таких сообществах участник не знает всех других участников непосредственно, опознавая «своих» по каким-то способам манифестации незнакомого человека в своей принадлежности к группе. Вот так и получается, что для «облагораживания нравов» в обществе необходимо «раскрывать» составляющие общество группы, интегрировать закрытые коллективные идентичности в коллективные идентичности воображаемых открытых сообществ.

Чисто теоретически можно указать на следующие соответствия закрытых и открытых сообществ, организуемых непосредственными и воображаемыми коллективными идентичностями:

— Семья, родня => этнос

— Соседство => землячество => нация

— Цех, гильдия => профессиональная ассоциация, профсоюз

— Клуб любителей хобби => хобби-ассоциация (филателисты, реконструкторы, etc.)

— Политклуб => партия, политическое движение

В психике каждого индивида может уживаться несколько коллективных идентичностей, каждая из которых контролирует свой набор институтов, влияя тем самым на поведение человека. Принятые в социуме социальные роли также соотнесены с какими-то обеспечивающими данные роли коллективными идентичностями. И, конечно же, в психике каждого индивида есть место и для его собственного опыта, не обобщенного в коллективный опыт некого сообщества. Именно последнее создает возможность для свободы воли в поведении человека, не давая ему «раствориться» в поведенческих паттернах, задаваемых социально.

Если приглядеться к общим моментам коллективных идентичностей, то можно обнаружить, что каждая коллективная идентичность содержит в себе четыре базовых элемента: (1) «центральное место», географическое и/или чисто символическое; (2) ценности сообщества; (3) ритуалы поддержания и укрепления идентичности; (4) вклад участников в сообщество — материальный или символический. Помимо этого, группа, структурированная коллективной идентичностью, обычно содержит ядро и периферию, причем последняя, в свою очередь, тоже может быть организована по статусным уровням. Для примера можно взять семью с семейным очагом в качестве символического (да и реального) центрального места, заботой супругов друг о друге, о детях и престарелых родителях в качестве ценностей, семейными праздниками, трапезами и другими семейными ритуалами, трудовым и материальным вкладом супругов в ее жизнеобеспечение. Ядром семьи являются супруги, периферией — дети. Без труда можно выделить отмеченные выше общие элементы и в других известных коллективных идентичностях.

Далее имеет смысл вспомнить, что основным мобилизующим феноменом в случае нарушения неким девиантом какого-либо правила рассматриваемого сообщества является чувство негодования, охватывающее всех участников группы. Чувство негодования — это одно из сакральных чувств людей, вызываемое профанированием их святынь. Соответственно получается, что институт — это поведенческий паттерн, «перевязанный» в мозгу человека с его «центром сакральности», с той группой нейронов, которая порождает негодование человека, причем иногда такое негодование, которое подавляет инстинкт самосохранения. В качестве всем понятного примера работы предлагаемой «механики» приведу ситуацию, когда некто гнусно обругивает чью-то мать, ибо образ матери практически у каждого индивида имеет связь с его центром сакральности.

Образ матери и другие образы в сознании человека, имеющие связь с центром сакральности, все вместе образуют сакральную сферу человека. Сакральная сфера индивида по своему устроению имеет архетипическую природу: там есть и «врожденная форма» — центр сакральности с возможностью «перевязки» с вовлекаемым образом, и содержимое — все те образы, которые вошли в сакральную сферу при социализации человека. В частности, любой поведенческий паттерн только тогда становится социальным институтом, когда он входит в сакральную сферу каждого индивида некого сообщества. Иначе санкция девиантам за отклонения от данного паттерна выдаваться сообществом не будет.

В итоге получается, что все те, кто хотел бы получить иные институты в стране, должны сначала вложиться в порождение общего действенного открытого сообщества, структурированного некой воображаемой коллективной идентичностью (в развитых странах такое сообщество обычно называют нацией). Ценности данного сообщества не должны исключать желаемые институты, сила коллективной идентичности должна регулярно «подкачиваться» специальными ритуалами единения. Только так, в конце концов, мы сможем прийти к ситуации, когда судить неправо будет стыдно, произвол власть имущего против отдельного индивида будет встречать солидарный отпор всех его соседей, друзей и коллег, а уходящий по результатам выборов начальник не будет бояться репрессий со стороны вновь избранного лидера…